и было-бы разрушено республиканское общинное устройство. Поэтому сохраненіе и умноженіе средняго сословія, въ особенности земледѣльческаго класса, было для всякаго любившаго свое отечество государственнаго человѣка не только важнымъ вопросомъ, но и самымъ важнымъ изъ всѣхъ. А такъ какъ вновь призванные къ участію въ государственномъ управленіи плебеи были обязаны значительною долей своихъ новыхъ политическихъ правъ терпѣвшему нужду и ожидавшему отъ нихъ помощи пролетаріату, то и съ политической и съ нравственной точки зрѣнія они были обязаны оказать защиту этому классу насколько вообще это возможно путемъ правительственныхъ мѣропріятій. — Лициніевы аграрные законы.Прежде всего посмотримъ, въ какой мѣрѣ относящіеся сюда законы 387367 года были дѣйствительнымъ облегченіемъ народной нужды. Что постановленіе, состоявшееся въ пользу свободныхъ поденщиковъ, не могло достигнуть своей цѣли — не могло воспрепятствовать развитію крупныхъ сельскихъ хозяйствъ и воздѣлыванію земли рабами, и не могло обезпечить за свободными пролетаріями хоть часть сельскихъ работъ, понятно само собой; но въ этой сферѣ законодательство и не могло ничего сдѣлать, не расшатавъ основы тогдашняго общественнаго строя такимъ способомъ, который заходилъ далеко за горизонтъ тогдашнихъ воззрѣній. Въ вопросѣ о государственныхъ земляхъ, напротивъ того, законодатель могъ-бы произвести совершенную перемѣну; но то, что́ было сдѣлано, очевидно было недостаточно. Новые порядки по этой части дозволяли пасти на общественныхъ выгонахъ очень крупныя стада и ограничивали очень высокимъ максимумомъ занятіе государственныхъ земель, не отошедшихъ подъ пастбища; это предоставляло богатымъ людямъ очень большую и, быть можетъ, вовсе несоразмѣрную долю пользованія государственными землями, а послѣднимъ распоряженіемъ было дано нѣчто въ родѣ легальной санкціи какъ для пользованія государственными землями (хотя легально оно оставалось подчиненнымъ уплатѣ десятины и могло быть отнято по произволу), такъ и для оккупаціи свободныхъ земель. Еще болѣе страннымъ кажется то, что новое законодательство не замѣнило болѣе дѣйствительными принудительными мѣрами явно неудовлетворительные способы взысканія пастбищнаго сбора и десятины, что оно не потребовало составленія общей описи государственныхъ земель и не назначило особыхъ должностныхъ лицъ для наблюденія за исполненіемъ новыхъ законовъ. Раздѣлъ самовольно занятыхъ государственныхъ земель частію между ихъ временными владѣльцами въ границахъ справедливаго максимума, частію между безземельными плебеями, но между тѣми и другими въ полную собственность, запрещеніе впредь самовольно занимать государственныя земли и назначеніе особыхъ должностныхъ лицъ для немедленнаго раздѣла земель, которыя будутъ впредь пріобрѣтены съ расширеніемъ тер-
и было бы разрушено республиканское общинное устройство. Поэтому сохранение и умножение среднего сословия, в особенности земледельческого класса, было для всякого любившего свое отечество государственного человека не только важным вопросом, но и самым важным из всех. А так как вновь призванные к участию в государственном управлении плебеи были обязаны значительною долей своих новых политических прав терпевшему нужду и ожидавшему от них помощи пролетариату, то и с политической и с нравственной точки зрения они были обязаны оказать защиту этому классу насколько вообще это возможно путем правительственных мероприятий. — Лициниевы аграрные законы.Прежде всего посмотрим, в какой мере относящиеся сюда законы 387367 года были действительным облегчением народной нужды. Что постановление, состоявшееся в пользу свободных поденщиков, не могло достигнуть своей цели — не могло воспрепятствовать развитию крупных сельских хозяйств и возделыванию земли рабами, и не могло обеспечить за свободными пролетариями хоть часть сельских работ, понятно само собой; но в этой сфере законодательство и не могло ничего сделать, не расшатав основы тогдашнего общественного строя таким способом, который заходил далеко за горизонт тогдашних воззрений. В вопросе о государственных землях, напротив того, законодатель мог бы произвести совершенную перемену; но то, что было сделано, очевидно было недостаточно. Новые порядки по этой части дозволяли пасти на общественных выгонах очень крупные стада и ограничивали очень высоким максимумом занятие государственных земель, не отошедших под пастбища; это предоставляло богатым людям очень большую и, быть может, вовсе несоразмерную долю пользования государственными землями, а последним распоряжением было дано нечто вроде легальной санкции как для пользования государственными землями (хотя легально оно оставалось подчиненным уплате десятины и могло быть отнято по произволу), так и для оккупации свободных земель. Еще более странным кажется то, что новое законодательство не заменило более действительными принудительными мерами явно неудовлетворительные способы взыскания пастбищного сбора и десятины, что оно не потребовало составления общей описи государственных земель и не назначило особых должностных лиц для наблюдения за исполнением новых законов. Раздел самовольно занятых государственных земель частью между их временными владельцами в границах справедливого максимума, частью между безземельными плебеями, но между теми и другими в полную собственность, запрещение впредь самовольно занимать государственные земли и назначение особых должностных лиц для немедленного раздела земель, которые будут впредь приобретены с расширением тер-
