обращаясь къ Аркадію: — что эта госпожа — ой, ой; да баринъ, кажется, дуракъ. Ну, а по твоему, что она точно — ой, ой, ой?
«— Я этого опредѣленья не совсѣмъ понимаю, отвѣчалъ Аркадій.
«— Вотъ еще! Какой невинный!
«— Въ такомъ случаѣ я не понимаю твоего барина. Одинцова очень мила — безспорно, но она такъ холодно и строго себя держитъ, что…
«— Въ тихомъ омутѣ… ты знаешь! подхватилъ Базаровъ. — Ты говоришь, она холодна. Въ этомъ-то самый вкусъ и есть. Вѣдь ты любишь мороженое.
«— Можетъ быть, пробормоталъ Аркадій: — я объ этомъ судить не могу.»
«— Ну? говорилъ Аркадій ему на улице: — ты все того же мнѣнія, что она — ой, ой, ой?
«— А кто ее знаетъ! Вишь, какъ она себя заморозила! возразиль Базаровъ и, помолчавъ немного, прибавилъ: — герцогиня, владѣтельная особа. Ей бы только шлейфъ сзади носить да корону на головѣ.
«— Наши герцогини такъ по русски не говорятъ, замѣтилъ Аркадій.
«— Въ передѣлкѣ была, братецъ ты мой, нашего хлѣба покушала.
«— А все-таки она прелесть, промолвилъ Аркадій.
«— Эдакое богатое тѣло! продолжалъ Базаровъ: — хоть сейчасъ въ анатомическій театръ.
«— Перестань ради Бога, Евгеній! это ни на что не похоже.
«— Ну, не сердись, нѣженка. Сказано — первый сортъ. Надо будетъ поѣхать къ ней» (стр. 545).
«Базаровъ всталъ и подошелъ къ окну (въ кабинетѣ Одинцовой, наединѣ съ нею). — Вы желали бы знать, что во мнѣ происходитъ?
«— Да, повторила Одинцова, съ какимъ-то ей еще непонятнымъ испугомъ.
«— И вы не разсердитесь?
«— Нѣтъ.
«— Нѣтъ? — Базаровъ стоялъ къ ней спиною. — Такъ знайте же, что я люблю васъ глупо, безумно… Вотъ чего вы добились.
«Одинцова протянула впередъ обѣ руки, а Базаровъ уперся лбомъ въ стекло окна. Онъ задыхался; все тѣло его видимо трепетало. Но это было не трепетаніе юношеской робости, не сладкій ужасъ перваго признанія овладѣлъ имъ: это страсть въ немъ билась, сильная и тяжелая — страсть, похожая на злобу и, быть можетъ, сродни ей… Одинцовой стало и страшно, и жалко его.
«— Евгеній Васильевичъ, проговорила она, и невольная нѣжность зазвенѣла въ ея голосѣ.
«Онъ быстро обернулся, бросилъ на нее пожирающій взоръ — и, схвативъ ея обѣ руки, внезапно привлекъ ее къ себѣ на грудь…
«Она не тотчасъ освободилась изъ его объятій; но мгновенье спустя, она уже стояла далеко въ углу, и глядѣла оттуда на Базарова» (догадалась, въ чемъ дѣло).
