должно быть, имѣла въ своихъ общихъ чертахъ сходство съ римской; тамъ властвовали цари или лукумоны, у которыхъ были такіе-же, какъ у римскихъ царей, наружные знаки ихъ званія, а потому, вѣроятно, и такой-же размѣръ самой власти; между знатью и простонародьемъ существовала сильная вражда; за сходство родоваго строя ручается аналогія въ происхожденіи собственныхъ именъ только съ тѣмъ различіемъ, что происхожденіе съ материнской стороны имѣетъ гораздо болѣе значенія у Этрусковъ, чѣмъ въ римскомъ правѣ. Союзная организація, какъ кажется, была очень неплотной. Она обнимала не всю націю: Этруски, жившіе въ сѣверной части страны и въ Кампаніи, составляли отдѣльныя федераціи, такъ-же какъ и общины собственной Этруріи; каждая изъ этихъ федерацій составлялась изъ двѣнадцати общинъ, которыя имѣли одну метрополію преимущественно для богослуженія и главу союза или, вѣрнѣе, первосвященника, но въ сущности были, кажется, равноправны и частію такъ могущественны, что тамъ не могла возникнуть ничья гегемонія и не могла развиться сильная центральная власть. Метрополіей въ собственной Этруріи были Вольсиніи; изъ ея остальныхъ двѣнадцати городовъ намъ извѣстны по достовѣрнымъ преданіямъ только Перузія, Ветулоній, Вольци и Тарквиніи Но у Этрусковъ такъ-же рѣдко что-либо предпринималось сообща, какъ рѣдко что-либо предпринималось членами латинскаго союза порознь: война обыкновенно велась которою-нибудь отдѣльною общиной, старавшейся привлечь къ участію своихъ сосѣдей, а если въ исключительныхъ случаяхъ самъ союзъ предпринималъ войну, то отдѣльные города очень часто не принимали въ ней никакого участія, — короче сказать, отсутствіе сильной руководящей власти замѣтно въ этрусскихъ конфедераціяхъ еще болѣе, чѣмъ въ другихъ схожихъ съ ними италійскихъ племенныхъ союзахъ.
должно быть, имела в своих общих чертах сходство с римской; там властвовали цари или лукумоны, у которых были такие же, как у римских царей, наружные знаки их звания, а потому, вероятно, и такой же размер самой власти; между знатью и простонародьем существовала сильная вражда; за сходство родового строя ручается аналогия в происхождении собственных имен только с тем различием, что происхождение с материнской стороны имеет гораздо более значения у этрусков, чем в римском праве. Союзная организация, как кажется, была очень неплотной. Она обнимала не всю нацию: этруски, жившие в северной части страны и в Кампании, составляли отдельные федерации, так же как и общины собственной Этрурии; каждая из этих федераций составлялась из двенадцати общин, которые имели одну метрополию преимущественно для богослужения и главу союза или, вернее, первосвященника, но в сущности были, кажется, равноправны и частью так могущественны, что там не могла возникнуть ничья гегемония и не могла развиться сильная центральная власть. Метрополией в собственной Этрурии были Вольсинии; из её остальных двенадцати городов нам известны по достоверным преданиям только Перузия, Ветулоний, Вольци и Тарквинии. Но у этрусков так же редко что-либо предпринималось сообща, как редко что-либо предпринималось членами латинского союза порознь: война обыкновенно велась которою-нибудь отдельною общиной, старавшейся привлечь к участию своих соседей, а если в исключительных случаях сам союз предпринимал войну, то отдельные города очень часто не принимали в ней никакого участия, — короче сказать, отсутствие сильной руководящей власти заметно в этрусских конфедерациях еще более, чем в других схожих с ними италийских племенных союзах.
