убийствах, может быть, отчасти об Азефе и о точке зрения на провокацию департамента полиции и Столыпина?
Рейнбот. — Вот это такой… очень уж общий вопрос! Дело в том, что я могу только, так сказать, свои воспоминания по беседам со Столыпиным передать, относительно провокации, потому что лично мне на провокацию, собственно говоря, не пришлось так натолкнуться… Но мне было известно…
Председатель. — Позвольте, а разве вы не знаете Жученко? Ведь, Фрума Фрумкина на вас должна была покушаться, а ей карман пришивала Жученко!
Рейнбот. — Я хочу выяснить, что я понимал под провокацией. Я понимал под провокацией всегда вот что: например, одно время жандармские офицеры получали Владимирский крест за открытие типографий: и бывали случаи, — в лучшем виде! — что поставят типографию, сорганизуют, затем ее откроют и хвастаются, что они получили крест… Вот, как я считал, что такое, собственно, провокация… Но Жученко-Гернгросс была секретный сотрудник, шпион, которая доносила о готовящихся преступлениях…
Председатель. — Иногда, доносила после совершения преступления, принимая при этом участие в его организации…
Рейнбот. — Лично мне она два раза сохранила жизнь от Фрумы Фрумкиной, — потому что Фрума Фрумкина, как известно, два раза на меня покушалась, а Жученко меня предупредила… Это я вам скажу сейчас. Было убийство в университете и ограбление университетской кассы. Так как я всегда на похоронах бывал, то поехал и сюда на похороны убитого (было убийство околоточного). Покушаться должны были на меня, — об этом сказал Климович. Об агентуре я не знал — не знал, что Жученко-Гернгросс была: обо всем этом я узнал впоследствии, когда ушел, что была такая агентура женская… Я знал: какая-то есть; а какая? — меня совершенно не касалось, потому что это дело совершенно охранного отделения… Фамилии никогда не говорили, потому что фамилии прямо сообщались департаменту полиции. Это первое покушение на мою жизнь. А второй раз, она же должна была покушаться на меня в театре. И то же самое: меня Климович предупредил, чтобы я в театр не ехал, что он собирается арестовать ее там, при входе (это был какой-то торжественный спектакль)… Действительно, она была арестована при входе…
Председатель. — Мы здесь установили такую точку зрения, что провокация есть участие секретного сотрудника в активных действиях, т.-е. в преступлении, и одновременное состояние его на службе в охранном отделении, при чем это действие его может сводиться к участию в партийной организации или в отдельных актах, например, террористических. Ведь, вам известно, может быть, post factum, что было довольно легко открыть покушение на вас Фрумы Фрумкиной, так как Жученко даже сама пришивала
