28 мая, в воскресенье, государь император присутствовал за литургией в плоештинской церкви Успения Пресвятой Богородицы, где пели наши придворные певчие. После обедни был сделан церковный парад конвойным частям и смотр проходившей через Плоешты пехотной бригаде с ее артиллериею. Едва окончился этот смотр, как над городом хлынул ливень, сопровождавшийся грозою, что заметно освежило воздух после нескольких томительно знойных дней. Сельские хозяева необычайно рады этому дождю и говорят, что он, вприбавку к дождю русского золота, дарит их стране еще несколько миллионов франков, так как после такого ливня есть полная надежда рассчитывать на самый счастливый урожай.
В шесть часов пополудни того же дня его величество встретил на станции железной дороги прибывших в Плоешты князя и княгиню румынских, которые после обеда у государя императора выехали в Бухарест.
Наш бывший константинопольский посол генерал-адъютант Игнатьев прибыл в Плоешты еще 24 мая. Через два дня после его прибытия (26-го) к нему явилась депутация от болгарского народа, которая представлялась также князьям Горчакову и Черкасскому. Депутация эта всеми названными лицами была принята очень благосклонно и получила самые определенные обещания будущего устройства Болгарии, если бог благословит русское оружие победой.
Плоешты понемногу начинают пустеть, хотя присутствие двух главных квартир — императорской и главнокомандующего — все еще придает этому городку много блеску и необычного оживления. 1 июня выступили из Плоештов болгарские дружины, а 2-го числа лейб-казаки и князь Черкасский, который переехал в Бухарест со всем своим многочисленным штатом служащих по Красному кресту и по будущему гражданскому управлению Болгарией. Штат этого последнего отдела очень многочислен, так как в нем, — судя по здешним рассказам, — уже находятся и рущукский, и варненский, и систовский, и прочих иных санджаков губернаторы и вице-губернаторы, получающие весьма значительное содержание.
31 мая получено телеграфическое известие, что сербский князь Милан выезжает 2 июня в Плоешты в сопровождении г-д Ристича, Протича, Лешанина и Хорватовича.
1 июня в главной квартире великого князя, к немалому удивлению весьма многих, появился вдруг г. Белеслей, английский военный агент. Он был принят довольно сухо: за исключением одного-двух лиц, недавно прибывших из Петербурга, где г. Велеслей пользовался их добрым знакомством в прежнее время, к нему никто не отнесся с радушием. Все ограничилось только сухою вежливостью, при замечательной сдержанности, которая делала бесполезными все старания английского агента вступать в разговоры с какими-либо лицами главной квартиры; к нему никто не подходил первым, равно как никто не протянул и руки для пожатия. Рассказывают, что г. Велеслей изъявил желание следовать к Дунаю — если и не немедленно, то хотя бы в свите главнокомандующего, но вместо этого ему очень любезно предложено оставаться при императорской квартире, пока она находится в Плоештах, а впоследствии пребывать — в местах ее расположения. Германские военные агенты, приехавшие сюда несколько ранее г. Велеслея, нашли как в императорской, так и в главной квартирах самый радушный, дружественный прием. Во главе германской группы стоит молодой драгунский поручик принц Баттенберг, производящий на всех очень симпатичное впечатление своею скромностью, приветливостью и замечательным умением держать себя с солидным тактом и совершенно просто. В числе остальных лиц германской группы находятся майоры генерального штаба: фон Лигниц (человек с очень обширным военным образованием), фон Вильйом и граф Ведель.
2 июня прибыл в Плоешты военный агент Японии, подполковник Сего-Йамазо, вместе с секретарем японского посольства. Форма одежды японского офицера несколько напоминает французскую: черная венгерка с такими же шелковыми шнурами и низенькое кепи с бронзовым диском спереди, изображающим солнце — государственный герб Японии. Из военных агентов прочих государств здесь находятся: французский — полковник Гальяр, шведский — генерального штаба капитан Варберг, датский — флигель-адъютант короля, гвардии капитан фон Гедеман, североамериканский — поручик Грин, сербский — полковник Катарджи, черногорский — воевода Станко Радонич и румынские — генерал Зефкар и флигель-адъютант князя полковник Гергель. Об австрийских агентах уже упоминалось в одном из предшествовавших писем.
3 июня, в 4 часа пополудни, государь император изволил отправиться с наследником цесаревичем и великими князьями к обеду в Котрочены, загородный дворец князя румынского в окрестностях Бухареста, откуда в 10 часов 30 минут вечера возвратился в Плоешты. Во время пребывания в Плоештах его величество почти ежедневно изволит производить смотры проходящим войскам и посещать бивуаки, расположенные в окрестностях.
4 июня приехал в Плоешты князь Милан в сопровождении выше названных лиц своей свиты и был встречен на станции их высочествами главнокомандующим и Николаем Николаевичем Младшим. Представительная наружность князя Милана производит очень внушительное и вместе приятное впечатление: у него открытое, симпатичное лицо, умный взгляд и добродушная улыбка. После встречи с великими князьями на станции князь сербский сейчас же поехал представиться государю императору. При этом представлении он выразил его величеству благодарность за себя и за сербский народ, глубоко ценящий личное благорасположение к нему императора всероссийского, и за помощь, оказанную Россией Сербии во время войны, а в особенности за вмешательство императора, которое после поражения при Дюнише спасло Сербию от дальнейшего нашествия турок. После обеда у его величества князь Милан уехал в Бухарест, где обменялся посещениями с князем Карлом. Приезду сербского князя в Плоешты и его аудиенции у государя императора придают большое значение в наших военных сферах. Уверяют, что Ристич передал князю Горчакову меморандум, развивающий идею, что Сербия должна выйти из своей пассивной роли, так как ей необходимо нравственное и материальное вознаграждение за принесенные ею громадные жертвы в войну 1876 года. Под вознаграждением подразумевается здесь присоединение нишского и новобазарского санджаков, Малого Зворника и Сакара при уничтожении вассальных отношений к Порте. Кроме того, говорят, что генерал Коста Протич представил великому князю главнокомандующему отчет о состоянии боевых сил и военных запасов Сербии. Вполне благосклонный прием, оказанный его величеством князю Милану, оставил как в самом князе, так и в лицах сопровождавшей его небольшой свиты самое отрадное, исполненное светлых надежд впечатление.
9 июня государь император изволил встречать на станции железной дороги великого князя Алексия Александровича, прибывшего в Плоешты. На его высочество, как слышно, будет возложено главное заведование всею деятельностью морских команд на Дунае.
10 июня государь император произвел смотр бригаде войск 13-го корпуса и остался вполне доволен состоянием этой части, понесшей много трудов во время тяжелого похода.
8 июня прибыл в Бухарест из Вены Дон Карлос. Претендент испанской короны странствует инкогнито в сопровождении небольшой свиты. 13-го числа он посетил Плоешты. «И чего ему от нас нужно?» — спрашивают друг друга русские, в недоумении пожимая плечами. Слышно, что он намеревается провести в Бухаресте довольно долгое время, пока не добьется разрешения состоять при нашей армии, и что правительство крайне затруднено этим домогательством, так как оно не желает делать неудовольствий дружественному нам правительству Испании. Можно отвечать вполне утвердительно, что домогательства Дон Карлоса останутся без последствий как у нас, так и у князя румынского.
14 июня наш государственный канцлер князь Горчаков с лицами своей походной канцелярии переехал в Бухарест, где он, как слышно, намеревается провести все время нашей кампании.