Утром я рано спустился вниз, в надежде увидеть Юдифь одну. Этого однако мне не удалось. Не найдя её в доме, я поискал ее в саду, но и там её не было. Во время моих блуждений я забрел в мою подземную комнату и уселся там отдохнуть. На моем письменном столе лежали различные журналы и газеты. Предполагая, что доктору Литу, может быть интересно пробежать Бостонскую газету 1887 г., я принес с собою в дом одну из газет, когда возвратился туда. За утренним завтраком я увидел Юдифь. Она покраснела при встрече со мной, но вполне владела собой. Когда мы сидели за столом, доктор Лит занялся просматриванием принесенной мною газеты. В ней, как во всех газетах того времени, много говорилось о рабочих беспорядках.
— Кстати, — сказал я, когда доктор прочел нам вслух некоторые из этих статей, — чью сторону приняли красные при устройстве нового порядка вещей? Всё, что мне известно из последнего времени, они порядком таки шумели.
— Им тут, конечно, нечего было делать, разве служить помехой, — возразил доктор Лит. — Суждения их производили неприятное впечатление на общество. Из всех стран, в Соединенных Штатах ни одна партия не имела основания рассчитывать на успешное проведение своего дела без предварительного привлечения национального большинства на сторону своих воззрений, как в действительности поступала и национальная партия.
— Национальная партия! — воскликнул я. — Она, должно быт, образовалась после, меня. Вероятно, это была одна из рабочих партий.
— О, нет! — возразил доктор. Рабочия партии ничего подобного, в широких или прочных размерах, совершит не могли. Для задач национального кругозора их начала, имевшие в виду организации простых разрядов, были слишком узки. Только тогда, когда преобразование промышленной системы на более высоком нравственном начале было признано необходимым, в интересах не одного только какого-нибудь класса, но в равной степени всех классов, богатых и бедных, образованных и. невежественных, старых и молодых, слабых и сильных, мужчин и женщин, — только тогда явилась надежда, что это преобразование может быт достижимо. Тогда национальная партия начала приводит это в исполнение с помощью политики. Название национальной зависело, вероятно, от того, что она имела целью национализировать функции производства и распределение доходов между гражданами. В самом деле, другое название и не подходило бы к ней, так как задачей её было воплощение национальной идеи, с величием и законченностью, дотоле никогда не бывалыми, не в виде ассосиации людей, преследующей одни политические цели, которые имеют лишь отдаленное отношение к их счастью, а в виде семьи, органического единства, общей жизни, мощного древа, высящегося к небесам, листья которого олицетворяют собою народ, питаемый его корнями и, в свою очередь, питающий их. Самая патриотическая из всевозможных партий, она старалась доказать патриотизм на деле и возвысила его со стадии инстинкта на степень разумной преданности, сделав из родной страны родину-мать, которая являлась не только кумиром, ради которого народ готов был идти на смерть, а сама давала ему жизнь.