Мистерии (франц. mystères, которое производят или от ministerium в смысле церковной службы, или от mysterium, μυστήριον — таинство) — главный вид средневековой религиозной драмы, название которого часто распространяется на весь род этих представлений. На развитие М. имели влияние и народные игрища драматического характера, и сцены, разыгрываемые бродячими фиглярами, и школьная драма, представлявшая пережиток драмы классической; но по существу своему средневековый театр исходит не из школы, не из хоровода и не из балагана, а из церковной службы, которая на Западе, при открытом алтаре и при неустойчивости текста служебника, допускала драматический элемент в значительно большей степени, нежели служба православная. Первоначально М. и называются службами (officia), состоят из слов Св. Писания и церковных гимнов, разыгрываются исключительно церковнослужителями (officiales), исключительно в церкви и на латинском языке. Постепенно М. секуляризуются: текст Св. Писания перелагается в стихи и содержание его распространяется вставками; потом допускаются припевы на языке народном, который со временем завоевывает себе все больше и больше места и наконец совершенно вытесняет латынь. Параллельно с этим к клерикам примешиваются светские актеры, сперва исключительно для изображения лиц низких и нечестивых, а потом и всех других. В то же время М. из внутренности церкви выходит на паперть, потом на церковный двор и наконец на городскую площадь, где для нее сооружается особое здание. Раньше всего М. развилась во Франции; там уже с древнейших времен праздник Воскресения Христова обставлялся церемониалом почти драматическим: алтарь изображал гроб Господень, клерики — жен мироносиц, другие клерики — ангелов. Подобное представление происходило и в праздник Рождества Христова. Около 1000 г. в рождественскую службу вошло чтение «слова» (несправедливо приписываемого блаженному Августину), в котором проповедник выводил ряд пророков и др. лиц, предсказывавших Рождество Христово и искупление; в то время как лектор читал «слово», клерики, одетые соответственно лицам, слова которых читаются, дефилировали перед зрителями; позднее это чтение было переложено в стихи, отдельные эпизоды развивались и осложнялась, и эти живые картины обратились, наконец, в драматические сцены и даже целые драмы, например представление о пророке Данииле (Ludus Danielis, в 392 стихах), в котором есть уже и французские вставки. От первой половины XII в. дошла пьеска в 90 стихов, под названием «Sponsus» или «Притча о десяти девах», сочиненная на смешанном языке французского с латинским. От конца XII в. мы имеем англо-норманнскую драму «Адам», уже сплошь, кроме дидаскалий, т. е. указаний на костюмы, обстановку и проч., написанную французскими стихами (1300 стихов) и местами в 1-й части проявляющую несомненный драматический талант. Представление «Адама» происходило вне церкви, но на церковном дворе, так как Бог Отец или Figura, как Его называет автор, окончив роль свою, уходил в церковь; обстановка предполагалась довольно сложная и по тому времени роскошная (изд. «Adam, drame anglonormand du XII s.», par Vict. Luzarche, Тур, 1854; переизд. Leon Palustre, в 1877). К началу XIV в. М. во Франции, Англии и Италии достигают полного своего развития, причем во многих местах делу помогают товарищества, составляемые для этой цели (в Риме уже в 1264 г. образовалось общество «Gonrafone», главной задачей которого было представлять ежегодно М. Страстей Христовых; в Перуджии сходное по цели братство упоминается еще раньше). В Англии, где в это время городская культура стояла очень высоко, горожане играют видную роль не только в представлении, но и в постановке пьес, и цехи наперерыв друг перед другом стараются как можно роскошнее обставить большие М. Во Франции, когда власти города решали, что в известный праздник будет дана М., составлялся комитет из граждан и духовенства, заботившийся о собирании средств на постройку сцены, приобретение костюмов и проч. Нередко эти издержки, весьма значительные, принимал на себя город. Комитет или выбирал старую, уже игранную где-нибудь пьесу, или заказывал новый текст. Авторами (facteur) пьес почти всегда бывали клерики. И в том случае, если ставилась старая пьеса, был необходим facteur, чтобы набрать актеров и распределить роли. Число актеров иногда далеко переходило за сотню. Они или играли даром, или получали вознаграждение (соразмеряемое главным образом с дороговизной костюма), но во всяком случае пользовались даровым угощением. Роли святых обыкновенно играли члены клира, и костюмами им служили ризы; женские роли изображались молодыми людьми в масках. Важную роль играл декоратор, он же и машинист, называемый «constructeur des secrets» и бывший часто строителем сцены. Сцена состояла из 2 частей: передней и задней. В передней части (champ), за занавесом, часто с нарисованной драконовой пастью, помещался ад. В глубине сцены помещались так называемые mansions (помещения): двор Ирода, двор Пилата, храм иерусалимский и проч., изображенные с простотой первобытной. Сзади mansions помещался рай, где пребывал и Господь, и ангелы. Сцену от зрителей отделяла решетка; места зрителей разделялись на партер и галерею (ложи); как тот, так и другая были под открытым небом, но иногда прикрывались парусиной; это были места большей частью платные; кроме того, масса зрителей помещалась где попало, стоя, сидя и лежа; многие взбирались на крыши близлежащих домов. Представление начиналось рано утром и с перерывом для обеда и отдыха продолжалось до захода солнца; часто пьеса длилась несколько дней (от 3 до 40); в продолжение всего этого времени в городе закрывались лавки, улицы запирались цепями и по опустелым предместьям ходили усиленные патрули. Композиция М. в общем была груба и наивна; на иллюзию относительно места и времени не обращалось никакого внимания (из одного конца христианского мира в другой — т. е. из одной mansion в другую — вестник совершал путешествие на глазах зрителя в две минуты, в продолжение которых он едва успевал сказать монолог в несколько стихов), но в отдельных образцах местами чувствовалась сила драматического одушевления и прелесть истинной поэзии. Основной тон М. был идеально-трагический, но чем дальше, тем все больше и больше вторгалась в них действительная жизнь и усиливался комический элемент: даже при изображении Страстей Мария Магдалина забавляла зрителей своим кокетством и танцами; солдаты у Распятия смешили своим грубым хвастовством. Эта наклонность к юмору и здоровый реализм особенно развиваются в М. английской, где, например, в изображении Р. Х. между будто бы вифлеемскими (а по характеру и всей обстановке — чисто английскими) пастухами и мошенником-мужиком Маком разыгрывается цельная и очень живая комедийка. В учено-серьезных французских М. появление дьяволов не столько пугало, сколько веселило зрителей. В XV в. представление М. во Франции приобретает устойчивость; уже в XIV в. в Париже действует «Confrérie de la Passion», которое давало спектакли в одном пригородном селе; с 1402 г. оно нанимает зал в Hôpital de la Trinité, приспособляет постоянную сцену и играет по воскресеньям и праздникам после обеда. Это братство с успехом работает до середины XVI в. и приобретает собственное помещение, но Возрождение убивает вкус к М. Наиболее сложные, обширные (до 60000 стихов) и требовавшие наиболее сложной обстановки (до 500 действующих лиц) французские М. обработаны в XV столетии. М. «Ветхого Завета», обнимающие события от сотворения мира до императора Октавиана и 12 сивилл, предсказывавших пришествие Мессии, имеет 49200 стихов и требует 250 актеров (J. de Rothschild, «Le Mystère du viel Testament», П., 1878—87). Из М. новозаветного цикла, обнимающих всю жизнь Христа, лучшей считается М. Страстей Арнуля Гребана, заключающая 34574 стиха и разделяющаяся на 4 дня («Le M. de la Passion d’Arnoul Greban, publié par G. Paris et G. Raymond», П., 1876); М. «Мщение Господа», оканчивающаяся разрушением Иерусалима, представленная, вероятно, в Меце в 1437 г. — 22000 стихов и 177 действующих лиц; М., изображающая деяния апостолов, разделяется на 9 дней, требует 494 актера и имеет около 62000 стихов. Любопытный переход от М. к историческим драмам составляет сочиненная около 1440 г. «Осада Орлеана» («Le Siège d’Orléans», около 20000 стихов, 140 действующих лиц; см. H. Tivier, «Etude sur le Mystère du Siège d’Orléans», П., 1868). В Германии религиозная драма развивается несколько позднее и дольше остается в тесном общении с церковью; но, раз выйдя на площадь города, она секуляризируется очень быстро, и крайний реализм с резко выраженной наклонностью к комическому развивается в ней гораздо сильнее, нежели во Франции. Указания на зародыши М. в виде чтения страстных евангелий, так сказать, по ролям мы имеем от раннего времени; но и в эпоху Гогенштауфенов в немецкой М. господствует почти чистая латынь (даже светскую песню в честь любви и весны в бенедиктинской Рождественской игре египетский царь поет по-латыни), и авторы их проявляют глубокомыслие и большую ученость; создания их могли быть доступны народу только со стороны обстановки, в общем весьма несовершенной. Но на более интеллигентных зрителей и эти представления оказывали очень сильное действие. В 1322 г. эйзенахские монахи давали притчу о 10 девах, в присутствии ландграфа тюрингенского Фридриха; когда он увидал, что ни мольбы святых, ни даже просьбы Богоматери не могли смягчить гнева божественного Жениха, и он отдал неразумных дев — детей мира — дьяволам, он впал в такое тяжелое душевное состояние, что через несколько дней был поражен ударом, пролежал 3 года в постели и умер 55 лет от роду. Серьезные праздничные представления (циклы их те же, что и во Франции: Weinachtsspiele, Passionspiele, Osterspiele) остаются в пределах церкви до XV в. включительно, но драмы с элементом комизма высылаются на площадь, где для них строится особое здание (Spilhaus) еще в XIV веке. В XV веке и немецкая М. достигает большого развития (более 8000 стихов, до 300 актеров; пьеса продолжается 3—4 дня), но обстановка остается большей частью очень наивной: бочка изображает ад, другая бочка вверх дном — гору, на которой сатана искушал Спасителя, и проч. Комический элемент входит всюду: в изображении Р. Х. Иосиф ссорится и бранится с девушками, обмывающими новорожденного; Иуда проверяет полновесность сребреников, которые получил за предательство; лавочник, у которого 3 Марии покупают миро для тела Спасителя, дерется с женой и пр. Этот комический элемент в том же XV столетии выделяется в особые масленичные представления (Fastnachtsspiele), уже чисто светского характера, несмотря на свои часто священные сюжеты. С другой стороны, в немецкой М. на тему Страстей Христовых элемент трогательного был настолько силен, что он помог ей удержаться местами и до настоящего времени, например в Обераммергау. Ср. П. Полевой, «Исторические очерки средневековой драмы» (СПб., 1865); Алексей Веселовский, «Старинный театр в Европе» (М. 1870); Н. Стороженко, «Предшественники Шекспира» (СПб., 1872); Petit de Juleville, «Les Mystères» (Париж, 1880); Collier, «History of English Dramatic Poetry» (2 изд., Лондон, 1879); Ward, «A History of English Dramatic Literature to the death of queen Anne» (1875—1876); Zschech, «Die Anfänge des engl. Dramas» (Мариенвердер, 1886); Ahn, «English Mysteries and Miracle Plays» (Трир, 1867); Rovenhagen, «Altenglische Dramen. Geistliche Schauspiele» (Ахен, 1879); E. Wilken, «Geschichte der geistlichen Spiele in Deutschland» (Геттинген, 1872); Reidt, «Das geistliche Schauspiel des Mittelalters in Deutschland» (Франкфурт-на-М., 1868); R. Froning, «Das Drama des Mittelalters» (Штутгарт, ч. I—III, в Kürschners «Deutsche National Litteratur»). А. Кирпичников.
В России зачатками М. или мираклей могут считаться два заимствованных у греков «действа» (см.) полудраматического характера — «действо» в неделю Ваий или шествие на осляти и пещное действо. Чин совершения их см. в подробном исследовании К. Никольского «О службах русской церкви, бывших в прежних печатных богослужебных книгах» (СПб., 1885), а также в «Чтениях в обществе любителей духовного просвещения» (1882, 2 и 5). В Киевской Руси были распространены М., заимствованные с Запада при посредстве Польши. Древнейшим сохранившимся образцом является изобилующий полонизмами «Dialogus de passione Christi», с прологом на польском языке и 5 сценами, писанными по-русски; он относится к эпохе войн Хмельницкого (1648—54). Ср. Мирон, «М. страстей господних» («Киевская Старина», 1891, 4). Богослужебные пассии заимствованы были южно-русской церковью от польско-католической в первой половине XVIII в., вероятно, при киевском митрополите Иове Борецком в 1629 г. Чин пассии сохранился в южно-русской рукописи XVII в. и с ним схоже относящееся к приблизительно 1686 г. «Действие, на страсти Христовы списанное», в 1703 г. воспроизведенное в М. «Мудрость предвечная». Переходом к южно-русской драме Феофана Прокоповича является представленная в 1674 г. в честь царя Алексея Михайловича М. об Алексие человеке Божьем. См. Н. Петров, «Очерки из истории украинской литературы XVIII в.» (Киев, 1880). См. также Вертеп и Русская Драма. А. М. Л.
М. имеются и в мусульманском мире. Особенно замечательны М. персидские (тезие); они воспроизводят страсти дома Али (см.), в шиитской, значительно отступающей от действительности версии. Они получили развитие при дворе Сефевиев, с XVI в. Часть духовенства находит, что выводить на сцену священные личности значит их оскорблять. Дать тезии считается у большинства персов богоугодным делом; благочестивые или тщеславные богачи и вельможи (в нынешнее время — и европейские посольства) охотно устраивают для зрителей помещение («текие», род балагана), богато его разукрашивают коврами и материями, платят авторам и исполнителям пьесы, угощают зрителей. Вход бесплатный; допускаются и женщины, а бывают также исключительно женские текие, где и пьеса разыгрывается только женщинами. Представление начинается прологом: горячей проповедью моллы, «рузхана», старающегося вызвать слезы умиления у зрителей; хор мальчиков заключает проповедь пением. Слушатели плачут (а если не плачут, то неумелый рузхан просит их хоть для виду поплакать), бьют себя в грудь; особенно неистовствуют так называемые «грудебийцы» (синезены) и «камнебийцы» (сенгзены), которые группой проходят перед публикой при хоровом пении, после чего начинается представление. Декорации — первобытные; самая сцена («техт», подмостки) и занавес введены в сравнительно недавнее время; роли (написанные стихами и притом народной речью) не заучиваются, а читаются исполнителями с бумажек (иногда поются хором); распоряжается на сцене режиссер. Для европейца все это кажется комичным, но зрителей представление искренне трогает; они то рыдают, то умиляются, то негодуют; иногда они осыпают градом камней исполнителей несимпатичных ролей Омара, Езида и т. п., и прогоняют со сцены; бывают даже случаи смерти актеров (но такая смерть считается святой). Очень подробное описание персидской М. y Березина, «Путешествие в северную Персию» (Казань, 1852). Граф Gobineau, в «Trois ans en Asie» (1857) и в «Religions el philosophies dans l’Asie Centrale» (1866), дал, между прочим, и перевод одной тезии (ср. «Библиотека для Чтения», 1857, № 10, и «Всемирное Путешествие», 1867, №№ 6 и 7). В 1878 г. Ал. Ходзько перевел 5 пьес: «Le théâtre persan, Choix de téaziehs» (Париж). См. еще: «Персидские поминки или таазие» Н. Михайлова (в «Астраханских Губернских Ведомостях», 1842, № 50); «Персидские мистерии» Али («Новости», 1883, № 329), Уильс, «Современная Персия» (СПб., 1887). Сопоставление с Обераммергау у Эте в «Morgenländische Studien» (Лейпциг, 1870). А. Крымский.