остатки нашего народнаго искусства какъ-бы печально упрекаютъ насъ въ нашемъ непростительномъ нерадѣніи.
И да не покажутся странными эти слова. Искусства существовали у нашихъ предковъ, и если не въ наружномъ развитіи, то по-крайней-мѣрѣ въ художественной понятливости и въ художественномъ направленіи. Наши пѣсни, образа, изукрашенныя рукописи служатъ тому доказательствомъ. Но зодчество оставило значительнѣйшіе слѣды, и въ такомъ обиліи, въ такомъ совершенствѣ, что теперешнія наши зданія, утративъ оригинальность, характеръ и красоту, чуждыя русскому духу и требованію, кажутся совершенно ничтожными и неумѣстными. Но тутъ раждается вопросъ: возможно ли народное зодчество и ка̀къ отъискать его начала, ка̀къ создать его правила? Оно возможно только посредствомъ изученія и разложенія оставшихся памятниковъ. И какъ бы это ни показалось страннымъ, но ужь съ перваго взгляда, находимъ мы два важныя указанія въ двухъ зданіяхъ, менѣе прочихъ утратившихъ свой первобытный образъ: въ церквахъ и избахъ. И въ-самомъ-дѣлѣ, изба и церковь не могутъ ли сдѣлаться основаніемъ русскаго искусства, такъ какъ народность и вѣра служатъ основаніемъ русскаго величія?
Изучая зданія сіи не въ цѣломъ, а въ подробностяхъ, мы находимъ почти цѣлую исторію нашей родины: наличники, карнизы, перила, крыши, окна, все отдѣльно принадлежитъ къ извѣстной эпохѣ, къ особому случаю. И тутъ, какъ во всемъ, Европа сталкивается у насъ съ Азіей, и восточные
