Татищев (Василий Никитич) — известный русский историк, род. 16 апреля 1686 г. в поместье отца его, Никиты Алексеевича Т., в Псковском у.; учился в Московской артиллерийской и инженерной школе под руководством Брюса, участвовал во взятии Нарвы (1705), в Полтавской битве и в Прутской кампании; в 1713—14 гг. был за границею, в Берлине, Бреславле и Дрездене, для усовершенствования в науках. В 1717 г. Т. снова был за границею, в Данциге, куда Петр I его послал хлопотать о включении в контрибуции старинного образа, о котором шла молва, будто он писан св. Мефодием; но магистрат города не уступил образа, а Т. доказал Петру неверность предания. Из обеих своих поездок за границу Т. вывез очень много книг. По возвращении Т. состоял при Брюсе, президенте берг- и мануфактур-коллегии, и ездил с ним на Аландский конгресс. Представление, сделанное Брюсом Петру Великому о необходимости подробной географии России, дало толчок к составлению «Русской истории» Т., на которого Брюс в 1719 г. указал Петру как на исполнителя подобной работы. Т., посланный на Урал, сразу не мог представить царю план работы, но Петр не забыл об этом деле и в 1724 г. напомнил о нем Т. Принявшись за дело, Т. почувствовал необходимость в исторических сведениях и потому, отодвинув географию на второй план, принялся собирать материалы для истории. Ко времени начала этих работ относится другой тесно связанный с ним план Т.: в 1719 г. он подал царю представление, в котором указывал на необходимость размежевания в России. В мысли Т. оба плана связывались; в письме к Черкасову в 1725 г. он говорит, что был определен «к землемерию всего государства и сочинению обстоятельной географии с ландкартами». В 1720 г. новое поручение оторвало Т. от его историко-географических работ. Он был послан «в Сибирской губ. на Кунгуре и в прочих местах, где обыщутся удобные места, построить заводы и из руд серебро и медь плавить». Ему приходилось действовать в стране малоизвестной, некультурной, издавна служившей ареной для всяких злоупотреблений. Объехав вверенный ему край, Т. поселился не в Кунгуре, а в Уктусском заводе, где и основал управление, названное вначале Горною канцелярией, а потом Сибирским высшим горным начальством. Во время первого пребывания Т. на уральских заводах он успел сделать весьма многое: перенес Уктусский завод на р. Исеть и там положил начало нынешнего Екатеринбурга; добился дозволения пропускать купцов на Ирбитскую ярмарку и через Верхотурье, а также заведения почты между Вяткою и Кунгуром; при заводах открыл две первоначальные школы, две — для обучения горному делу; выхлопотал учреждение особого судьи для заводов; составил инструкцию для оберегания лесов и т. п. Меры Т. вызвали неудовольствие Демидова, видевшего подрыв своей деятельности в учреждении казенных заводов. Для расследования споров на Урал послан был Геник, нашедший, что Т. во всем поступал справедливо. Т. был оправдан, в начале 1724 г. представлялся Петру, был произведен в советники берг-коллегии и назначен в сибирский обер-берг-амт. Вскоре за тем его послали в Швецию для надобностей горного дела и для исполнения дипломатических поручений. В Швеции Т. пробыл с декабря 1724 г. по апрель 1726 г., осмотрел заводы и рудники, собрал много чертежей и планов, нанял гранильного мастера, пустившего в ход гранильное дело в Екатеринбурге, собрал сведения о торговле Стокгольмского порта и о шведской монетной системе, познакомился со многими местными учеными и т. д. Возвратясь из поездки в Швецию и Данию, Т. несколько времени занимался составлением отчета и, хотя еще не отчисленный от берг-амта, не был, однако, послан в Сибирь. В 1727 г. Т. назначен был членом монетной конторы, которой тогда подчинены были монетные дворы; на этой должности его застали события 1730 г. По поводу их Т. составлена была записка, подписанная 300 чел. из шляхетства. Он доказывал, что России, как стране обширной, более всего соответствует монархическое управление, но что все-таки «для помощи» императрице следовало бы учредить при ней сенат из 21 члена и собрание из 100 членов, а на высшие места избирать баллотировкою; здесь же предлагались разные меры для облегчения положения разных классов населения. Вследствие нежелания гвардии согласиться на перемены в госуд. строе весь этот проект остался втуне, но новое правительство, видя в Т. врага верховников, отнеслось к нему благосклонно: он был обер-церемониймейстером в день коронации Анны Иоанновны. Став главным судьею монетной конторы, Т. начал деятельно заботиться об улучшении русской монетной системы. В 1731 г. у Т. начались недоразумения с Бироном, приведшие к тому, что он был отдан под суд по обвинению во взяточничестве. В 1734 г. Т. был освобожден от суда и снова назначен на Урал, «для размножения заводов». Ему же поручено было составление горного устава. Пока Т. оставался при заводах, он своею деятельностью приносил много пользы и заводам, и краю: при нем число заводов возросло до 40; постоянно открывались новые рудники, и Т. считал возможным устроить еще 36 заводов, которые открылись лишь через несколько десятилетий. Между новыми рудниками самое важное место занимала указанная Т. гора Благодать. Правом вмешательства в управление частных заводов Т. пользовался весьма широко и тем не раз вызывал против себя нарекания и жалобы. Вообще, он не был сторонником частных заводов, не столько из личной корысти, сколько из сознания того, что государству нужны металлы и что, добывая их само, оно получает более выгоды, чем поручая это дело частным людям. В 1737 г. Бирон, желая отстранить Т. от горного дела, назначил его в Оренбургскую экспедицию для окончательного усмирения Башкирии и устройства управления башкир. Здесь ему удалось провести несколько гуманных мер: напр., он выхлопотал, чтобы доставление ясака было возложено не на ясачников и целовальников, а на башкирских старшин. В январе 1739 г. Т. приехал в Петербург, где устроена была целая комиссия для рассмотрения жалоб на него. Его обвиняли в «нападках и взятках», неисполнительности и т. п. Есть возможность допустить, что в этих нападках была доля истины, но положение Т. было бы лучше, если бы он ладил с Бироном. Комиссия подвергла Т. аресту в Петропавловской крепости и в сентябре 1740 г. приговорила его к лишению чинов. Приговор, однако, не был исполнен. В этот тяжелый для Т. год он написал свое наставление сыну — известную «Духовную». Падение Бирона вновь выдвинуло Т.: он был освобожден от наказания и в 1741 г. назначен в Царицын управлять Астраханскою губ., главн. образом для прекращения беспорядков среди калмыков. Отсутствие необходимых военных сил и интриги калмыцких владетелей помешали Т. добиться чего-либо прочного. Когда вступила на престол Елизавета Петровна, Т. надеялся освободиться от калмыцкой комиссии, но это ему не удалось: он был оставлен на месте до 1745 г., когда его из-за несогласий с наместником отставили от должности. Приехав в свою подмосковную деревню Болдино, Т. уже не оставлял ее до смерти. Здесь он заканчивал свою историю, которую в 1732 г. привозил в Петербург, но к которой не встретил сочувствия. Обширная переписка, веденная Т. из деревни, дошла до нас. Накануне смерти он поехал в церковь и велел туда явиться мастеровым с лопатами. После литургии он пошел со священником на кладбище и велел рыть себе могилу подле предков. Уезжая, он просил священника на другой день приехать приобщить его. Дома он нашел курьера, который привез указ, прощавший его, и орден Александра Невского. Он вернул орден, сказав, что умирает. На другой день он приобщился, простился со всеми и умер (15 июля 1750 г.). Главное сочинение Т. могло появиться в свет только при Екатерине II. Вся литературная деятельность Т., включая и труды по истории и географии, преследовала публицистические задачи: польза общества была его главною целью. Т. был сознательным утилитаристом. Мировоззрение его изложено в его «Разговоре двух приятелей о пользе наук и училищ». Основной идеей этого мировоззрения была модная в то время идея естественного права, естественной морали, естественной религии, заимствованная Т. у Пуфендорфа и Вальха. Высшая цель, или «истинное благополучие», по этому воззрению, заключается в полном равновесии душевных сил, в «спокойствии души и совести», достигаемом путем развития ума «полезною» наукою; к последней Татищев относил медицину, экономию, законоучение и философию. К главному труду своей жизни Т. пришел вследствие стечения целого ряда обстоятельств. Сознавая вред от недостатка обстоятельной географии России и видя связь географии с историею, он находил необходимым собрать и рассмотреть сначала все исторические сведения о России. Так как иностранные руководства оказались полными ошибок, Т. обратился к первоисточникам, стал изучать летописи и другие материалы. Сначала он имел в виду дать историческое сочинение, но затем, найдя, что на летописи еще не изданные ссылаться неудобно, решил писать в чисто летописном порядке. В 1739 г. Т. свез в Петербург труд, над которым он проработал 20 лет, и передал его в Академию наук на хранение, продолжая работать над ним и впоследствии, сглаживая язык и прибавляя новые источники. Не имея специальной подготовки, Т. не мог дать безукоризненный научный труд, но в его исторических работах ценны жизненное отношение к вопросам науки и соединенная с этим широта кругозора. Т. постоянно связывал настоящее с прошлым: объяснял смысл московского законодательства обычаями судейской практики и воспоминаниями о нравах XVII в.; на основании личного знакомства с инородцами разбирался в древней русской этнографии; из лексиконов живых языков объяснял древние названия. Вследствие этой-то связи настоящего с прошлым Т. нисколько не отвлекался занятиями по службе от своей основной задачи; напротив, эти занятия расширяли и углубляли его историческое понимание. Добросовестность Т., раньше подвергавшаяся сомнениям из-за его так наз. Иоакимовской летописи (см. Летописи), в настоящее время стоит выше всяких сомнений. Он никаких известий или источников не выдумывал, но иногда неудачно исправлял собственные имена, переводил их на свой язык, подставлял свои толкования или составлял известия, подобные летописным, из данных, которые ему казались достоверными. Приводя летописные предания в своде, часто без указания на источники, Т. дал в конце концов в сущности не историю, а новый летописный свод, бессистемный и достаточно неуклюжий. Первые две части I тома «Истории» были изданы впервые в 1768—69 гг. в Москве Г. Ф. Миллером, под заглавием «История Российская с самых древнейших времен неусыпными трудами через 30 лет собранная и описанная покойным тайным советником и астрах. губернатором В. Н. Т.». II том изд. в 1773 г., III т. — в 1774 г., IV т. — в 1784 г., а V т. был найден М. П. Погодиным лишь в 1843 г. и издан Общ. ист. и др. росс. в 1848 г. Т. привел в порядок материал до времени смерти Василия III; им же был заготовлен, но не проредактирован окончательно материал до 1558 г.; ряд рукописных материалов имелся у него и для позднейших эпох, но не дальше 1613 г. Часть подготовительных работ Т. хранится в портфелях Миллера. Кроме истории Т. и упомянутого выше разговора, оставил большое количество сочинений публицистического характера: «Духовная», «Напоминание на присланное расписание высоких и нижних государственных и земских правительств», «Рассуждение о ревизии поголовной» и др. «Духовная» (изд. 1775) дает подробные наставления, обнимающие всю жизнь и деятельность человека (помещика). Она трактует о воспитании, о разных родах службы, об отношениях к начальству и подчиненным, о семейной жизни, управлении имением и хозяйством и т. п. В «Напоминании» излагаются взгляды Т. на государственное право, а в «Рассуждении», написанном по поводу ревизии 1742 г., указываются меры к умножению доходов государственных. Т. — типичный «птенец гнезда Петрова», с обширным умом, способностью переходить от одного предмета к другому, искренно стремившийся к благу отечества, имевший свое определенное миросозерцание и твердо и неуклонно проводивший его, если и не всегда в жизни, то, во всяком случае, во всех своих научных трудах. Ср. Н. А. Попов, «Т. и его время» (М., 1861); П. Пекарский, «Новые известия о В. Н. Т.» (III т. «Зап. Имп. акд. наук», СПб., 1864); «Об издании сочинений В. Н. Т. и материалы для его биографии» (А. А. Куника, 1883, изд. Имп. акд. наук); К. Н. Бестужев-Рюмин, «Биографии и характеристики» (СПб., 1882); Сенигов, «Ист.-критич. исследования о Новгородской летописи и о Росс. ист. Т.» (М., 1888; рец. С. Ф. Платонова, «Библиограф», 1888, № 11); издание «Духовной» Т. (Казань, 1885); Д. Корсаков, «Из жизни рус. деятелей XVIII в.» (ib., 1891); Н. Попов, «Ученые и литер. труды Т.» (СПб., 1886); П. Н. Милюков, «Главные течения русской историч. мысли» (М., 1897).
ЭСБЕ/Татищев, Василий Никитич
< ЭСБЕ
См. также одноимённые страницы.| ← Тати | Татищев | Татищев, Сергей Спиридонович → |
 Словник: Тай — Термиты. Источник: т. XXXIIa (1901): Тай — Термиты, с. 672—675 ( скан ) • Даты российских событий указаны по юлианскому календарю. |
- Википроекты