Да и ты не отставай, |
И куклы понимали пѣсню, крошка Амалія тоже, и студентъ тоже. Онъ, вѣдь, самъ сочинилъ ее и сказалъ, что она очень удалась. Не понимала ее только тетя Маллэ,—она ужъ давно вышла изъ пеленокъ! Но крошка Амалія продолжала распѣвать пѣсенку.
Отъ нея-то мы ее и переняли.
Да и ты не отставай, |
И куклы понимали песню, крошка Амалия тоже, и студент тоже. Он, ведь, сам сочинил её и сказал, что она очень удалась. Не понимала её только тётя Маллэ, — она уж давно вышла из пелёнок! Но крошка Амалия продолжала распевать песенку.
От неё-то мы её и переняли.
Жила-была одна маленькая морская рыбка изъ хорошей семьи; имени ея не упомню; это пусть скажутъ тебѣ ученые. Было у рыбки тысяча восемьсотъ сестрицъ-ровестницъ; ни отца, ни матери онѣ не знали, и имъ съ самаго рожденія пришлось промышлять о себѣ самимъ, плавать, какъ знаютъ, а плавать было такъ весело! Воды для питья было вдоволь—цѣлый океанъ, о пищѣ тоже безпокоиться не приходилось—и ея хватало, и вотъ, каждая рыбка жила въ свое удовольствіе, по-своему, не утруждая себя думами.
Солнечные лучи проникали въ воду и ярко освѣщали рыбокъ и цѣлый міръ удивительнѣйшихъ созданій, кишѣвшихъ вокругъ. Нѣкоторыя были чудовищной величины, съ такими
Жила-была одна маленькая морская рыбка из хорошей семьи; имени её не упомню; это пусть скажут тебе учёные. Было у рыбки тысяча восемьсот сестриц-ровестниц; ни отца, ни матери они не знали, и им с самого рождения пришлось промышлять о себе самим, плавать, как знают, а плавать было так весело! Воды для питья было вдоволь — целый океан, о пище тоже беспокоиться не приходилось — и её хватало, и вот, каждая рыбка жила в своё удовольствие, по-своему, не утруждая себя думами.
Солнечные лучи проникали в воду и ярко освещали рыбок и целый мир удивительнейших созданий, кишевших вокруг. Некоторые были чудовищной величины, с такими
