История В. Основание мадьярского государства. До своего поселения в нынешней Венгрии, мадьяры кочевали в области Урала, Дона и у берегов Азовского моря. Здесь произошло как бы разветвление мадьяр, при чем одна часть, теснимая печенегами, отступила к югу, приблизительно в область нынешнего Кавказа, и там затерялась в массе других народностей; вторая же часть сперва направилась к Волге и Каспийскому морю, но быстро изменила свой маршрут и пошла прямо в Молдавию, затем отсюда достигла Паннонии, где к этому времени было уже основано велико-моравское государство. Мадьяры сломили сопротивление встретившихся им по пути в Паннонию хазар и авар, а у берегов Дуная и на Карпатах, а также у берегов Тиссы им пришлось уже вступить в борьбу с славянами. Мадьяры несколько раз делали свои набеги на ту прикарпатскую область, которая стала в конце IX в. их государством, но к этому времени их считают уже грозной силой, и византийский император Лев VI Мудрый пользуется ею для своей борьбы с Болгарией. С помощью мадьяр Лев Мудрый сначала побеждает болгар (около 889 г.), но в 894 болгарский царь Симеон вытесняет византийцев из своего государства и заставляет Льва Мудрого заключить с ним мирный договор; победа царя Симеона над византийцами возможна была только после того, как он разгромил мадьяр. Союзу византийцев с ордами мадьяр и борьбе последних против Болгарии в истории венгерцев придается огромное значение, ибо они являются как бы первым фактическим выступлением их на сцену цивилизованного мира.
О происхождении мадьяр существуют различные данные, но все они основаны большей частью на легендах; первое более или менее связное сведение о нем встречается в XII в. Во всех средневековых свидетельствах мадьяры выступают, как сколок гуннов, а их первый правитель, основатель королевской династии, Арпад, считается потомком Аттилы. Легенда о происхождении мадьяр от гуннов держалась прочно на протяжении почти всей истории венгерского народа, хотя филологические изыскания не обнаружили никаких точек соприкосновения, никакой преемственной связи между полчищами Аттилы и кочующими ордами мадьяр, вторгшимися в пределы моравского царства в IX в. Однако, отпрыск мадьярского племени, так называемые секели (Szèkely), прибывшие в Паннонию в качестве передового отряда и задолго до окончательного завоевания мадьярами нынешней Венгрии поселившиеся в Трансильвании (Семиградие) продолжают считать себя прямыми потомками гуннов. А между тем в промежутке времени от нашествия гуннов до нашествия мадьяр, в тех же приблизительно областях странствовали авары, опустошавшие европейские страны. Очевидно, то обстоятельство, что с V по IX в. Паннония подвергалась нашествию то гуннов, то аваров, то мадьяр и послужило причиной смешения этих трех племен в одну общую варварскую семью. Так, мадьяры долгое время назывались то аварами, то hunni и лишь значительно позже, только около XII в., в свидетельствах современников их называют ungri. Одно время этнографические исследователи Венгрии причисляли мадьяр к тюрко-татарскому племени, но теперь, благодаря новейшим филологическим данным, считается окончательно установленной их принадлежность к финско-угорской расе (см. ниже венг. яз.). Хроника Анонима говорит, что когда мадьяры оставили свою родину, область реки Урала, они уже внутренно были сорганизованы; они разделялись на семь колен и 108 кланов. Каждое колено обнимало свыше 30.000 человек, носящих оружие, или, в общем, во всех семи коленах было свыше 200.000 воинов, за которыми следовало неисчислимое количество стариков, жен и детей. Во время движения мадьяр к Дунаю и Карпатам, во главе их стоял предводитель Альмаш, о котором, кроме легендарных сведений, нет никаких иных, более точных данных. Но когда мадьяры вступили уже на европейскую территорию и начали свое завоевание Паннонии, их верховным вождем был Арпад, родоначальник династии Арпадовичей.
О быте мадьяр этого периода известно также очень мало, но летописец Ekkehard, в начале XII в., и первый национальный венгерский летописец Anonymus, в конце этого же столетия, проливают некоторый свет на языческую культуру и на политическую организацию завоевателей Паннонии. Уже к концу IX в., по словам вышеуказанных летописцев, к которым присоединяется также Симон из Кезы, мадьяры избирали своего вождя, давая ему, однако, лишь условное право карать за преступления и следить за правильным исполнением установленных обычаев, а также за внутренней организацией всех семи племен; в случае, если действия вождя признавались несправедливыми, собрание из представителей всех 108 кланов могло сместить его. Европейцы в средние века называли мадьяр хорошо дисциплинированными варварами. При вожде Арпаде избираемость правителей мадьяр сделалась уже как бы законом, и несмотря на то, что установилось наследственное право на это звание в роде Арпадовичей, для утверждения нового правителя всякий раз требовалось согласие общего собрания. Эти остатки первобытной демократической организации еще более окрепли после разгрома моравского царства и окончательного поселения венгерцев в Паннонии. Все мадьяры-завоеватели стали навсегда свободными, впоследствии образовали дворянское сословие, и только покоренное ими славянское население Паннонии было обращено в рабство. После основания венгерского государства мадьяры занялись земледелием, и все общественные отношения начинают носить все более аграрный характер.
Религиозные воззрения мадьяр в эпоху язычества выражались в почитании высшего существа Иштен (Isten), которое делало добро только венгерцам и являлось чисто национальным богом. Последним языческим вождем был (с 972 г.) Гейза (победоносный), при котором, как свидетельствуют летописцы, по всей Венгрии были распространены христианские проповедники. В правление Гейзы столицей Венгрии был Эстергом, или Гран, расположенный на правом берегу Дуная и являющийся колыбелью христианства. Европа сильно страдала от набегов мадьяр, и предел их завоевательным стремлениям был окончательно положен римско-германским императором Оттоном Великим, разгромившим в 955 г. у Аугсбурга венгерские полчища и отнявшим у них Восточно-Баварскую марку. С того времени, собственно, мадьяры вернулись к оседлому образу жизни и к укреплению своего владычества в Паннонии, а через сношения с славянами и германцами начали приобщаться к европейской культуре.
В. при династии Арпадовичей. — Сын Гейзы, Вайк, еще за несколько лет до вступления на мадьярский престол был уже обращен в христианство епископом пражским Адальбертом, прибывшим в Эстергом в качестве миссионера. Байку было тогда двадцать лет; при крещении он был назван Стефаном, в 1000 г. коронован в короне, присланной папой Сильвестром II, и в 1061 г. был канонизирован. Эпоха св. Стефана считается одной из самых блестящих в истории В.; она ознаменовалась не только переворотом в религиозных воззрениях мадьяр — св. Стефан заставил народ последовать его примеру и креститься, — но при нем был заложен фундамент национального законодательства, сделана первая попытка административного устройства и проведено много других весьма важных реформ, наложивших уже иной, европейский отпечаток на общественно-политическую организацию молодого венгерского государства. „Дерзкий новатор“ — такое имя заслужил св. Стефан в истории В. — прежде всего уничтожил деление мадьяр на кланы, чем сразу порвал с традициями предков. В организации государства на новых началах он взял за образец франкские учреждения, хотя при нем именно и началось сближение с славянской культурой, поскольку последняя отражалась в своеобразных формах общественно-политического быта покоренных моравов. Св. Стефан подразделил всю страну на комитаты (по-мадьярски vàrmegye) — род графств; во главе каждой такой административной единицы стоял ишпан (ispan, от славянского жупан). Но в основу комитата были положены черты не франкских учреждений, а славянской жупы; в нем были сосредоточены власти судебная, административная и военная. Разделение страны на комитаты повлекло за собой преобразования и в области общественных отношений. Св. Стефан первый из мадьярских королей раздробил население своей страны на соответствующие классы, даровав одним известные привилегии, лишив других прежних политических прав. Так называемый немешег (nemeseg) являлся сословием дворянским, куда входили одинаково как владельцы земли, так и безземельные; все немеши считались свободными гражданами, и из их среды преимущественно избирались члены королевского совета. Вторым сословием были витезеги (vitezeg) — это были рыцари, которые с другим, городским или комитатским классом военных людей (vàrkatonak) составляли королевскую армию. За этими сословиями шли еще два класса свободных людей: первый, так называемые varnep, или jobbagiones castri, они считались вассалами комитатов, в XIV ст. они переходят в дворянство и становятся мелкими собственниками; второй — parasztczàg, крестьяне, в большинстве мадьяры, пользовавшиеся поэтому свободой передвижения. Удворники (udvornici) составляли класс прикрепленных к земле, они происходили из военнопленников и были приставлены также к королевскому двору; они впоследствии сделались независимыми. У подножия этой социальной лестницы находились рабы. Проводя в своем управлении идею децентрализации, св. Стефан тем не менее усилил значение королевской власти; вместо прежнего национального собрания, с участием в нем представителей от всего народа, при нем был учрежден королевский совет из сословных представителей. Комитатские собрания, ведавшие вопросы только местные, носили широко демократический характер: на них присутствовали все вольные жители данной округи. Много также было сделано св. Стефаном и в области судебных реформ, хотя здесь сказалось уже влияние европейского феодализма, так как судопроизводство было построено на начале сословных привилегий. Св. Стефан много сделал для распространения в Венгрии христианства, он покрыл страну целой сетью католических церквей. Наконец, он проявил замечательную политическую мудрость, даровав автономию новым завоеванным областям и признав свободу национального развития для всех народов немадьярского происхождения. В наставлении, оставленном своему сыну, св. Стефан говорит: „та страна слаба, в которой господствуют один только язык и один обычай“. В 1016 г. св. Стефан издал все свои законы в виде одного общего акта, известного под именем Decretum St. Stephani и состоящего из 51 статьи.
Стремления св. Стефана теснее примкнуть к западной цивилизации и его приверженность к римско-католической церкви, сказавшиеся в чрезвычайно резком переходе от мадьярских традиций и быта к европейским государственным формам — эти стремления породили неизбежные в таких условиях противодействия изнутри общества. Ко времени его смерти (1038 г.) в Венгрии уже была сильная национальная партия, пытавшаяся ниспровергнуть христианские и западно-европейские установления св. Стефана. Особенный антагонизм она проявила к закону, покровительствующему иностранцам, видя в нем как бы утверждение иноземного господства. Раздражало народ и то, что при дворе св. Стефана значительную роль стали играть иностранцы. Смута стала рости особенно сильно, когда св. Стефану наследовал его племянник Петр, воспитывавшийся до того времени в Италии, для которого национальные интересы страны были совершенно чужды. Этими внутренними неурядицами воспользовался германский император Генрих III, который поддерживал слабосильного Петра и, установив над ним как бы опеку, имел намерение завладеть В. Целых три десятка лет (1041—1074) частые перемены на троне и сопровождавшие их междоусобицы и борьба партий разоряли и обессиливали страну. И даже наиболее популярный правитель В. этой эпохи, Бела I, расширивший политические права народа введением представителей от комитатов в национальное собрание, не мог сплотить мадьяр и прекратить борьбу национальной партии против сторонников европейского влияния и тем менее был он в силах освободиться от опеки германского императора. После смерти Генриха III сын его Генрих IV предпринимает уже поход в В., с целью посадить на престол своего зятя Соломона, что ему и удалось. Но вскоре после этого, в 1074 г., против короля Соломона и его покровителя Генриха IV восстала вся страна, во главе со всеми остальными членами дома Арпада, и эфемерное „господство“ Германии над мадьярами было окончательно сокрушено. Национально-оппозиционное движение перестало бороться против связи королей с римско-католической церковью и подражания европейским образцам государственной политики, а стремилось к защите границ от вторжения иноземных монархов, сохранению своей политической независимости, своих законов и своей культуры от нашествия извне.
Первым достойным преемником св. Стефана явился Владислав, короновавшийся в 1077 г. Ему еще пришлось вести борьбу против германского ставленника, Соломона, делавшего неоднократно попытки восстановить свои королевские права в В., но Владислав был достаточно популярен и любим народом, чтобы не считать Соломона серьезным конкурентом на мадьярский престол. Владислав упрочил свое положение двумя удачными походами в Трансильванию и Хорватию, где им был заложен прочный фундамент мадьярского господства, хотя Хорватия еще не была им окончательно покорена. Во внутренней политике он старался примирить национальные традиции с новыми преобразованиями на европейский лад, потребность в которых ощущалась тем сильнее, чем значительнее становилась политическая роль В. По примеру св. Стефана, он видел в католической церкви залог культурного прогресса страны, но держал себя весьма независимо по отношению к римскому престолу и даже, вопреки запрету папы Григория VII, разрешил духовенству вступать в брак, но, с другой стороны, доказал свою преданность Риму целым рядом привилегий, дарованных им епископам и другим клирикам. За это церковь причислила его к лику святых. Изданные им судебные законы были чрезвычайно строги, и самые ничтожные преступления влекли за собою чудовищно-жестокие кары. Владислав умер в год снаряжения первого Крестового похода (1095), ему наследовал его племянник Коломан, получивший блестящее образование и прозванный поэтому „Книжником“. При этом короле происходят некоторые перемены в общественной жизни страны, главным образом благодаря дарованию новых привилегий поместному дворянству. Хотя В. в развитии своих государственных и социальных учреждений шла несколько в стороне от феодальной Европы, тем не менее социальная политика Коломана, его уступки притязаниям поместного дворянства, носят на себе уже явные следы влияния феодальных порядков. В 1096 г. Коломан на границе своего государства встретился с полчищами крестоносцев и закрыл им проход через В.; он воевал с германским императором Генрихом V, вторгавшимся также в В. Неудачен был только его поход против России, после которого его войска подверглись разгрому половцами (1099). Но особенное значение имело царствование Коломана благодаря его умелой политике в Хорватии. Bo-время отказавшись от агрессивных действий, он расположил к себе хорватов и был провозглашен ими королем Хорватии, а в 1102 г. коронован в Белграде хорватском, на Адриатическом море (разрушен венецианцами в середине XII в.; ныне на этом месте стоит Zara Vecchia), присоединив к своим титулам еще третий — короля Далмации. Коломан гарантировал полную национальную независимость хорватам и точно соблюдал политическую автономию Хорватии; он даже запретил венгерцам (1108) приезд в эту страну без особого разрешения на то хорватского народа. При Гейзе II (1141—1160), сыне короля Белы II, немцы (саксы) начинают колонизировать Трансильванию (Семиградие) и своей промышленно-торговой деятельностью сильно способствуют экономическому подъему Трансильвании (в короткое время здесь выросли 24 города). Гейзе пришлось отстаивать В. против византийского императора Мануила, и это удалось ему лишь благодаря союзам с европейскими державами. Стефан III (1161—1173) продолжает эту борьбу, но Бела III (1173—1196), ставленник Мануила, отдал византийскому императору Далмацию и Срем; венецианцы, пользуясь временной слабостью В., неожиданным нападением на Адриатическое побережье отнимают у венгерцев Зару (1168). Впоследствии В. должна была вести долгую и упорную войну с венецианцами, так как она стремилась к морскому выходу, а упрочение на Адриатическом побережье другой державы являлось серьезной помехой для развития ее морской политики.
Царствованием Андрея II (1205—1235) открывается в В. новая, так называемая конституционная эра. Андрей вел расточительный образ жизни, предпринял неудачный поход в Галицию, раззоривший казну, не жалел народных денег на снаряжение Крестового похода, во главе которого стал сам; при нем иностранцы вновь стали играть большую роль при дворе, а кроме того высшее дворянство пользовалось слабостью короля, чтобы в ущерб интересам низшего дворянства захватить в свои руки власть. Национальное собрание более не созывалось королем, а политическая жизнь была настолько поколеблена этой анархией, что даже Бела, сын Андрея, стал во главе национальной оппозиции и пытался во имя спасения родины свергнуть своего отца. Оппозиция требовала прежде всего уничтожения аристократической олигархии. Уступая требованиям самых широких слоев общества, Андрей подписал грамоту (1222 г.), известную под именем Золотой Буллы и являющуюся основой конституционных гарантий. Булла точно устанавливала права и обязанности высших сословий обеспечивала независимость низшего дворянства, свободу всего дворянства от обложения и право его отказываться от военной службы вне пределов В.; стремясь предупредить развитие феодализации, она запретила делать должность комитатских ишпанов наследственной, упорядочила судебные законы, определила срок и периодичность созыва национального собрания и предоставила участие в нем наравне с магнатами и мелкопоместным дворянам. Наконец, Булла разрешила сословиям оказывать сопротивление королю, в случае нарушения им грамоты. Но не успела еще улечься борьба различных слоев дворянства друг с другом и с короной, как В. неожиданно подверглась татарскому нашествию. Бела IV (1235—1270), только что вступивший на престол, вынужден был всецело отдаться борьбе с опасным врагом, грозившим не одной В. только, но и всему христианскому миру. В битве при реке Шайо войска Белы были разбиты монголами, и он бежал в Хорватию. Он надеялся на помощь германского императора Фридриха II, но вскоре должен был отказаться от союза с ним, так как Фридрих, хотя и послал на подкрепление венгерцам свои войска, однако в то же время явно готовился захватить В. Положение страны было до крайности критическое. Язычники-куманы, которым Бела разрешил поселиться в своей стране, видя приближение к границам В. монголов, не замедлили перейти на их сторону. Можно было рассчитывать на помощь извне, со стороны христианских государств З. Европы, так как было очевидно, что завоевание В. откроет татарским ордам путь к разгрому всей европейской цивилизации. Но несмотря на объявление в Европе Крестового похода против татар, объединение государств для совместного отпора монголов шло очень медленно. Бела должен был продолжать борьбу собственными силами и, наконец, вытеснил врагов из пределов В. Таким образом, В. доказала Европе, что она является сильнейшим оплотом христианства. Дальнейшая история В., при последних королях из династии Арпада, богата неудачами. Владислав IV (1272—1290) помог Рудольфу Габсбургскому в войне с чешским королем Оттокаром и тем самым возвысил государство, которое, оправившись после войны с Оттокаром, пыталось овладеть В. Андрею III (1290—1301) пришлось расплачиваться за ошибки своего предшественника; все его внимание было устремлено на то, чтобы обессилить Габсбургов, вследствие чего много сил было потрачено на войну с Рудольфом, а потом с его сыном Альбрехтом. События последних царствований сильно истощили страну, но ей предстояли еще внутренние осложнения, вызванные прекращением династии Арпадовичей по мужской линии и борьбой многочисленных претендентов на корону св. Стефана.
Анжуйская династия и турецкое владычество. Первые годы XIV ст. (1301—1308) В. была раздираема династическими спорами, осложненными старой борьбой магнатов и мелкого дворянства. Первоначально на ее престоле воцарился Венцеслав Богемский, но папа Бонифаций VIII выдвинул нового кандидата, отпрыска Анжуйской династии, Карла-Роберта, состоявшего по женской линии в родстве с династией Арпадовичей. В начале он имел против себя трансильванских саксов, отстаивавших кандидатуру Оттона Баварского. Но в 1308 г. Карлу-Роберту удалось окончательно упрочиться на венгерском престоле. Он обнаружил полное непонимание национального духа мадьяр, упорно старался насадить в В. феодальный обычай и, конечно, вызвал этим сильное раздражение в народе. Единственная положительная сторона царствования К.-Роберта — это его внешняя политика; путем брака своих детей, он вступает в родственные связи с Италией и Польшей, а торговый договор с Венецией, заключенный им, отражается очень выгодно на экономическом развитии В. Вступивший вслед за ним на престол его сын, Людовик I, прозванный потом Великим (1342—1382), искусной внешней политикой поднял В. на высоту первоклассной державы. В последнее десятилетие своего царствования Людовик Великий так увеличил территорию В., что она простиралась уже от Балканского полуострова до Балтийского моря и от Черного до Адриатического; он присоединил к венгерской короне польскую и объединил под своим скипетром Болгарию, Хорватию, Молдавию, Валахию, Славонию. Никогда еще, казалось, В. не достигала такого могущества. Но этому могуществу не суждено было продержаться долго; оно было куплено дорогой ценой всемерного поощрения крупного землевладения; особенно важным в этом отношении актом была отмена в 1351 г. 4-го параграфа Золотой Буллы, предоставлявшего дворянству право свободного отчуждения своих земель; дворянские поместья обращались так. образ. в обязательные фидеикомиссы, закреплялись навсегда за известным родом, и тем на целые века обеспечивалось господство магнатов. Сильно способствовала упадку В. и черная смерть, свирепствовавшая здесь с 1347 до 1360 г. и затем вновь в 1380—81 гг. и унесшая не менее четверти всего населения. Социальные условия В. были не таковы, чтобы страна, и без того слабо населенная, могла скоро оправиться после чумы. Преемник Людовика, Сигизмунд Люксембургский (1387—1437), был женат на дочери Людовика, Марии, и вместе с нею правил страной; это была последняя связь с династией Анжуйцев, у которых не было больше прямых наследников на венгерский престол. Начались опять трудные времена для В.: Польша отпала от нее тотчас же после смерти Людовика В., Далмация была присоединена вновь к Венеции. Вместе с тем на B. надвигались турки, и Сигизмунд не только не мог отстоять границы своего государства, но сам спасся бегством в Дубровник после сражения с полчищами Баязета под Никополем. Во внутренних делах наблюдалась при Сигизмунде большая неустойчивость; от заигрывания с магнатами он переходил к покровительству крестьянству и затем к беспощадному усмирению крестьянских религиозных движений (1433, 1436). Однако, он расширил права национального собрания, ввел двухпалатную систему и увеличил число представителей от комитатов, до четырех от каждого. В 1411 г. C. избирается в римско-германские императоры, но эта погоня за почестями отвлекла его внимание от насущных интересов В.; к этому времени как раз и относится потеря В. ее прежних территориальных приобретений. После смерти Сигизмунда воцарился на очень короткое время его зять Альбрехт Габсбургский (1437—1439 г.). Последующие годы ознаменовались двоецарствием Ладислава Постума, сына Альбрехта, и Владислава III польского, оспаривавших друг у друга престол. Руководящую в государственных делах роль играл в это время Ян Гуниад, воевода румынского происхождения. Это был настоящий полководец, который всю свою жизнь провел в войне с турками и много раз спасал В. от жестокого разгрома. После битвы с Мурадом II, в 1444 г. под Варной, и гибели Владислава III, Гуниад был провозглашен правителем В. После периода внутренних смут, вызванных смертью Яна Гуниада и соперничеством различных партий, королем венгерского государства был избран один из молодых членов семьи Гуниадов, Матвей Корвин (1458—1490).
Это был самый блестящий монарх В. эпохи Возрождения; ему пришлось вести продолжительные войны с Чехией, Австрией, Польшей, — а в результате к В. были присоединены Силезия, Моравия, вся нижняя Австрия, Штирия и Каринтия. Он был строго конституционным монархом, созывал регулярно сейм, значительно поднял финансы и благодаря этому смог организовать значительную постоянную армию, которая сделала его независимым от магнатов и дала возможность оградить население, в особенности городское, от их набегов и поборов; усиленно заботился также об упорядочении суда и ограничении юрисдикции феодалов, заслужив тем ненависть магнатов и имя „Справедливого“ у народа. Много сделал он также для просвещения населения и вообще стремился опереться на народ в борьбе с феодалами, но сломить силу магнатов, когда 25 дворянских родов держали в своих руках большую часть всей земельной площади В., было нелегко. Владислав Ягеллон, король чешский (с 1471 г.), избранный королем В. в 1490 г., был бессильной игрушкой в руках знати, которая уничтожила постоянную армию и другие реформы Матвея Корвина. По договору с Максимилианом I право на венгерскую корону переходило к Габсбургам в случае, если Владислав не оставит после себя мужских потомков. Естественно, что такая уступка короны могла породить лишь новые смуты. И действительно, после смерти Владислава (1516) и гибели его сына, Людовика II (1516—26), в битве с турками, национальная партия провозгласила королем семиградского воеводу Яна Заполью (окт. 1526 г.), в лице которого должно было быть положено основание новой мадьярской династии. На ряду с этим другая партия избрала королем (в дек. 1526 г.) зятя Владислава, Фердинанда Габсбургского. Таким образом, одновременно в В. было два короля. Эта анархия явилась прямым последствием безраздельного господства магнатов. Незадолго до того в 1514 г. вспыхнуло сильное крестьянское движение, руководимое Дожей; помещичьи усадьбы пылали в огне, вся страна представляла из себя кипящий котел сословного антагонизма. Магнатам во главе с Яном Запольей с трудом удалось подавить жакерию и вслед затем „Дикий сейм“, собравшийся в окт. того же года для восстановления порядка, издал ряд постановлений, всецело отдававших крестьян во власть помещиков. И тем же духом безграничного крепостничества характеризуется утвержденный в том же году свод законов — Opus tripartitum juris consuetudinarii regni Hungariae, хотя он был составлен еще в 1507 г. Понятно, что при таких условиях В., некогда столь могучая, не могла устоять против турок и после битвы при Могаче (1526) на полтора столетия подпала под турецкое иго. В период турецкого господства В. была раздроблена на три части: на северо-западе утвердились австрийцы, вся южная и центральная часть В. находилась во владении турок и только небольшая область, Трансильвания, где правителем был Ян Заполья, напоминала еще независимую В. Борьба австрийской и национальной партии не прекращалась и теперь, когда казалось бы необходимо было объединение политических сил для изгнания из пределов В. турок; но нередко этим последним приходилось вмешиваться в войну западной В. с Трансильванией — гнездом национального движения, — чтобы установить хоть временное спокойствие. После смерти Яна Заполья (1540), Фердинанду I Австрийскому удалось проникнуть вглубь В. и утвердиться в ее столице, но турецкий султан стянул сюда свои войска и вытеснил Габсбурга из пределов государства мадьярского. Габсбурги, тем не менее, продолжали смотреть на В., как на свою страну и подготовляли почву для осуществления своих притязаний, как только страна избавится от турецкого владычества. Мир Фердинанда I с турками, заключенный в 1562 г., окрыляет Габсбургов, так как с согласия Турции венгерский престол переходит к сыну Ф., Максимилиану II, коронованному в следующем году в Пресбурге. Сами венгерцы одобряют избрание короля из дома Габсбургов, так как убедились, что с помощью Австрии им скорее удастся избавиться от турецкого ига. Но если династические распри временно затихли, то смуты внутри государства проистекали уже из других причин. В эту эпоху в В. пользовалась широким распространением протестантская религия, и габсбургские монархи, за исключением веротерпимого Максимилиана II, жестоко преследовали отступников от католицизма. Трансильвания играла в этой религиозной борьбе чрезвычайно важную роль. Бочка, Бетлен и Георг Ракоци — правители Т. помогают венгерцам успешно бороться против религиозных притеснений, особенно короля Рудольфа Габсбургского, не знавшего в своей ненависти к протестантизму никаких пределов. И Фердинанд II, и Фердинанд III придерживались той же политики в В., но упорное сопротивление венгерцев привело к тому, что в конце концов им была дарована полная религиозная свобода венским, никольсбургским и линцским трактатами. Леопольд I (1657—1705) направил все свои силы к тому, чтобы освободить В. от турок; с 1683 г. он, при помощи Польши, начинает фактически вытеснять турок со всех старых позиций; в 1686 г. Буда вновь переходит в руки венгерцев, и вместе с этим уничтожается сюзеренное право Турции на страну св. Стефана. Эта блестящая победа Леопольда I окончательно упрочивает Габсбургов в В. По договору на Пресбургском сейме 1687 г. венгерцы утверждают навсегда за мужскими наследниками Л. право на корону св. Стефана и даже отказываются от последней статьи Золотой Буллы, дававшей им возможность бороться против королевского абсолютизма. Борьба с последними остатками турецких полчищ длится еще около трех лет, и в исходе 1699 г. по Карловицкому миру В. признается окончательно освобожденной от оттоманского господства.
Габсбургская династия. Леопольд I скоро заставил венгерцев пожалеть о тех уступках, которые они сделали ему на Пресбургском сейме 1687 г. Слушаясь советов своих придворных, он стал обращаться с В., как с завоеванной областью, не щадил национальных чувств мадьяр, не уважал их политических учреждений и, несмотря на данную венгерцам религиозную свободу, преследовал протестантов. Такая реакционная политика толкнула страну на путь вооруженного сопротивления. Венгерцы подняли гражданскую войну, руководимую Францем Ракоци и длившуюся целых восемь лет. Движение „куруцев“ разрослось еще больше при Иосифе I (1705—1711); так как оно было антидинастическое, то Габсбурги не шли ни на какие уступки и лишь тогда, когда Ракоци ограничился только требованиями политических реформ и веротерпимости, в Сатмаре (1711) было заключено перемирие между обеими сторонами. Если в результате этого национального движения В. и добилась некоторой перемены в политической системе Габсбургов, то зато она ничего не выиграла в вопросе династическом. Габсбурги утвердились на венгерском престоле и утвердились настолько прочно, что Карл III (1711—1740) через двенадцать лет после Сатмарского договора вводит в В. закон (1723 г.), так называемую Прагматическую Санкцию (под давлением австрийского правительства принятую венгерским сеймом), коей право наследования в габсбургской династии переходит к женской линии, в случае, если не будет наследников по мужской линии. Отношения В. с габсбургским домом значительно улучшаются при Марии-Терезии (1740—1780). Получив от венгерского сейма поддержку для войны с Фридрихом Великим из-за австрийского наследства, она всячески избегала столкновений с венгерским дворянством и поэтому предпринимала свои реформы чрезвычайно осторожно. Но характер ее внутренней политики, ее преобразований, главным образом в области социально-экономической, был таков, что он не мог не вызвать недовольства со стороны правящих классов. Ее административная реформа в духе централизма шла вразрез с комитатской организацией В., а ее заботы об улучшении положения крестьянства были противоположны сословным интересам поместного дворянства. Эта угроза классовому господству магнатов при Иосифе II (1780—1790) создала уже организованную сословную оппозицию, так как его реформаторская деятельность была еще сильнее направлена против привилегий высших классов, тормозивших экономическое и политическое развитие В. И под конец своей жизни Иосиф II вынужден был уступить этой оппозиции, грозившей потрясти страну новыми мятежами. Но в то же время в В. начинается эра национального возрождения, пробуждается общественность, на сцену выступает низшее поместное сословие. Леопольд II, царствовавший всего лишь два года (1790—1792), спешит сделать уступки дворянам, созывает часто сейм, почти что не вмешивается в их отношения к крестьянству, лишает Хорватию ее автономии, или вернее допускает, чтобы венгерский парламент декретировал законы, низводящие Хорватию на степень простой провинции В. — все это делается Леопольдом из боязни вызвать мятеж. Его сын Франц II (1792—1835) правил в совершенно противоположном духе. Независимость В. была для него пустым словом безо всякого содержания. Сначала, когда ему нужна была поддержка венгерцев для войны с Францией, он скрывал свои деспотические замашки, и делал вид, что мало интересуется внутренними делами В. Но с наступлением мирного времени, он сразу переменился. Повсюду над Европой реял дух французской революции, монархи становились подозрительными, всякое общественное движение считалось началом переворота. Поэтому „национальная независимость“ мадьяр отождествлялась с революцией, и в Венгрии воцарилась система самого мрачного деспотизма, вдохновляемого таким государственным деятелем, как Меттерних. Это, однако, только способствовало росту национального и политического самосознания народа; венгерцы стремились к господству в своей собственной стране над славянами и прочими национальностями; они понимали, что, если они не получат свободы для развития своих национальных учреждений, своих исторических прав, — то их, как и прочие народности, населяющие Венгрию, поглотит австрийская государственность. Национальная задача расширяется, ее постулатом является политическая свобода, освобождение государства не от династии, а от системы правления Габсбургов, чуждой мадьярской культуре. И эта первая половина XIX столетия, несмотря на репрессии, на ряд чудовищных мер, предпринятых Францем I в Венгрии, является подготовительной эпохой к настоящей революции, в ней зарождаются и развиваются впервые политические партии, с преобладанием в них демократических элементов. При неспособности нового короля, Фердинанда I (1835—1848), управлять страной на сцену выступает дворцовая камарилья, и Меттерних становится рычагом правительственной системы. Как раз в эти годы начинается творческая деятельность венгерской демократии. Политическая литература растет, все произведения национальных мадьярских писателей и поэтов проникнуты гражданскими мотивами, заседания в комитатских собраниях и в парламенте носят характер предреволюционной бури, общественным мнением завладевают Кошут, Батьяни и другие вожаки демократии. Венское правительство находится в замешательстве, и Меттерниху не удается никакими мерами остановить движение. События развиваются логически и приводят абсолютистскую систему Габсбургов в Венгрии к неизбежной гибели.
Революция 1848 г. и реакция. На Пресбургском сейме 1847 г. Францу Деаку удалось обьединить все прогрессивные партии на платформе „10 пунктов“: ответственное министерство, народное представительство, инкорпорация Трансильвании, право собраний, полная свобода совести, равенство всех перед законом, участие всех сословий в повинностях и налогах, отмена неотчуждаемости дворянских имений (aviticum), отмена крепостного права на условиях выкупа. Но не успел еще Пресбургский сейм закончить своих занятий, как в Венгрии, вслед за февральскими событиями в Париже, началась революция. Народ фактически осуществил все свои желания, и венскому правительству, растерявшемуся и испугавшемуся грозных движений, оставалось только санкционировать важнейшие принципы демократического режима. Венгерцы образовали национальную гвардию, которой выпала ответственная роль защищать добытую так, казалось, легко политическую свободу и внести порядок в взволнованную событиями жизнь. Фердинанд назначил гр. Батьяни премьером первого ответственного венгерского министерства, в которое вошли также Кошут, Сеченьи и Франц Деак, и утвердил (10 апр.) „10 пунктов“ („мартовские законы“, как они именуются). Но новый режим был погублен самими мадьярами. Деятели венгерской революции были проникнуты идеей мадьяризации и игнорировали, поэтому, национальные требования других народностей и в особенности славян. Хорватия, возлагавшая на революцию большие надежды, была обманута. Ей не только не дали политической автономии, но мадьярский парламент и министерство отказались признать вполне законные национальные требования хорватов. Хорватия подняла знамя восстания и под командой бана Елачича повела свои войска против венгерцев. В этой междоусобной войне венское правительство нашло себе выход из того затруднительного положения, которое создалось революцией в Венгрии. Оно воспользовалось хорватами, чтобы нанести первый удар Венгрии. 11 сентября Елачич перешел Драву и двинулся к Пешту, а у венгерцев к этому времени там было сосредоточено небольшое количество войска, так что в сейме был даже поднят вопрос, не оставить ли до сражения с неприятелем столицу Венгрии и перенести ее в другой, более безопасный город. Кошут настаивал на этом, ибо не хотел, чтобы Пешт сделался жертвой неприятельской картечи. Но все население решило встать на защиту столицы, а сам Кошут отправился по городам собирать волонтеров, и в несколько дней ему удалось выставить на берегу Дуная армию приблизительно в шестнадцать тысяч. Первая встреча с неприятелем произошла 29 сентября недалеко от Пешта, в Пакозде, где армия Елачича, достигшая уже тридцати тысяч человек, потерпела сильное поражение. Елачич вынужден был отступить от венгерской столицы и двинуться по направлению к Вене, через Моор, чтобы там соединиться с австрийской армией. Эта первая удача окрылила венгерцев, и Мога, который командовал венгерской армией в битве при Пакозде, было поручено преследовать Елачича и пойти потом на Вену, чтобы оказать помощь восставшим против правительственных замыслов гражданам. Венское правительство поспешило после первого поражения Елачича послать ему двести тысяч флоринов и 6 октября, при известии о приближении венгерцев, выставило у Пресбурга пять баталионов. Это и переполнило чашу терпения венцев, которые схватились за оружие. Им удалось завладеть столицей империи, а после того, как толпа повесила на фонаре австрийского военного министра Латура и выставила ультимативное требование: лишить Елачича всех полномочий и наказать его, как мятежника и реакционного заговорщика, т. е. требование, удовлетворение которого было бы равносильно самоубийству австрийской контр-революционной камарильи — император бежал в Ольмюц. В своем манифесте, датированном 3 октября, Фердинанд обвинял венгерцев в незаконных действиях, вновь подтвердил все права и полномочия Елачича, объявил всю Венгрию на военном положении, прекратил действие гражданских судов и ввел военно-полевую юстицию, и в то-же время даровал полную свободу и привилегии национальностям, боровшимся с венгерцами. В Венгрии началась война, пештский сейм объявил манифест Фердинанда недействительным. 16 октября Виндишгрец был назначен главнокомандующим австрийской армии и он тотчас же направил свои силы против венгерцев. У Швехата произошло столкновение с войсками Мога, который был разбит в битве 30 октября, а 1 ноября Виндишгрец отнял Вену у революционеров и стал мечом водворять порядок. Теперь австрийские и хорватские войска готовились к наступлению. Венгрии грозило быть окруженной неприятелями, численностью и организацией своей превосходившими венгерскую армию, собранную главным образом из волонтеров. Кошут, который был главным организатором этой гражданской войны и который располагал почти диктаторской властью, назначил немедленно после швехатского поражения Артура Гёргея начальником всей венгерской армии; по его же настоянию окончательно сформировался в Венгрии комитет национальной обороны, который занялся набором новых волонтеров и организацией гонведов. Тем временем, генерал Бем, командовавший в Трансильвании ополчением секлеров, одерживал блестящие победы над австрийскими войсками, пытавшимися отсюда проникнуть вглубь страны. Разбив войска генерала Пухнера, он уже к 30 декабря очистил окончательно Трансильванию от неприятельских войск и сам стал угрожать последним. Но несколькими неделями раньше случилось событие, которое заставило австрийцев направить все свои силы на Пешт, откуда династии грозила большая опасность. Император Фердинанд отрекся от престола, и 2 декабря 1848 г. на него вступил восемнадцатилетний Франц-Иосиф, игрушка в руках реакционной партии и камарильи. Венгерский сейм не признал этого незаконного короля и грозил низвержением династии, если венский двор заставит его подчиниться законам, обнародованным новым монархом. Виндишгрец видел неотложную необходимость занять Пешт и 15 декабря двинул туда свою армию. После нескольких жарких сражений: при Надь-Самбате, откуда Гергею пришлось отступить к Пешту, при Мооре, где войска венгерского генерала Перцеля, численностью не более шести тысяч, были разбиты двадцатипятитысячной армией, под начальством Елачича, — венгерцы вынуждены были эвакуировать Пешт. 1 января 1849 г. венгерское правительство устроило свое местопребывание в Дебречине, а 5 января австрийцы вошли в столицу В. Положение стало критическим для венгерцев, и кроме того, между Кошутом и Гёргеем возникли разногласия, так как последний не подчинялся приказам правительства и действовал самостоятельно на театре войны. В результате этого главнокомандующим всей венгерской армии был назначен генерал Дембинский, поляк, но ему не удалось выполнить главной миссии, захватить у австрийцев обратно Пешт, и на северо-востоке от столицы при Капольне, его армия потерпела поражение. Начальство над армией венгерцев было вновь поручено Гёргею, который разбил австрийцев в Гёдёлё 6 апреля 1849 г. В то же время венгерцы действовали успешно в Трансильвании. Когда Бем, преследуя австрийцев, подошел уже к Надь-Себену (Германштадту), австрийский генерал Пухнер обратился за помощью к русской армии, стоявшей в Молдавии у горных границ Трансильвании. Но было уже поздно; Германштадт был взят Бемом, а русские войска вместе с австрийскими вынуждены были поспешно отступить. Вся Трансильвания была уже завоевана венгерцами. К этим успехам венгерского оружия надо прибавить еще завоевание генералом Перцелем сербских провинций. Эти благоприятные для венгерского правительства события сделали его более решительным и 14 апреля на заседавшем в Дебречине сейме Кошут сделал предложение низвергнуть династию Габсбургов, что и было принято сеймом без всяких колебаний. Вопрос о том: быть ли В. республикой или монархией — остался пока открытым; временным же правителем с диктаторской властью был назначен Кошут, который образовал новое министерство. В нем Гёргей получил портфель военного министра, Казимир Батьяни — министра иностранных дел, Семере — министра внутренних дел. Первым актом правительства Кошута было внесение в сейм закона об увеличении военного контингента еще на 50.000 человек. У австрийцев же дела шли в высшей степени неудачно; вытесненные окончательно из Пешта, они двинулись вверх по Дунаю, по направлению к Пресбургу, и пытались овладеть лежащей по дороге первоклассной венгерской крепостью Коморн. Но венгерские войска здесь геройски защищались, и 26 апреля, после двенадцатичасовой битвы, австрийцы вынуждены были оставить все свои позиции и отказаться от дальнейших попыток овладеть Коморном. Однако, значительная часть австрийской армии стояла еще под Будой (Офен), которая находилась в осадном положении несколько недель. Но и здесь венгерцам удалось выйти победителями и отбросить далеко от этого города, составляющего другую половину венгерской столицы, австрийские войска. Озлобленный такими неудачами, Виндишгрец мстил венгерцам жестоким обращением с находившимися у него в плену офицерами. По всему ходу событий можно было предвидеть, что эта война окончится плачевно для Австрии и ее союзницы, Хорватии, и что В. благодаря ей окончательно отпадет от австрийской монархии. Но здесь уже начиналась опасность, последствия которой грозили падением монархического престижа в Европе вообще. Реакционные правительства и в особенности правительство Николая I смотрели на австро-венгерскую войну, как на своего рода поединок между европейской революционной демократией и самодержавной монархией, от исхода которого зависело либо торжество последней, либо господство принципа народовластия. Еще за три недели до поражения австрийцев на высотах Буды, а именно 1 мая 1849 г., в венской официальной газете появилось известие, что царь Николай I изъявил свое согласие притти на помощь австрийскому императору, чтобы соединенными силами подавить венгерскую революцию, грозящую потрясти основы европейского порядка и монархического принципа. Русские источники бросают свет и на другие цели, лежавшие в основе русского вмешательства в австро-венгерскую борьбу. Николай лелеял мечту захватить Галицию и Буковину и полагал, что замешательство австрийского правительства, вызванное событиями в В., является удачным моментом для этого. Этот план, опровергающий также мнение, что вмешательство Николая в венгерские дела явилось следствием его желания помочь боровшимся там за свои национальные права южным славянам, — не удался, так как австрийцы, предвидя возможность оккупации русскими восточных провинций, мешали всячески той дислокации здесь русских войск, которая намечалась в Петербурге. Напрасно Ладислав Телека пытался в Париже вызвать протест других европейских держав и устроить европейское вмешательство в пользу венгерцев. 4 июня русские войска были уже в Пожони, прийдя из Галиции. К этому времени известный своими жестокими расправами в Италии австрийский генерал Гайнау подошел с многочисленной армией к Дунаю и отсюда прокладывал себе путь к Пешту, где надеялся встретиться с русскими войсками. Гёргею предстояла нелегкая задача: бороться на два фронта. Укрепившись в Коморне, он вынужден был вскоре уйти оттуда, оставив в нем гарнизон из 18 тысяч человек, во главе с Клапкой. Видя опасность быть разгромленными объединенными австро-русскими силами, венгерцы хотели привлечь на свою сторону боровшихся против них хорватов и другие национальности. Дебречинский сейм поспешно провозглашает 28 июля равенство всех национальностей, населяющих В., но это решение слишком запоздало. Елачич продолжал свои наступления с удвоенной энергией и вообще с прибытием русских войск всем стало ясно, что война близится к концу, при чем торжество останется за Австрией. Гёргей потерпел поражения в Сегедине и Темешваре. В Трансильвании Бем употреблял все свое военное искусство, чтобы занять лучшие укрепления и отбросить русских, но был застигнут у Германштадта русским генералом Лидерсом и разбит. Тогда Кошут вызвал к себе Бема и поручил ему начальство над венгерской армией, но положение последней было критическим, и Буда-Пешт был уже в руках Гайнау. Гёргей предложил начать переговоры с русскими, но Кошут наотрез отказался, сложил с себя полномочия диктатора и передал их Гёргею. Но 12-го авг. Гергей был окружен русскими войсками в Вилагоше, где 13-го авг. вместе с 23-х тысячной армией сложил свое оружие перед русским генералом Ридигером, заявив при этом, что он предпочитает отдаться скорее России, чем Австрии. Дольше всех продержалась крепость Коморн, Клапка сдался только 25 сентября. Бем и Кошут немедленно покинули страну и перебрались в Турцию. По настоянию Николая Гёргей был помилован, но по отношению к другим участникам венгерской войны австрийцы были беспощадны; бывший глава первого ответственного министерства Людвиг Батьяни был казнен, казнены были также многие другие венгерские политические деятели и генералы. Андраши и Кошут были приговорены к смертной казни in effigie.
Венгрия утратила не только то, что ею было приобретено в дни революции, но лишилась политической самостоятельности. Габсбургский абсолютизм занял свои прежние позиции. Эпоха самой мрачной реакции длилась до 1860 г. В это время В. прозябала в буквальном смысле слова и жила одними только надеждами на то, что те или иные обстоятельства внешней политики заставят австрийское правительство изменить свой курс. После неудачной войны Австрии в Италии, в 1859 г., действительно, появляются первые признаки политических перемен. В Вене созывается общеимперский парламент, не имевший успеха, а 20 октября 1860 г. издается так называемый Октябрский диплом, давший некоторые конституционные гарантии. Рейхсрату было поручено выработать законы, относящиеся к общим интересам обеих половин монархии. Канцлером же Венгрии при венском министерстве был назначен барон Вей. Мадьяры, однако, не довольствовались теми уступками, которые уже сделало им венское правительство (введение в управление мадьярского языка, самостоятельного суда, возобновление комитатских собраний, а еще раньше, в 1857 г., дарование амнистии), — они выставили свои требования, сводящиеся к восстановлению режима 1848 г. Между Австрией и Венгрией начался торг, и душой этих переговоров был Ф. Деак, человек умеренных взглядов. Упорство мадьяр снова испугало венское правительство, сразу прервавшее все переговоры и возвратившееся к режиму твердой власти. Уже после опубликования Февральского патента (26 фев. 1861) в Венгрии обнаружилось два течения — умеренное (партия адреса) и радикальное (партия резолюции), и так как последнее течение пользовалось успехом, то для венского правительства оставалась такая дилемма: либо заставить министра Шмерлинга (автора патента) уйти в отставку, либо продолжать крутые меры и усиливать репрессии. Но на горизонте внешней политики Австрии снова сгустились тучи, предвещавшие бурю. Австрийское правительство отстранило в 1865 г. Шмерлинга, и Венгрия опять вздохнула свободно. После неудачной войны с Пруссией, Австрия уже окончательно ликвидирует старую систему и приступает к созданию нового политического modus’a vivendi между обеими половинами монархии на основе дуализма, творцом которого был граф Бейст. На февральском сейме 1867 г. В. объявила конституцию 1848 г. восстановленной, Хорватия же осталась присоединенной к В., но также на условии особого между ними соглашения.
Литература. Katona, „Historia critica regum Hungariae“ (1779); Verboeczy, „Decretum tripartitum juris consuetudinarii“; Fessler, „Geschichte der Ungarn“, дополненное Klein’ом (1875—1880); Mailath, „Geschichte der Magyaren“ (1840); Sczalay, „Geschichte Ungarns“ (перев. с мадьярск., 1866); Marczali, „Ungarns Geschichtsquellen im Zeitalter d. Arpaden“ (1882); A. Vambery, „Der Ursprung der Magyaren“ (1882); Ed. Sayous, „Histoire générale des Hongrois“ (1900); Y. Schwicker, „Geschichte der magyar. Litteratur“ (1889); W. Fraknói, „Ungarn vor der Schlacht bei Mohács“ (пер. с мадьярск., 1886); Marczali, „Ungarn beim Tode Karl III“; Virozsil, „Das Staatsrecht d. Königreichs Ungarn“, I—III (1865—66); Szalaundu, „Ungarn im Zeitalter d. Türkenherrschaft“ (1887); Ed. Wertheimer, „Geschichte Oesterreichs und Ungarns im ersten Iahrzehnt des 19 Iahrhund.“ I и II (1884); Iranyi et Schassin, „Histoire politique de la Révolution de Hongrie“, I и II (1889); J. Mailath, „Studien über die Landarbeiterfrage in Ungarn“ (1905); E. Kun, „Sozialhistor. Beiträge zur Landarbeiterfrage in Ungarn“ (1903); L. Eisenmann, „Le Compromis Austro-Hongrois de 1867“ (1904); Ed. Leger, „Histoire de l’Autriche-Hongrie“ (1895); Pic, „Der nationale Kampf gegen das ungarische Staatsrecht“ (1882); Krajner, „Die ursprüngliche Staatsverfassung Ungarns“ (1872); G. Horn, „Le Compromis de 1868 entre la Hongrie et la Croatie“ (1907); Н. Борецкий-Бергфельд, „История Венгрии в средниe века и новое время“ (1908).