Сей трудъ авторъ благоговҍйно посвящаетъ Н.Ежову... какъ автору остроумнаго труда о Чеховҍ, напечатаннаго въ «Историческомъ Вҍстникҍ».
I.
Однажды мы съ Антономъ Павловичемъ сидҍли въ его саду и тихо беседовали.
— Васъ спрашиваютъ... Можно васъ видҍть? — доложилъ старый слуга.
Непосредственно за этими словами изъ-за спины слуги раздался веселый голосъ:
— Чего тамъ спрашиваютъ?! Хо-хо! Смерть не люблю этихъ китайскихъ церемонiй! Доложи, да прiйми, да еще, пожалуй, визитныя карточки потребуешь — терпҍть не могу цирлихъ-манирлихъ. Здравствуй, Антоша!
Антонъ Павловичъ привсталъ и недоумҍвающе посмотрҍлъ на веселаго господина въ лихо надҍтомъ на бекрень котелкҍ, съ жизнерадостными, но немного мутными глазами, и съ манерами, красиво развязными и размашистыми...
— Простите... — недоумҍвая сказалъ Антонъ Павловичъ.
— Не узнаешь, шельмецъ?! Славой... какъ это говорится... обуянъ? Загордился? Хо-хо! Смерть не люблю, когда эдакое вотъ... двуногое — носъ задираетъ!!!
— Не будете-ли добры, — мягко сказалъ Чеховъ, юмо
Сей труд автор благоговейно посвящает Н.Ежову... как автору остроумного труда о Чехове, напечатанного в «Историческом Вестнике».
I.
Однажды мы с Антоном Павловичем сидели в его саду и тихо беседовали.
— Вас спрашивают... Можно вас видеть? — доложил старый слуга.
Непосредственно за этими словами из-за спины слуги раздался весёлый голос:
— Чего там спрашивают?! Хо-хо! Смерть не люблю этих китайских церемоний! Доложи, да прими, да ещё, пожалуй, визитные карточки потребуешь — терпеть не могу цирлих-манирлих. Здравствуй, Антоша!
Антон Павлович привстал и недоумевающе посмотрел на веселого господина в лихо надетом на бекрень котелке, с жизнерадостными, но немного мутными глазами, и с манерами, красиво развязными и размашистыми...
— Простите... — недоумевая сказал Антон Павлович.
— Не узнаешь, шельмец?! Славой... как это говорится... обуян? Загордился? Хо-хо! Смерть не люблю, когда эдакое вот... двуногое — нос задирает!!!
— Не будете ли добры, — мягко сказал Чехов, юмо
