Я знал, в глухую ночь я вдруг погасну, как звезда.
Не будет знать звезда моей могилы,
Но гнев мой всё ещё дымиться будет, как вулкан,
Когда уже его погаснет пламя,
И будет жить средь вас, пока закован гром,
И гнев волны таится в океане.
Но вот умножится и ваша скорбь,
Наполнит лоно мира,
И напоит собой поля небес, поля земли,
И звёзды все, и травы,
И будет с ними жить, дрожать и никнуть и всходить,
И, как они, увянув возродится;
Свидетель зла, бессмертно простоит,
Без имени, без родины, без вида,
Без слов, без слёз, и в ад, и в небо возопит,
Замедлив избавленье мира.
Когда ж взойдёт сиять могилам ваших жертв
В конце земных времён светило правды лживой,
И, кровью вашей пьян, взовьётся лицемерный стяг
В руках убийц, и нагло засмеётся небу,
На стяге Божия поддельная печать
Под солнцем дерзко засверкает, —
От пляски праздничной, от кликов лжи
Ваш прах святой в могилах затрепещет,
И, омрачившись грустью вашей, дрогнет вдруг лазурь небес,
И солнце станет сгустком вашей чистой крови, —
Помета Каина над миром и бессилья знак
Для поражённой Божией десницы, —
Тогда звезда звезде воскликнет: «Вот ужаснейшая ложь!
Вот скорбь великая без меры!»
Бог мести, в сердце поражён, восстанет, возопит,
И, взявши меч великий, выдет.
