Перейти к содержанию

Адельстан (Саути; Жуковский)

Материал из Викитеки — свободной библиотеки
Адельстан
автор Роберт Саути, пер. Василий Андреевич Жуковский
Оригинал: англ. Rudiger. — См. Баллады Жуковского. Перевод опубл.: 1813[1]. Источник: РВБ (приводится по Жуковский В. А. Собрание сочинений в четырёх томах. — М., Л.: Государственное издательство художественной литературы, 1959. — Т. 2. Баллады, поэмы и повести. — С. 31—36.).


Адельстан


День багрянил, померкая,
Скат лесистых берегов;
Ре́ин, в зареве сияя,
Пышен тёк между холмов.

Он летучей влагой пены
Замок Аллен орошал;
Терема́ зубчаты стены
Он в потоке отражал.

Девы красные толпою
Из растворчатых ворот
Вышли на́ берег — игрою
Встретить месяца восход.

Вдруг плывёт, к ладье прикован,
Белый лебедь по реке;
Спит, как будто очарован,
Юный рыцарь в челноке.

Алым парусом играет
Легкокрылый ветерок,
И ко брегу приплывает
С спящим рыцарем челнок.

Белый лебедь встрепенулся,
Распустил криле свои;
Дивный плаватель проснулся —
И выходит из ладьи.

И по Реину обратно
С очарованной ладьёй
По́плыл тихо лебедь статный
И сокрылся из очей.

Рыцарь в замок Аллен входит:
Всё в нём прелесть — взор и стан;
В изумленье всех приводит
Красотою Адельстан.

Меж красавицами Лора
В замке Аллене была
Видом ангельским для взора,
Для души душой мила.

Графы, герцоги толпою
К ней стеклись из дальних стран —
Но умом и красотою
Всех был краше Адельстан.

Он у всех залог победы
На турнирах похищал;
Он вечерние беседы
Всех милее оживлял.

И приветны разговоры
И приятный блеск очей
Влили нежность в сердце Лоры —
Милый стал супругом ей.

Исчезает сновиденье —
Вслед за днями мчатся дни:
Их в сердечном упоенье
И не чувствуют они.

Лишь случается порою,
Что, на воды взор склонив,
Рыцарь бродит над рекою,
Одинок и молчалив.

Но при взгляде нежной Лоры
Возвращается покой;
Оживают тусклы взоры
С оживленною душой.

Невидимкой пролетает
Быстро время — наконец,
Улыбаясь, возвещает
Другу Лора: «Ты отец!»

Но безмолвно и уныло
На младенца смотрит он,
«Ах! — он мыслит, — ангел милый,
Для чего ты в свет рождён?»

И когда обряд крещенья
Патер должен был свершить,
Чтоб водою искупленья
Душу юную омыть:

Как преступник перед казнью,
Адельстан затрепетал;
Взор наполнился боязнью;
Хлад по членам пробежал.

Запинаясь, умоляет
День обряда отложить.
«Сил недуг меня лишает
С вами радость разделить!»

Солнце спряталось за гору;
Окропился луг росой;
Он зовет с собою Лору,
Встретить месяц над рекой.

«Наш младенец будет с нами:
При дыханье ветерка
Тихоструйными волнами
Усыпит его река».

И пошли рука с рукою…
День на хо́лмах догорал;
Молча, сумрачен душою,
Рыцарь сына лобызал.

Вот уж поздно; солнце село;
Отуманился поток;
Чёрен берег опустелый;
Холодеет ветерок.

Рыцарь всё молчит, печален;
Всё идёт вдоль по реке;
Лоре страшно; замок Аллен
С час как скрылся вдалеке.

«Поздно, милый; уж седеет
Мгла сырая над рекой;
С вод холодный ветер веет;
И дрожит младенец мой».

«Тише, тише! Пусть седеет
Мгла сырая над рекой;
Грудь моя младенца греет;
Сладко спит младенец мой».

«Поздно, милый; поневоле
Страх в мою теснится грудь;
Месяц бледен; сыро в поле;
Долог нам до замка путь».

Но молчит, как очарован,
Рыцарь, глядя на реку́…
Лебедь там плывёт, прикован
Лёгкой цепью к челноку.

Лебедь к берегу — и с сыном
Рыцарь сесть в челнок спешит;
Лора вслед за паладином;
Обомлела и дрожит.

И, осанясь, лебедь статный
Легкой цепию повлёк
Вдоль по Реину обратно
Очарованный челнок.

Небо в Реине дрожало,
И луна из дымных туч
На ладью сквозь парус алый
Проливала тёмный луч.

И плывут они, безмолвны;
За кормой струя бежит;
Тихо плещут в лодку волны;
Парус вздулся и шумит.

И на береге молчанье;
И на месяце туман;
Лора в робком ожиданье;
В смутной думе Адельстан.

Вот уж ночи половина:
Вдруг… младенец стал кричать,
«Адельстан, отдай мне сына!» —
Возопила в страхе мать.

«Тише, тише; он с тобою.
Скоро… ах! кто даст мне сил?
Я ужасною ценою
За блаженство заплатил.

Спи, невинное творенье;
Мучит душу голос твой;
Спи, дитя; ещё мгновенье,
И навек тебе покой».

Лодка к брегу — рыцарь с сыном
Выйти на берег спешит;
Лора вслед за паладином,
Пуще млеет и дрожит.

Страшен берег обнажённый;
Нет ни жила, ни древес;
Чёрен, дик, уединённый,
В стороне стоит утёс.

И пещера под скалою —
В ней не зрело око дна;
И чернеет пред луною
Страшным мраком глубина.

Сердце Лоры замирает;
Смотрит робко на утёс.
Звучно к бездне восклицает
Паладин: «Я дань принес».

В бездне звуки отравились;
Отзыв грянул вдоль реки;
Вдруг… из бездны появились
Две огромные ру́ки.

К ним приблизил рыцарь сына…
Цепенеющая мать,
Возопив, у паладина
Жертву бросилась отнять

И воскликнула: «Спаситель!..»[2]
Глас достигнул к небесам:
Жив младенец, а губитель
Ниспровергнут в бездну сам.

Страшно, страшно застонало
В грозных сжавшихся когтях…
Вдруг всё пусто, тихо стало
В глубине и на скалах.



Примечания

Основа сюжета баллады Саути взята из немецких сказаний о Лоэнгрине. Жуковский в своём переводе изменил имена героев: Адельстан вместо Радигера, Лора вместо Маргариты, а действие происходит в замке Аллен, а не у «стен Вальдхерста».

  1. Впервые — в журнале «Вестник Европы», 1813, ч. LXVII, № 3 и 4, с. 212—218 с подзаголовком «Баллада (перевод с английского)» и подписью «В. Ж.»
  2. В первоначальной редакции, опубликованной в «Вестнике Европы» финал был изменён Жуковским, в отличие от оригинальной поэмы Саути ребёнок погибает:

    * * *


    И воскликнула: спаситель!
    Руку рыцаря схватя.
    Нет спасения! губитель
    В бездну бросил уж дитя.

    И дитя, виясь, стенало,
    В грозных сжатое когтях...
    Вдруг все пусто, тихо стало
    В глубине и на скалах.




Это произведение перешло в общественное достояние в России согласно ст. 1281 ГК РФ, и в странах, где срок охраны авторского права действует на протяжении жизни автора плюс 70 лет или менее.

Если произведение является переводом, или иным производным произведением, или создано в соавторстве, то срок действия исключительного авторского права истёк для всех авторов оригинала и перевода.