Главноначальствующий над браиловским отрядом, генерал-майор Салов, в ночь на 1 мая поручил адъютанту его высочества главнокомандующего, полковнику Струкову, принять начальство над сборною ротою, составленною в количестве 140 человек из 10-й линейной и 1-й стрелковой рот Якутского полка, и отправиться с нею на турецкий берег, к селению Гечет, для прикрытия работ по заложению минных заграждений.
В четыре часа утра, посадив означенных людей на пароход «Альфред», полковник Струков высадился с ними в назначенном пункте и, чтобы не терять даром времени, приказал некоторой части своей команды заняться нагрузкою каменного угля из турецкого склада, находящегося в количестве до восьми тысяч пудов в Гечете.
Начав эту работу в половине пятого часа, в виду трёх турецких паровых судов, из коих два были мониторы, команда в продолжение двух часов времени успела нагрузить до тысячи пудов угля на баржу, бывшую на буксире у «Альфреда». Убедившись после тщательного осмотра местности и из наблюдений за судами противника, что работы по заложению мин свободно могут быть начаты, пароход «Альфред» приступил к ним со своими шлюпками и, успешно окончив заложение первого ряда, а также, выждав пока баржа нагрузилась углём, забрал на борт к себе сборную роту и в половине седьмого часа утра отплыл с баржею обратно к Браилову. Он успел уже выйти на середину Дуная, когда машина его вдруг перестала действовать, и сильное течение понесло его вниз по реке — прямо на минные заграждения.
Лейтенант Дубасов поспешил отдать якорь, но напрасно — якорь не удержал парохода. Видя, что «Альфред» находится уже весьма недалеко от заграждений и что таким образом ему грозит неминуемая опасность быть взорванным на воздух, полковник Струков с лейтенантом Дубасовым решились, не теряя минуты, пересадить людей на баржу, с тем что три винтовые шлюпки, которых сигналом потребовал Дубасов, отбуксируют её к нашему берегу. Между тем генерал Салов, всё время наблюдавший с батареи за турецкими мониторами, распорядился выслать на помощь «Альфреду» все, какие только были шлюпки, которые и успели подплыть к его борту. Люди начали пересаживаться на шлюпки, как вдруг, к счастию, машина стала действовать. Причина порчи заключалась в том, что шпонка тяги золотника была не на месте. В восемь часов «Альфред» благополучно прибыл к браиловской пристани, где и снабдил наши пароходы углём, в котором у них, как говорят, ощущается некоторый недостаток. Вслед за этим в Гечет опять были отправлены десять человек лучших стрелков для прикрытия работ над вторым рядом минных заграждений, так как опасались, чтобы не помешали делу башибузуки, приезжавшие накануне в Гечет из Мачина. Заграждение однако же в тот день не могло быть окончено, так как избранное для сего место оказалось слишком глубоким; но работа благополучно исполнена была впоследствии.
3 мая полковник Струков с флотилиею и ротою селенгинцев[1] снова направлен был в Гечет для прикрытия паровых шлюпок, работавших над торпедами в Мачинском рукаве Дуная. Приплыв на место назначения, флотилия наша встретила два турецкие баркаса с десантом, которые отступили. 84 человека селенгинских стрелков под командою капитана Перумова были переправлены к Гечету и рассыпали цепь по направлению к Мачину для прикрытия минных работ. Эта последняя мера понадобилась потому, что накануне башибузуки опять пробыли целый день на местности под Гечетом, но на сей раз уже в количестве до двухсот человек. Турецкие мониторы, как видно, не ожидавшие нашего предприятия, не приготовились к отпору и стали поспешно разводить пары. В это время часть селенгинцев в Гечете, с помощью ломов, разрушила стену с устроенными в ней бойницами, из которых турки постоянно стреляли по нашей батарее во всё предшествовавшее время, до оставления ими Гечета.
Начав погрузку мин в 7½ часов утра, в виду двух мониторов, стоявших в расстоянии версты, моряки с минёрами к половине одиннадцатого часа того же утра уже кончали свою работу; оставалось только провести электрический проводник через остров, дабы доставить конец его на румынский берег. С нашей стороны заблаговременно были приняты все предосторожности: лодки стояли по указанным местам и люди рассчитаны по ним для посадки, на случай нечаянного нападения. Почти при самом окончании нашей работы, один из мониторов вдруг двинулся на полных парах против наших рабочих шлюпок. Заметив это, генерал Салов, следивший за ходом работ с нашей батареи № 3, тотчас же поднял на ней белый флаг, служивший условным сигналом, по которому люди быстро были собраны и посажены на шлюпки, отплывшие в ту же минуту. Минная проволока была брошена, место её погружения намечено небольшим буйком, а винтовые шлюпки, отступив пред монитором, благополучно вернулись в браиловский порт. Однако же, спустя несколько времени, они отправились снова доканчивать свои работы и были встречены артиллерийским огнём с мониторов, которые выпустили по ним четырнадцать, впрочем, совершенно безвредных, снарядов. В восемь часов вечера лейтенант Дубасов отправился поднять электрический проводник, с целью провести его на берег, но был встречен ружейными выстрелами из-за кустов острова, ответив на которые, должен был возвратиться в порт.
4 мая, пред рассветом, пользуясь густым туманом, Дубасов отправился в Мачинский рукав положить второй ряд заграждений, к чему и было приступлено в три часа ночи, а к восьми утра работы окончены под выстрелами с турецких мониторов, снаряды которых весьма близко ложились около наших шлюпок; но лейтенант Дубасов распорядился, чтобы лодки не стояли на месте, а маневрировали в разных направлениях, и благодаря этому ни одна из них не подверглась ни малейшему поражению. Для прикрытия минных работ в Мачинском рукаве был открыт огонь с батареи № 3, которая удачным направлением своих выстрелов заставила отступить турецкий броненосец. Таким образом, в два дня было исполнено весьма важное для нас заграждение Мачинского рукава при замечательном спокойствии и хладнокровной уверенности как лиц, распоряжавшихся работами, так и нижних чинов-работников, отлично исполнивших своё трудное и отчаянно рискованное дело под огнём неприятеля.
В ночь на 5 мая произошли взрывы трёх мин, но неизвестно по какой причине; полагают, впрочем, что на них наткнулись плывшие брёвна, причём гальваническая батарея у нас оставалась заряженною. Караульная шлюпка, всю ночь стоявшая в затопленном острове, ничего не заметила. Когда же наш паровой катер подошёл к месту происшествия с целью разузнать о причине взрывов, из Гечета, вновь занятого турками, стали по нему стрелять. На место лопнувших мин уже погружены новые.
Из турецких источников уверяют, будто дорога в Мачин минирована.
Батареи наши все уже готовы и вооружены. Мониторы стреляют только по работам, но сами стоят вне наших выстрелов.
В настоящее время в Мачинском рукаве находятся два монитора и один колёсный пароход. На наших батареях № 1 и № 2 выше города установлены отличные орудия для обстрела фарватера реки вверх по течению; так как калибр этих орудий равняется 8,5, то по причине их дальнобойности решено было прибавить таких же орудий и к вооружению батарей, имеющих назначение бить по направлению к Мачину, дабы угрожать мониторам с тылу.
Пленный турок с погибшего корвета всё более и более поправляется в своём здоровье, он лежит в браиловском военно-временном госпитале, рядом с рядовым, раненым в ногу 26 апреля, который тоже поправляется и охотно ухаживает за своим соседом. Турок этот, между прочим, показывает, что вверх по Дунаю, в гирлах[2], есть ещё пять турецких мониторов, и что на взорванном корвете, кроме 219 нижних чинов, было ещё 17 человек офицеров.
В Браилове как в самом бойком пункте по Дунаю ни одного дня не проходило без ружейной перестрелки и обмена орудийными выстрелами при ежесуточной усиленной работе днём и ночью, и если не было у нас существенных потерь, то этим мы должны быть обязаны с одной стороны туркам, не направлявшим как следует свои орудия, а с другой — энергическому и строго рассудительному действию браиловского военного начальства, которое постоянно заботилось о том, чтобы при быстром и успешном ходе предначертанных операций отнюдь не подвергать людей излишним потерям.
В то время, когда 2-го числа пароходу «Альфред» угрожала страшная опасность наткнуться на наши собственные мины, турки вышли смотреть на предстоявшую гибель парохода, и по месту её они могли бы при свете дня определить линию наших заграждений; но это, по счастью, им не удалось ни в этот раз, ни ночью при молниеобразном блеске взрыва трёх наших мин, так как освещение от этих взрывов последовало на одно лишь мгновение, а ночь была темна, как только она может быть на юге, при небе сплошь покрытом густыми облаками. Но можно с достаточною достоверностью предположить, что брёвна были нарочно пущены вниз по рукаву из Мачина, с целью определения линии наших заграждений. Попытка эта ни к чему не повела, благодаря тому что на место взорванных были успешно погружены новые мины. Надо отдать справедливость начальству крепостной артиллерии, которое для доставки на место всех материалов в надлежащем виде сделало с своей стороны всё возможное и сделало хорошо и быстро. Сапёры точно также приложили все усилия, чтобы возвести прочные батареи в течение двух суток, работая без перерыва днём и ночью. Все требования начальства на всех пунктах исполнялись безотлагательно, и таким образом Дунай в продолжение десяти дней был совершенно вооружён и заграждён на пространстве от Рени до Браилова. Полки Селенгинский и Якутский всё это время работали прекрасно, и части их неоднократно под пулями ходили в утлых душегубках на турецкий берег. Моряки и команда гальванёров, при кладке минных заграждений под выстрелами, вполне показали себя истинными молодцами.
Течение Дуная теперь весьма быстрое, благодаря особенно изобильному в нынешнюю весну стоку вод, так что у Рени всё шоссе на днях было залито водою.
Санитарное состояние войск в Браилове, равно как и самое устройство госпитальной части, вполне удовлетворительны. Больных во всём отряде 5 мая было только 37 человек и преимущественно лихорадкою.
Местные румынские гражданские чины, которые вообще оказывали по разным частям содействие браиловскому отряду, рекомендованы военным начальством вниманию русского генерального консула в Бухаресте.
8 мая, в полдень, председатель кишинёвского болгарского общества, И. С. Ивано́в, имел честь представить Великому Князю Главнокомандующему браиловского болгарина Ивана Параскевова, который при этом поднёс Его Высочеству болгарское знамя, изготовленное его дочерью, девицею Стелияною. На трёхцветном поле этого знамени изображён, вышитый золотом, коронованный лев — некогда герб царства болгарского, — с надписью над короною «Блъгария».
Под львом следующие слова: «С Божии воли и с сила-то Славного Русского Царя Александра II, напред!»
Его Высочество милостиво принял приношение девицы Стелияны Параскевовой, благодарил её отца и поручил ему передать свою благодарность и его дочери, а знамя назначил в 4-ю болгарскую дружину.
При этом случае, И. С. Ивано́в доложил Его Высочеству о желании болгарских обществ в России и в Румынии изготовить два знамени, из коих на одном, посвящённом имени Государя Императора, будет изображение св. князя Александра Невского, «дабы память о священном имени Русского Царя переходила из рода в род в потомстве болгар», — а на другом знамени, которое болгары желают посвятить имени Его Высочества Главнокомандующего, имеет быть изображён лик св. Николая Чудотворца, — святого наиболее чтимого в Болгарии. Его Высочество изволил выразить, что он с удовольствием принимает это посвящение и полагает, что и Его Императорское Величество не откажет в милостивом принятии такового же Своему Августейшему имени.
Сегодня, 9 мая, в 5 часов пополудни, в Плоештах, на поле за станциею железной дороги, где расположена лагерем 2-я бригада 38-й пехотной дивизии, имеющая здесь днёвку; совершено было, в присутствии Его Высочества Главнокомандующего, торжественное молебствие, по случаю победы при Ардагане.
Местом для священнослужения был избран находящийся впереди лагеря древний курган, или «могила», по местному румынскому названию. Батальоны, выведенные в церковный парад с хорами музыки, окружали курган с трёх сторон, покоем. Его Высочество изволил лично прочесть батальонам полученную в главной квартире телеграмму о взятии штурмом войсками Кавказской армии крепости Ардагана, а по окончании молебствия обратился к ним со следующими словами: «Ребята! Когда пущу вас в дело, — надеюсь, и вы порадуете Государя и Россию!»
Батальоны с музыкою и долгими криками «ура» разошлись по палаткам.
Погода, начиная с вечера 3 мая, стоит здесь сырая, ненастная; каждый день беспрестанно перепадают дожди; дороги не пересыхают.
Примечания[править]
- ↑ 3-я стрелковая рота была посажена на рыбачьи лодки под охраною трёх винтовых и пяти гребных шлюпок, находившихся под общим начальством капитана 1-го ранга Рогули; винтовыми шлюпками командовали лейтенанты Дубасов, Шестаков и мичман Персин. Все восемь шлюпок предназначались для работ по минному заграждению реки.
- ↑ См. гирло в Википедии. — Примечание редактора Викитеки.