I.[править]
Человѣку, привыкшему къ прочнымъ очертаніямъ политической карты современной Европы, трудно, почти невозможно себѣ представить то состояніе крайней неустойчивости всѣхъ общественно-государственныхъ отношеній и то глубокое повсемѣстное броженіе, которыя ярче всего характеризовали жизнь большинства культурныхъ націй въ 60-хъ г.г. прошлаго столѣтія. Во Франціи въ ту эпоху Вторая имперія доживала свои послѣдніе дни, и глухіе подземные удары уже предвѣщали господствующимъ классамъ близость неизбѣжной катастрофы. Въ Италіи, только что освободившейся отъ чужеземнаго ига, закладывались первые камни политическаго объединенія, но стѣны вновь возводимаго государственнаго зданія еще качались, грозя похоронить дерзкихъ зодчихъ подъ своими развалинами. Въ Австріи, пережившей два тяжелыхъ военныхъ пораженія 1859 и 1866 г.г., въ атмосферѣ всеобщаго возбужденія вводились конституціонныя реформы. Наконецъ, въ сложномъ мірѣ большихъ и малыхъ германскихъ государствъ зрѣла идея національнаго объединенія, диктуемая всѣмъ ходомъ историческаго развитія. На политическомъ горизонтѣ уже обрисовалась могучая фигура кн. Бисмарка, и никто еще не могъ съ увѣренностью сказать, чѣмъ закончатся смѣлые объединительные эксперименты великаго юнкера.
Въ этой атмосферѣ повсемѣстнаго политическаго броженія и недовольства особое мѣсто занималъ внезапно обострившійся религіозный вопросъ; Папа, лишенный свѣтской власти и низведенный до роли духовнаго владыки католиковъ, заперся въ Ватиканѣ и началъ оттуда систематическій обстрѣлъ мятежнаго человѣческаго міра. Въ знаменитыхъ Syllabys’ахъ онъ объявилъ безпощадную войну либерализму: въ особомъ открытомъ письмѣ къ протестантамъ, появившемся въ 1868 г., онъ призывалъ послѣднихъ сознать свои заблужденія и, раскаявшись, вернуться въ лоно единоспасающей католической церкви; на Римскомъ конклавѣ 1870 г. онъ, какъ бы въ видѣ демонстративнаго вызова невѣрующему человѣчеству, добился признанія папской непогрѣшимости.
Агрессивная политика Пія IX естественно вызывала глубокое раздраженіе въ рядахъ протестантскихъ націй. Въ частности въ Пруссіи она имѣла послѣдствіемъ возникновеніе широкаго антиклерикальнаго движенія. По всей странѣ происходили массовые митинги и собранія, единодушно требовавшіе закрытія монастырей и высылки іезуитовъ, а въ прусскомъ ландтагѣ настойчиво обсуждались мѣры для борьбы съ католической опасностью. Въ апрѣлѣ 1869 г., въ берлинскомъ кварталѣ Моабитъ, разыгрались шумные антиклерикальные безпорядки на улицахъ, причемъ толпой была забросана камнями только что построенная доминиканская церковь Около того же времени прусская палата депутатовъ, по докладу извѣстнаго теоретика государственнаго права Гнейста, приняла постановленіе о неукоснительномъ примѣненіи эдикта 1810 г., предписывавшаго закрытіе монастырей на пространствѣ всего государства, въ томъ числѣ и его западныхъ католическихъ провинцій. Еще раньше — въ 1867 г. — въ Познани и на Рейнѣ распоряженіемъ властей былъ уничтоженъ цѣлый рядъ францисканскихъ монастырей.
Это антиклерикальное движеніе поставило предъ нѣмецкими католиками вопросъ объ организаціи самообороны. Необходимость самообороны была тѣмъ настоятельнѣй, что послѣ разгрома Австріи подъ Садовой и вытѣсненія ея изъ союза германскихъ государствъ католики оказались въ меньшинствѣ и могли не безъ нѣкотораго основанія опасаться непріязненныхъ дѣйствій со стороны протестантскаго большинства складывавшейся имперіи. Тѣмъ самымъ естественно создавалась почва, на которой мало-по-малу выростали идеи объ образованіи особой политической партіи, спеціально посвященной защитѣ интересовъ католицизма.
Первымъ практическимъ шагомъ въ этомъ направленіи было опубликованіе депутатомъ прусскаго ландтага Петромъ Рейхенспергеромъ особаго избирательнаго воззванія, появившагося 11 іюня 1870 г. въ «Kölnische Volkszeitung». Это воззваніе, явившееся результатомъ «совѣщанія католиковъ изъ различныхъ частей страны», указывало на необходимость выработки спеціально-католической программы и намѣчало ея основные пункты: охрану самостоятельности церкви, защиту религіознаго воспитанія юношества, федеративный характеръ Сѣверо-Германскаго Союза и нѣкоторыя требованія въ области налоговаго законодательства, административныхъ и военныхъ реформъ. Проектъ программы, изложенный въ воззваніи Рейхенспергера, былъ съ незначительными измѣненіями утвержденъ въ началѣ іюля 1870 г., въ Эссенѣ, собраніемъ католическихъ организацій и вслѣдъ затѣмъ получилъ боевое крещеніе на выборахъ того же года въ прусскій ландтагъ. Въ новой палатѣ 47 депутатовъ, избранныхъ на платформѣ католической программы, образовали особую фракцію «христіанско-консервативнаго направленія», получившую по наслѣдству отъ своихъ предшественницъ 50-хъ г.г. наименованіе центра. На протяженіи сессіи фракція увеличилась до 54 человѣкъ.
Объединеніе католиковъ не ограничилось однако ареной одного лишь прусскаго ландтага. То же самое было ими сдѣлано и въ имперскомъ рейхстагѣ, впервые собравшемся въ мартѣ 1871 г. Здѣсь 63 депутата, избранные на основѣ упомянутой выше католической программы въ Рейнской области и Вестфаліи, составили ядро новой фракціи. Къ нимъ присоединились южно-германскіе партикуляристы изъ Бадена и Вюртемберга, «баварскіе патріоты», поляки и такъ наз. вельфы — представители разрушеннаго Бисмаркомъ бывшаго Ганноверскаго королевства. Такимъ образомъ фракція центра съ самаго же начала пріобрѣла сохраненный ею отчасти вплоть до нашихъ дней характеръ католическо-партикуляргіетской оппозиціи протестантской и централистической имперіи. Этотъ ея характеръ еще болѣе былъ подчеркнутъ тѣмъ обстоятельствомъ, что вскорѣ во главѣ ея въ качествѣ признаннаго вождя и руководителя оказался Людвигъ Виндгорстъ, бывшій министръ юстиціи все того же разгромленнаго Ганноверскаго королевства. 21 мая 1871 г. Фракція опубликовала свое политическое credo, являющееся офиціальной программой центра до настоящаго времени. Существенные пункты этой программы гласили:
«Фракція ставитъ себѣ задачей охрану основного характера имперіи, какъ союзнаго государства, и въ соотвѣтствіи съ этимъ противодѣйствіе всѣмъ стремленіямъ, направленнымъ на измѣненіе федеративнаго характера имперской конституціи; самоопредѣленіе и самостоятельность отдѣльныхъ государствъ въ ихъ внутреннихъ дѣлахъ не должны быть ограничены больше, чѣмъ того безусловно требуютъ интересы общаго цѣлаго.
«Фракція оказываетъ посильное содѣйствіе моральному и матеріальному благополучію всѣхъ классовъ населенія, стремится къ установленію конституціонныхъ гарантій гражданской и религіозной свободы для всѣхъ гражданъ имперіи и, въ особенности, защищаетъ права религіозныхъ обществъ противъ вмѣшательства со стороны законодательства».
Въ рейхстагѣ дѣятельность новой фракціи сразу же приняла специфическую окраску воинствующаго клерикализма. Уже въ мартѣ 1871 г., во время обсужденія отвѣта на тронную рѣчь, фракція потребовала вмѣшательства имперскаго правительства въ пользу возстановленія свѣтской власти папы, а мѣсяцемъ позже она внесла предложеніе включить въ имперскую конституцію ст. 15 и 18 прусскихъ основныхъ законовъ, гарантирующихъ церкви независимость отъ государства. Весьма вѣроятно однако, что, по минованіи остраго момента конфессіональной распри, центръ мало-по-малу прекратилъ бы самостоятельное существованіе, слившись съ родственными ему консервативными теченіями. Но крайне неудачная попытка Бисмарка съ помощью кулака и полицейской сабли сокрушить власть католической церкви въ имперіи Гогенцоллерновъ придала прочность новой партіи и, окруживши послѣднюю ореоломъ мученичества, превратила ее въ могущественнѣйшую политическую силу, заставляющую трепетать высшихъ представителей правительственнаго Олимпа.
Мотивы, руководившіе Бисмаркомъ при открытіи имъ похода противъ католической церкви, остаются не вполнѣ выясненными до сихъ поръ. Однако, едва ли будетъ большой ошибкой признать, что главную роль при этомъ играли заботы о цѣлости и единствѣ только чТо созданной имъ имперіи. Творецъ современной Германіи несомнѣнно долженъ былъ видѣть въ центрѣ съ его ярко выраженными партикуляристскими стремленіями страшнаго врага для любимаго дѣтища своей жизни. За сепаратистскими аллюрами баварцевъ и за оппозиціей католиковъ въ парламентѣ ему чудились тайные происки Римской куріи, болѣзненно затронутой разгромомъ двухъ «правовѣрныхъ» монархій — Австріи и Франціи протестантской Пруссіей. Это предположеніе Бисмарка находило себѣ, казалось, нѣкоторое подтвержденіе въ фактѣ упоминавшагося уже выше крайне вызывающаго поведенія папы Пія IX въ концѣ 60-хъ и началѣ 70-хъ г.г. А такъ какъ великій юнкеръ никогда не останавливался передъ самыми крайними средствами для сокрушенія «враговъ имперіи», то вполнѣ естественно, что, заподозривъ подобнаго врага въ католической церкви, онъ обрушился и на нее со всей тяжестью самой грубой и откровенной репрессіи. Не осталось, повидимому, безъ вліянія на настроеніе «желѣзнаго канцлера» и широкое антиклерикальное движеніе, охватившее въ тотъ періодъ протестантскую Пруссію. Сыграло извѣстную роль также и опьяненіе отъ блестящей побѣды надъ Франціей, въ огромной степени увеличившее его властолюбіе и самоувѣренность. На этой-то политико-психологической почвѣ и выросла та, по выраженію Вирхова, «борьба за культуру» — Kulturkampf, — въ которую Бисмаркъ бросился въ началѣ 70-хъ г.г. со всей страстью и энергіей своей крайне активной натуры.
Предвѣстники надвигающейся бури обнаружились почти тотчасъ же послѣ созыва рейхстага 1871 г. Уже-въ іюнѣ «того же года, въ прусскомъ министерствѣ народнаго просвѣщенія, было уничтожено существовавшее съ давнихъ поръ такъ называемое „католическое отдѣленіе“, и завѣдываніе всѣми дѣлами послѣдняго передано въ руки протестантскихъ чиновниковъ. Почти одновременно министромъ народнаго просвѣщенія былъ назначенъ Адальбертъ Фалькъ, правая рука Бисмарка, любитель сильной власти и заклятый врагъ католической церкви. По всему складу своего характера этотъ бюрократъ какъ нельзя больше подходилъ для роли тарана, сокрушающаго стоящія на пути препятствія, и если Kulturkampf принялъ впослѣдствіи такія рѣзкія и ожесточенныя формы, то это не въ послѣдней степени объясняется, между прочимъ, и личными особенностями министра народнаго просвѣщенія. Въ декабрѣ 1871 г., по иниціативѣ баварскаго министра-президента, рейхстагомъ былъ внесенъ въ имперское уложеніе о наказаніяхъ особый параграфъ, воспрещающій пользованіе церковной каѳедрой въ политическихъ цѣляхъ. А въ 1872 г. появились два новыхъ важныхъ закона, направленныхъ противъ католической церкви. Это, во-первыхъ, прусскій законъ о передачѣ надзора за школами изъ рукъ духовенства въ руки свѣтскихъ властей, и, во-вторыхъ, имперскій законъ о іезуитахъ, запрещавшій образованіе въ Германіи различныхъ учрежденій названнаго органа, а также предоставлявшій правительству право высылать отдѣльныхъ членовъ ордена изъ предѣловъ имперіи. Аггрессивная политика Бисмарка вызывала естественно крайнее раздраженіе въ Ватиканѣ. Въ 1872 г. папа отказался признать вновь назначеннаго германскаго посланника при куріи, принца Гогенлоэ; въ отвѣтъ на это возмущенный Бисмаркъ безъ дальнѣйшихъ разговоровъ просто уничтожилъ самое посольство въ Ватиканѣ.
Однако, все это было только своего рода преддверіемъ настоящей борьбы съ католической церковью. Самая борьба началась съ слѣдующаго 1873 года, найдя себѣ наиболѣе яркое выраженіе въ такъ называемыхъ „майскихъ законахъ“, появившихся тремя серіями подрядъ въ 1873, 1874 и 1875 годахъ. Суть „майскихъ законовъ“ въ общихъ чертахъ сводилась къ слѣдующему: облегчался выходъ изъ церкви; уничтожалась дисциплинарная власть папы въ предѣлахъ Пруссіи, и наложеніе церковныхъ наказаній нѣмецкими духовными князьями подвергалось нѣкоторымъ ограниченіямъ. со стороны государства; образованіе и назначеніе католическихъ священниковъ ставилось подъ надзоръ правительственныхъ властей, получавшихъ право отвода предложенныхъ для занятія приходовъ кандидатовъ; вводился институтъ гражданскаго брака; уволенные за сопротивленіе властямъ священники подвергались высылкѣ изъ мѣста жительства; управленіе церковными имуществами въ діоцезахъ, гдѣ епископы были отрѣшены отъ должности, а клиръ отказывался выбрать временно завѣдующихъ дѣдами, переходило въ руки особыхъ правительственныхъ коммиссаровъ; всѣ монашескіе ордена за исключеніемъ тѣхъ, которые посвящали себя уходу за больными, изгонялись; завѣдываніе собственностью, принадлежащей приходу, изъ рукъ священника передавалось въ руки самой общины; наконецъ, отмѣнялись статьи 15 и 18 прусской конституціи, гарантирующія независимость церкви, и изъ государственной казны прекращались всякія выдачи на поддержку различнаго рода католическихъ учрежденій. Большая часть перечисленныхъ законовъ была проведена Бисмаркомъ черезъ прусскій ландтагъ и потому распространяла свое дѣйствіе лишь на предѣлы прусскаго королевства. Только два закона — о гражданскомъ бракѣ и о высылкѣ отрѣшенныхъ отъ должности священниковъ — были приняты рейхстагомъ и въ соотвѣтствіи съ этимъ находили себѣ примѣненіе на пространствѣ всей имперіи.
Какъ видимъ, законодательные скорпіоны, обрушившіеся на католическую церковь, были очень суровы, и не менѣе сурова была практика проведенія ихъ въ жизнь.
Съ самаго же начала правительственныхъ репрессій прусскіе католики (весь Kulturkampf разыгрался главнымъ образомъ въ Пруссіи) подъ руководствомъ клира прибѣгли къ тактикѣ пассивнаго сопротивленія. Эта тактика, рекомендованная своей паствѣ нѣмецкими епископами, впослѣдствіи нашла себѣ полное одобреніе со стороны папы Пія IX, объявившаго въ особой энцикликѣ отъ 5 февраля 1875 г. все „майское законодательство“ богопротивнымъ и несуществующимъ и, какъ таковое, для католиковъ совершенно необязательнымъ. Справедливость требуетъ сказать, что тактика систематическаго и послѣдовательнаго бойкота осуществлялась католиками во все время Kulturkampf’а съ ожесточеніемъ и настойчивостью, поистинѣ необычайными. Католическіе теологи не являлись на установленные для нихъ государственные экзамены. Духовныя семинаріи отказывались подчиняться правительственному надзору. Священники, не обращая вниманія на новыя предписанія властей, продолжали „явочнымъ порядкомъ“ совершать церковные обряды такъ, какъ они это дѣлали раньше; когда же власти ставили имъ физическія препятствія для выполненія своихъ обязанностей, они служили тайныя мессы и тайно наставляли свою паству. Мѣста уволенныхъ священниковъ были объявлены подъ бойкотомъ и по цѣлымъ годамъ оставались незамѣщенными. А завѣдываніе церковнымъ имуществомъ въ діоцезахъ, отрѣшенныхъ епископовъ, за отказомъ клира выбирать управляющихъ, систематически переходило въ руки агентовъ центральной власти.
На тактику пассивнаго сопротивленія Бисмаркъ отвѣчалъ цѣлымъ градомъ административно-полицейскихъ репрессій. Католическіе теологи особымъ министерскимъ циркуляромъ были привлечены къ отбыванію воинской повинности. Духовныя семинаріи одна за другой были закрыты. Непокорнымъ священникамъ прекращена выдача жалованья, такъ что многіе изъ нихъ долгое время вынуждены были существовать на доброхотныя даянія своей паствы. Въ тѣхъ случаяхъ, когда послѣдняя мѣра не помогала, слѣдовало отрѣшеніе священниковъ отъ должности, принявшее къ концу 70-хъ годовъ поистинѣ массовый характеръ: по статистикѣ, приведенной Виндгорстомъ въ январѣ 1881 года въ прусскомъ ландтагѣ, въ тотъ моментъ въ Пруссіи количество устраненныхъ священниковъ и ихъ помощниковъ доходило до 1770 чел. (изъ общаго числа около 8½ тыс.), такъ что церковныя каѳедры въ болѣе чѣмъ 600 приходовъ совершенно пустовали. Въ то же время шло безпощадное разрушеніе монашескихъ орденовъ (за время дѣйствія „майскихъ законовъ“ было уничтожено 296 монастырей съ 4000 монаховъ), и широко практиковалась высылка неугодныхъ священниковъ (всего было выслано около 300 чел.).
Особенно усилились правительственныя преслѣдованія послѣ неудачнаго покушенія на жизнь Бисмарка, произведеннаго въ іюлѣ 1874 г. католическимъ рабочимъ Кульманомъ. Хотя это покушеніе никакъ нельзя было поставить въ связь съ дѣятельностью центра, тѣмъ не менѣе канцлеръ бросилъ въ рейхстагѣ въ лицо католикамъ свои сдѣлавшіяся историческими слова: „Вы можете какъ угодно отъ него (т. е. отъ Кульмана) открещиваться, — онъ все-таки продолжаетъ висѣть на полахъ вашихъ рясъ“! Непосредственно послѣ покушенія послѣдовали увольненія католическихъ ландратовъ въ Западной Пруссіи, а на католическую прессу, католическія собранія и организаціи преслѣдованія посыпались въ удвоенномъ количествѣ. Для характеристики жестокости тогдашнихъ репрессій достаточно будетъ привести хотя бы тотъ фактъ, что цѣлый рядъ редакторовъ католическихъ газетъ за простую не» репечатку упоминавшейся выше папской энциклики 5 февраля 1875 года были приговорены судомъ къ многомѣсячному тюремному заключенію (одинъ даже къ годичному).
Однако своего кульминаціоннаго пункта гоненія на католическую церковь достигли въ походѣ, открытомъ Бисмаркомъ противъ наиболѣе строптивыхъ нѣмецкихъ епископовъ. Епископы отказывались выполнять «майскіе законы», и за это на нихъ сначала налагались тяжелые денежные штрафы. Какъ широко пользовалось правительство послѣднимъ оружіемъ, можно судить по тому, что, напр., епископъ кульмскій былъ приговоренъ въ суммѣ къ 20.000 марокъ штрафа, епископъ гильдесгеймскій — къ 87.000, а архіепископъ познанскій даже къ 99.000. Епископы принципіально отказывались платить наложенныя на нихъ взысканія, — тогда слѣдовали смѣщенія ихъ съ должности, а въ нѣкоторыхъ случаяхъ даже заключенія въ тюрьму. 8 епископовъ за время Kulturkampf’а, подверглись отрѣшенію, и 6 изъ нихъ свели очень близкое знакомство съ тюремной кельей. Особенно сильно пришлось поплатиться за свое упорство архіепископу познанскому, Ледоховскому: онъ былъ лишенъ своей каѳедры, просидѣлъ 2½ года въ тюрьмѣ и затѣмъ послѣ освобожденія отправленъ въ ссылку въ Торгау, откуда и бѣжалъ, въ концѣ концовъ, въ Римъ подъ защиту папскаго престола. Уже послѣ своего побѣга Ледоховскій заочно былъ приговоренъ къ новому году тюремнаго заключенія, и, по распоряженію судебныхъ властей, во всей имперіи были вывѣшены объявленія съ указаніемъ точныхъ примѣтъ «преступника» и съ требованіемъ неукоснительнаго задержанія послѣдняго въ случаѣ появленія его въ предѣлахъ досягаемости. Но не одинъ Ледоховскій, а и другіе опальные епископы вынуждены были подъ вліяніемъ правительственныхъ репрессій мало-по-малу перейти на эмигрантское положеніе и, удалившись заграницу, оттуда руководить дѣлами своей паствы, пользуясь для этой цѣли вѣчно старыми и вѣчно юными средствами всѣхъ подпольныхъ организаціи — «конспиративной» перепиской и посылкой отъ времени до времени тайныхъ делегатовъ.
Вплоть до 1879 г. продолжалась, не ослабѣвая, эта вакханалія гоненій и преслѣдованій, причемъ во все время борьбы съ обѣихъ сторонъ были обнаружены поистинѣ рѣдкія упорство, выдержка и неустрашимость. Можно смѣло сказать, что въ тысячелѣтней исторіи католической церкви не много найдется эпохъ, равныхъ по силѣ и энергіи гоненій нѣмецкому Kulturkampf’у. И, тѣмъ не менѣе, когда на исходѣ 70-хъ г.г. Бисмаркъ подвелъ, наконецъ, итоги результатамъ своей многолѣтней антиклерикальной политики, — предъ нимъ во весь свой пугающій ростъ всталъ вопросъ:
— Что же дальше?
II.[править]
Этотъ вопросъ въ тотъ моментъ былъ, дѣйствительно, полонъ для «желѣзнаго канцлера» самаго серьезнаго значенія. Шесть лѣтъ суровыхъ репрессій не только не приблизили Бисмарка къ осуществленію его завѣтной цѣли: сокрушенію могущества католической церкви, но, наоборотъ, чрезвычайно отдалили отъ достиженія ея. Точно смѣясь надъ усиліями своихъ преслѣдователей, центръ всѣ эти годы обнаруживалъ исполинское развитіе, не имѣвшее ничего себѣ равнаго въ политической исторіи Германіи. Правительственныя гоненія послужили ему только на пользу: они спаяли католическія массы въ единое неразрывное цѣлое, зажгли въ нихъ яркое пламя воодушевленія и энтузіазма и толкнули ихъ въ ряды партіи, которая написала на своемъ знамени защиту интересовъ попранной религіи. Въ результатѣ католическая пресса въ теченіи 70-хъ г.г. быстро множилась и процвѣтала, католическія организаціи росли, какъ грибы, а парламентскіе успѣхи центра отъ выборовъ къ выборамъ становились все болѣе крупными и несомнѣнными. На первыхъ выборахъ въ рейхстагъ въ 1871 г., центръ собралъ только 724 тыс. голосовъ и провелъ въ палату 63 депутата, а уже на вторыхъ выборахъ 1874 г., пришедшихся какъ разъ на эпоху жесточайшихъ гоненій правительства, онъ получилъ 1.446 тыс. голосовъ и 91 мандатъ. На выборахъ 1877 г. количество голосовъ центра опустилось до 1.341 тыс., но зато число его депутатскихъ мѣстъ возрасло до 93[1]. Приблизительно аналогичные успѣхи обнаружилъ центръ и на выборахъ въ прусскій ландтагъ. Эти факты были очень краснорѣчивы, и еще краснорѣчивѣй становились они оттого, что въ то время какъ Бисмаркъ послѣ шести лѣтъ ожесточенной борьбы съ церковью чувствовалъ себя зашедшимъ въ тупикъ и совершенно истощеннымъ, — центръ, наоборотъ, несмотря на всѣ пережитыя имъ гоненія и преслѣдованія, былъ полонъ юношеской свѣжести и непоколебимой энергіи. Было отчего задуматься даже «желѣзному канцлеру» и задать себѣ тревожный вопросъ: да раціональна-ли была, въ самомъ дѣлѣ, та антиклерикальная политика, которую онъ съ такой настойчивостью преслѣдовалъ въ теченіе всего періода 70-хъ годовъ?
Къ этому основному психологическому моменту прибавлялись и еще нѣкоторыя иныя обстоятельства, также настойчиво побуждавшія Бисмарка искать примиренія съ ультрамонтанами. Среди этихъ обстоятельствъ самымъ важнымъ, несомнѣнно, былъ его разрывъ съ націоналъ-либералами, составлявшими до сихъ поръ правительственную партію въ имперскомъ парламентѣ. Въ апрѣлѣ 1873 г. націоналъ-либералы единодушно отклонили табачную монополію, на которой очень настаивалъ канцлеръ, а въ 1879 г. они же высказались противъ новаго таможеннаго тарифа, долженствовавшаго знаменовать собой переходъ Германіи отъ системы свободной торговли къ системѣ покровительственныхъ пошлинъ. Тѣмъ самымъ была разорвана 8-лѣтняя тѣсная связь, существовавшая между Бисмаркомъ и либералами, и канцлеръ былъ поставленъ въ необходимость искать себѣ новыхъ союзниковъ для проведенія намѣченной имъ политики. При тогдашнемъ положеніи дѣлъ такимъ союзникомъ могъ быть для него единственно только центръ, и это соображеніе естественно должно было настраивать Бисмарка на болѣе мирный ладъ по отношенію къ своимъ недавнимъ противникамъ.
Въ томъ же направленіи дѣйствовалъ также и сильный ростъ соціалъ-демократіи, обнаружившійся какъ разъ къ концу 70-хъ г.г.: тѣснимое революціоннымъ движеніемъ пролетаріата, правительство естественно должно было искать для себя опоры въ помощи церкви, въ особенности же католической церкви. Наконецъ, не послѣднюю роль играли и придворныя вліянія: императоръ, и раньше лишь крайне неохотно слѣдовавшій за Бисмаркомъ въ его походѣ противъ католицизма, теперь, послѣ двухъ покушеній, произведенныхъ на его жизнь въ 1878 г., настоятельно требовалъ перемѣны курса. Всѣ эти причины, вмѣстѣ взятыя, и обусловили тотъ поворотъ въ антиклерикальной политикѣ «желѣзнаго канцлера», который начинается съ 1879—80 г.г. Повороту этому въ высшей степени благопріятствовало, между прочимъ, и то случайное обстоятельство, что со смертью папы Пія IX, послѣдовавшей въ 1879 г., на престолъ вступилъ папа Левъ XIII, сразу занявшій по отношенію къ Германіи болѣе примирительную позицію. Политическое положеніе складывалось, такимъ образомъ, для центра въ высшей степени удачно, и онъ, руководимый своимъ блестящимъ парламентскимъ вождемъ, Людвигомъ Виндгорстомъ, сумѣлъ использовать это положеніе поистинѣ превосходно.
Бывшій ганноверскій министръ, депутатъ рейхстага и прусскаго ландтага, Виндгорстъ принадлежалъ къ числу наиболѣе видныхъ основателей центра. Политическая дѣятельность очень быстро создала ему крупное имя въ католическомъ мірѣ. Но только со смертью стараго Маллинкродта въ 1874 г. Виндгорстъ сталъ офиціальнымъ руководителемъ фракцій въ рейхстагѣ и ландтагѣ, завоевавъ себѣ въ короткое время безусловное признаніе въ рядахъ партіи. Въ послѣднемъ обстоятельствѣ впрочемъ не было ничего удивительнаго, ибо въ этомъ маленькомъ хиломъ старичкѣ (Виндгорстъ попалъ въ рейхстагъ 60 лѣтъ), благодаря необыкновенной слабости зрѣнія передвигавшемся по улицамъ не иначе, какъ опираясь на руку кого-нибудь изъ товарищей, скрывался одинъ изъ величайшихъ парламентаріевъ XIX в. Хорошій, нѣсколько академическаго типа ораторъ и неподражаемый полемистъ, обладавшій поистинѣ феноменальной памятью, Виндгорстъ былъ въ высокой степени надѣленъ столь важнымъ для политика даромъ всегда схватывать сущность предмета, не расплываясь въ мелочахъ, и съ необыкновенной легкостью оріентироваться въ самыхъ сложныхъ и запутанныхъ вопросахъ. Реальный политикъ въ лучшемъ смыслѣ этого слова, онъ отличался рѣдкимъ знаніемъ людей и удивительной способностью заставлять обстоятельства служить своимъ цѣлямъ. Далекій отъ какого бы то ни было догматизма, гибкій, ловкій, находчивый и необыкновенно энергичный, онъ умѣлъ использовать любое парламентское положеніе, какъ никто другой. Болѣе замѣчательнаго тактика рейхстагъ еще не видѣлъ въ своихъ стѣнахъ, и не случайность, конечно, то обстоятельство, что именно Виндгорстъ, будучи вождемъ гонимой и подавляемой правительствомъ партіи, сумѣлъ тѣмъ не менѣе мало-помалу загнать совершенно въ тупикъ самаго могущественнаго государственнаго дѣятеля своего времени.
Политика Виндгорста по отношенію къ Бисмарку покоилась на извѣстномъ принципѣ: do ut des. Бисмаркъ нуждался въ помощи центра для проведенія своей политики въ рейхстагѣ, и Виндгорстъ охотно готовъ былъ оказывать ему эту помощь, Но за каждую услугу, полученную отъ центра въ имперскомъ парламентѣ, канцлеръ обязанъ былъ сторицей расплачиваться съ нимъ въ прусскомъ ландтагѣ отмѣной одного изъ «майскихъ законовъ». И такъ какъ выборы 1881 года создали католикамъ рѣшающее положеніе въ рейхстагѣ, а Бисмаркъ какъ разъ въ это время приступалъ къ осуществленію своей соціально-политической программы (государственное страхованіе и проч.), которую отказались поддерживать либералы, то надменному творцу объединенной имперіи не оставалось ничего больше, какъ подчиниться злой необходимости и со скрежетомъ зубовнымъ пойти на поводу у «маленькаго превосходительства» (такъ звали Виндгорста въ парламентѣ). Если же канцлеръ порой не обнаруживалъ достаточной для Виндгорста мягкости и податливости, то центръ немедленно переходилъ въ оппозицію и начиналъ систематически проваливать правительственные законопроекты. Тѣмъ самымъ онъ сразу убивалъ двухъ зайцевъ: съ одной стороны давалъ почувствовать Бисмарку всю необходимость для послѣдняго добрыхъ отношеній съ нимъ, а съ другой — подогрѣвалъ въ массахъ свою репутацію истинно-демократической партіи, пріобрѣтенную имъ въ тяжелые годы Kulturkampf’а. Благодаря подобной тактикѣ Виндгорсту удалось добиться того поистинѣ замѣчательнаго результата, что неумолимый гонитель католицизма въ Германіи въ концѣ концовъ вынужденъ былъ заискивать и ухаживать за политической партіей того же самаго католицизма.
Сжатый, такимъ образомъ, желѣзнымъ кольцомъ своихъ непобѣдимыхъ противниковъ, Бисмаркъ поставленъ былъ въ необходимость начать мало-по-малу отпускать тотъ винтъ угнетенія католиковъ, который онъ такъ старательно закручивалъ въ теченіе предшествующаго десятилѣтія. Уже въ 1879 г. министръ народнаго просвѣщенія Фалькъ, олицетворявшій своей особой самую идею Kulturkampf’а, вынужденъ былъ покинуть свой постъ и былъ замѣненъ болѣе подходящимъ для новаго курса Путкаммеромъ. А съ 1880 г. началась «обратная» работа и законодательной машины. Въ пять пріемовъ «церковно-политическими новеллами» 1880, 1882, 1883, 1886 и 1887 годовъ была отмѣнена большая часть «майскихъ законовъ», и католической церкви возвращено почти полностью ея прежнее положеніе. Отъ всѣхъ мѣропріятій эпохи Kulturkampf’а до настоящаго времени уцѣлѣли лишь свѣтскій надзоръ за школами въ Пруссіи, институтъ гражданскаго брака, да, — въ нѣсколько смягченной формѣ, — законъ о іезуитахъ.
Во время обсужденія въ прусскомъ ландтагѣ четвертой церковно-политической новеллы Бисмаркъ вынужденъ былъ открыто признать полное фіаско своей антиклерикальной политики. Въ засѣданіи 4 мая 1886 г. онъ произнесъ большую покаянную рѣчь, въ которой называлъ свои репрессивныя мѣропріятія противъ католицизма «ударомъ шпаги по водѣ» и «охотой верхомъ за дикими гусями» и приглашалъ гонимую католическую церковь отнынѣ примириться съ государствомъ на почвѣ установленія между ними пріемлемаго для обѣихъ сторонъ modus’а vivendi. «Я дѣлаю эту попытку (примиренія), — закончилъ Бисмаркъ свою рѣчь, — въ твердомъ довѣріи, раздѣляемомъ также и королемъ, не только къ папѣ, но и къ нашимъ католическимъ согражданамъ. Я надѣюсь, что они будутъ готовы на пространствѣ, очищенномъ отъ мусора, оставленнаго на немъ майскими законами, воздвигнуть вмѣстѣ съ нами храмъ мира, посадить, лелѣять и взращивать вмѣстѣ съ нами дубъ мира, являющійся символомъ достигнутаго примиренія. Во всякомъ случаѣ, я могу вполнѣ искренно обѣщать, что за мной въ этомъ отношеніи остановки не будетъ».
Такъ говорилъ тотъ самый человѣкъ, который 13 лѣтъ назадъ гордо заявилъ: «Мы не пойдемъ въ Каноссу!» Центръ имѣлъ полное право торжествовать блестящую побѣду надъ своимъ могущественнымъ врагомъ, и онъ, дѣйствительно, торжествовалъ. Его звѣзда стояла въ тотъ періодъ очень высоко, и когда въ 1891 г. скончался великій Виндгорстъ, гробъ послѣдняго украшалъ роскошный вѣнокъ, присланный германскимъ императоромъ.
Съ паденіемъ исключительныхъ законовъ противъ католической церкви заканчивается героическій періодъ въ исторіи центра. Теперь, когда исчезли внѣшнія причины, насильно толкавшія его въ сторону рѣзкой оппозиціи господствующей власти, онъ мало-по-малу начинаетъ сбрасывать съ себя не совсѣмъ привычный для него демократическій нарядъ и обнаруживать свою истинную, провозглашенную еще въ самомъ началѣ 70-хъ годовъ «христіанско-консервативную» сущность. Свой переходъ въ правительственный лагерь центръ совершаетъ однако не сразу, а съ мудрой осторожностью, не забывая отъ времени до времени, при помощи какого-нибудь эффектнаго демагогическаго пріема, поддержать въ массахъ падающую вѣру въ свою демократичность. Такъ, въ 1893 г. центръ голосовалъ противъ новаго военнаго закона, связаннаго съ увеличеніемъ бюджета на 66 милл. марокъ въ годъ, чѣмъ и вынудилъ правительство къ роспуску рейхстага Точно также въ 1895 г. онъ провалилъ пресловутую Umsturzvorlage (законопроектъ противъ разрушительныхъ стремленій), направленную противъ соціалъ-демократіи, правда, главнымъ образомъ потому, что никакъ не могъ сторговаться съ тогдашнимъ канцлеромъ Гогенлоэ о размѣрахъ компенсаціи за вотированіе этого закона. Наконецъ, въ 1900 г., благодаря отрицательному отношенію того же центра, рейхстагомъ была отклонена такъ называемая Zuchthausvorlage (законъ объ исправительномъ домѣ), грозившая серьезнымъ ограниченіемъ коалиціоннаго права рабочихъ.
Какъ бы, однако, ни были эффектны сами по себѣ всѣ перечисленные демократическіе «жесты», — они не въ состояніи все-таки затушевать быстро растущую министеріабельность центра, которая является, несомнѣнно, наиболѣе характерной чертой его развитія въ теченіе послѣдняго 20-лѣтія. Съ 1895 г. эта министеріабельность нашла себѣ даже опредѣленное внѣшнее выраженіе въ фактѣ систематическаго замѣщенія президентскаго поста въ рейхстагѣ представителемъ политическаго католицизма. И по мѣрѣ возрастанія парламентской мощи и вліянія центра (съ средины 90-хъ г.г., вслѣдствіе разложенія либерализма, изъ рѣшающей онъ превратился въ господствующую силу въ рейхстагѣ), обнаруживалась естественная эволюція его воззрѣній: демократическія румяна постепенно спадали съ его партійной физіономіи, и подъ ними все рѣзче и опредѣленнѣе начинало проглядывать его подлинное реакціонное лицо. Такъ, центръ спокойно вотировалъ правительству законъ о флотѣ 1898, 1900, 1906 и 1908 г.г.: въ 1899, 1905 и 1911 г.г. енъ также спокойно голосовалъ за новые «военные законы», въ 1902 г. онъ принималъ дѣятельное участіе въ проведеніи антинароднаго таможеннаго тарифа, а въ 1909 г. онъ же «спасъ» отъ гибели знаменитую «финансовую реформу», игравшую такую крупную роль въ политическихъ битвахъ послѣдняго времени.
16-лѣтнее (1895—1911) неоспоримое господство центра было лишь на короткое время прервано въ 1907/08 г.г. маленькимъ консервативно-либеральнымъ интермеццо, поставленнымъ на политической сценѣ предыдущимъ имперскимъ канцлеромъ, кн. Бюловымъ. Интермеццо этому суждено было, однако, поистинѣ эфемерное существованіе: созданный Бюловымъ консервативно-либеральный блокъ не выдержалъ перваго серьезнаго испытанія и рухнулъ лѣтомъ 1909 г., споткнувшись на только что упоминавшейся финансовой реформѣ. Его творецъ за дерзкую попытку избавиться отъ назойливой опеки центра долженъ былъ заплатить своимъ паденіемъ. И послѣ этого выросъ болѣе прочный и жизнеспособный «черно-голубой блокъ» поповъ и помѣщиковъ, вернувшій центру на время поколебленное могущество. Недавно закончившіеся выборы въ рейхстагъ, о которыхъ мнѣ уже приходилось бесѣдовать на страницахъ «Русскаго Богатства»[2], обнаружили огромный ростъ соціалъ-демократіи и одновременно значительное ослабленіе правой коалиціи, въ частности центра. Какъ, однако, ни отраденъ самъ по себѣ этотъ фактъ, было бы большой ошибкой переоцѣнивать его значеніе. Несмотря на начинающіе постепенно обнаруживаться признаки прогрессирующаго внутренняго разложенія, въ настоящее время центръ все-таки еще очень силенъ. И даже послѣ выборовъ 1912 г. едва ли можно отрицать, что политическая жизнь Германіи продолжаетъ попрежнему протекать въ черной тѣни, отбрасываемой католической рясой.
III.[править]
На предыдущихъ страницахъ мы познакомились съ исторіей центра. Перейдемъ теперь къ его настоящему и постараемся выяснить наиболѣе характерныя черты его политической физіономіи, формы его организаціи и методы практической дѣятельности. Съ этой цѣлью остановимся, прежде всего, на вопросѣ о конфессіональномъ и соціальномъ составѣ центра.
Что касается его конфессіональнаго состава, то тутъ въ настоящее время не можетъ больше быть никакихъ сомнѣній. Какъ бы ни старались вожди центра доказать, что ихъ партія — не конфессіональная организація, а такая же политическая, какъ и всѣ остальныя, — они не могутъ все-таки опровергнуть того замѣчательнаго факта, что въ рядахъ центра невозможно найти почти ни одного не-католика. Этотъ фактъ является настолько неоспоримымъ, что партія даже въ особомъ офиціальномъ заявленіи, выпущенномъ въ 1909 г. съ спеціальной цѣлью доказать ея неконфессіональный характеръ, вынуждена была все-таки констатировать «принадлежность почти всѣхъ ея избирателей и депутатовъ къ католической церкви». Авторитетное мнѣніе высшихъ учрежденій центра вполнѣ подтверждается и статистикой выборовъ въ рейхстагъ. Въ самомъ дѣлѣ, названная статистика прежде всего устанавливаетъ, что сфера политическаго вліянія центра концентрирована въ нѣсколькихъ, вполнѣ опредѣленныхъ областяхъ страны. Далѣе та же статистика указываетъ, что изъ общаго количества 105 «черныхъ округовъ» лишь два (Гаммъ и Оснабрюкъ) имѣли большинство протестантскаго населенія, но какъ разъ оба эти округа были получены католиками на перебаллотировкѣ, благодаря поддержкѣ с.-д. Во всѣхъ же остальныхъ 103 округахъ подавляющее большинство населенія (въ 74 округахъ свыше 80 %) принадлежало къ католическому вѣроисповѣданію. Приведенныя данныя настолько краснорѣчивы, что вопросъ о конфессіональномъ составѣ центра можно считать окончательно исчерпаннымъ.
Нѣсколько сложнѣе обстоитъ дѣло съ вопросомъ объ его соціальномъ составѣ. Ни одна партія Германіи не объединяетъ подъ своимъ знаменемъ такихъ разнообразныхъ общественныхъ элементовъ, какъ именно центръ. Въ его рядахъ вы найдете крестьянина и помѣщика, рабочаго и предпринимателя, ремесленника и представителя свободной профессіи, простого поденщика и потомка стариннаго аристократическаго рода, князя церкви и бюрократа высшаго ранга. Всѣ классы и сословія современнаго общества представлены въ центрѣ (хотя, разумѣется, не въ равной мѣрѣ), такъ что его не безъ нѣкотораго основанія можно разсматривать, какъ настоящій соціальный микрокосмъ.
Такимъ образомъ, крайнюю пестроту внутренняго состава центра отрицать совершенно не приходится. Какіе же именно соціальные элементы обладаютъ наибольшимъ вѣсомъ и вліяніемъ въ его партійномъ организмѣ? И въ этомъ отношеніи та же статистика выборовъ въ рейхстагъ даетъ намъ цѣлый рядъ чрезвычайно цѣнныхъ указаній. Изъ этой статистики мы, между прочимъ, узнаемъ, что изъ числа 105 округовъ, завоеванныхъ центромъ въ 1907 г., лишь 4 (Эссенъ, Дюссельдорфъ, Кёльнъ-городъ и Кёльнъ-предмѣстья) принадлежатъ къ категоріи крупно-городскихъ, остальные же 101-- относятся къ категоріи сельскихъ и мелко-городскихъ. Этотъ фактъ уже самъ по себѣ наводитъ на нѣкоторыя размышленія. Но еще яснѣе начинаетъ обнаруживаться соціальная структура центра, когда мы обратимъ вниманіе на характеръ разселенія жителей въ районахъ его политическаго вліянія. Ибо при этомъ оказывается, что 73,2 % населенія всѣхъ 105 «черныхъ» округовъ проживаетъ въ мѣстахъ съ числомъ жителей не свыше 10.000, и 50,6 % въ мѣстахъ съ числомъ жателей не свыше 2.000 чел. Еще характернѣе распредѣленіе голосовъ, полученныхъ центромъ на выборахъ, по городамъ и селеніямъ различной величины: за исключеніемъ 4 крупно-городскихъ округовъ, въ остальномъ 101 округѣ 83 % всѣхъ католическихъ голосовъ было подано въ поселеніяхъ съ числомъ жителей не свыше 10.000, и 63 % — въ поселеніяхъ съ числомъ жителей но свыше 2.000! Эти цифры бросаютъ необыкновенно яркій свѣтъ на соціальный составъ главной массы «народа» въ партіи центра. Съ полной опредѣленностью онѣ устанавливаютъ, что это, во-первыхъ, широкіе пласты крестьянства (и притомъ, прибавимъ мы отъ себя преимущественно зажиточнаго крестьянства), дающіе почти ⅔ его избирателей, и это, во-вторыхъ, мелкая буржуазія небольшихъ захолустныхъ городковъ, слегка разбавленная нѣкоторой дозой рабочаго элемента.
Такимъ образомъ, на основаніи приведенныхъ выше данныхъ мы имѣемъ право утверждать, что центръ по существу дѣла является ничѣмъ инымъ, какъ политическимъ представительствомъ широкихъ массъ католической мелкой буржуазіи, при томъ по преимуществу сельской и мелко-городской. А если это такъ, то не нужно отличаться особенно большой проницательностью для того, чтобы понять, что основные принципы практической политики центра неизбѣжно должны быть окрашены въ специфическіе ярко-реакціонные цвѣта.
Въ самомъ дѣлѣ, рѣзко-выраженный католическій характеръ центра имѣетъ своимъ послѣдствіемъ то, что офиціальной идеологіей партіи является идеологія католицизма. Намъ едва ли нужно много доказывать глубокую, если можно такъ выразиться, органическую реакціонность этой идеологіи. Ея характеръ и безъ того достаточно извѣстенъ, такъ что здѣсь для нашихъ цѣлей мы можемъ ограничиться лишь приведеніемъ нѣкоторыхъ любопытныхъ иллюстрацій.
Ретроградность центра, вытекающая изъ существа его католической природы, ярче всего сказывается въ сферѣ такъ наз. культурной политики. Какъ извѣстно, католическая церковь всегда характеризовалась крайнимъ властолюбіемъ и фанатической нетерпимостью. Въ средніе вѣка, когда римскій престолъ находился на вершинѣ могущества и распоряжался судьбами народовъ и царей, вся политическая, общественная и культурно-бытовая жизнь тогдашняго западно-христіанскаго міра была скована желѣзными! догмами церкви. Разумѣется, ни о чемъ подобномъ въ настоящее время не можетъ быть и рѣчи. Эпоха безраздѣльнаго господства папскаго престола, эпоха церковнаго государства, стоящаго надъ государствами свѣтскими, безвозвратно прошла и больше не вернется. И, хотя католицизму волей-неволей приходится считаться съ этими измѣнившимися обстоятельствами, онъ все-таки и сейчасъ не хочетъ отказаться отъ своихъ властолюбивыхъ притязаній, съ поразительной цѣпкостью отстаивая каждую пядь своего былого всемогущества. Теоретически католицизмъ и теперь признаетъ пріоритетъ духовной власти по сравненію со свѣтской на томъ основаніи, что «политика отдѣльнаго человѣка, какъ и цѣлаго общества, должна быть подчинена нравственному закону, истолкователемъ котораго является непогрѣшимая церковь»[3]. Однако на практикѣ онъ уже не рѣшается (или почти не рѣшается) больше претендовать на непосредственное вмѣшательство въ сферу общественно-политическихъ дѣлъ современныхъ государствъ. Зато съ тѣмъ большей настойчивостью онъ предъявляетъ свои права въ области культурно-бытовой жизни христіанскихъ народовъ. Семья, бракъ, воспитаніе, нормы морали, наука, искусство, религія — все это, по мнѣнію папскаго престола, относится къ той сферѣ человѣческаго существованія, въ которой церковь и понынѣ владѣетъ неограниченнымъ, отъ Бога дарованнымъ ей правомъ вязать и разрѣшать по своему усмотрѣнію. Такъ думаетъ католицизмъ въ лицѣ своихъ наиболѣе яркихъ представителей. Такъ же думаетъ и въ соотвѣтствіи съ этимъ поступаетъ центръ.
Взять, напр., хотя бы политику центра въ области народнаго образованія, — она вся рѣзко окрашена въ специфически-клерикальные цвѣта. Вотъ уже скоро 20 лѣтъ, какъ католики упорно добиваются отмѣны свѣтскаго надзора за школами въ Пруссіи, введеннаго тамъ въ эпоху Kulturkampf’а, и изданія ландтагомъ новаго «христіанскаго школьнаго закона», болѣе соотвѣтствующаго ихъ желаніямъ. Къ счастью, однако, эти реакціонныя домогательства до сихъ поръ остаются безуспѣшными. Зато тамъ, гдѣ, какъ въ Баваріи, центръ является господиномъ положенія, его завѣтныя стремленія находятъ полное осуществленіе въ дѣйствительности: въ Баваріи народная школа, особенно въ деревнѣ, головой выдана католическому духовенству.
Тотъ же специфически-ретроградный характеръ носитъ и позиція центра въ вопросахъ религіозной свободы. Конечно, объ отмѣнѣ свободы совѣсти въ настоящее время нечего и думать, и поэтому центру не остается ничего больше, какъ довольствоваться политикой мелкихъ уколовъ по отношенію къ ненавистному ему институту. Напр., въ той же Баваріи центръ ведетъ отчаянную и, разумѣется, вполнѣ успѣшную борьбу противъ открытія интерконфессіокальныхъ народныхъ школъ: школы здѣсь въ подавляющемъ большинствѣ случаевъ либо католическія, либо протестантскія, но не смѣшанныя. Не менѣе враждебно относится центръ и къ сооруженію крематоріевъ. Въ прусскомъ ландтагѣ онъ недавно голосовалъ противъ закона, допускающаго факультативное сожженіе труповъ, но не имѣлъ успѣха. А вотъ въ Баваріи крематоріевъ такъ и до сихъ поръ нѣтъ, и если какому-нибудь мюнхенцу или нюрнбержцу придетъ въ голову завѣщать сжечь свое тѣло послѣ смерти, то его трупъ для этой операціи приходится отправлять въ сосѣдній Вюртембергъ.
Особое вниманіе удѣляетъ центръ вопросамъ нравственности и морали, и въ этой области его мелочно-назойливая, лицемѣрно-елейная опека подчасъ становится прямо нестерпимой. Гражданскаго брака, установленнаго имперскими законами, центръ, разумѣется, не признаетъ и разсматриваетъ его, какъ одну изъ формъ грѣховнаго конкубината. Къ картинамъ, статуямъ, театральнымъ представленіямъ и т. д. люди центра относятся съ величайшей подозрительностью, и горе тому художнику, который осмѣлился бы показать на картинѣ немножко больше голаго тѣла, чѣмъ это полагается по церковно-каноническимъ законамъ! Онъ будетъ отданъ на растерзаніе католической прессѣ, а при случаѣ можетъ поплатиться и еще болѣе чувствительно. Въ Мюнхенѣ, напр., на этой почвѣ неоднократно разыгрывались очень громкіе скандалы, заканчивавшіеся нерѣдко въ камерѣ судебнаго слѣдователя. Не ограничиваясь, однако, мѣрами, такъ сказать, частнаго характера для защиты попранной нравственности, центръ упорно дѣлаетъ попытки призвать себѣ на помощь защиту законодательства. Всѣмъ памятна исторія знаменитаго lex Heinze (въ 1900 г.), грозившаго свести совершенно на нѣтъ современную свободу искусства. Аналогичныя выступленія, но несравненно меньшаго масштаба, дѣлались центромъ и въ послѣдующіе годы. Такъ, напр., совсѣмъ недавно онъ внесъ въ рейхстагъ предложеніе повысить сверхъ нормы тарифъ писемъ «до востребованія», — на томъ только основаніи, что такимъ путемъ, главнымъ образомъ, ведется любовная переписка. Предложеніе это было встрѣчено въ парламентѣ громкимъ смѣхомъ и ироническими аплодисментами. Впрочемъ процентъ незаконорожденныхъ дѣтей въ «черно» -католической Баваріи далеко превышаетъ среднюю общегерманскую норму.
Наконецъ, не менѣе реакціонно отношеніе центра къ свободѣ науки и изслѣдованія. И это вполнѣ понятно. Не даромъ теоретическія свѣтила центра откровенно заявляютъ: «системы монизма, пантеизма, матеріализма, гилозоизма и т. д. знаменуютъ собой не прогрессъ мышленія, а, наоборотъ, возвратъ его къ старымъ, давно пережившимъ себя языческимъ воззрѣніямъ… Постепенное возвращеніе народовъ въ состояніе язычества можетъ закончиться только всеобщимъ одичаніемъ и варварствомъ»[4]. Разумѣется, не въ силахъ центра уничтожить въ настоящее время свободу науки, но зато онъ привѣтствуетъ недавнее Motu proprio папы Пія X, требующее отъ католическихъ ученыхъ «присяги противъ модернизма».
Реакціонность центра, обусловливаемая его конфессіональнымъ характеромъ, дополняется реакціонностью, вытекающей изъ соціальнаго состава главной массы его сторонниковъ. Вглядитесь, въ самомъ дѣлѣ, въ основныя черты экономической и соціальной политики центра, и вы сейчасъ же замѣтите въ нихъ ярко-выраженный реакціонно-мелкобуржуазный характеръ. Такъ, центръ съ довольно явнымъ недружелюбіемъ относится къ крупному, особенно биржевому и банковскому, капиталу и при каждомъ удобномъ случаѣ (главнымъ образомъ въ налоговой сферѣ) готовъ дать почувствовать ему свою тяжелую руку. Наоборотъ, тотъ же центръ съ величайшей энергіей защищаетъ интересы такъ наз. городского Mittelstand’а (средняго сословія), охотно жертвуя для этой цѣли различными сторонами промышленной свободы. Все современное германское законодательство, преслѣдующее задачи поддержки «средняго сословія» (законы о новой организаціи ремесла, о реформѣ подряднаго дѣла, о торговыхъ судахъ, о борьбѣ съ безчестной конкурренціей, объ установленіи экзаменовъ для ремесленныхъ мастеровъ и пр.) либо вызвано къ жизни самимъ центромъ, либо создано при его дѣятельномъ участіи. Чрезвычайно типичны также для экономической политики центра его упорная законодательная война съ Waarenhäuser (крупные магазины) и его крайне враждебное отношеніе къ потребительскому движенію.
Еще ближе, пожалуй, центру интересы деревенскаго міра, особенно же міра зажиточнаго крестьянства. Для него онъ создалъ совмѣстно съ юнкерами знаменитый таможенный тарифъ 1902 г., для него же онъ всегда упорно отстаиваетъ различныя поблажки и привилегіи въ области налоговаго обложенія. Въ Баваріи, являющейся идеальнымъ государствомъ центра, эти податныя привилегіи деревнѣ за счетъ города такъ вопіюще-несправедливы, что способны вызвать возмущеніе даже у самаго хладнокровнаго человѣка.
Тотъ же характерный мелко-буржуазный оттѣнокъ лежитъ и на соціальной политикѣ центра. Справедливость требуетъ признать, что изъ всѣхъ буржуазныхъ партій Германіи центръ больше другихъ обращаетъ вниманіе на вопросы соціальной политики: къ этому его обязываютъ ½ милліона рабочихъ голосовъ (изъ общаго количества 2 милл.), получаемыхъ имъ на выборахъ. Однако, въ высшей степени замѣчательно, что даже и въ этой сферѣ центръ все-таки остается неизмѣнно вѣренъ своему основному мѣщанско-мужицкому характеру: его соціальная политика кончается тамъ, гдѣ начинаются интересы средняго сословія. Любопытнымъ подтвержденіемъ только что высказанной мысли можетъ служить, напр., позиція, занятая въ свое время католиками по отношенію къ закону о государственномъ страхованіи отъ старости и инвалидности: какъ извѣстно, они голосовали противъ этого закона исключительно лишь потому, что дѣйствіе послѣдняго распространяется не только на промышленныхъ, но также и на сельскохозяйственныхъ рабочихъ и ремесленниковъ. Впрочемъ, законъ былъ принятъ большинствомъ рейхстага, несмотря на сопротивленіе центра.
Подчеркивая такъ рѣзко мелкобуржуазно-аграрный характеръ партіи политическаго католицизма, я отнюдь не хочу однако тѣмъ самымъ сказать, что она ведетъ лишь исключительно мѣщанскую или исключительно-мужицкую политику, подобно, скажемъ, антисемитамъ или «Баварскому крестьянскому союзу». Совсѣмъ наоборотъ. Являясь «христіанско-консервативной» партіей въ широкомъ смыслѣ этого слова, центръ при случаѣ (и, надо сказать, довольно часто) энергично поддерживаетъ интересы и всѣхъ другихъ охранительныхъ слоевъ населенія: аграріевъ, чиновничества, даже столь нелюбимаго имъ крупнаго капитала. Эту поддержку онъ оказываетъ тѣмъ охотнѣе, что въ его собственныхъ рядахъ имѣется не очень многочисленная, но зато очень вліятельная группа консервативно-аристократическихъ элементовъ.
IV.[править]
Тайна поразительнаго могущества центра кроется несомнѣнно въ его великолѣпной организаціи, съ которой по широтѣ и прочности можетъ сравниться развѣ только организація с.-д. партіи.
Естественнымъ базисомъ этой организаціи является прежде всего католическая церковь. На пространствѣ Германіи раскинуты десятки тысячъ католическихъ приходовъ: приходы объединены въ діоцезы съ епископами во главѣ, а діоцезы, въ свою очередь, находятся въ тѣсной зависимости отъ римскаго престола, являющагося высочайшей инстанціей и въ то же время руководящимъ центромъ всего интернаціональнаго католическаго міра. Огромная армія духовенства, прекрасно вышколенная и обученная, располагающая тысячелѣтнимъ опытомъ іезуитовъ въ дѣлѣ уловленія душъ человѣческихъ, густо заполняетъ всѣ ступени исполинской духовной іерархіи отъ князя церкви до скромнаго сельскаго священника. Въ каждомъ глухомъ мѣстечкѣ, въ каждой заброшенной деревушкѣ эта армія имѣетъ своего вѣрнаго солдата, своего ревностнаго агитатора, пользующагося въ районѣ своей дѣятельности неоспоримымъ и непререкаемымъ авторитетомъ. Ибо католическій патеръ въ деревнѣ все: посредникъ между людьми и небомъ, утѣшитель въ несчастіяхъ, совѣтникъ въ житейскихъ затрудненіяхъ, судья въ спорахъ и несогласіяхъ, наставникъ и учитель во всѣхъ сложныхъ вопросахъ, которые возникаютъ предъ его духовными дѣтьми.
И вотъ эта-то огромная, широко развѣтвленная, въ глазахъ вѣрующаго населенія озаренная особымъ мистическимъ свѣтомъ организація стоитъ цѣликомъ къ услугамъ центра въ его политической борьбѣ. И какъ стоитъ! Для того, чтобы дать читателю нѣкоторое представленіе о дѣятельности духовенства на службѣ католической партіи, я приведу здѣсь одно чрезвычайно любопытное посланіе, разосланное Erzpriester’омъ (протоіереемъ) Диденгофенскимъ (въ Эльзасъ-Лотарингіи) всѣмъ подвѣдомственнымъ ему священникамъ во время послѣднихъ выборовъ въ рейхстагъ. Вотъ что гласило это посланіе:
«Господинъ патеръ! Первое голосованіе не принесло намъ, правда, желаннаго результата, однако оно показало, что мы имѣемъ право надѣяться. Мы обращаемся, поэтому, къ Вамъ за помощью въ виду предстоящей въ понедѣльникъ перебаллотировки. Мы просимъ Васъ: 1) созвать въ каждомъ мѣстечкѣ Вашего прихода въ ближайшую субботу или воскресенье избирательное собраніе и притомъ назначить его по возможности такимъ образомъ, чтобы противники наши за недостаткомъ времени уже лишены были возможности залить то доброе зерно, которое Вы посѣете, своимъ пивомъ и виномъ; 2) на этихъ собраніяхъ присутствовать и выступать въ цѣляхъ поученія Вашей паствы: личное выступленіе священника особенно необходимо потому, что избиратели вводятся въ заблужденіе газетами, и даже католическими; 3) обратиться за помощью къ своимъ сосѣдямъ, если Вы считаете это необходимымъ, а также самому предложить свою помощь тѣмъ изъ окрестныхъ священниковъ, которые, въ силу своего преклоннаго возраста, болѣзненности и т. д. могутъ въ ней нуждаться; 4) немедленно сообщить намъ названія тѣхъ селеній, въ которыхъ священникъ не можетъ или не хочетъ созвать подобнаго избирательнаго собранія, съ тѣмъ, чтобы мы могли туда кого-нибудь послать: у насъ имѣется въ распоряженіи нѣсколько ораторовъ; 5) организовать распространеніе избирательныхъ бюллетеней, какъ и въ прошлый разъ; 6) слѣдить за тѣмъ, чтобы каждый Вашъ прихожанинъ принялъ участіе въ голосованіи, — на этотъ разъ необходимо привести къ избирательной урнѣ claudum et novissimum in Israel (калѣку и послѣдняго человѣка въ Израилѣ), — организовать наблюденіе во время подачи голосовъ, въ особенности же въ моментъ ихъ подсчета, и немедленно сообщить намъ на приложенной открыткѣ объ окончательномъ результатѣ.
«Впередъ за доброе дѣло!
«Вагнеръ, пасторъ въ Диденгофенѣ»[5].
Приведенный документъ настолько краснорѣчивъ, что не требуетъ никакихъ комментаріевъ. И только когда пробѣгаешь его глазами, начинаешь конкретно понимать все значеніе восклицанія, вырвавшагося недавно у католическаго депутата рейхстага д-ра Биттера: «Что сталось бы съ центромъ, если бы клиръ хоть одинъ разъ во время выборовъ оставался нейтральнымъ?!»
Какъ ни могущественна, однако, организація католической церкви, центръ не можетъ все-таки удовлетвориться однимъ лишь использованіемъ ея огромнаго, но собственно приспособленнаго для другихъ цѣлей аппарата. Въ теченіе послѣднихъ 20 лѣтъ онъ упорно и неустанно работалъ надъ созданіемъ самыхъ разнообразныхъ политическихъ, культурныхъ и экономическихъ объединеній своихъ сторонниковъ, и — надо отдать ему полную справедливость — успѣлъ достичь въ этой области поистинѣ замѣчательныхъ результатовъ.
Прежде всего центръ, подобно всѣмъ другимъ политическимъ партіямъ, имѣетъ, конечно, свою партійную организацію въ тѣсномъ смыслѣ этого слова. Въ различныхъ городахъ, мѣстечкахъ и селеніяхъ разбросаны его многочисленные партійные союзы; союзы эти объединены въ областныя, провинціальныя и такъ наз. «государственныя» (т. е. по союзнымъ государствамъ) организаціи и на самой вершинѣ увѣнчаны особымъ «имперскимъ комитетомъ», являющимся высшимъ офиціальнымъ представителемъ партіи. Впрочемъ, этотъ политическо-партійный механизмъ, на который вожди центра всегда любятъ ссылаться въ доказательство не-конфессіональнаго характера послѣдняго, не играетъ на практикѣ сколько-нибудь значительной роли: онъ предназначенъ спеціально для избирательныхъ цѣлей, въ обычное же время влачитъ довольно скромное и мало-замѣтное существованіе.
Главную же боевую силу центра, источникъ его мощи и основаніе его величія представляетъ созданный еще Виндгорстомъ знаменитый «Volksverein für das katholische Deutschland» ("Народный союзъ католической Германіи). Офиціальной задачей этого учрежденія является соціальное воспитаніе католическаго населенія и литературно-политическая борьба съ соціалъ-демократіей. Организаціонный аппаратъ Volksverein’а, насчитывающаго въ настоящее время свыше 700 тыс. членовъ, поражаетъ своей грандіозностью и строго проведеннымъ принципомъ централизма. 24-членное правленіе Verein’а, выбираемое по половинамъ ежегоднымъ съѣздомъ союза, назначаетъ особыхъ представителей для отдѣльныхъ провинцій и діоцезъ, которымъ подчинены, въ свою очередь, предсѣдатели окружныхъ и городскихъ организацій. Послѣдніе — каждый въ районѣ своей дѣятельности — назначаютъ такъ наз. Vertrauensmänner («довѣренныхъ людей») отъ улицъ и кварталовъ съ такимъ разсчетомъ, чтобы на каждыя 20—40 католическихъ семей приходился одинъ Vertrauensmann. О гигантскихъ размѣрахъ Volksverein’а можно судить, между прочимъ, по тому любопытному факту, что общее количество его «довѣренныхъ людей» опредѣляется приблизительно въ 30000 чел. Всѣ органы союза отъ самыхъ низшихъ до самыхъ высшихъ обязаны безусловнымъ повиновеніемъ центральному правленію, имѣющему свое мѣстопребываніе въ небольшомъ рейнскомъ городѣ Мюнхенъ-Гладбахъ. Членскій взносъ въ союзъ равняется 1 мк. въ годъ, и за это всѣ участники организаціи безплатно получаютъ офиціальное изданіе послѣдней, «Der Volksverein», выходящій 8 разъ въ годъ.
Центральное правленіе союза представляетъ собой въ высшей степени обширное и сложное учрежденіе. 50 чиновниковъ выполняютъ всю его огромную канцелярскую, бухгалтерскую и техническую работу, 18 спеціальныхъ служащихъ (всѣ — люди съ высшимъ образованіемъ) заняты исключительно литературной работой. Система раздѣленія труда между послѣдними проведена очень строго, такъ что одни пишутъ только по рабочему вопросу, другіе — только по аграрному, третьи — только по финансовому и т. д. Къ услугамъ литературныхъ работниковъ имѣется большая библіотека, содержащая 22000 томовъ, свыше 200 газетъ и журналовъ, рядъ пишущихъ машинъ, обширный штатъ стенографистокъ и, наконецъ, особая типографія, занимающая до 50 чел. рабочихъ.
Дѣятельность Volksverein`а распадается на литературную и агитаціонно-просвѣтительную. Литературная дѣятельность его необыкновенно широка и разнообразна, ибо здѣсь, въ Мюнхенъ-Гладбахѣ, куется все духовное оружіе центра, съ которымъ затѣмъ его многочисленные агитаторы идутъ въ бой противъ врага по всей странѣ. Кромѣ упоминавшагося уже выше офиціальнаго органа «Der Volksverein», центральнымъ правленіемъ издаются еще два спеціальныхъ ежемѣсячника: «Soziale Kultur», предназначенный для широкихъ круговъ католической интеллигенціи, и «Präsides Correspondenz», дающій руководящія указанія дѣятелямъ рабочихъ и юношескихъ организацій. Къ числу періодическихъ изданій Volksverein’а можно, пожалуй, еще отнести двѣ такъ наз. «Корреспонденціи», появляющіяся еженедѣльно и посвященныя — одна соціально-политическимъ, а другая церковно-теологическимъ вопросамъ. «Корреспонденціи» эти разсыпаются болѣе, чѣмъ 400 католическимъ газетамъ, перепечатывающимъ затѣмъ статьи, содержащіяся въ «Корреспонденціяхъ», на своихъ столбцахъ.
Наряду съ періодическими Volksverein выпускаетъ также въ огромномъ количествѣ и неперіодическія изданія. Среди послѣднихъ первое мѣсто, несомнѣнно, занимаютъ летучіе листки по различнымъ вопросамъ политики, экономики, общественной жизни и т. д. Листки эти, всегда написанные въ специфическомъ хлесткодемагогическомъ, такъ называемомъ, «мюнхенъ-гладбаховскомъ» стилѣ, печатаются въ милліонахъ и десяткахъ милліоновъ экзем. пляровъ и расходятся буквально по всей странѣ. Далѣе Volksveгеш’омъ издаются отдѣльными небольшими тетрадями «соціальная», «апологетическая» и «общеполезная» библіотека для народа, также тетрадями, но побольше (и посерьезнѣе) "Соціальные вопросы дня* и «Апологетическіе вопросы дня», особыя брошюры для рабочихъ, письма къ руководителямъ и дѣятелямъ организаціи подъ общимъ заголовкомъ «Программа работы народнаго союза» и т. д. Наконецъ, имъ же изданы спеціальныя руководства для католическихъ ораторовъ — «Соціальные рефераты» и «Апологетическіе рефераты», — содержащія тщательно подобранный матеріалъ для произнесенія рѣчей на самыя разнообразныя общественно-экономическія и теологическія темы.
Не менѣе обширна и агитаціонно-просвѣтительная дѣятельность Volksverein’а. Ежегодно имъ созывается до 5.000 народныхъ собраній, посвященнымъ различнымъ вопросамъ дня; имъ организуются народныя бюро и рабочіе секретаріаты (въ настоящее время свыше 200) для оказанія юридической помощи бѣднѣйшимъ слоямъ населенія; открываются общественныя библіотеки и читальни; устраиваются просвѣтительные вечера для народа и образовательные курсы для рабочихъ сельскихъ хозяевъ и ремесленниковъ; созываются многочисленныя «соціальныя конференціи», на которыхъ слушатели въ рядѣ систематическихъ докладовъ знакомятся съ различными вопросами соціальной политики (обыкновенно такія конференціи продолжаются 7—8 дней); создаются «соціальные кружки» среди студентовъ; выдаются стипендіи для поддержки лицъ, изучающихъ политическую экономію въ высшихъ учебныхъ заведеніяхъ и т. д.
Такова широкая, разносторонняя и планомѣрно направленная работа величайшей организаціи германскаго политическаго католицизма, ставящей себѣ, по выраженію ея вождя, депутата рейхстага А. Пинера, основной задачей "наблюдать за поведеніемъ многочисленныхъ враговъ, оказывать послѣднимъ своевременный рѣшительный отпоръ и подготовлять для этого отпора планъ дѣйствій, оружіе и опытныхъ вождей[6].
Volksverein является организаціей культурно-политическаго характера. Но центръ отлично понимаетъ значеніе экономическаго момента въ жизни современнаго общества и потому обращаетъ особенное вниманіе на созданіе экономическихъ объединеній различныхъ классовъ населенія, представленныхъ въ его партійномъ микрокосмѣ. Такъ, для крестьянъ у него имѣется сельско-хозяйственная операція (кредитная, закупочная и т. д.), въ послѣднія десятилѣтія нашедшая въ Германіи необыкновенно широкое распространеніе. Въ настоящій моментъ общее число кооперативно-организованныхъ крестьянъ превышаетъ 1½ милл. человѣкъ, причемъ особенно густая сѣть кооперативныхъ союзовъ покрываетъ Баварію, Баденъ, Вюртембергъ, Гессенъ, Рейнскую область и т. д., — какъ разъ все главные районы политическаго вліянія католиковъ. Конечно, офиціально сел.-хоз. кооперація является совершенно нейтральной, — фактически, однако, она состоитъ, по меньшей мѣрѣ, въ столь же тѣсной связи съ центромъ, въ какой состоятъ, напр., «свободные» профессіональные союзы съ соціалъ-демократической партіей. Организаціи Mittelstand’а служатъ многочисленные «христіанскіе» союзы купцовъ, союзы ремесленныхъ мастеровъ, союзы торговыхъ служащихъ и т. д. Рабочихъ, какъ стихію особенно непокорную, центръ старается приручить при помощи двоякаго рода организацій: «христіанскихъ профессіональныхъ союзовъ» и такъ называемыхъ «католическихъ рабочихъ Ферейновъ». Первые были созданы имъ въ цѣляхъ конкурренціи съ соціалистическимъ профессіональнымъ движеніемъ еще въ 90-хъ г.г. прошлаго столѣтія и объединяютъ въ настоящее время около 300 тысячъ членовъ. Это — довольно безпринципныя и непослѣдовательныя экономическія рабочія организаціи, вѣчно колеблющіяся между энергичной аттакой капитала, съ одной стороны, и самымъ откровеннымъ штрейкбрехерствомъ — съ другой. Христіанскіе союзы интерконфессіональны (они принимаютъ въ свою среду какъ католиковъ, такъ и протестантовъ), и это обстоятельство, — мы увидимъ ниже, — даетъ поводъ къ жестокимъ нападкамъ со стороны болѣе консервативныхъ элементовъ центра. Что же касается «католическихъ рабочихъ ферейновъ», то эти организаціи всѣ безъ исключенія строго конфессіональны, находятся обычно подъ эгидой патеровъ и носятъ частью религіозный, частью образовательно увеселительный характеръ. Число ихъ членовъ, судя по отчетнымъ даннымъ 1911 г., также достигаетъ приблизительно 300 тыс. человѣкъ.
Особое мѣсто въ ряду организацій, созданныхъ центромъ, занимаютъ католическіе юношескіе союзы. Возникши еще въ суровую эпоху Kulturkampf’а, они получили въ послѣдніе годы необыкновенно широкое распространеніе. Формы и характеръ этихъ организацій весьма различны — среди нихъ имѣются союзы ремесленныхъ учениковъ, союзы молодыхъ рабочихъ, союзы христіанскихъ дѣвушекъ и т. д., — а ихъ численность и размѣры чрезвычайно внушительны: въ настоящее время онѣ объединяютъ отъ 250—300 тыс. юношей и дѣвушекъ въ возрастѣ 14—20 лѣтъ. Всѣ католическіе союзы молодежи вмѣстѣ образуютъ особый «Verband der katholischen Jugendvereinigungen Deutschlands», составляющій одинъ изъ краеугольныхъ камней партійно-политическаго зданія центра.
Весь этотъ длинный (и все-таки еще не совсѣмъ полный) рядъ религіозныхъ, политическихъ, экономическихъ и культурныхъ организацій, созданныхъ германскимъ католицизмомъ, дополняется его необыкновенно широко развѣтвленной и многочисленной прессой. Въ одной Баваріи, напр., съ ея 7-милл. населеніемъ насчитывается 115 католическихъ газетъ съ болѣе, чѣмъ 700 т. абонентовъ. А во всей Германіи число ежедневныхъ органовъ съ ярко выраженной клерикальной физіономіей, по статистикѣ 1910 г., достигало 500 (точно 492) съ общимъ тиражомъ около 3 миля, экземпляровъ. Какъ незначительна еще въ сравненіи съ этимъ гигантскимъ потокомъ католическаго печатнаго слова соціалъ-демократическая пресса, насчитывавшая въ томъ же 1910 г. только 76 ежедневныхъ газетъ съ 1.160 тыс. абонентовъ!
Таковъ сложный и многообразный міръ политическаго католицизма въ Германіи. И вотъ, когда окидываешь взглядомъ всю его исполинскую машину съ десятками тысячъ церковныхъ кафедръ и исповѣдаленъ, съ черными полчищами фанатически-настроеннаго духовенства, съ густой сѣтью юношескихъ и рабочихъ организацій, съ безчисленными кооперативами, профессіональными союзами, народными домами, благотворительными учрежденіями, юридическими секретаріатами, съ колоссальной, проникающей въ самые глухіе уголки прессой, — когда все это видишь, начинаешь понимать, какую неизмѣримую силу представляетъ собою центръ, и какимъ образомъ ему удается, несмотря на быстро растущую дифференціацію въ рядахъ нѣмецкаго народа, поддерживать до сихъ поръ почти въ полной неприкосновенности существованіе своего партійно-политическаго микрокосма.
V.[править]
Впрочемъ, не одна только изумительная организація, какъ ни важна она сама по себѣ, обезпечиваетъ центру его нынѣшнее политическое положеніе. На ряду съ организаціей, дополняя и подкрѣпляя ее, въ томъ же направленіи дѣйствуетъ и его поразительно ловкая истинно-іезуитская тактика, сознательно разсчитанная на систематическое одурачиваніе малосвѣдущихъ и неопытныхъ въ политикѣ широкихъ народныхъ массъ.
Крайняя разношерстность соціальнаго состава центра ставитъ предъ его руководителями въ тактической области поистинѣ нелегкія задачи. Какъ примирить, въ самомъ дѣлѣ, напр., интересы рабочихъ и предпринимателей, одинаково входящихъ въ ряды партіи, въ сферѣ соціальнаго законодательства? Какъ согласить интересы крестьянина и помѣщика въ вопросахъ налоговой политики? Или, какъ сочетать интересы широкой массы потребителей съ интересами многочисленной группы мелкихъ торговцевъ? Разумѣется, путемъ обламыванія острыхъ угловъ у требованій отдѣльныхъ составныхъ частей можно до извѣстной степени поддерживать худой миръ въ рядахъ партійнаго организма. Центръ именно такъ и поступаетъ. Несмотря, однако, на все дипломатическое искусство его вождей, ему все-таки очень часто приходится попадать въ чрезвычайно критическія положенія, характеризующіяся извѣстнымъ выраженіемъ: не довернись — бьютъ, перевернись — бьютъ. Выкарабкаться изъ этихъ фатальныхъ затрудненій при помощи политически-чистыхъ средствъ нѣтъ никакой возможности, и вотъ тутъ-то для сохраненія партійнаго statu quo пускается въ ходъ знаменитая «тактика центра», представляющая собой искусное сочетаніе лжи и лицемѣрія, кощунства и насилія, обмана и демагогіи. Поставленная въ необходимость примирять непримиримое, партія вьется, какъ угорь, и мѣняетъ ежечасно свою окраску, какъ настоящій хамелеонъ. Вожди центра называютъ подобную тактику «тактикой примиренія», но ее съ гораздо большимъ правомъ можно было бы назвать тактикой самаго безпардоннаго политическаго мошенничества. Чтобы не быть голословнымъ, приведу здѣсь нѣсколько характерныхъ примѣровъ.
Однимъ изъ наиболѣе жгучихъ вопросовъ соціальной политики въ Германіи въ настоящее время, несомнѣнно, является проблема страхованія отъ безработицы. Проблема эта была выдвинута въ послѣдніе годы соціалъ-демократами и теперь привлекаетъ къ себѣ вниманіе очень широкихъ круговъ населенія. Центру, всегда такъ кичащемуся своимъ пристрастіемъ къ вопросамъ соціальнаго законодательства, въ высшей степени неудобно выступить открыто противъ с.-д. предложенія: вѣдь «его» католическіе рабочіе заинтересованы въ страхованіи отъ безработицы не меньше, чѣмъ ихъ с.-д. коллеги. Съ другой стороны, однако, центру еще менѣе удобно поддерживать энергично столь радикальное требованіе «красныхъ», ибо «его» предприниматели, а отчасти и «его» Mittelstand находятъ, что соціальной политики въ Германіи и безъ того ужъ слишкомъ много. Въ этомъ затруднительномъ положеніи центръ прибѣгаетъ къ очень легкому и простому выходу: онъ не отвѣчаетъ прямо ни да, ни нѣтъ, а начинаетъ тактику систематической обструкціи по отношенію къ с.-д. предложенію. Когда с.-д. вносятъ свой проектъ въ рейхстагъ, ораторъ центра, дѣлая глубокій реверансъ предъ столь важной и необходимой реформой, рѣшительно, однако, заявляютъ, что страхованіе отъ безработицы — дѣло не имперскаго парламента, а отдѣльныхъ мѣстныхъ ландтаговъ. Когда же с.-д. вносятъ свое предложеніе въ мѣстные ландтаги, — ландтагскіе представители того же центра съ напряженіемъ всѣхъ силъ доказываютъ, что и отдѣльное союзное государство представляетъ собой все еще слишкомъ крупную территоріальную единицу для проведенія подобнаго рода реформы, и предлагаютъ передать все дѣло на усмотрѣніе городскихъ коммунъ. С.-д. соглашаются и на это и вслѣдъ затѣмъ возбуждаютъ вопросъ о введеніи страхованія отъ безработицы въ муниципальныхъ совѣтахъ крупныхъ городовъ… Но тогда мѣстные политики центра начинаютъ категорически утверждать, что отдѣльная коммуна по экономическимъ соображеніямъ не въ состояніи осуществить столь крупнаго преобразованія, и что проведеніе его надо возложить на плечи союзнаго государства или даже всей имперіи. Эта игра въ прятки съ страхованіемъ отъ безработицы тянется непрерывно уже цѣлыхъ три года, и практическое разрѣшеніе наболѣвшаго вопроса, исключительно лишь благодаря іезуитской тактикѣ центра, такъ до сихъ поръ и не двигается ни на шагъ впередъ.
Не менѣе двулична позиція католической партіи и по отношенію къ другой еще болѣе острой и важной проблемѣ современной германской жизни — къ реформѣ прусскаго избирательнаго права. Какъ извѣстно, соціалъ-демократія настаиваетъ на замѣнѣ нынѣшней плутократической трехклассной системы извѣстной четырехчленной формулой. И опять-таки центру, неоднократно торжественно заявлявшему о своей глубокой приверженности къ всеобщему избирательному праву, немыслимо выступать открыто противъ предложенія с.-д. Но, съ другой стороны, ему еще меньше хочется вносить вообще какія-либо измѣненія въ существующую избирательную систему, отдающую прусскій ландтагъ, а черезъ него фактически и всю Германскую имперію въ руки поповъ и дикихъ помѣщиковъ. И вотъ начинается хитроумный Eiertanz (танецъ на яйцахъ) центра около непріятнаго вопроса. Когда весной 1910 г. избирательная реформа, подъ вліяніемъ широкаго движенія пролетаріата, была поставлена на обсужденіе ландтага, центръ, всегда такъ любящій рекламировать свою демократичность, съ величайшей готовностью ухватился за намѣчавшійся тогда между буржуазными партіями куцый компромиссъ, согласно которому старая трехклассная система должна была быть сохранена и только нѣсколько "исправлена* установленіемъ прямыхъ выборовъ и тайной подачи голосовъ. Свою тогдашнюю скромность вожди центра объясняли крайнимъ упорствомъ консерваторовъ, не желавшихъ вообще никакой реформы: лучше что-нибудь — говорили они, — чѣмъ ничего. Компромиссъ 1910 г. однако по разнымъ причинамъ не осуществился, и вопросъ, къ великому удовольствію центра, временно снятъ съ порядка дня.
Но вотъ въ маѣ 1912 г. свободомыслящимъ пришло въ голову снова привлечь общественное вниманіе къ кардинальной проблемѣ политической жизни Германіи. Прекрасно сознавая полную невозможность при нынѣшнемъ составѣ ландтага добиться какихъ-либо радикальныхъ измѣненій дѣйствующаго избирательнаго права, они, оставивъ въ сторонѣ всеобщее голосованіе, ограничились внесеніемъ въ палату лишь скромнаго предложенія объ установленіи прямыхъ выборовъ и тайной подачи голосовъ при сохраненіи основъ старой избирательной системы. Иными словами, свободомыслящіе повторили въ 1912 г. тотъ самый компромиссъ, который два года тому назадъ находилъ полное сочувствіе въ рядахъ центра. Основываясь на программныхъ заявленіяхъ различныхъ партій, прогрессисты вполнѣ разсчитывали на принятіе этотъ разъ ихъ предложенія большинствомъ палаты, т. к., по ихъ подсчету, за компромиссъ должно было быть подано 230 (центръ, націоналъ-либералы, свободомыслящіе, поляки и с.-д.), а противъ компромисса 213 (консерваторы и свободные консерваторы) голосовъ. Дѣйствительность, однако жестоко разочаровала эти наивныя либеральныя надежды. Центръ, которому совершенно невозможно было голосовать противъ скромнаго предложенія прогрессистовъ, но которому, съ другой стороны, совсѣмъ не улыбалось его принятіе, прибѣгнулъ къ хитроумному маневру: въ день рѣшительнаго засѣданія 43 изъ его 104 ландтагскихъ депутатовъ остались сидѣть дома, и… реформа избирательнаго права была провалена.
Въ обоихъ вышеприведенныхъ случаяхъ центру приходилось выступать въ качествѣ скрытой оппозиціи прогрессивнымъ преобразованіямъ, выдвигаемымъ другими партіями. Но бываютъ моменты (и довольно часто), когда католики, превратившись сами въ отвѣтственныхъ законодателей, осчастливливаютъ страну вмѣстѣ съ своими ближайшими союзниками, консерваторами, той или иной реакціонной реформой. Тогда опасность недовольства въ собственныхъ рядахъ центра становится очень вѣроятной, и для предупрежденія нежелательныхъ внутреннихъ конфликтовъ послѣдній всегда стремятся снабдить свой сомнительный законодательный подарокъ какой-нибудь дешевой, но блестящей демократической погремушкой, могущей служить благодарнымъ предлогомъ для демагогическихъ упражненій его агитаторовъ. Въ этомъ смыслѣ чрезвычайно типичной была тактика центра во время обсужденія въ рейхстагѣ знаменитыхъ таможенныхъ тарифовъ 1902 г. Принявъ эти тарифы, означавшіе огромное вздорожаніе стоимости жизни, центръ тотчасъ же для смягченія непріятнаго впечатлѣнія, произведеннаго его поведеніемъ на широкія массы католическихъ рабочихъ, поспѣшилъ устами своего соціально-политическаго свѣтила, Тримборна, внести принятое рейхстагомъ предложеніе обратить «излишки», которые государственная казна должна получить отъ новыхъ таможенныхъ пошлинъ, на организацію не позже 1910 г. страхованія вдовъ и сиротъ. Къ назначенному сроку, какъ и слѣдовало ожидать, никакихъ излишковъ въ казнѣ не оказалось, а куцое страхованіе вдовъ и сиротъ, проведенное въ 1911 г., пришлось покрывать совершенно изъ иныхъ источниковъ. Но что изъ этого? Въ моментъ вотированія тарифовъ блестящая побрякушка сдѣлала свое дѣло, и этого было совершенно достаточно. А потомъ широкая масса забыла о предательствѣ, совершенномъ центромъ, и все мало-помалу вошло въ свою колею.
Если же, однако, подчасъ подобныя упрощенныя средства оказываются почему-либо не дѣйствительными, и волненіе въ рядахъ партіи продолжаетъ расти, грозя принять серьезные размѣры, — то въ ходъ пускаются болѣе рѣшительныя мѣры: на мгновеніе центръ открываетъ свое «демократическое лицо» (про запасъ у него всегда имѣется таковое), становится въ позу народнаго трибуна и проваливаетъ одинъ или два министерскихъ законопроекта. Послѣ этого онъ дѣлаетъ легкій реверансъ въ сторону носителей государственной власти и, какъ ни въ чемъ не бывало, снова спокойно возвращается на скамьи правительственнаго большинства.
Въ политической борьбѣ случаются моменты, когда для достиженія той или иной цѣли каждая партія бываетъ вынуждена вступать во временныя соглашенія съ другими своими соперницами или сосѣдками. Въ этомъ отношеніи нѣтъ, кажется, въ Германіи партіи менѣе щепетильной и разборчивой, чѣмъ католическій центръ. Во имя непосредственныхъ практическихъ выгодъ онъ готовъ объединиться съ кѣмъ угодно, хотя бы съ самимъ дьяволомъ или Вельзевуломъ. Чаще всего центръ блокируется, конечно, съ родственными ему консерваторами, но на протяженіи послѣднихъ 20 лѣтъ можно насчитать не мало его соглашеній и съ нац.-либералами, и съ свободомыслящими, и съ антисемитами, и съ поляками, и даже — liorribile dicta! — съ соціалъ-демократами. При этомъ обстановка, въ которой подчасъ заключались политическіе договоры между «черными» и «красными», отличалась истинно-іезуитской пикантностью. Вотъ какъ описываетъ, напр., старый вождь германской соціалъ-демократіи Фольмаръ исторію заключенія одного изъ подобныхъ договоровъ во время выборовъ въ баварскій ландтагъ въ 1899 г.
«Я пріѣхалъ вмѣстѣ съ депутатомъ Ф. Эрхартомъ въ Шпейеръ и, по просьбѣ послѣдняго, долженъ былъ на слѣдующій день присутствовать на одномъ важномъ совѣщаніи съ представителемъ центра. Совѣщаніе было назначено въ соборѣ, такъ какъ для центра это мѣсто было всего удобнѣе. Мы вступили въ храмъ черезъ боковую капеллу, на порогѣ которой насъ встрѣтилъ соборный священникъ. Предшествуемые послѣднимъ мы — я, Эрхартъ и еще одинъ — прошли черезъ ряды колѣнопреклонныхъ молящихся во внутрь храма и затѣмъ нѣсколькими шагами дальше въ склепъ, дверь которой была передъ нами открыта самимъ священникомъ… Въ склепѣ стояли два алтаря, а передъ ними нѣсколько рядовъ скамей для молящихся, на которыя мы и опустились, выбравъ мѣста поближе отъ стѣны. Въ этой обстановкѣ разговоръ шелъ, разумѣется, не объ архитектоникѣ собора и не о какихъ-либо иныхъ „подлыхъ“ вещахъ, а объ избирательномъ соглашеніи въ Пфальцѣ и объ относящихся сюда предметахъ. Во время бесѣды веселый Эрхартъ обернулся какъ-то къ находившейся за нами стѣнѣ склепа и, постучавъ по ней пальцами, сказалъ.
— А, что, — слышатъ-ли насъ тамъ старые императоры?
На это священникъ, улыбаясь, отвѣтилъ:
— Знаете-ли, мы и сами еще не увѣрены, есть-ли тамъ въ дѣйствительности хоть одинъ изъ нихъ.
Вскорѣ послѣ того дверь склепа съ шумомъ отворилась, церковный слуга ввелъ какого-то незнакомца, мы поднялись съ своихъ мѣстъ и вышли изъ собора»[7].
Политическія соглашенія между центромъ и с.-д. бывали и позднѣе. Это однако нисколько не помѣшало католической прессѣ во время нынѣшнихъ выборовъ въ рейхстагъ съ лицемѣрнымъ возмущеніемъ обрушиться на прогрессистовъ за то, что тѣ рѣшились заключить блокъ съ партіей пролетаріата на перебаллотировкахъ.
Обманъ, демагогія, лицемѣріе, двуличность — все это несомнѣнно очень важные и очень употребительные тактическіе методы центра. Но все-таки самымъ надежнымъ, самымъ испытаннымъ его оружіемъ, къ которому онъ прибѣгаетъ для поправленія своихъ дѣлъ въ наиболѣе затруднительныхъ случаяхъ, является вовлеченіе въ политику религіи. Обнаруживаются-ли серьезныя разногласія въ его рядахъ, наступаютъ-ли тяжелые дни избирательной кампаніи, происходитъ-ли конфликтъ между нимъ и правительствомъ, — центръ неизмѣнно даетъ по партіи одинъ и тотъ же сакраментальный пароль: «Религія въ опасности!» Его пресса начинаетъ послѣ этого изощряться въ выискиваніи несуществующихъ фактовъ притѣсненія католицизма, а его агитаторы; разъѣзжая по странѣ, предвѣщаютъ повсюду наступленіе новаго Kulturkampf’а. И такова ужъ сила традиціи и религіозной солидарности, что еще ни разу до сихъ поръ этотъ призывный кличъ, отъ времени до времени раздающійся съ высоты центра, не обманулъ ожиданій «черныхъ» стратеговъ: при первыхъ же звукахъ его разстроенные ряды партіи всегда снова смыкались и давали рѣшительный отпоръ надвигающемуся врагу.
Впрочемъ, въ своей эксплуатаціи религіознаго момента центръ не ограничивается однимъ лишь вызываніемъ призрака новыхъ гоненій. Онъ извлекаетъ изъ религіи и болѣе непосредственную пользу. Его черные агитаторы въ острые моменты политическихъ столкновеній обнаруживаютъ поистинѣ неутомимую энергію, и то, что они выдѣлываютъ въ это время, стоитъ нерѣдко на границѣ съ подлиннымъ кощунствомъ. Такъ, напр., въ періодъ послѣднихъ выборовъ въ рейхстагъ католическіе священники вели съ амвоновъ самую откровенную политическую агитацію, призывая всюду вѣрующихъ «во имя Христа» поддерживать кандидатовъ партіи центра. Многіе духовные отцы серьезно увѣряли свою паству, что «избирательный бюллетень наравнѣ съ свидѣтельствомъ объ исповѣди идутъ на судъ Божій», что «хорошіе выборы для Бога значатъ больше, чѣмъ молитва о терновомъ вѣнцѣ», что подача голоса за с.-д. кандидата равносильна вѣчной погибели души и т. д., въ томъ же родѣ. Одинъ баварскій пасторъ послѣ окончанія богослуженія потребовалъ отъ присутствующихъ троекратнаго прочтенія «Огче нашъ» за благопріятный исходъ выборовъ, а другой его коллега не пропустилъ случая поагитировать въ пользу центра даже у раскрытой могилы одного изъ своихъ прихожанъ. Это безобразное поведеніе католическаго духовенства нашло себѣ въ началѣ нынѣшняго года даже офиціальное осужденіе въ фактѣ кассаціи высшими судебными инстанціями Эльзасъ-Лотарингіи ряда мандатовъ центра при выборахъ въ мѣстный ландтагъ исключительно лишь въ виду незаконнаго давленія на совѣсть избирателей.
Таковы наиболѣе типичныя черты знаменитой «тактики центра», таковы методы и формы политической борьбы могущественнѣйшей партіи современной Германіи, написавшей на своемъ знамени нынѣ звучащія почти ироніей слова: «Für Wahrheit, Freiheit und Recht!» («За истину, свободу и право!»)
VI.[править]
Какъ ни крѣпка и ни могуча организація центра, какъ ни тонка и хитроумна его тактика, — однако и ихъ вліяніе имѣетъ все-таки свои предѣлы. И какъ разъ въ настоящее время есть много основаній полагать, что политическій католицизмъ въ Германіи уже миновалъ высшую точку своего развитія и теперь медленно, но неуклонно вступаетъ въ полосу неизбѣжнаго распада.
Причины этого явленія вполнѣ понятны. Не подлежитъ сомнѣнію, что все направленіе современнаго культурнаго прогресса работаетъ въ сторону ослабленія религіознаго чувства, по крайней мѣрѣ, въ его старыхъ исторически-сложившихся формахъ. Но растущее ослабленіе религіознаго чувства естественно ведетъ къ паденію вліянія католической церкви, а это послѣднее, въ свою очередь, означаетъ для центра разрушеніе того единственнаго базиса, на которомъ ему удалось изъ пестраго и разношерстнаго человѣческаго матеріала построить свое величественное партійно-политическое зданіе. Такія послѣдствія несомнѣннаго «расхристіаниванія» (Entchristlichnng) человѣчества въ данномъ случаѣ усиливаются въ огромной степени еще тѣмъ обстоятельствомъ, что прогрессирующее обостреніе классовыхъ противорѣчій, такъ ярко обнаружившееся въ Германіи въ послѣднія десятилѣтія, естественно способствовало развитію мощныхъ центробѣжныхъ тенденцій въ соціальномъ микрокосмѣ центра. Въ результатѣ могущественная партія, всегда гордившаяся внутреннимъ единствомъ и непобѣдимостью, вступила въ полосу тяжелаго, затяжного кризиса, который можетъ закончиться только ея полнымъ разложеніемъ.
Опасности, грозящія центру въ настоящее время, идутъ съ двухъ сторонъ. Во первыхъ, онъ явно начинаетъ терять свои рабочіе легіоны, доказательствомъ чему можетъ служить прежде всего застой въ развитіи протежируемаго центромъ христіанскаго профессіональнаго движенія. Начиная съ 19Ѳ7 г. число членовъ послѣдняго стоитъ на точкѣ замерзанія, колеблясь неизмѣнно около 300 тыс., и это въ то время, когда конкуррирующее съ нимъ «свободное» профессіональное движеніе за тотъ же самый періодъ успѣло вырости съ 1.800 до 2.400 тыс. человѣкъ. Не менѣе характерно также полное отсутствіе роста голосовъ центра на выборахъ въ рейхстагъ въ его главной рабочей твердынѣ — Рурской области: ихъ число тамъ въ 1912 г. по сравненію съ 1907 г. абсолютно почти не увеличилось, а относительно сильно упало. Все это очень зловѣщіе симптомы, и если принять во вниманіе, что въ мірѣ пролетаріата центру приходится конкуррировать съ могучимъ вліяніемъ соціалъ-демократіи, то можно съ увѣренностью утверждать, что уже въ самомъ ближайшемъ будущемъ отъ нынѣшняго христіанскаго рабочаго движенія останутся лишь мало замѣтные и ничтожные обломки. Тѣмъ самымъ изъ фундамента партійно-политическаго зданія центра будетъ выбитъ одинъ изъ его краеугольныхъ камней, отчего и все зданіе неизбѣжно должно будетъ потерять свою прежнюю устойчивость и естественно очень сильно накрениться направо.
Во-вторыхъ, и это, пожалуй, еще болѣе важно, центръ съ сравнительно недавняго времени раздирается глубокими внутренними несогласіями. Какъ всякая большая политическая партія, онъ имѣетъ свое правое и свое лѣвое крыло, и споръ между ними идетъ о вѣчно старомъ и вѣчно новомъ въ лагерѣ католиковъ вопросѣ: что же такое, собственно, представляетъ собою центръ — строго конфессіональную организацію или же политическую партію pur sang? Представители праваго крыла, группирующіеся около берлинскаго органа «Germania» и имѣющіе во главѣ бреславльскаго архіепископа Коппа, бывшаго депутата Рёрена и нѣкоторыхъ др., стоятъ на той точкѣ зрѣнія, что центръ есть строго конфессіональное объединеніе, что поэтому выше всего онъ долженъ ставить интересы католицизма и быть во всемъ послушнымъ орудіемъ въ рукахъ римскаго престола. Наоборотъ, лѣвое крыло, считающее своимъ органомъ «Kölnische Volkszeit», а своими вождями Ю. Бахема, Эрцбергера, Тримборна, М. Шпана, кельнскаго архіепископа Фишера и др., энергично отстаиваетъ то защищавшееся еще Виндгорстомъ положеніе, что центръ есть такая же политическая партія, какъ и всѣ другія, хотя, разумѣется, стоящая на почвѣ католическаго міросозерцанія, и что, признавая непререкаемый авторитетъ папы въ вопросахъ религіозныхъ, она во всей остальной своей дѣятельности сохраняетъ полную свободу движеній. Зачатки этихъ (здѣсь кратко сформулированныхъ) разногласій можно прослѣдить вплоть до эпохи Кпіturkampfa, но раньше при жизни умнаго и осторожнаго папы Льва XIII, умѣвшаго тактично закрывать глаза на неизбѣжныя отступленія отъ строго-католической догмы, они не принимали особенно остраго характера. Положеніе однако рѣзко измѣнилось съ вступленіемъ на престолъ нынѣшняго папы — властнаго и воинственнаго Пія X. Подъ его непосредственнымъ вліяніемъ въ рядахъ центра выросло и окрѣпло консервативно-католическое «берлинское» теченіе и начало упорную борьбу за преобладаніе съ болѣе прогрессивно-демократическимъ «кельнскимъ» направленіемъ. Въ партіи и въ рейхстагской фракціи «кельнское» направленіе находится въ несомнѣнномъ большинствѣ и, кромѣ того, оно, по вполнѣ понятнымъ причинамъ, пользуется симпатіями въ правительственныхъ кругахъ. Наоборотъ, «берлинское» теченіе въ рядахъ самого центра много слабѣе, но зато оно имѣетъ за собой могущественную поддержку римскаго престола.
Въ послѣдніе годы раздирающія центръ разногласія особенно заострились на вопросѣ о профессіональномъ движеніи. Мнѣ уже приходилось выше упоминать, что созданныя центромъ христіанскія профессіональныя организаціи носятъ интерконфессіональный характеръ, принимая въ свою среду какъ католиковъ, такъ и протестантовъ. Этотъ интерконфессіонализмъ является несомнѣннымъ отступленіемъ отъ основъ строго католической догмы, но творцы профессіональныхъ союзовъ вынуждены были къ тому крайней необходимостью: христіанское движеніе и сейчасъ-то отличается довольно скромными размѣрами, а если бы оно начало еще дробиться по признаку религіи, то ни о какой борьбѣ съ соціалъ-демократіей, конечно, невозможно было бы и думать. Именно такъ «кельнское» направленіе обосновываетъ и защищаетъ религіозную нейтральность профессіональнаго движенія. Но «берлинцы» держатся на этотъ счетъ совершенно иныхъ воззрѣній: интересы католицизма, по ихъ мнѣнію, раньше всего и прежде всего, и этими интересами нельзя жертвовать даже ради борьбы съ соціализмомъ. Поэтому сторонники Ререна и Коппа ведутъ отчаянную борьбу противъ христіанскаго профессіональнаго движенія и въ видѣ конкурренціи ему создаютъ свои собственныя строго-католическія профессіональныя организаціи, влачащія, правда, довольно жалкое существованіе.
Дѣятельное участіе въ этомъ спорѣ изъ-за характера и формъ рабочихъ организацій принимаетъ и самъ верховный глава католической церкви папа Пій X. Два года тому назадъ, по доносу архіепископа Коппа, ѣздившаго спеціально въ Римъ съ жалобой на «кёльнское» направленіе, папа готовилъ уже особую энциклику противъ христіанскихъ союзовъ. Однако, вліянію прусскаго правительства, считающаго съ своей точки зрѣнія крайне нежелательнымъ разгромъ рабочихъ организацій центра, удались на время отсрочить занесенный ударъ. Съ своей стороны, и христіанскіе союзы дикой антисоціалистической агитаціей въ періодъ выборовъ въ рейхстагъ и предательскимъ поведеніемъ во время недавней стачки углекоповъ[8] попытались наилучшимъ образомъ зарекомендовать въ глазахъ «берлинцевъ» свою крайнюю «благонамѣренность» и тѣмъ самымъ купить себѣ у папы право на дальнѣйшее существованіе. Всѣ эти усилія оказались, однако, тщетными. Въ тотъ моментъ, когда пишутся настоящія строки, всѣ нѣмецкія газеты полны статьями и сообщеніями о новомъ выпадѣ папы противъ интерконфессіональныхъ союзовъ: отвѣчая на привѣтствіе депутаціи, посланной рабочими организаціями «берлинскаго» направленія, Пій X высказалъ самое рѣшительное неодобреніе духа и характера, который приняло въ настоящее время христіанско-профессіональное движеніе. Повидимому, это святѣйшее неодобреніе является лишь первымъ шагомъ въ походѣ римской куріи противъ кельнскихъ еретиковъ.
Не трудно видѣть, что описанные раздоры въ лагерѣ центра не предвѣщаютъ послѣднему въ близкомъ будущемъ ничего хорошаго. Побѣда консервативно клерикальнаго «берлинскаго» направленія, на которую, въ виду постепеннаго отпаденія рабочихъ и ортодоксально-воинственнаго настроенія папы, приходится, повидимому, разсчитывать, нанесетъ, несомнѣнно, очень тяжелый ударъ центру, оттолкнувъ отъ него наиболѣе прогрессивные элементы католическаго міра и крайне стѣснивъ свободу его движеній въ общественно-политической сферѣ. А это, въ связи съ уходомъ пролетарскихъ элементовъ, будетъ означать сильное ослабленіе черной арміи и замѣтное суженіе ея соціальнаго базиса. Изъ партіи, обнимающей чуть ли не всѣ классы и сословія современнаго общества, центръ все болѣе долженъ будетъ превращаться въ политическое представительство одной лишь реакціонно-клерикальной мелкой буржуазіи — городской и сельской, — явственно теряющей въ Германіи почву подъ ногами и отчасти сокращающейся даже въ числѣ. Конечно, было бы большой ошибкой полагать, что намѣченный здѣсь процессъ разложенія центра явится продуктомъ уже самаго ближайшаго будущаго, чуть ли не завтрашняго дня. Какъ читатель могъ убѣдиться изъ моего предыдущаго изложенія, центръ еще очень крѣпокъ и могучъ и сумѣетъ еще очень долго бороться за свое существованіе. Но неизбѣжное все таки рано или поздно должно совершиться. И чѣмъ скорѣе оно наступитъ, тѣмъ лучше.
Для всякаго, знакомаго съ внутренними отношеніями современной Германіи — не тайна, что именно центръ, а не консерваторы, какъ это обычно принято думать, является самымъ главнымъ и самымъ страшнымъ препятствіемъ на пути дальнѣйшаго общественно-политическаго прогресса страны. Излишне доказывать, конечно, что нѣмецкіе консерваторы тупы, близоруки и злобно-реакціонны. Но они сами по себѣ, въ концѣ-концовъ, вовсе ужъ не такъ страшны: у консерваторовъ нѣтъ идеологіи, которая скрывала бы ихъ политическую наготу и привлекала бы къ нимъ широкія массы. Кто за ними идетъ, — идетъ лишь изъ-подъ палки, а подобное положеніе, разумѣется, не можетъ долго продолжаться. И прусскіе юнкера, конечно, давно уже были бы побѣждены, если бы они не находили себѣ могущественной опоры въ центрѣ, партіи народной, партіи демократической (по составу), имѣющей въ католицизмѣ ту идеологію, дѣйствующую на массы, которой такъ нехватаетъ консерваторамъ.
Вотъ почему всѣ прогрессивные элементы страны — и прежде всего, конечно, ея соціалистическій пролетаріатъ — будутъ съ радостью и надеждой привѣтствовать тотъ день, когда, подмытая неустаннымъ теченіемъ времени, рухнетъ, наконецъ, величественная «башня» центра, открывая сильной и способной 60-милліонной націи переспективы свободнаго демократическаго развитія.
- ↑ Дальнѣйшее развитіе центра въ цифрахъ голосовъ и мандатовъ на выборахъ въ рейхстагъ представляетъ собой слѣдующую картину:
Голосовъ. Мандатовъ. Голосовъ. Мандатовъ. 1878 — 1.328 т. 94[править]
1893 — 1.468 т. 96[править]
1881 — 1.182 » 100[править]
1898 — 1.465 » 102[править]
1884 — 1.282 » 99[править]
1903 — 1.875 » 100[править]
1887 — 1.516 » 98[править]
1907 — 2.180 » 105[править]
1890 — 1.342 » 106[править]
1912 — 2.035 » 93[править]
- ↑ См. мою статью «Красные выборы» въ февральской книжкѣ «Р. B.» за текущій годъ.
- ↑ См. Staatsslexikon der Görresgesellschaft, 1910, т. III, стр. 122—123. Названный лексиконъ, изданный подъ редакціей извѣстнаго дѣятеля центра Юлія Вахема, является если не офиціальной, то во всякомъ случаѣ офиціозной энциклопедій германскаго политическаго католицизма. — Приведенная цитата взята изъ проекта постановленій объ отношеніи между церковью и государствомъ, предложенныхъ послѣднему римскому конклаву 1870 г.
- ↑ Staatslexikon, т. III, стр. 562.
- ↑ «Vorwärts», 1912, № 17.
- ↑ «Das Arbeitsprogramm des Volksvereines», Brief 7,1909.
- ↑ «Münchener Post», 1911, № 254 отъ 1 ноября. Въ Шпейерскомъ соборѣ но преданію похоронены императоры изъ дома Габсбурговъ.
- ↑ См. мою статью «Трагедія нѣмецкихъ углекоповъ» въ апрѣльской книжкѣ «Р. Б.»