Но въ этотъ моментъ что-то случилось. Они стояли отдѣльно другъ отъ друга. Я подскочилъ къ нему съ поднятымъ кинжаломъ, но не опустилъ его. Я былъ пораженъ его видомъ. Модъ опиралась о стѣну, вытянувъ впередъ руки для защиты; но онъ вдругъ закачался, закрылъ лѣвой рукой лобъ и глаза, а правую вытянулъ, какъ бы нащупывая себѣ дорогу, какъ это дѣлаютъ слѣпые. Онъ нащупалъ стѣну и съ облегченіемъ вздохнулъ, какъ будто обрадовавшись, что нашелъ опору.
Но кровь вдругъ бросилась снова мнѣ въ голову, я вспомнилъ все то горе и всѣ тѣ униженія, который я терпѣлъ отъ него и все, что терпѣли отъ него другіе. Я бросился на него, какъ безумный, и погрузилъ кинжалъ въ его плечо. Я чувствовалъ, что я нанесъ ему только легкую рану и снова занесъ кинжалъ, чтобы поразить его въ болѣе опасное мѣсто. Но Модъ вдругъ закричала:
— Не надо! Ради Бога не надо!
Я невольно опустилъ руку, но только на мгновеніе. Рука съ кинжаломъ снова поднялась, и я навѣрное убилъ бы Волка Ларсена, если бы она не встала между нами. Она обвила меня руками и ея волосы коснулись моего лица. Сердце мое страшно забилось, но вмѣстѣ съ тѣмъ и усилилась моя ярость. Она смѣло взглянула мнѣ въ глава,
— Ради меня, — молила она.
— Ради васъ я убью его! — закричалъ я, стараясь освободить свою руку, но такъ, чтобы не поранить ее..
— Молчите! — сказала она, прижавъ свои пальцы къ моимъ губамъ. Я готовъ былъ поцѣловать
