26 июня
Сегодня из газеты я опять узнал много нового: оказывается, для поддержания наступательного духа солдат офицеры перед атаками спаивали последних, так что все пленные и раненые германцы, попавшие к нам, оказались настолько звероподобными и пьяными, что походили на каких-то животных с красными мордами и рычащими голосами.
В Лондоне на днях выступил Иден99, который, подчеркивая свое отрицательное отношение к коммунизму, все же горячо призывал к помощи и поддержке России, ибо, как он говорил, теперь у Англии
99 Иден А. — министр иностранных дел Великобритании.
и русских есть единый враг — фашистские варвары, которые грозят уничтожением и России, и Британии. Из этих слов я понял, что для английского правительства сейчас важно не то, с кем они союзничают, а то, против кого ведут союз с той или иной страной; короче говоря, Англия шла не на дружбу с социализмом и коммунизмом, а шла на борьбу против вражеской ей Германии вместе с русским государством. Это было для нее самое важное в данный момент.
В стране нашей вспыхнуло патриотическое движение за перевыполнение всех норм на заводах и предприятиях, работающих для армии и для тыла. Волна митингов, прокатившаяся по всем предприятиям страны, показала, насколько русский и другие народы, входящие в семью советских людей, жаждут скорейшего разгрома Германии. Удивительные дела стали твориться на заводах и фабриках. Люди начали перевыполнять задания на несколько сот процентов и добиваться таких героических успехов, о которых раньше нельзя было мечтать. Я читал про это в газете и только удивлялся, до какой силы и роста взлетел дух советского народа.
Погода была сегодня превосходная, и я решил полюбоваться на Москву, и увидел, что в ее обычной жизни произошли перемены: на стенах домов то там, то здесь пестрели яркие плакаты и лозунги, призывающие к борьбе и труду на страх врагам, увеличились очереди за газетами, и на всех трамвайных, автобусных и троллейбусных остановках стояли смертные, яростно шелестя громадными газетными листами.
В городе все же продолжала протекать спокойная обычная жизнь — это меня радовало!
Мысль о войне с Германией меня тревожила еще в 1939 году, когда был подписан знаменательный пакт о так называемой «дружбе» России с германскими деспотами и когда наши части вступили в пределы Польши, играя роль освободителей и защитников польских бедняков.
Эта война меня тревожила до такой степени, что я думал о ней как о чудовищном бедствии для нашей страны. Она меня тревожила больше, чем, допустим, война с Америкой, Англией, Японией или война с какой-нибудь другой капиталистической державой мира. Дело в том, что я был уверен и сейчас уверен в том, что стычки между средними, близкими в некотором роде «классовыми единицами» никогда не доходят до катастрофических величин, но если встречаются единицы, представляющие по своей структуре полные противоположности, тогда развертываются схватки яростные, свирепые и жесточайшие. Та же система применима к войнам между различными странами земного шара. Центром этой системы может быть капитализм, который разделяется на две близкие единицы — капитализм с демократическими наклонностями и капитализм с агрессивными стремлениями. Первый способен породить социалистическое общество, а второй, в свою очередь, обратное — общество империалистов, то есть получается отдаление единиц по своим идеям и настроениям. Наконец, эти две единицы рождают совершенно противоположные по своим структурам величины: социализм переходит в коммунизм, построенный на правде, честности, равенстве, на свободе, а империализм способен перейти в свою острую фазу — фашизм, который воспевает рабство, потоки человеческой крови и слез, уничтожение целых народов и т. п. варварские преступления, перед которыми бледнеют ужасы инквизиции.
Если бы, например, начали между собою борьбу капиталистические страны или какая-нибудь капиталистическая страна с нашим государством, то эти войны не принимали бы чересчур яростного жестокого характера, но тут дело касается двух стран, административные деления которых представляют из себя полные противоположности по своим идеям: в войне стала участвовать наша социалистическая держава, защищающая интересы коммунизма, против фашистской Германии, следовательно, в эту войну возможно ожидать любых отклонений от военных законов, так как эта схватка будет самой чудовищной, какой еще не знало человечество, ибо это встреча антиподов. Может быть, после победы над фашизмом нам случится еще встретиться с последним врагом — капитализмом Америки и Англии, после чего восторжествует абсолютный коммунизм на всей земле, но эта схватка уже не должна и не может, все же, быть такой свирепой, как нынешняя наша схватка с фашистской Германией, ибо то будет встреча единиц более близких.
Я всегда с мрачным настроением думал о неизбежной нашей схватке с фашизмом, так как знал, что в ходе войны обычная ее так называемая физическая фаза обязательно перейдет в свирепые, нечеловеческие формы — фазы «химической» войны и войны «бактериологической».
В доказательство этого я могу напомнить Женевскую конференцию 192__г., на которой все страны мира даже такие незаконные этапы жизни человека, как война, и то решили вставить в рамки законов, где отвергались в войне применения химии, бактериологии и пыток военнопленных100.
Воюя между собой или с нами, капиталистические страны, я думаю, придерживались бы этих законов, но то, что фашистское государство в борьбе с нами как с социалистическим или, вернее,
с коммунистическим государством, будет обходить эти правила —
в этом я уверен.
Короче говоря, нашей стране (кто знает? — может быть, и мне
лично) придется испытать действие отравляющих веществ и эпи-
демий чумы или холеры…
Вообще можно сказать, что, если немцы имеют головы, то они,
вообще не должны бы применять эти жестокие две формы войны,
как химическая и бактериологическая, ибо это — палки о двух кон-
цах, особенно последняя, ибо и отравляющие вещества, и эпидемии
острозаразных болезней вполне легко могут захватить и тех, кто их
привел в действие. Так что здесь требуется дьявольская осторож-
ность, особенно при применении бактериологии.
Очень прискорбно видеть, что в данное время силы науки рабо-
тают на уничтожение человека, а не для завоевания побед над при-
родой.
Но уж когда будет разбит последний реакционный притон на
Земле — тогда воображаю, как заживет человечество! Хотелось бы
и мне, черт возьми, дожить до этих времен. Коммунизм — велико-
лепное слово! Как оно замечательно звучит рядом с именем Лени-
на! И когда поставишь рядом с образом Ильича палача Гитлера…
Боже! Разве возможно сравнение? Это же безграничные противо-
положности: светлый ум Ленина и какая-то жалкая злобная мразь,
напоминающая… да разве может Гитлер что-нибудь напоминать?
Самая презренная тварь на Земле способна казаться ангелом, на-
ходясь рядом с этим отпрыском человеческого общества.
Как бы я желал, чтобы Ленин сейчас воскрес!.. Эх! Если бы он
жил! Как бы я хотел, чтобы эти звери-фашисты в войне с нами по-
чувствовали на своих шкурах светлый гений нашего Ильича. Уж тог-
да бы они сполна почувствовали, на что способен русский народ!
Вечером сегодня я узнал о постановлении московских властей, в
котором запрещалось населению и транспорту находиться на ули-
цах города после 24-х часов ночи. Таким образом, наша Москва все
100 Имеется в виду Женевский протокол от 17 июня 1925 г., запрещающий при-
менение химического и бактериологического оружия во время войны.
больше и больше входила в непривычную, странную для всех жизнь в военных условиях.