таетъ себя счастливѣйшимъ изъ людей, потому что у него нѣтъ ни одного врага, и онъ можетъ спокойно заснуть, положивъ голову на колѣни любого изъ своихъ слугъ. А развѣ ты можешь безбоязненно довѣрить себя спящаго, кому-нибудь изъ тѣхъ людей, которые работаютъ на тебя?
— Довольно объ этомъ!—строго прервалъ жену Монгъ:—прошу тебя, Джани, не вмѣшивайся въ мои дѣла! Я самъ знаю, что дѣлаю.
Воцарилось тяжелое молчаніе, прерываемое только вздохами Джани.
Дугитри, какъ изваяніе, неподвижно стояла на крыльцѣ, устремивъ глаза вдаль. Изящный силуэтъ ея красиво рисовался на свѣтломъ фонѣ яснаго неба. Легкій вѣтерокъ шаловливо игралъ ея распущенными, черными, какъ смоль, волосами и алой лентой, извивавшейся въ нихъ. Пышныя краски заката давно исчезли съ поблѣднѣвшаго неба. Пурпуръ и позолота сошли съ причудливыхъ тучекъ, и онѣ имѣли теперь некрасивый, будничный видъ, напоминая собой скорѣе клочья какой то разорванной матеріи грязно-сѣраго цвѣта. Одно облачко, темнѣе другихъ, удивительно походило на какую-то фантастическую птицу, широко распластавшую длинныя крылья.
Дугитри первая замѣтила это сходство.
— Смотрите!—воскликнула она,—какая странная птица летитъ по небу!
Пока отецъ и мать смотрѣли на призрачную птицу, другая птица, живая, стала медленно спускаться къ нимъ съ вышины.
Полные суевѣрнаго ужаса, всѣ, затаивъ дыханіе, стали слѣдить за ея движеніями.
Это былъ громадный воронъ. Въ клювѣ онъ держалъ что-то бѣлое.
Медленно и плавно опускался онъ все ниже и ниже. Когда онъ очутился совсѣмъ низко, надъ самой головой Монга, онъ выпустилъ изо рта свертокъ, бѣлѣвшій въ его клювѣ, и свертокъ упалъ на колѣни Монга.
Воронъ взвился вверхъ и такъ же неожиданно исчезъ, какъ появился.
Дрожащими отъ волненія руками Монгъ взялъ таинственный свитокъ и, развернувъ его, сталъ читать.
По мѣрѣ того, какъ онъ углублялся въ чтеніе, лицо его свѣтлѣло, и выраже-
тает себя счастливейшим из людей, потому что у него нет ни одного врага, и он может спокойно заснуть, положив голову на колени любого из своих слуг. А разве ты можешь безбоязненно доверить себя спящего, кому-нибудь из тех людей, которые работают на тебя?
— Довольно об этом! — строго прервал жену Монг: — прошу тебя, Джани, не вмешивайся в мои дела! Я сам знаю, что делаю.
Воцарилось тяжелое молчание, прерываемое только вздохами Джани.
Дугитри, как изваяние, неподвижно стояла на крыльце, устремив глаза вдаль. Изящный силуэт её красиво рисовался на светлом фоне ясного неба. Легкий ветерок шаловливо играл её распущенными, черными, как смоль, волосами и алой лентой, извивавшейся в них. Пышные краски заката давно исчезли с побледневшего неба. Пурпур и позолота сошли с причудливых тучек, и они имели теперь некрасивый, будничный вид, напоминая собой скорее клочья какой-то разорванной материи грязно-серого цвета. Одно облачко, темнее других, удивительно походило на какую-то фантастическую птицу, широко распластавшую длинные крылья.
Дугитри первая заметила это сходство.
— Смотрите! — воскликнула она, — какая странная птица летит по небу!
Пока отец и мать смотрели на призрачную птицу, другая птица, живая, стала медленно спускаться к ним с вышины.
Полные суеверного ужаса, все, затаив дыхание, стали следить за её движениями.
Это был громадный ворон. В клюве он держал что-то белое.
Медленно и плавно опускался он всё ниже и ниже. Когда он очутился совсем низко, над самой головой Монга, он выпустил изо рта сверток, белевший в его клюве, и сверток упал на колени Монга.
Ворон взвился вверх и так же неожиданно исчез, как появился.
Дрожащими от волнения руками Монг взял таинственный свиток и, развернув его, стал читать.
По мере того, как он углублялся в чтение, лицо его светлело, и выраже-
