принципу о пространствѣ, находящемуся въ связи съ идеей однородности, подобно тому, какъ введены уже такіе принципы въ наукахъ естественныхъ, особенно въ ученіи объ организованныхъ тѣлахъ. Уже и теперь можно замѣтить близость начала случайныхъ соотношеній къ нѣкоторому общему принципу двойственности, обнаруживающемуся во всѣхъ тѣлахъ, гдѣ только можно подмѣтить элементы двоякаго рода: постоянные и измѣняемые, покой и движеніе.
Но и до тѣхъ поръ, пока будетъ найдено доказательство начала случайныхъ соотношеній a priori, мы можемъ, кажется, посредствомъ указанныхъ выше аналитическихъ пріемовъ, подтвердить его достаточно, чтобы безъ колебанія пользоваться имъ.
Во всякомъ случаѣ для успѣховъ чистой геометріи было бы весьма выгодно, еслибы не всѣ геометры отказывались окончательно отъ строгихъ началъ древней геометріи и въ то время, какъ одни съ довѣріемъ къ легкимъ пріемамъ Монжа обогащаютъ науку новыми истинами, другіе старались бы доказать эти истины инымъ, совершенно строгимъ путемъ. Такое сотрудничество и такое двоякое направленіе были бы очень полезны для геометріи и способствовали бы обогащенію ея новыми началами и установленію ея истинной метафизики. Дѣйствительно, открывъ какую-нибудь истину посредствомъ способа Монжа, способа, который въ извѣстномъ смыслѣ можно считать поверхностнымъ и въ которомъ мы разсматриваемъ и употребляемъ въ дѣло внѣшнія и наглядныя, но случайныя и измѣняющіяся обстоятельства, — мы должны для установленія этой истинны на неизмѣнныхъ и независимыхъ отъ случайныхъ обстоятельствъ началахъ, обратиться къ самой сущности предмета и, не ограничиваясь уже, какъ Монжъ, второстепенными и случайными свойствами, полезными въ нѣкоторыхъ случаяхъ для разъясненія фигуры, принять въ основаніе только существенныя и постоянныя свойства ея. Подъ существенными и постоянными свойствами мы разумѣемъ такія, которыя могутъ служить для разъясненія и построенія фигуры во всѣхъ возможныхъ
принципу о пространстве, находящемуся в связи с идеей однородности, подобно тому, как введены уже такие принципы в науках естественных, особенно в учении об организованных телах. Уже и теперь можно заметить близость начала случайных соотношений к некоторому общему принципу двойственности, обнаруживающемуся во всех телах, где только можно подметить элементы двоякого рода: постоянные и изменяемые, покой и движение.
Но и до тех пор, пока будет найдено доказательство начала случайных соотношений a priori, мы можем, кажется, посредством указанных выше аналитических приемов, подтвердить его достаточно, чтобы без колебания пользоваться им.
Во всяком случае для успехов чистой геометрии было бы весьма выгодно, если бы не все геометры отказывались окончательно от строгих начал древней геометрии и в то время, как одни с доверием к легким приемам Монжа обогащают науку новыми истинами, другие старались бы доказать эти истины иным, совершенно строгим путем. Такое сотрудничество и такое двоякое направление были бы очень полезны для геометрии и способствовали бы обогащению её новыми началами и установлению её истинной метафизики. Действительно, открыв какую-нибудь истину посредством способа Монжа, способа, который в известном смысле можно считать поверхностным и в котором мы рассматриваем и употребляем в дело внешние и наглядные, но случайные и изменяющиеся обстоятельства, — мы должны для установления этой истинны на неизменных и независимых от случайных обстоятельств началах, обратиться к самой сущности предмета и, не ограничиваясь уже, как Монж, второстепенными и случайными свойствами, полезными в некоторых случаях для разъяснения фигуры, принять в основание только существенные и постоянные свойства её. Под существенными и постоянными свойствами мы разумеем такие, которые могут служить для разъяснения и построения фигуры во всех возможных
