плачетъ ; однакожь, скрѣпя сердце, уѣзжаетъ, напутствуемый родительскими проклятіями . Вѣдь это все факты самые дѣйствительные и обыкновенные , встрѣчающіеся на каждомъ шагу; можно набрать тысячу еще болѣе рѣзкихъ и болѣе губительныхъ для « дѣтей » , разукрасить ихъ цвѣтами Фантазіи и поэтическаго воображенія, составить изъ нихъ романъ и также назвать его «Отцы и дѣти ». Какое заключеніе можно будетъ вывести изъ этого романа ; кто окажется правымъ и виноватымъ, кто хуже , а кто лучше — « отцы » или « дѣти?» Такое же одностороннее значеніе имѣетъ и романъ г. Тургенева . Извините , г. Тургеневъ , вы не умѣли опредѣлить своей задачи ; вмѣсто изображенія отношеній между « отцами » и « дѣтьми » , вы написали цанегирикъ « отцамъ » и обличеніе «дѣтямъ » ; да и « дѣтей » вы не поняли и вмѣсто обличенія у васъ вышла клевета. Распространителей здравыхъ понятій между молодымъ поколѣніемъ вы хотѣли представить развратителями юношества , сѣятелями раздора и зла , ненавидящими добро , - однимъ словомъ , асмодеями . Попытка эта не первая и по(40) вторяется весьма часто.
Такая же попытка сдѣлана была , нѣсколько лѣтъ тому назадъ , въ одномъ романѣ , который былъ « явленіемъ , пропущеннымъ нашей критикой » , потому что принадлежалъ автору , въ то время безвѣстному и неимѣвшему той громкой извѣстности , какою онъ пользуется теперь. Этотъ романъ есть «Асмодей нашего времени » , соч . Аскоченскаго , появившійся въ свѣтъ въ 1858 году. Послѣдній романъ г. Тургенева живо напомнилъ намъ этого « Асмодея≫ своею общею мыслью , своими тенденціями , своими личностями , а въ особенности своимъ главнымъ героемъ . Говоримъ совершенно искренно и серьезно и просимъ читателей не принимать наши слова въ смыслѣ того, часто употребляемаго пріема , посредствомъ котораго многіе , желая унизить какое нибудь направленіе , или мысль , уподобляютъ ихъ направленію и мыслямъ г. Аскоченскаго . Мы читали « Асмодея » въ то время, когда авторъ его еще ничѣмъ не заявилъ себя въ литературѣ, никому и намъ не былъ извѣстенъ , и когда его знаменитый журналъ не существовалъ еще . Мы читали его произведеніе съ безпристрастіемъ, совершеннымъ индифферентизмомъ, безъ всякихъ заднихъ мыслей , какъ вещь самую обыкновенную : но тогда же на насъ непріятно подѣйствовало личное раздраженіе автора и злость его по отношенію къ своему герою . Впечатлѣніе , • произведенное на насъ « Отцами «и дѣтьми» , поразило насъ тѣмъ , что оно было для насъ не ново ; оно -вызвало въ насъ воспоминаніе о другомъ подобномъ впечатлѣніи , испытанномъ нами прежде ; сходство этихъ двухъ разновременныхъ впечатлѣній до того сильно , что намъ казалось , будто бы мы читали уже когда-то прежде «Отцовъ и дѣтей » , и даже встрѣчали самаго Базарова въ какомъ-то другомъ романѣ , гдѣ онъ былъ изображень
