«И вы не встрѣтили препятствій?» спросилъ Иванъ Васильевичъ.
— Безъ препятствій не было бы успѣха, не было бы человѣческихъ условій. — Но въ любви мы нашли и волю, и силу, и побѣду надъ враждебными началами, нашли единодушное вліяніе всѣхъ сословій для великаго народнаго подвига. Дворяне шли впередъ, исполняя благую волю Божьяго помазанника; купечество очищало путь, войско охраняло край, а народъ бодро и довѣрчиво подвигался по указанному ему направленію. И побороли мы и западное зло и восточное зло, пользуясь ихъ же примѣромъ, и теперь, слава Богу, Россія владычествуетъ надъ вселенной не однѣми громадными силами, но и духовнымъ, высоко-нравственнымъ, успокоительнымъ вліяніемъ…
«Я вижу» замѣтилъ Иванъ Васильевичъ: «вы все-таки по-прежнему аристократъ…»
Князь улыбнулся и пожалъ плечами…
— Опять слова…опять пустыя названія… Хорошо, что я съ вами давно знакомъ, и не повторю вашего замѣчанія. Но я васъ предваряю, вы можете уронить себя въ общемъ мнѣніи, если узнаютъ, что вы еще занимаетесь пустыми толкованіями объ аристократахъ и демократахъ. Теперь все называется настоящимъ именемъ и оцѣняется по достоинству. Тунеядецъ, который надувается глупой надменностью, точно такъ же отвратителенъ, какъ и желчный завистникъ всякаго отличія и всякаго успѣха. Голодная зависть нищей бездарности ничѣмъ не лучше спѣсиваго богатства. Я ари-
