ніемъ относился онъ всегда ко всякому предмету древности. Археологическiя изслѣдованiя, по его словамъ, должны имѣть цѣлью "разоблачить минувшее всей страны и живыми данными указать историку нить къ объясненію загадочныхъ сказаній лѣтописцевъ". Одною изъ своихъ ближайшихъ задачъ онъ ставилъ изучение системы древнихъ городищъ, замковыхъ горъ, боевыхъ, жертвенныхъ и могильныхъ кургановъ, способа сооруженія послѣднихъ, а равно способовъ погребенія. Относительно этого послѣдняго вопроса онъ уже тогда считалъ возможнымъ сдѣлать нѣкоторыя выводы и обобщенія на основаніи собственныхъ наблюденiй. "Система могилъ, говоритъ онъ, убъждаетъ насъ, что литовецъ зарывалъ дорогіе останки своего сочлена глубоко въ землю: кривичанинъ клалъ на самой поверхности, насыпавъ курганъ сверху; чернорусинъ укладывалъ ихъ въ срединѣ кургана; литовецъ сожигалъ на кострѣ, въ числѣ разныхъ предметовъ, любимую лошадь умершаго; славянинъ зарывалъ ее живую въ землю. Все это дѣлалось не безъ причины, не безъ основанія: все это было освящено обычаемъ и преданіемъ" (ibid., стр. 19). При своихъ археологическихъ изслѣдованіяхъ Киркоръ ни на минуту не упускалъ изъ виду историческия судьбы края, и его взгляды на исторические процессы и отношенія были всегда вѣрны. Относительно Литвы онъ говорилъ, напримѣръ, совершенно справедливо, что это край въ археологическомъ отношеніи самый трудный для изслѣдованiя: тамъ и теперь нѣтъ почти ни одного уъзда, который бы въ отношении нравовъ, обычаевъ и преданій сохранялъ одинъ исключительный элементъ, литовский или славянскій. И это вполнѣ понятно, продолжаетъ онъ. Различныя народности, населявшия позднѣйшую Литву и Бѣлоруссiю, какъ: литовцы, кривичане, дейновцы, полочане, чернорусины, дулѣбы, дреговичи, ятвяги, могли смѣшиваться, могли отъ безпрестанныхъ столкновеній во многомъ измѣняться; но никакъ нельзя допустить, чтобы древніе предразсудки, повѣрья, нравы и обычаи могли совершенно исчезнуть или слиться въ одно общее цѣлое. Конечно, съ теченіемъ вѣковъ и событий, послѣ многихъ разрывовъ и сліяній, новыхъ разъединений и новыхъ дружественныхъ столкновенiй, племена сiи, давно утратившия свою самобытность, давно слившiяся въ глазахъ исторiи, на первый взглядъ имѣютъ характеръ единства; но въ этомъ единствѣ зоркiй глазъ археологіи найдетъ столько оттѣнковъ, столько разнообразія, столько случаевъ, часто неуловимыхъ для исторiи, но рѣзко замѣтныхъ для археологiи, что онъ ясно разоблачитъ минувшее и вѣрно истолкуетъ многіе темные и неразъясненные исторiею факты" (ibid. 18-19). Вотъ какія надежды возлагалъ Киркоръ на археологію, какое важное придавалъ ей значение и какъ преклонялся передъ нею.
Изъ другихъ археологическихъ его статей слѣдуетъ упомянуть въ
