Какъ этотъ міръ суровъ и безутѣшенъ
Для странствіе свершающей души,
Когда она изъ новаго жилища
Впервые поглядитъ, ища кругомъ
170 Сочувствія и счастья! Какъ всѣ почки,
Что быть могли бы нѣжными цвѣтками,
Засушены, зачахли! Нѣтъ ни тѣни
Отъ знойныхъ дуновеній, ни убѣжищъ
Отъ находящихъ и жестокихъ бурь.
Дыханье вѣтерка съ лазури ясной
Возобновляетъ радость въ мошкахъ малыхъ,
Но онъ не можетъ ласково дышать
На смертный ликъ души, онъ весь отравленъ
Недугами, что въ тѣхъ, кто жизнь ей далъ,
180 Возникли отъ зловѣщаго вліянья
Обычаевъ и предразсудковъ ложныхъ.
Сіянье дня не можетъ посѣщать
Ея томленій. До начала жизни
Она въ цѣпяхъ: да, скрѣплены они
Задолго до ея существованья:
Все, въ чемъ есть миръ, свобода и любовь,
Оторвано отъ этой беззащитной;
Отъ самаго рожденія она
Присуждена къ позору и неволѣ.
190 Въ разнообразномъ вѣчномъ этомъ мірѣ
Одна еще стихія есть, душа,
Оплотъ для неисчисленныхъ столѣтій.
У тяжести, подобной глыбамъ горъ,
Подвижная опора есть—кипучій
И полный жизни духъ. Въ частицѣ каждой
И въ цѣломъ онъ исполненъ ощущеній,
И каждый атомъ, это—цѣлый міръ
Любвей и ненавистническихъ мыслей;
Отъ нихъ произошли добро и зло;
200 Отъ нихъ произошли и ложь и правда;
Отъ нихъ и мысль и дѣйствіе и воля.
Всѣ сѣмена восторговъ и страданій,
Как этот мир суров и безутешен
Для странствие свершающей души,
Когда она из нового жилища
Впервые поглядит, ища кругом
170 Сочувствия и счастья! Как все почки,
Что быть могли бы нежными цветками,
Засушены, зачахли! Нет ни тени
От знойных дуновений, ни убежищ
От находящих и жестоких бурь.
Дыханье ветерка с лазури ясной
Возобновляет радость в мошках малых,
Но он не может ласково дышать
На смертный лик души, он весь отравлен
Недугами, что в тех, кто жизнь ей дал,
180 Возникли от зловещего влиянья
Обычаев и предрассудков ложных.
Сиянье дня не может посещать
Её томлений. До начала жизни
Она в цепях: да, скреплены они
Задолго до её существованья:
Всё, в чём есть мир, свобода и любовь,
Оторвано от этой беззащитной;
От самого рождения она
Присуждена к позору и неволе.
190 В разнообразном вечном этом мире
Одна еще стихия есть, душа,
Оплот для неисчисленных столетий.
У тяжести, подобной глыбам гор,
Подвижная опора есть — кипучий
И полный жизни дух. В частице каждой
И в целом он исполнен ощущений,
И каждый атом, это — целый мир
Любвей и ненавистнических мыслей;
От них произошли добро и зло;
200 От них произошли и ложь и правда;
От них и мысль и действие и воля.
Все семена восторгов и страданий,
