Въ настоящее время очень много шума вызываетъ пьеса Протопопова „Черные вороны“. Въ одной части публики она пользуется поразительнымъ успѣхомъ, а въ другой она вызываетъ негодованіе и протестъ. Это негодованіе настолько сильно, что публика этого лагеря обращается къ власти съ настойчивыми просьбами не допускать постановки этой пьесы на сценѣ. Немало вниманія удѣлено этой пьесѣ и періодической печатью.
Гдѣ же кроется причина такого поразительнаго успѣха этой пьесы и что вызываетъ чувство негодованія противъ нея?
Отвѣтъ на этотъ вопросъ требуетъ предварительнаго ознакомленія съ содержаніемъ пьесы. Содержаніе ея таково.
Богатая, молодая вдова фабриканта Анна Николаевна Краева живетъ вмѣстѣ съ своей падчерицей, взрослой дѣвушкой Еленой Сергѣевной. Анна Краева красива, умна, ловка, но совершенно безсердечна и безпринципна; основная черта ея характера — жажда чувственныхъ удовольствій. Полную противоположность ей представляла Елена Сергѣевна: это — натура довольно глубокая и сосредоточенная, вмѣсто жажды къ чувственнымъ удовольствіямъ она проникнута страстной жаждой Божіей правды, ея натурѣ противенъ обычай и грязь окружающей среды, она глубоко страдаетъ при видѣ этой лжи и грязи. Эта противоположность характеровъ неизбѣжно отражается на взаимныхъ отношеніяхъ мачехи и падчерицы. Они чувствуютъ взаимную антипатію другъ къ другу. Антипатія усиливается, когда въ домѣ появляется въ качествѣ учителя дѣтей Краевой студентъ Пальскій. Здѣсь уже начинаетъ говорить чувство женщины. Пальскій человѣкъ идеально настроенный и съ возвышенными стремленіями. Его настроеніе вполнѣ гармонируетъ съ настроеніемъ Елены Сергѣевны. Не мудрено, что между молодыми людьми зарождается взаимное нѣжное чувство. Но это чувство не можетъ еще побороть въ душѣ Елены сильной реліозной жажды живого Бога. Склонность къ религіозной экзальтаціи слишкомъ глубоко проникло въ душу дѣвушки. Она поддается вліянію сектантокъ Елены и Ирины, которыя внушаютъ ей, что всѣ житейскія радости являются ничѣмъ инымъ, какъ только великимъ соблазномъ, ведущимъ къ гибели души. Въ душѣ Елены возникоютъ борьба между чувствомъ привязанности къ студенту Пальскому и тѣмъ настроеніемъ, которое создается у нея подъ вліяніемъ сектантокъ. Можетъ быть, эта борьба окончилась бы побѣдой чувства любви къ Пальскому надъ искусственно создаваемымъ сектантками настроеніемъ. Но въ этотъ моментъ душевной борьбы является на сцену мачеха, уже увлекшаяся молодымъ студентомъ и не желавшая уступать его своей падчерицѣ. Желая во что бы то ни стало устранить соперницу, Анна Краева прибѣгаетъ къ обычному своему способу — къ обману. Она вступаетъ въ соглашеніе съ сектантками и при ихъ содѣйствіи устраиваетъ такъ, что Елена собственными глазами видитъ, какъ любимый ею человѣкъ цѣлуетъ руки мачехи. Елена не въ состояніи перенести этого. Страданіе, вызванное мнимой измѣной, разбитая вѣра въ человѣка заставляютъ ее броситься въ объятія сектантокъ, которыя усиливаютъ свою проповѣдь и увлекаютъ ее окончательно разсказами объ Учителѣ, Который зоветъ къ себѣ всѣхъ страждущихъ и обремененныхъ и къ Которому стекаются со всѣхъ сторонъ больные сердцемъ и ищущіе правды жизни. Елена, скрываясь ночью, бѣжитъ вмѣстѣ съ ними изъ дома, оставивъ записку: „Не ищите не найдете“. Пальскій рѣшается во что бы то ни стало отыскать Елену и спасти ее. Но Елена уже очутилась въ самомъ гнѣздѣ сектантовъ. Здѣсь она присутствуетъ на ихъ радѣніи, причемъ Еленѣ открывается такая обстановка. На высокомъ сѣдалищѣ сидитъ женская фигура, покрытая чернымъ покрываломъ, а по сторонамъ стоятъ 13 женщинъ въ черныхъ платьяхъ съ бѣлыми покрывалами. Происходитъ пѣніе, затѣмъ, идутъ пророчества, наконецъ встаетъ съ сѣдалища женщина, надъ ея головой зажигается вѣнецъ изъ электрическихъ лампочекъ. Эта женщина или, какъ называютъ ее сектанты, „матушка“ обладаетъ, по убѣжденію сектантовъ, сверхъестественной силой. Она подзываетъ къ себѣ Елену и говоритъ ей, что она духомъ видѣла, какъ страдала душа Елены, какъ она рвалась къ свѣту и какъ она побѣдила искушеніе, рѣшившись порвать связи съ домомъ, начертавши слова: „не ищите — все равно не вернете“. Елена, на которую обстановка радѣнія произвелаотрицательное впечатлѣніе, слыша свою фразу, написанную ею въ запискѣ, оставленной при бѣгствѣ изъ дома, поражается прозорливостью „матушки“ и преклоняется предъ нею. „Матушка“ послѣ этого вручаетъ новообращенную женщинѣ Варварѣ. Елена страстно желаетъ видѣть Учителя, жаждетъ слышать его. Но Варвара говоритъ ей, что она можетъ предстать предъ учителемъ только тогда, когда пожертвуетъ все свое имущество въ пользу сектантовъ. Елена не останавливается ни передъ чѣмъ и соглашается выполнить это условіе. Одновременно съ Варварой Елену окружаютъ два сектантскихъ пророка: Семенъ и Иванъ. Варвара внушаетъ Еленѣ, что это люди святые, воплотившіе въ себѣ древнихъ пророковъ. Елена вѣритъ. На самомъ же дѣлѣ это далеко не такъ. Пророкъ Семенъ намѣревается прокрасться въ комнату Елены съ гнусными цѣлями, но ее спасаетъ отъ насилія другой сектантъ Илья. Это симпатичный, но безвольный человѣкъ, явившійся къ сектантамъ, думалъ найти у нихъ, какъ думала и Елена, правду Божію. Но вскорѣ онъ узналъ сектантовъ, увидѣлъ грязь этого общества и, не имѣя силъ порвать съ ними всякія связи, пересталъ участвовать въ ихъ мерзостяхъ. Когда онъ увидѣлъ Елену, эту новую жертву обмана, онъ почувствовалъ къ ней жалость и рѣшилъ спасти ее отъ сектантовъ и въ частности сохранить ее отъ гнуснаго пророка Семена. Илья бросается на похотливаго пророка. Но въ эту минуту совершенно неожидано является Пальскій и съ револьверомъ въ рукѣ требуетъ выдачи Елены. Семенъ испуганный притворно соглашается исполнить требованіе Пальскаго. Послѣдній не выпускаетъ еще изъ рукъ револьвера, но Варвара, узнавши въ чемъ дѣло, подкравшись сзади, вырываетъ у него орудіе смерти. Пальскій, обезоруженный, попадаетъ въ руки Семена, который связываетъ его и хочетъ подвергнуть его истязанію. Освѣдомленная о происшедшемъ „матушка“, боясь огласки, распоряжается отпустить Пальскаго невредимымъ. Теперь Пальскому стало очевиднымъ, что одинъ онъ не въ состояніи вырвать Елены изъ рукъ сектантовъ. Поэтому онъ обращается за помощью къ Аннѣ Краевой. Мачеха притворно обѣщаетъ ему свое содѣйствіе подъ тѣмъ непремѣннымъ условіемъ, что онъ безвыходно будетъ сидѣть дома и ничего не станетъ предпринимать. Пальскій честно исполняетъ данное Краевой обѣщаніе. Вдругъ къ нему является Илья и умоляетъ выслушать его, иначе гибель Елены неизбѣжна. Пальскій и Илья условливаются относительно дальнѣйшаго образа дѣйствій. Въ силу принятаго рѣшенія, Илья, чтобы раскрыть всю гнусность сектантовъ предъ Еленой, устраиваетъ такъ, что она слышитъ откровенныя бесѣды сектантовъ, когда они, не опасаясь никого, говорятъ о своихъ дѣлахъ, ссорятся и попрекаютъ другъ друга разными гадостями, говорятъ о ней; Елена собственными глазами видитъ, какъ они пьютъ и дерутся. Елена узнаетъ все и рѣшается порвать всякія отношенія съ сектантами. Варвара, ничего не подозрѣвая, приноситъ Еленѣ для подписи бумагу, въ которой все ея имущество завѣщается въ пользу сектантовъ. Елена отказывается дать свою подпись и объявляетъ ей о своемъ рѣшеніи не имѣть съ сектантами никакого дѣла. Возмущенная Варвара вмѣстѣ съ Семеномъ запираютъ Елену на ключъ, угрожая ей при этомъ, что она не выйдетъ изъ подъ замка, пока не подпишетъ бумаги. — Далѣе на сценѣ появляется сама „матушка“ Гусева. Между нею и ея наперсницей Варварой происходитъ интимная бесѣда. „Матушка“ хвастаетъ, что она открыла секретъ, какъ вліять на душу русскаго народа. Этотъ секретъ заключается въ томъ, чтобы дѣлать добро этому народу, путемъ раздачи милостыни. Милостыня, которую раздаютъ она и Учитель, есть единственное и могучее средство привлечь сердца людей. За эту милостыню народъ сторицею воздаетъ имъ. При помощи этого средства, она „матушка“ и Учитель достигли славы и богатства. Во время этой интимной бесѣды пророки Семенъ и Иванъ приносятъ вина и затѣмъ начинается безобразная, дикая оргія. Опьяненные сектантскіе руководители не замѣтили, какъ Илья взялъ ключи и отперъ комнату, въ которой заключена была Елена. Въ самый разгаръ оргіи въ комнату врываются Пальскій и старый управляющій отца Елены. Съ револьверами въ рукахъ они требуютъ выдачи Елены. Но „матушка“ Гусева отказываетъ имъ въ этомъ, заявляя, что Елена отправлена уже въ Полтаву. Въ это время Илья выводитъ освобожденную Елену. Происходитъ трогательная сцена свиданія. Пьеса заканчивается уходомъ отъ сектантовъ Елены и Ильи.
Таково содержаніе пьесы. Какъ видно, основной замыселъ ея не представляетъ ничего новаго и особеннаго. Внутренняя душевная борьба между сильно и искусственно развитымъ религіознымъ чувствомъ, требующимъ отреченія отъ міра съ его радостями, и естественнымъ и законнымъ влеченіемъ къ нимъ, не разъ уже была темою художественнаго творчества. Эксплоатація религіознаго настрэенія различными обманщиками и шарлатанами тоже не разъ была предметомъ вниманія нашихъ лучшихъ романистовъ. Ни тема пьесы, ни выведенные характеры не могли создать ей шумнаго успѣха. Интересъ этой пьесы заключается въ изображеніи бытовой стороны и внутренняго уклада сектантской общины, недавно появившейся и связанной съ именемъ извѣстнаго о. Іоанна Кронштадтскаго. Эта сектантская община быстро распространяется и имѣетъ громадный успѣхъ особенно въ массѣ простого народа. О. Іоаннъ Кронштадтскій, конечно, не имѣетъ никакого отношенія къ сектантамъ, какъ онъ самъ неоднократно заявлялъ объ этомъ въ печати. Но ловкіе люди искусно пользуются его именемъ и успѣшно привлекаютъ народъ въ свою секту. Эти ловкіе люди, безцеремонно пользуясь именемъ о. Іоанна въ своихъ чисто эксплуататорскихъ цѣляхъ, сдѣлали то, что нѣкоторые стали приписывать Кронштадтскому пастырю то, въ чемъ онъ никогда не былъ и не могъ быть повиннымъ. Безпристрастная публика, конечно, знаетъ объ этомъ и не допускаетъ мысли считать о. Іоанна причастнымъ къ плутнямъ этихъ ловкихъ аферистовъ. Тѣмъ не менѣе посмотрѣть на сценѣ плутовскія продѣлки іоаннитовъ для нея представляется довольно любопытнымъ и занимательнымъ. Въ этомъ главная причина успѣха пьесы. Но немало содѣйствуетъ успѣху пьесы и то отношеніе, которое высказывается по ея адресу со стороны лицъ, занимающихъ видное служебное положеніе. Эти лица выражаютъ протестъ противъ ея постановки, открыто выражаютъ свое негодованіе. Такое отношеніе только усиливаетъ любознательность въ публикѣ и вызываетъ стремленіе во что бы то ни стало посмотрѣть эту пьесу на сценѣ. Въ данномъ случаѣ вполнѣ оправдывается пословица: запрещенный плодъ сладокъ.
Но почему же эта пьеса вызываетъ негодованіе въ другой части общества? Есть-ли основанія для протеста противъ постановки ея на сценѣ? Люди глубоко религіозные, всецѣло преданные Православной церкви, требуютъ снятія ея съ репертуара, какъ пьесы, направленной противъ религіи, вообще, и противъ православной церкви, въ частности. Но едва-ли можно найти въ пьесѣ достаточныя основанія для такого требованія. Авторъ пьесы устами Пальскаго вполнѣ ясно разграничиваетъ воззрѣнія сектантовъ и истинныя религіозныя понятія. Онъ высоко ставитъ истинно религіозное чувство, преклоняется предъ нимъ, говоритъ о силѣ истинной вѣры, „двигающей горами“. Не замѣтно въ пьесѣ и выходокъ противъ православія. Во всей пьесѣ нѣтъ ни антирелигіознаго, ни антицерковнаго элемента. Это признаетъ даже „Колоколъ“. По поводу упрековъ въ антирелигіозности пьесы, „Колоколъ“ говоритъ: „нужно сознаться, что къ такому крайнему выводу нѣтъ достаточныхъ основаній“, а по поводу нареканій въ антицерковности онъ выражается: „сказать, что „Черные Вороны“ направлены противъ православной церкви было бы несправедливо“.
Тѣмъ не менѣе въ пьесѣ дѣйствительно есть одна сторона, которая несомнѣнно можетъ смущать благочестивыхъ людей, истинно почитающихъ Кронштадтскаго Батюшку. Въ пьесѣ выводятся іоанниты. Но къ сожалѣнію, г. Протопоповъ не отдѣлилъ личности уважаемаго пастыря отъ тѣхъ, кто прикрывается его авторитетомъ и кто пользуется его именемъ для своихъ гнусныхъ цѣлей. Пьеса дѣйствительно можетъ оставить впечатлѣніе, будто на самомъ дѣлѣ о. Іоаннъ стоитъ во главѣ этой секты. Въ пьесѣ сектанты постоянно говорятъ о кронштадтскомъ пастырѣ, какъ о своемъ дѣйствительномъ руководителѣ. „Матушка“ Гусева въ интимной бесѣдѣ съ Варварой какъ будто выставляетъ о. Іоанна такимъ же обманщикомъ и эксплуататоромъ, какъ и сама она. Въ пьесѣ не оттѣнено, что вся проповѣдь сектантовъ есть ложь, что о. Іоаннъ не имѣетъ ничего общаго съ этими ловкими аферистами. Для людей, которымъ дорого имя о. Іоанна Кронштадтскаго, все это, дѣйствительно, можетъ показаться возмутительнымъ и совершенно непозволительнымъ. Если вообще нельзя порочить какого бы то ни было человѣка, то тѣмъ болѣе нельзя поносить имя человѣка, котораго уважаютъ и благоговѣйно чтятъ всѣ искренно благочестивые люди. И если бы въ этой пьесѣ были сдѣланы измѣненія, которыми личность о. Іоанна была бы выдѣлена изъ среды этой грязной компаніи сектантовъ — іоаннитовъ, то она, несомнѣнно, не возбуждала бы того негодованія, которое вызывается теперь и, конечно, имѣла бы право на внесеніе ея въ театральный репертуаръ. Въ такомь случаѣ она только помогла бы дѣлу православной миссіи. Цѣль послѣдней — борьба съ сектами, въ томъ числѣ и съ іоаннитами. Пьеса же г. Протопопова превосходно раскрываетъ всю внутреннюю ложь и грубый обманъ этой сектантской общины. Всякій, кто посмотритъ на сценѣ эту пьесу, несомнѣнно испытаетъ только брезгливое чувство къ этому циничному и грубому обществу. Тогда можно было бы только порадоваться выступленію литературныхъ силъ, совершенно непричастныхъ къ дѣлу православной миссіи, на борьбу съ сектантствомъ.