му и тому, что̀ одно, прилучается то же, имъ не прилучается что либо различное; а гдѣ нѣтъ различнаго и чуждаго, тамъ нѣтъ и не подобнаго. Если же такъ, то то̀ и другое будетъ не неподобно. Но когда, напротивъ, съ однимъ и прочимъ бываетъ что нибудь разнообразное, тогда дается мѣсто неподобію. То же сужденіе приложимо и къ одному, когда оно разсматривается по отношенію къ себѣ. И такъ, одно и подобно и не подобно — какъ себѣ самому, такъ и всему кромѣ одного. Далѣе: было уже доказано, что одно содержится и въ себѣ самомъ, и въ прочемъ; слѣдовательно, быть не можетъ, чтобы оно не касалось и себя самого, и прочаго. Но оно, съ другой стороны, и не касается ни себя самого, ни прочаго. Не прикоснется оно къ себѣ — по слѣдующей причинѣ. Что̀ по природѣ таково, что касается чего либо иного, тому необходимо быть возлѣ того, чего оно касается. Но этимъ смежнымъ предметомъ никакъ не можетъ быть оно само; ибо если бы касалось оно самого себя, то находилось бы возлѣ себя. Да одно не касается и и прочаго; ибо для прикосновенія требуется по крайности двѣ вещи: тамъ прикосновеніе невозможно, гдѣ находится только одно, а не два. Между тѣмъ мы прежде сказали, что иное относительно одного и не есть одно, и не заключаетъ въ себѣ никакой его части, если только оно дѣйствительно есть иное. Но такъ какъ отсюда вытекаетъ, что иное не заключаетъ въ себѣ и числа, котораго безъ единенія нѣтъ; то само собою разумѣется, что нѣтъ также и никакого прикосновенія, которое имѣло бы мѣсто между однимъ и прочимъ (p. 148 A — 149 D). Кромѣ того, надо полагать, что одно и равно — какъ самому себѣ, такъ и прочему, и неравно, — по слѣдующей причинѣ. Что одно и прочее называются либо бо̀льшимъ, либо меньшимъ, это бываетъ не потому, что одно есть одно, или что прочее — не одно, а скорѣе потому, что къ нимъ привзошла отвнѣ природа малости или природа великости, отношенія которыхъ взаимно себѣ противны. Такъ если въ одномъ есть малость,
му и тому, что̀ одно, прилучается то же, им не прилучается что-либо различное; а где нет различного и чуждого, там нет и не подобного. Если же так, то то̀ и другое будет не неподобно. Но когда, напротив, с одним и прочим бывает что-нибудь разнообразное, тогда дается место неподобию. То же суждение приложимо и к одному, когда оно рассматривается по отношению к себе. И так, одно и подобно и не подобно — как себе самому, так и всему кроме одного. Далее: было уже доказано, что одно содержится и в себе самом, и в прочем; следовательно, быть не может, чтобы оно не касалось и себя самого, и прочего. Но оно, с другой стороны, и не касается ни себя самого, ни прочего. Не прикоснется оно к себе — по следующей причине. Что̀ по природе таково, что касается чего-либо иного, тому необходимо быть возле того, чего оно касается. Но этим смежным предметом никак не может быть оно само; ибо если бы касалось оно самого себя, то находилось бы возле себя. Да одно не касается и и прочего; ибо для прикосновения требуется по крайности две вещи: там прикосновение невозможно, где находится только одно, а не два. Между тем мы прежде сказали, что иное относительно одного и не есть одно, и не заключает в себе никакой его части, если только оно действительно есть иное. Но так как отсюда вытекает, что иное не заключает в себе и числа, которого без единения нет; то само собою разумеется, что нет также и никакого прикосновения, которое имело бы место между одним и прочим (p. 148 A — 149 D). Кроме того, надо полагать, что одно и равно — как самому себе, так и прочему, и неравно, — по следующей причине. Что одно и прочее называются либо бо̀льшим, либо меньшим, это бывает не потому, что одно есть одно, или что прочее — не одно, а скорее потому, что к ним привзошла отвне природа малости или природа великости, отношения которых взаимно себе противны. Так если в одном есть малость,
