Перестань, пожалуйста, повторилъ онъ еще разъ, невольно наслаждаясь сознаніемъ собственной развитости и свободы» (стр. 480—81).
«— Можетъ быть, проговорилъ отецъ, — и она предполагаетъ… она стыдится…
«— Напрасно жь она стыдится. Во-первыхъ, тебѣ извѣстенъ мой образъ мыслей (Аркадію очень было пріятно произнести эти слова), а во-вторыхъ — захочу ли я хоть на волосъ стѣснять твою жизнь, твои привычки? Притомъ, я увѣренъ, ты не могъ сдѣлать дурной выборъ; если ты позволилъ жить съ тобой подъ одною кровлей, стало быть она это заслуживаетъ: во всякомъ случаѣ, сынъ отцу не судья, и въ особенности я, и въ особенности такому отцу, который, какъ ты, никогда и ни въ чемъ не стѣснялъ моей свободы.
«Голосъ Аркадія дрожалъ сначала, онъ чувствовалъ себя великодушнымъ, однако въ тоже время понималъ, что читаетъ нѣчто въ родѣ наставленія своему отцу; но звукъ собственныхъ рѣчей сильно дѣйствуетъ на человѣка и Аркадій произнесъ послѣднія слова твердо, даже съ эффектомъ!» (яйца курицу учатъ) (стр. 489).
Отецъ и мать Базарова еще лучше, еще добрѣе, чѣмъ родитель Аркадія. Отецъ такъ же точно не желаетъ отстать отъ вѣка; а мать только и живетъ, что любовью къ сыну и желаніемъ угодить ему. Ихъ общая, нѣжная привязанность къ Енюшенькѣ изображена г. Тургеневымъ очень увлекательно и живо; тутъ самыя лучшія страницы во всемъ романѣ. Но тѣмъ отвратительнѣе кажется намъ то презрѣніе, которымъ платитъ Енюшенька за ихъ любовь, и та иронія, съ какою относится онъ къ ихъ нѣжнымъ ласкамъ. Аркадій, — ужь и видно, что добрая душа, — вступается за родителей своего друга, но онъ и его самого осмѣиваетъ. «Я», говоритъ о себѣ отецъ Базарова, Василій Иванычъ, — «того мнѣнія, что для человѣка мыслящаго нѣтъ захолустья. По крайней мѣрѣ я стараюсь не зарости, какъ говорится, мхомъ, не отстать отъ вѣка». Не смотря на свои преклонныя лѣта, онъ всякому готовъ помогать своими медицинскими совѣтами и средствами; въ болѣзняхъ всѣ обращаются къ нему и всѣхъ онъ удовлетворяетъ, какъ можетъ. «Вѣдь я», говоритъ онъ, «отъ практики отказался, а раза два въ недѣлю приходится стариной тряхнуть. Идутъ за совѣтомъ — нельзя же гнать въ шею. Случается, бѣдные прибѣгаютъ къ помощи. — Одной бабѣ, которая жаловалась на гнетку, я вливалъ опіумъ; а другой зубъ вырвалъ. И это я дѣлаю gratis» (с. 586). «Я боготворю моего сына; но я не смѣю при немъ высказывать свои чувства, потому что онъ этого не любитъ». Его супруга любила своего сына «и боялась его несказанно». — Посмотрите же теперь, какъ обходится съ ними Базаровъ.
«— Сегодня меня дома ждутъ, говорилъ онъ Аркадію. — Ну, подождутъ, что за важность! — Василій Иванычъ отправился въ свой каби-
