В прихожей на полу, В углу, Пустой мешок валялся. У самых низких слуг[1]
Он на обтирку ног нередко помыкался; Как вдруг Мешок наш в честь попался И весь червонцами набит,
В окованном ларце в сохранности лежит. 10Хозяин сам его лелеет, И бережет Мешок он так, Что на него никак
Ни ветер не пахнет, ни муха сесть не смеет; А сверх того с Мешком[2] Весь город стал знаком. Приятель ли к хозяину приходит:
Охотно о Мешке речь ласкову заводит; А ежели Мешок открыт,
То всякий на него умильно так глядит;[3] 20Когда же кто к нему подсядет,
То верно уж его потреплет иль погладит.
Увидя, что у всех он стал в такой чести, Мешок завеличался, Заумничал, зазнался,
Мешок заговорил и начал вздор нести; О всем и рядит он и судит: И то не так, И тот дурак, И из того-то худо будет. 30Все только слушают его, разинув рот; Хоть он такую дичь несет,[4] Что уши вянут: Но у людей, к несчастью, тот порок, Что им с червонцами Мешок Что ни скажи, всему дивиться станут.[5]
Но долго ль был Мешок в чести и слыл с умом, И долго ли его ласкали?
Пока все из него червонцы потаскали;
А там он выброшен, и слуху нет о нем.
—————
40Мы басней никого обидеть не хотели:[6] Но сколько есть таких Мешков Между откупщиков,
Которы некогда в подносчиках сидели;[7] Иль между игроков,
Которы у себя за редкость рубль видали,
А ныне, пополам с грехом, богаты стали;
С которыми теперь и графы и князья — Друзья;
Которые теперь с вельможей,[8] 50У коего они не смели сесть в прихожей, Играют за́просто в бостон? Велико дело — миллион!
Однако же, друзья, вы столько не гордитесь! Сказать ли правду вам тишком? Не дай бог, если разоритесь:
И с вами точно так поступят, как с Мешком.
