Спиритизмъ заставляетъ насъ различать двоякаго рода матеріализацію. Есть матеріализація невидимая для нормальнаго человѣческаго зрѣнія, съ единственнымъ намъ извѣстнымъ физическимъ свойствомъ, состоящимъ въ отраженіи или испусканіи свѣтовыхъ лучей, не дѣйствующихъ на нашу сѣтчатую оболочку, но дѣйствующихъ на чувствительную фотографическую пластинку; полученный такимъ путемъ результатъ я предлагаю называть фотографіей трансцендентальной, чѣмъ сразу опредѣляется понятіе, о какой фотографіи и о какихъ явленіяхъ идетъ рѣчь. И есть матеріализація видимая, съ такими ей присущими физическими свойствами, которыя вообще принадлежатъ человѣческому тѣлу. Я полагаю, что еслибъ намъ удалось доказать достовѣрность существованія первой, то мы пріобрѣли бы твердую основу для допущенія возможности второй; ибо разъ существенный фактъ возможности медіумическаго внѣтѣлеснаго образованія, — т. е. чего-то образующагося внѣ тѣла медіума, хотя и неуловимаго для нашего обыкновеннаго глаза, но, тѣмъ не менѣе, чего-то реальнаго, матеріальнаго, — будетъ установленъ, тогда признаніе видимой и осязаемой матеріализаціи будетъ уже только вопросомъ о степени матеріальности.
Вотъ почему я придаю исключительное значеніе фотографическимъ опытамъ, произведеннымъ г. Битти, въ Бристолѣ (Англія), въ 1872 и 1873 годахъ. Эти опыты, по обстановкѣ своей, вполнѣ отвѣчаютъ условіямъ, поставленнымъ Гартманомъ. Я зналъ лично г. Битти и получилъ изъ его рукъ коллекцію тѣхъ фотографій, о которыхъ буду говорить, и часть которыхъ прилагаю здѣсь въ 16-ти фототипіяхъ. Прежде онъ самъ былъ профессіональнымъ фотографомъ, но уже не былъ имъ, когда производилъ эти опыты.
Мы имѣемъ четыре документа, относящіеся до этихъ опытовъ. Первое письмо г. Битти, напечатанное въ «Британскомъ журналѣ фотографіи» («British journal of Photography»), въ № отъ 28 іюня 1872 г., и также въ лондонскихъ «Фотографическихъ Новостяхъ» («Photographic News»); оно перепечатано было въ «Medium»ѣ отъ 5 іюля 1872 г.; второе письмо г. Битти, самое пространное, напечатанное въ лондонскомъ журналѣ «Spiritualist», отъ 15 іюля 1872 г.; третье письмо г. Битти, напечатанное въ «Британскомъ журналѣ фотографіи», въ № отъ 22 августа 1873 г., перепечатанное въ лондонскомъ «Spiritual Magazine» за ноябрь 1873 г. и въ «Medium»ѣ отъ 29 августа 1873 г.; и свидѣтельство посторонняго лица, доктора Томпсона, постояннаго участника этихъ опытовъ, находящееся въ письмѣ, напечатанномъ въ лондонскомъ журналѣ «Human Nature», 1874 г., стр. 890.
Прежде справимся о личности г. Битти, отвѣчаетъ ли она высказанному г. Гартманомъ требованію, чтобъ то былъ «изслѣдователь, не возбуждающій ни малѣйшаго сомнѣнія»?
Вотъ отзывъ, который былъ данъ о немъ г. Тэйлоромъ, издателемъ «Великобританскаго Журнала Фотографіи», въ № этого журнала отъ 12 іюля 1873 г., и который я заимствую изъ «Spirit. Magazine» 1873 г., стр. 374: «Всякій, кто знаетъ мистера Битти, охотно засвидѣтельствуетъ, что онъ разсудительный, искусный и свѣдущій фотографъ; что онъ далеко не изъ числа тѣхъ людей, которыхъ было бы легко обмануть, особенно въ дѣлахъ, касающихся фотографіи, и совершенно неспособный обманывать другихъ; а между тѣмъ онъ выстулаетъ съ сообщеніемъ объ опытахъ, произведенныхъ частью имъ, частью въ его присутствіи, и изъ этого сообщенія вытекаетъ (если только что-нибудь изъ него да вытекаетъ), что, въ концѣ концовъ, въ спиритической фотографіи что-то да есть, — что, по крайней мѣрѣ, фигуры и предметы, невидимые для находящихся въ мастерской и не вызванные самимъ операторомъ, проявились па пластинкѣ съ такою же, а иногда съ большею отчетливостью, чѣмъ сами сидѣвшіе предъ аппаратомъ». И таково было довѣріе къ г. Битти, что журналъ нисколько не затруднился напечатать у себя тѣ письма г. Битти, въ которыхъ онъ описываетъ свои странные опыты.
Первое письмо г. Битти было напечатано въ другомъ спеціальномъ англійскомъ журналѣ — «Фотографическихъ Новостяхъ», съ слѣдующей замѣткой отъ редакціи: «Мистеръ Битти, какъ многимъ изъ нашихъ читателей извѣстно, старый и чрезвычайно опытный фотографъ-портретистъ, и джентельменъ въ искренности и честности, а равно и въ искусствѣ котораго никому и въ голову не придетъ усомниться. Заинтересованный вопросомъ спиритизма и убѣжденный въ подложности всѣхъ видѣнныхъ имъ спиритическихъ фотографій, онъ рѣшился изслѣдовать этотъ предметъ собственнымъ опытомъ. Результатъ найдется въ его сообщеніи. Слѣдуетъ замѣтить, что въ данномъ случаѣ опыты производились честными изслѣдователями, хорошо знакомыми съ фотографическими пріемами и случайностями, для своего собственнаго удовлетворенія, причемъ всякая возможность ошибки или обмана была тщательно устранена. Результатъ получился совершенно неожиданный, — изображенія вовсе не схожія съ тѣми обычными привидѣніями, которыя такъ тщательно воспроизводятся на подложныхъ спиритическихъ фотографіяхъ. Что касается до причины или источника этихъ изображеній, то мы не можемъ дать никакого объясненія». (Взято изъ «Medium»a, 1872 г., стр. 257).
Перейдемъ теперь къ описанію опытовъ словами самого Битти. Вотъ первая половина письма его въ «Британскій журналъ фотографіи», въ которомъ описываются начало и постановка опытовъ:
«Въ продолженіи многихъ лѣтъ мнѣ случалось тщательно наблюдать тѣ странныя явленія, которыя, за недавнимъ исключеніемъ, не считались въ научномъ мірѣ достойными изслѣдованія; но теперь они насильственно выдвинуты впередъ и взываютъ къ честной, точной провѣркѣ своего дѣйствительнаго существованія.
«Нѣсколько времени тому назадъ, г. Круксъ доказалъ, что при извѣстныхъ условіяхъ проявляется механическая сила, которую онъ назвалъ „новою“, и которой онъ далъ особое названіе.
«Если же ученіе о „единствѣ силы“ истинно, то, заполучивъ одну силу, мы имѣемъ и всякую; если также истинно, что мгновенно задержанное движеніе превращается въ тепло, свѣтъ и химическое дѣйствіе, и обратно — то въ силѣ, открытой и доказанной г. Круксомъ, мы имѣемъ заразъ источникъ и электрической и химической силы.
«Но я не одинъ изъ тѣхъ, кои полагаютъ, что всякое измѣненіе есть только результатъ силы, а не цѣли. Я поэтому вынужденъ къ моему понятію о силѣ присоединять элементъ разумности — сила, какъ таковая, не имѣетъ бытія отдѣльнаго отъ разумнаго начала. Опыты, которые я теперь намѣренъ описать, быть можетъ и не новы, но результаты ихъ (я не прибавляю: „если только они вѣрны“ — я знаю, что они вѣрны) доказываютъ очень многое, а именно, что при данныхъ условіяхъ проявляется невидимая энергія, способная вызвать сильное химическое дѣйствіе; но это но все: эта самая энергія управляется разумностью иною, чѣмъ видимо присутствующихъ лицъ, такъ какъ вызванные образы не могли быть результатомъ мысли этихъ присутствующихъ.
«Безъ дальнѣйшихъ вступительныхъ словъ я перехожу къ описанію опытовъ.
«Я имѣю въ Лондонѣ пріятеля, который однажды, бывши у меня, показалъ мнѣ такъ называемыя „спиритическія фотографіи“. Я ему тотчасъ сказалъ, что онѣ не были таковыми, и пояснилъ ему, какимъ образомъ онѣ были сдѣланы; видя, однако, что многіе вѣрили въ возможность подобныхъ вещей, я сказалъ, что не прочь сдѣлать нѣсколько опытовъ, такъ какъ я зналъ одного хорошаго „медіума“ — г. Бутланда. Послѣ нѣкоторыхъ переговоровъ, онъ согласился удѣлить нѣкоторое время на попытку. Затѣмъ я условился съ г. Жости (фотографомъ въ Бристолѣ) относительно позволенія производить опыты въ его помѣщеніи послѣ 6 часовъ вечера, и заручился докторомъ Томпсономъ и г. Томми въ качествѣ ассистентовъ. Всѣ манипуляціи я продѣлывалъ самъ, за исключеніемъ открыванія объектива — что дѣлалъ г. Жости.
„Камера, съ объективомъ Росса, была такого устройства, что можно было имѣть три негатива на одной пластинкѣ. Свѣтъ былъ затѣненъ, чтобы можно было продолжать выставку до четырехъ минутъ… Фонъ былъ обыкновенный, ежедневно употреблявшійся, темнокоричневый, и стоялъ вплоть къ стѣнѣ. Медіумъ сидѣлъ къ нему спиною, съ маленькимъ столомъ передъ собою. Д-ръ Томпсонъ и г. Томми сидѣли съ одной стороны за тѣмъ же столикомъ, а я, во время выставки, съ другой“. (См. таблицу № 1, и другія).
Далѣе въ письмѣ слѣдуетъ описаніе опытовъ, но весьма краткое: поэтому я заимствую его изъ письма Битти въ „Спиритуалистѣ“, гдѣ оно гораздо подробнѣе.
«Первый сеансъ — девять выставокъ, безъ результата. Второй сеансъ, недѣлю спустя; результатъ при девятой выставкѣ; если бы ничего не получилось, мы рѣшались бросить дѣло; но при проявленіи послѣдней пластинки, моментально выступило какое-то изображеніе (имѣвшее неопредѣленное сходство съ человѣческой фигурой). Послѣ не малыхъ обсужденій, мы нашли, что полученный результатъ не можетъ быть отнесенъ ни къ одной изъ тѣхъ погрѣшностей, которыя столь обычны при фотографіи. Это побудило пасъ продолжать опыты. Замѣчу между прочимъ, что г. Жости до этой самой минуты смѣялся при одной мысли объ этихъ опытахъ, хотя результатъ, полученный на второмъ сеансѣ, нѣсколько озадачилъ его.
«На третьемъ сеансѣ на первой пластинкѣ ничего не получилось; на второй же — результатъ при каждой выставкѣ; послѣ первыхъ двухъ — свѣтящійся бюстъ, со сложенными на-крестъ и приподнятыми руками; послѣ третьей — то же изображеніе, но удлиненное; впереди фигуры и надъ нею какое-то странное колѣнчатое изображеніе, измѣняющееся въ размѣрѣ и положеніи при каждой выставкѣ на той же пластинкѣ. При слѣдующей съемкѣ фигура приближается къ человѣческой, а изображеніе надъ нею превращается въ звѣзду. Эта видимая эволюція продолжается еще при слѣдующихъ трехъ выставкахъ, и звѣзда получаетъ очертаніе головы. Покуда мы были заняты одною изъ выставокъ этой серіи, г. Жести сидѣлъ возлѣ камеры на стулѣ для открытія объектива. Мы вдругъ услыхали, что закрышка выпала у него изъ рукъ; взглянувъ, мы увидѣли, что онъ былъ въ глубокомъ трансѣ, изъ котораго онъ очнулся въ испугѣ и большомъ возбужденіи. Когда онъ нѣсколько успокоился, онъ сказалъ, что послѣднее, что помнитъ, это бѣлую фигуру передъ нами (и просилъ, чтобы мы тотчасъ освѣдомились о здоровій его жены — ему казалось, будто это она стояла передъ нами). Послѣ этого инцидента, г. Жести былъ до того суевѣрію напуганъ, что не хотѣлъ даже дотронуться до камеры или кассетки; но за то онъ болѣе и не смѣялся.
«На четвертомъ сеансѣ получились еще болѣе удивительные результаты. Сперва мы получили изображеніе конуса длиною въ три четверти дюйма, съ болѣе короткимъ конусомъ надъ нимъ; при второй выставкѣ, эти изображенія испускаютъ лучи по сторонамъ; при третьей, большой конусъ принимаетъ форму флорентинской фляжки, а второй — образъ звѣзды; при четвертой выставкѣ появляются тѣ же изображенія, съ дубликатомъ звѣзды въ добавокъ; при пятой, результатъ таковъ, какъ еслибы зажженная проволока магнія была опущена въ каждое изъ этихъ изображеній — звѣзда превратилась какъ бы въ свѣтящуюся летающую птицу, а фляжку точно разорвало, это какъ бы взрывъ свѣта (См. табл. I фот. 1, 2, 3 и 4).
«На пятомъ сеансѣ у насъ было восемнадцать выставокъ, и безъ всякаго результата; день былъ очень сырой.
«На шестомъ сеансѣ, въ субботу, 15 іюня, мы получили весьма странные результаты, какъ физическіе, такъ и спиритическаго характера. Я постараюсь въ точности описать ихъ. Двѣнадцать выставокъ не дали ничего. Затѣмъ г. Бутландъ и г. Жости впали въ трансъ, и отъ этого транса г. Жости въ теченіе всего вечера не могъ вполнѣ освободиться. Онъ повторялъ про себя: „что это такое!.. Мнѣ нехорошо… Я точно связанъ“… Онъ явно испытывалъ тупое состояніе полутранса. При слѣдующей выставкѣ ему поручено было открыть объективъ. Сдѣлавъ это, онъ быстро подошелъ и сталъ позади насъ; это насъ удивило. Когда время истекло, онъ побѣжалъ и закрылъ объективъ. И на этой пластинкѣ выступила бѣлая фигура впереди его — видна только его голова. Но до сего времени онъ не хочетъ вѣрить, чтобы онъ вставалъ и стоялъ тамъ; онъ, очевидно, дѣйствовалъ по внушенію въ состояніи транса. При слѣдующемъ опытѣ г-жа Жости сидѣла съ нами, а д-ръ Томпсонъ при объективѣ. Во время сидѣнія, г. Жости сказалъ: „Я вижу туманъ, совсѣмъ какъ лондонскій туманъ“. При передвиженіи пластинки для второй выставки, онъ сказалъ: „Теперь я ничего не вижу — все бѣло“, и онъ протянулъ руки, чтобы убѣдиться, что мы тутъ. При передвиженіи третьей части пластинки для третьей выставки, онъ сказалъ, что видитъ опять туманъ, а г. Бутландъ замѣтилъ: „я вижу фигуру передъ собою“. Прошу замѣтить, что эти заявленія были сдѣланы во время выставокъ. Какъ только я коснулся пластинки проявителемъ, результатъ оказался крайне, болѣе того, непостижимо страннымъ. Первая часть пластинки вышла покрытой ровной, полу-прозрачной туманностью, а нормальныя изображенія оказались нейтрализованными или уничтоженными; такимъ образомъ не только одно дѣйствіе было вызвано, но и другое было остановлено; на слѣдующей части пластинки туманность сдѣлалась совершенно непроницаемой; на третьей — легкая туманность и фигура, какъ видѣлъ г. Бутландъ. (См. таб. IV фот. 2 и табл. III фот. 4).
«На седьмомъ сеансѣ шестнадцать выставокъ дали только одинъ результатъ; какая-то фигура въ родѣ дракона; не понимаю ея значенія. Затѣмъ послѣдовала интересная серія, въ которой пластинки были покрыты странными огоньками, каждый разъ подробно описанными обоими медіумами во время выставки — относительно ихъ числа, мѣста и свѣтлости.
«Еще былъ послѣдній сеансъ, 22 іюня, на которомъ присутствовалъ г. Джонъ Джонсъ изъ Лондона. Г. Жости страдалъ сильной головной болью, а г. Бутландъ былъ очень утомленъ отъ дневныхъ занятій. Двадцать одна выставка, и только три результата: на одной только свѣтовое пятно, на другихъ двухъ точно вязанки пли пучки, правильно сложенные, съ ясною чертою впереди и свѣтовыми лучами позади.
«Въ этомъ отчетѣ я далъ, на сколько могъ, какъ бы абрисъ нашихъ опытовъ. Во время ихъ производства многое случилось, что надо было видѣть или слышать. Они были предприняты для нашего личнаго удовлетворенія. Всякія предосторожности противъ неумѣстнаго вмѣшательства были приняты. Мы вели свое дѣло внимательно, добросовѣстно. Результаты насъ хорошо вознаградили, еслибъ мы ничего болѣе и не получили. Я прилагаю вамъ при семъ серію этихъ фотографій. Я увѣренъ, вы тотчасъ же усмотрите ихъ огромное значеніе въ научномъ отношеніи. Допустимъ, что вмѣсто этихъ изображеній мы получили бы портреты; я очень опасаюсь, что какъ бы ни было высоко наше личное удовлетвореніе, но, въ такомъ случаѣ, посторонніе люди отнеслись бы къ нашимъ опытамъ иначе и мы напрасно бы надѣялись, чтобъ намъ повѣрили.
„На сколько видѣнныя мною до этого фотографіи подобнаго рода носили на себѣ самихъ доказательства того, какимъ образомъ онѣ были изготовлены, на столько, я надѣюсь, вы немедленно увидите, при тщательномъ разсмотрѣніи, что эти изображенія, въ цѣломъ своемъ составѣ, носятъ на себѣ самихъ доказательства ихъ страннаго и необычайнаго происхожденія. Въ продолженіе всѣхъ нашихъ опытовъ мы получали черезъ столикъ точныя указанія относительно свѣта, времени открытія и закрытія объектива. Всю фотографическую работу я дѣлалъ самъ. Изображенія выступали мгновенно, задолго до нормальныхъ; это указываетъ на особенную силу проявляющейся тутъ энергіи“.
Краткія свидѣтельства г. Томми, участника всѣхъ опытовъ, и г. Джонса, бывшаго на одномъ сеансѣ, помѣщены въ „Medium“ѣ отъ 5 іюля 1872 г.
Въ третьемъ письмѣ своемъ, помѣщенномъ въ фотографическомъ журналѣ, въ 1873 году, г. Битти, послѣ интересной вступительной замѣтки, описываетъ новую серію опытовъ, произведенныхъ имъ въ этомъ году съ тѣми же участниками; результаты, въ общемъ, были однородны съ предшествовавшими; о тѣхъ же, которые представляли замѣчательныя особенности, я упомяну ниже на своемъ мѣстѣ.
Теперь я приведу здѣсь помянутое выше письмо д-ра Томпсона, написанное имъ по запросу сотрудника журнала „Human Nature“, въ 1874 г., слѣдовательно еще подъ свѣжимъ впечатлѣніемъ наблюдавшихся явленій. Не говоря о томъ, что сообщеніе Томпсона весьма обстоятельно и пополняетъ описаніе г. Битти различными интересными подробностями, но какъ свидѣтельство посторонняго лица, постояннаго участника этихъ замѣчательныхъ опытовъ, и къ тому же опытнаго фотографа-любителя, оно имѣетъ въ данномъ случаѣ особенную цѣну. Поэтому я и цитирую его здѣсь цѣликомъ. Г. Томпсонъ пишетъ:
«Когда, года два тому назадъ, публика интересовалась предметомъ спиритическихъ фотографій, пріятель мой, г. Битти, обратился ко мнѣ съ просьбой пособить ему при нѣкоторыхъ опытахъ, имѣвшихъ цѣлью разрѣшить вопросъ о возможности подобнаго факта, такъ какъ все, что г. Битти видѣлъ до этого, носило на себѣ, болѣе или менѣе ясно, слѣды обмана. Эти опыты были предприняты нами единственно для нашего личнаго убѣжденія, ибо мы оба вообще интересовались спиритизмомъ, а этой отраслью въ особенности, такъ какъ каждый изъ насъ занимался фотографическимъ дѣломъ почти 30 лѣтъ, — г. Битти, когда былъ его главнымъ представителемъ въ Бристолѣ, а я какъ любитель.
«Одинъ общій другъ, благодаря медіумизму котораго мы часто бывали очевидцами различныхъ явленій транса, и на чью честность мы могли вполнѣ положиться, любезно предоставилъ себя въ наше распоряженіе. Мы начали наши опыты въ серединѣ іюня 1872 г., собираясь разъ въ недѣлю въ шесть часовъ вечера (занятія медіума вынудили насъ остановиться на такомъ позднемъ часѣ). Объективъ, употреблявшійся нами, былъ отъ Росса съ фокуснымъ разстояніемъ въ 6 дюймовъ, а камера одна изъ тѣхъ, которыя употребляются при обыкновенныхъ фотографіяхъ маленькаго размѣра (такъ называемыхъ визитныхъ карточекъ), съ кассеткой, допускающей три снимка на одной пластинкѣ; серебряная ванна помѣщалась въ фарфоровомъ сосудѣ. Фонъ былъ обыкновенный, сдѣланный изъ холста, натянутаго па раму и окрашеннаго въ цвѣтъ средній между коричневымъ и сѣрымъ. Каждый сеансъ мы начинали съ того, что садились вокругъ маленькаго стола, который своими движеніями давалъ намъ указанія, какъ поступать. Слѣдуя этимъ указаніямъ, мистеръ Битти занимался приготовленіемъ и проявленіемъ большей части пластинокъ, тогда какъ я заправлялъ выставкой, продолжительность которой постоянно опредѣлялась движеніемъ стола, за которымъ сидѣли всѣ остальные, кромѣ меня.
«Пластинки вынимались изъ ванны (заготовленной для вечернихъ опытовъ), какъ придется, безъ всякаго опредѣленнаго порядка. Я считаю важнымъ упомянуть объ этомъ обстоятельствѣ, такъ какъ оно лучше всего опровергаетъ многія, если не всѣ, возраженія, приводимыя противъ неподдѣльности этихъ фотографій. Къ предосторожности въ выборѣ пластинокъ присоединилась еще и другая; медіумъ не вставалъ изъ-за стола, исключая только тѣхъ случаевъ, когда ему предписывалось присутствовать при проявленіи; такимъ образомъ знать какое именно изображеніе получится на данной пластинкѣ, если думать, что пластинки были заранѣе обработаны, — становилось совершенно не возможнымъ, а между тѣмъ, медіумъ описывалъ намъ эти изображенія въ мельчайшихъ подробностяхъ. Наши сеансы продолжались обыкновенно немного болѣе двухъ часовъ. При первомъ опытѣ мы сдѣлали девять выставокъ, не получивъ ничего необыкновеннаго.
«Недѣлю спустя мы снова собрались, но послѣ восьми, одинаково неуспѣшно сдѣланныхъ выставокъ, рѣшили прекратить дальнѣйшіе опыты, если и девятый разъ не дастъ болѣе благопріятнаго результата. Но только что мы приступили къ проявленію девятой пластинки, какъ на ней почти мгновенно выступило какое-то странное очертаніе, довольно похожее на человѣческую фигуру въ наклонномъ положеніи. Когди мы собрались въ третій разъ, на первой пластинкѣ ничего не получилось, да и, вообще, почти на всѣхъ послѣдующихъ сеансахъ первыя выставки не представляли ничего особеннаго. Но на второй пластинкѣ, въ этотъ третій вечеръ, получилось замѣчательное изображеніе, похожее на очертаніе верхней половины женской фигуры; то же изображеніе, но болѣе удлиненное, получилось и на третьей пластинкѣ. Послѣ этого, вмѣсто очертаній головы, у насъ стали получаться все болѣе или менѣе звѣздообразныя фигуры. Въ началѣ нашего слѣдующаго сеанса у насъ было двѣнадцать неудачныхъ попытокъ, но затѣмъ, когда начались проявленія, мы увидали, что фигуры перемѣнили характеръ и стали принимать форму конуса или бутылки, становясь свѣтлѣе по мѣрѣ приближенія къ центру. Эти свѣтящіеся конусы появлялись неизмѣнно на лбу пли на лицѣ медіума и сопровождались обыкновенно звѣздою или свѣтлымъ пятномъ надъ самой его головой. Въ одномъ случаѣ было двѣ такихъ звѣзды, изъ которыхъ одна была гораздо тусклѣе другой и частью исчезла за ней. Эти фигуры въ свою очередь уступили мѣсто другимъ, и конусы и звѣзды превратились какъ бы въ птицъ съ распущенными крыльями, а свѣтлые прежде края очертаній стали незамѣтно сливаться съ темнымъ фономъ.
«Въ слѣдующій вечеръ, когда мы опять собрались, двадцать одна выставка не дала никакого результата. Тутъ, въ первый разъ, медіумъ началъ говорить въ трансѣ и описывать видѣнное имъ въ то время, когда пластинки были еще въ камерѣ, и описанія его оказались вполнѣ согласными съ полученными потомъ изображеніями. Разъ онъ вдругъ воскликнулъ: „Я окруженъ густымъ туманомъ и ничего не могу видѣть“. При проявленіи пластинки, бывшей въ это время на выставкѣ, на ней ничего не было видно, вся поверхность была застлана туманомъ. Вслѣдъ за этимъ онъ описалъ человѣческую фигуру, окруженную туманомъ и, проявляя пластинку, мы разглядѣли слабое, но вполнѣ явственное очертаніе, какъ бы женской фигуры. Другой разъ, въ прошломъ году, когда мнѣ случилось сидѣть за столомъ, онъ описалъ женскую фигуру, стоявшую подлѣ меня, очертанія которой ясно выступили при проявленіи. Начиная съ этого раза почти всѣ получаемыя изображенія были имъ описываемы во время выставки и всегда съ одинаковой точностью и подробностью. Въ прошедшемъ году явленія стали болѣе разнообразны по формѣ, чѣмъ прежнія, причемъ одно изъ самыхъ любопытныхъ представляло свѣтлую звѣзду, величиною съ трехпенсовую серебряную монету, въ серединѣ которой помѣщалось изображеніе бюста въ медальонѣ съ краями рѣзко обозначенными темной полосой; это явленіе тоже было описано медіумомъ.
«Въ теченіе этого же сеанса онъ вдругъ обратилъ наше вниманіе на яркій свѣтъ и указывалъ на него. Онъ удивлялся, что никто изъ насъ не видитъ этого свѣта. При проявленіи пластинки, на ней получилось свѣтовое пятно и палецъ медіума, указывающій на него.
«Разсматривая всю серію этихъ фотографій, нельзя не замѣтить, что большею частью представляемыя изображенія подвергаются точно постепенному развитію; начиная съ небольшой свѣтящейся поверхности, которая постепенно увеличивается въ размѣрѣ, они измѣняются и въ очертаніяхъ, причемъ это послѣднее измѣненіе часто происходитъ отъ сліянія двухъ, въ началѣ самостоятельныхъ, фигуръ.
„Въ продолженіи нашихъ опытовъ г. Битти часто обращалъ вниманіе на быстроту, съ которой эти фигуры выступали при проявленіи и притомъ гораздо раньше остальныхъ, нормальныхъ изображеній. Ту же особенность замѣтили и сообщили мнѣ и другія лица, занимавшіяся подобными же опытами.
„Нерѣдко въ концѣ сеанса, когда свѣта было уже очень мало, при проявленіи пластинокъ мы не замѣчали на нихъ ничего другого, какъ только отпечатки этихъ невидимыхъ для насъ свѣтовыхъ образованій, обстоятельство, доказывающее, что свѣтовая сила, дѣйствовавшая на пластинку, хотя и не вліяла на глазъ нашъ, но была велика; въ сущности мы работали въ темнотѣ, такъ какъ видимый свѣтъ, отражавшійся предметами, находившимися въ комнатѣ, не производилъ на чувствительную пластинку никакого дѣйствія. Это обстоятельство навело меня на мысль постараться провѣрить, не имѣетъ ли ультрафіолетовый лучъ спектра какое нибудь вліяніе на происхожденіе подобныхъ изображеній; съ этой цѣлью я предложилъ, въ томъ направленіи, гдѣ медіумъ описывалъ появленіе свѣта, выставить бумагу, пропитанную какимъ нибудь веществомъ, обладающимъ флуоресценціей. Для этого я взялъ листъ пропускной бумаги и половину его напиталъ растворомъ хинина, оставивъ другую половину не тронутой, для того, чтобы лучше видѣть, какое дѣйствіе могло бы произойти вслѣдствіе присутствія хинина. Мнѣ не удалось быть на сеансѣ, па которомъ продѣлали этотъ опытъ, и который былъ нашимъ послѣднимъ; но г. Битти выставилъ бумагу, какъ было предложено мною, не получивши, однако, никакого результата“.
Какъ мы видимъ изъ предшествовавшаго, г. Битти, для производства своихъ опытовъ, составилъ небольшой пріятельскій кружокъ, изъ пяти лицъ всего, между которыми находился одинъ медіумъ, г. Бутландъ; слѣдуетъ замѣтить, что это не былъ медіумъ для физическихъ явленій и матеріализаціи, но медіумъ для транса (см. подробное письмо г. Битти, напечатанное въ „Спиритуалистѣ“, 15 іюля 1872 г.), слѣдовательно, медіумъ, у котораго подобныя явленія обыкновенно не происходятъ, и г. Битти, приглашая его, не имѣлъ никакихъ шансовъ для успѣха, не имѣлъ даже понятія о томъ, какого рода явленія могли бы произойти при данныхъ условіяхъ; поэтому и результаты получились, сравнительно говоря, слабые, неотчетливые; но для г. Битти, жившаго въ Бристолѣ, не было выбора., а такъ какъ г. Бутландъ былъ его короткій пріятель, то онъ и могъ разсчитывать на его любезность. Опыты состояли въ томъ, что кружокъ усаживался для сеанса за столикъ, напередъ установленный въ фокусѣ фотографическаго аппарата, объективъ котораго, по данному столикомъ сигналу, открывался однимъ изъ участниковъ сеанса.
Оба письма, адресованныя Битти въ фотографическіе журналы, были помѣщены мною цѣликомъ въ „Ps. Studien“ (1878 г., стр. 337, и 1881 г., стр. 254); они поэтому не ускользнули отъ вниманія г. Гартмана, и онъ упоминаетъ объ нихъ на стр. 57 (рус. пер.); онъ называетъ эти явленія „свѣтовыми“ и приписываетъ ихъ „эфирпымъ вибраціямъ высшей преломляемости“. Но выраженіе „свѣтовое явленіе“ весьма неопредѣленно. Такъ, Гартманъ говоритъ далѣе: „Опредѣленныя формы обнаруживаются и въ медіумическихъ свѣтовыхъ явленіяхъ, но это большей частью (??), такъ сказать, формы кристаллическія или, по меньшей мѣрѣ, неорганическія, напр., кресты, звѣзды, свѣтлое поле съ мерцающими на немъ свѣтовыми точками или фигурами, имѣющими болѣе сходства съ электрическими фигурами изъ тонкаго порошка или звуковыми фигурами Хладни, чѣмъ съ органическими формами“ (стр. 62). Самъ Гартманъ фотографій г. Битти не видалъ, и на тѣ слова Битти, которыя не вяжутся съ его объясненіемъ и гдѣ говорится о человѣческихъ фигурахъ, онъ вниманія не обратилъ; но теперь, когда хоть часть упомянутыхъ фотографій мною увѣковѣчена и читателямъ моимъ доступна въ прилагаемыхъ фототипіяхъ, для всякаго становится очевиднымъ, что если мы и имѣемъ тутъ дѣло, въ нѣкоторыхъ случаяхъ, какъ бы съ „неорганическими формами“, то никакъ не съ кристаллическими и не съ электрическими или звуковыми фигурами, отличающимися правильностью и симметричностью, а въ другихъ случаяхъ, уже несомнѣнно имѣемъ дѣло съ такими образованіями, которыя стремятся принять форму органическую, именно — человѣческую. Достойно замѣчанія, что въ началѣ (см. первую таблицу фототипій) процессъ образованія имѣетъ два центра развитія; мы видимъ два свѣтящихся тѣла: одно образующееся въ области головы медіума, другое въ области груди. См. первую таблицу, гдѣ видѣнъ медіумъ сидящій по срединѣ; справа отъ него сидитъ г. Битти, а слѣва гг. Томпсонъ и Томми. На табл. II и III соединеніе частей повидимому закончено, и мы видимъ формы, которыя нельзя сравнить ни съ чѣмъ инымъ, какъ съ формами человѣческими. Кромѣ того, г. Битти прямо говоритъ о сеансѣ, на которомъ „три выставки сряду дали изображеніе свѣтящагося бюста съ сложенными на-крестъ руками“ („Ps. Studien“ 1868 г., стр. 339), также и другія выраженія его, какъ-то, „процессъ развитія совершенной человѣческой фигуры“ (ibid.), „свѣтящійся образъ, опирающійся на одну сторону“ (см. фот. 10), „темная фигура съ длинными волосами, — протягивающая руку свою“ (Ps. Stud.“ 1881 г., стр. 156—157), — не оставляютъ въ этомъ сомнѣнія. Г. Томпсонъ также говоритъ о получавшихся неоднократно изображеніяхъ человѣческой фигуры. Изъ этого мы можетъ заключить, что мы имѣемъ тутъ дѣло не просто съ „свѣтовымъ явленіемъ“, но съ образованіемъ какого-то вещества, невидимаго для нашего глаза, и которое либо само является источникомъ свѣта, либо отражаетъ на фотографической пластинкѣ такіе свѣтовые лучи („эфирныя вибраціи высшей преломляемости“), которые не дѣйствуютъ не сѣтчатую оболочку нашего глаза. Что тутъ идетъ дѣло о какомъ-то веществѣ, видно изъ того, что оно, или въ такой степени уплотненія, что совершенно закрываетъ участниковъ сеанса, или наоборотъ, въ такой степени разрѣженія, что фигуры лицъ, сидѣвшихъ за столомъ, и самый столъ просвѣчиваютъ сквозь появившееся изображеніе фигуры, какъ видно на табл. III фот. 1-3; эта прозрачность еще болѣе замѣтна на подлинныхъ фотографіяхъ. На той же таблицѣ фот. 4 участниковъ сеанса не видно, но на подлинникѣ ихъ легко разглядѣть. Вмѣстѣ съ тѣмъ несомнѣнно явствуетъ, что это вещество одарено такою фото-химическою энергіею, что вызванныя ею изображенія „выступаютъ иа пластинкѣ совершенно отчетливо, въ самый моментъ проявленія, между тѣмъ какъ всѣ остальныя, нормальныя изображенія выступаютъ позже — ихъ приходится выжидать“.
Но въ числѣ опытовъ Битти есть одинъ, окончательно устанавливающій невозможность опредѣленія полученныхъ результатовъ общимъ выраженіемъ — „свѣтовыя явленія“, такъ какъ появившаяся на пластинкѣ форма — черная. Вотъ подлинныя слова Битти, изъ третьяго письма его:
„Послѣ разныхъ неудачъ я приготовилъ послѣднюю пластинку для вечера — было уже 7 час. 45 м. Какъ только все было готово, медіумъ заявилъ, что видитъ на заднемъ фонѣ темную, старческую фигуру, съ протянутой рукой; а другой, тутъ же присутствовавшій медіумъ, заявилъ, что видитъ свѣтлую фигуру — и каждый изъ нихъ описалъ позу этихъ фигуръ.
При проявленіи этой пластинки выступили и описанныя фигуры, хотя слабо. Я не могъ ихъ отпечатать; поэтому я прежде перевелъ ихъ па прозрачный позитивъ, а потомъ уже на усиленный негативъ, съ котораго и могъ отпечатать ихъ. Вы можете видѣть, какой странный получился результатъ. Темная фигура носитъ, повидимому, характеръ шестнадцатаго столѣтія; она точно въ кольчугѣ и съ длинными волосами. Свѣтлая фигура неопредѣленна; въ сущности получилось только негативное изображеніе“ („Ps. Studien“ 1881 г., стр. 257).
Но это еще не все. Эти опыты дали другой, замѣчательный результатъ. Изображенія, о которыхъ мы пока говорили и которыя воспроизведены въ приложенныхъ фотографіяхъ, могутъ быть названы самостоятельными или оригинальными; но есть и другія, которыя можно назвавать искусственными. Такъ Битти сравниваетъ ихъ то съ „короной, украшенной мечеобразными спицами“, то съ „блестящимъ солнцемъ, внутри котораго виднѣется образъ головы“, Вотъ какъ онъ описываетъ послѣдній опытъ, въ третьемъ письмѣ своемъ:
„Слѣдующій и послѣдній, хотя и совершенно исключительный по результату опытъ, можетъ быть вкратцѣ описанъ такъ: при первой выставкѣ этого ряда получилась на негативѣ звѣзда; при второй — она же въ увеличенномъ видѣ; при третьей — она превращается какъ бы въ большое солнце, которое нѣсколько прозрачно; для руки въ него направленной оно горячо, какъ паръ изъ сосуда. При четвертой выставкѣ, медіумъ видитъ чудное солнце, которое въ серединѣ прозрачно; и тутъ выступаетъ профиль головы, „какъ на шиллингѣ“ (см. табл. IV, фот. 3 и 4). При проявленіи всѣ эти описанія оказались совершенно вѣрными“. („Ps. Studien“, 1881 г., стр. 257).
Я имѣю всю серію этихъ четырехъ фотографій. На первой виднѣется, надъ головою медіума, свѣтящееся тѣло величиною съ маленькую горошину; на второй оно втрое больше, и принимаетъ очертанія притупленнаго креста, величиною въ полтора сантиметра; видна рука медіума, приподнятая къ этому свѣтящемуся тѣлу; на третьей оно принимаетъ овальную форму такой же величины съ равнымъ фономъ и выступомъ вокругъ; на четвертой — овальная форма еще правильнѣе, она походитъ на овальную рамку изъ короткихъ свѣтовыхъ зубчиковъ, имѣетъ въ ширину полтора, а въ длину два сантиметра, а въ фонѣ рамки, нѣсколько болѣе темномъ, длиною въ одинъ сантиметръ, рисуется въ профиль головы, „какъ на шиллингѣ“.
Общее заключеніе, къ которому приходитъ г. Битти, таково:
„На основаніи помянутыхъ опытовъ можно считать доказаннымъ, что есть въ природѣ какая-то тонкая, эфирная субстанція, которая, при нѣкоторыхъ условіяхъ, сгущается, и въ этомъ состояніи дѣлается видима для сенситивовъ; и когда испускаемые ею лучи касаются чувствительной пластинки, то сила ея выбрацій такова, что вызываетъ могущественную химическую реакцію, каковую могло бы вызвать только самое сильное солнечное дѣйствіе. Мои опыты доказываютъ и нѣчто бòльшее, а именно, что есть личности, нервная организація которыхъ такова, что служитъ ближайшей (въ физическомъ смыслѣ) причиной этого явленія, и что въ ихъ присутствіи образуется такого рода реальныя формы, которыя доказываютъ существованіе невидимой разумной силы. Но на страницахъ вашего журнала этотъ вопросъ долженъ оставаться чисто физическимъ. Фактъ тотъ, что при фотографированіи группы лицъ, на пластинкѣ получались туманныя изображенія опредѣленнаго вида и характера. Они указываютъ на длину, ширину и толщину снимавшихся формъ; эти формы имѣютъ собственный свѣтъ и не бросаютъ тѣни: онѣ указываютъ на цѣль; онѣ таковы, что поддѣлать ихъ было бы довольно легко, но врядъ ли кому пришло бы въ голову ихъ придумывать“ (Изъ письма Битти въ „Фотографическихъ новостяхъ“, отъ 2-го августа 1872 г., цитируемаго въ „Spiritual Magazine“, 1872 г., стр. 407).
Въ концѣ своего письма, помѣщеннаго въ „Спиритуалистѣ“, Битти высказываетъ тѣ же заключенія и прибавляетъ: „Эта субстанція въ рукахъ невидимыхъ и разумныхъ существъ принимаетъ различныя формы, подобно глинѣ въ рукахъ художника; каковыя формы или фигуры, будучи выставлены передъ объективомъ, могутъ быть фотографированы — будутъ ли то изображенія человѣческихъ существъ или чего другого. Людьми, глазъ которыхъ способенъ воспринимать подобныя впечатлѣнія, эти формы могутъ быть описаны въ точности, прежде чѣмъ онѣ станутъ доступны для обыкновеннаго глаза на проявленной пластинкѣ“.
Оставимъ пока въ сторонѣ вопросъ объ участіи „невидимыхъ разумныхъ существъ“, которое можетъ быть оспариваемо, и остановимся на томъ неоспоримомъ фактѣ, который намъ доказанъ путемъ фотографическимъ, а именно, что при нѣкоторыхъ медіумическихъ условіяхъ могутъ происходить невидимыя для простого глаза, но матеріальныя образованія, носящія характеръ разумной силы, направленной къ опредѣленной цѣли, причемъ процессъ постепеннаго развитія даннаго типа очевиденъ.
Необходимо замѣтить здѣсь, что фактъ этотъ намъ доказанъ вдвойнѣ, ибо, съ одной стороны, явленіе въ моментъ своего происхожденія замѣчается и описывается сенситивными личностями кружка, а фотографія, съ своей стороны, даетъ вещественное доказательство реальности видѣнныхъ ими явленій и правильности данныхъ ими описаній. И Гартманъ не отрицаетъ этого факта (стр. 57). Такимъ образомъ мы имѣемъ здѣсь начало требуемаго Гартманомъ доказательства, чтобы на фотографіи былъ одновременно снятъ и медіумъ и появившаяся фигура. Безъ этого фотографическаго результата Гартманъ имѣлъ бы полную возможность отнести и эти видѣнія медіумовъ къ области галлюцинацій, какъ онъ тотчасъ и дѣлаетъ при всякомъ другомъ случаѣ. Вотъ, напр., выраженія его, которыя онъ не преминулъ бы приложить и къ заявленіямъ медіумовъ Битти, не будь тутъ фотографіи: „Если медіумъ будетъ имѣть иллюзію, что у него изъ-подъ ложечки выходитъ туманъ, и изъ этого развивается образъ духа, то и очарованному зрителю явится та-же самая галлюцинація“ (119). Но такъ какъ мы имѣемъ теперь доказательство, что въ многочисленныхъ случаяхъ, описанныхъ у Битти, это не были галлюцинаціи, то мы пріобрѣли тутъ фактъ величайшаго значенія, къ которому мы въ свое время и возвратимся. Вмѣстѣ съ-симъ необходимо замѣтить и то, что тотъ же фактъ доказываетъ, что полученный на фотографической пластинкѣ результатъ не могъ бы быть приписанъ исключительно дѣйствію „системы линейныхъ силъ“, исходящему изъ медіума (какъ Гартманъ объясняетъ медіумическіе отпечатки органическихъ тѣлъ) и дѣйствующему единственно на поверхность пластинки, но что здѣсь слѣдуетъ признать наличность реальнаго объекта, бывшаго причиной полученнаго результата.
Очень замѣчательно также и заключеніе г. Битти, что мы имѣемъ здѣсь дѣло съ невидимымъ искусственно обработаннымъ веществомъ, ибо это же самое заключеніе было выведено изъ безчисленныхъ наблюденій надъ явленіемъ видимой матеріализаціи; между тѣмъ, когда Битти былъ приведенъ къ этому заключенію въ 1872 г., явленіе видимой матеріализаціи человѣческихъ лицъ, а затѣмъ и всего тѣла, только что начало развиваться. Впослѣдствіи, когда мы будемъ о немъ говорить, мы будемъ имѣть случай и оцѣнить значеніе этого вывода.
И г. Битти не былъ единственнымъ лицомъ, которое, вслѣдствіе доходившихъ изъ Америки сенсаціонныхъ извѣстій о такъ называемыхъ спиритическихъ фотографіяхъ, пожелало провѣрить этотъ фактъ личнымъ, домашнимъ опытомъ, Въ англійскихъ журналахъ 1872 и 1873 годовъ („Medium“, „Spiritual Magazine“ и „Spiritualist“) встрѣчаются многочисленныя извѣстія о подобныхъ опытахъ, произведенныхъ частными лицами для ихъ личнаго удовлетворенія. Первыя фотографіи этого рода были получены г. Гуппи, авторомъ сочиненія „Магу Jane“, о которомъ я говорилъ въ историческомъ обзорѣ, помѣщенномъ въ нѣмецкомъ изданіи настоящей книги. Meдіумомъ въ этомъ случаѣ была его жена, медіумическія способности которой были въ то время уже давно извѣстны; см. объ этихъ опытахъ „Spir. Mag.“ 1872 г., стр. 154, и ихъ описаніе у Уалласа, который хорошо былъ знакомъ съ г. и г-жей Гуппи (см. его „Защиту новѣйшаго спиритуализма“ русскій перев., стр. 50-51). Затѣмъ производили подобные же опыты: Г. Ривсъ (Reeves), который, при началѣ ихъ, не имѣлъ даже никакого понятія о фотографическомъ искусствѣ; онъ также получилъ изображенія неодушевленныхъ предметовъ и человѣческихъ фигуръ („Spir. Mag.“, 1872 г., стр. 266 и 409); журналъ упоминаетъ о 51 фотографіи этого рода; г. Парксъ (Parkes), объ опытахъ котораго интересныя подробности помѣщены въ спеціальномъ трактатѣ объ этомъ предметѣ, напечатанномъ въ журналѣ „Human Nature“, 1874 г., стр. 145—157, и въ „Спиритуалистѣ“ 1875 г. (т. VI, 162—165, и т. VII, стр. 282—285); г. Россель (Russel), который дѣлалъ опыты съ лицами своего семейства, а также и съ профессіональными медіумами въ своемъ домѣ („Spir. Mag.“, 1872 г., стр. 407); г. Слэтеръ (Slater), лондонскій оптикъ; его субъектами были также члены его семейства и всѣ манипуляціи онъ производилъ самъ; см. его заявленіе въ „Medium“ѣ 1872 г., стр. 239 и др.; ниже намъ придется поговорить о немъ подробнѣе; и наконецъ г. Уильямсъ (Williams), магистръ правъ, докторъ философіи, объ опытахъ котораго Уалласъ упоминаетъ въ слѣдующихъ словахъ: „Не менѣе удовлетворительное подтвержденіе было получено другимъ любителемъ, г. Уильямсомъ, послѣ полуторагодовыхъ попытокъ. Въ прошломъ году ему посчастливилось получить три фотографіи — каждая съ частью человѣческой фигуры возлѣ позировавшаго, изъ которыхъ одна имѣла явственно обрисованныя черты лица. Позже была получена еще фотографія съ хорошо очертаннымъ образомъ мужчины, стоявшимъ сбоку позировавшаго; но при промывкѣ негатива изображеніе это исчезло. Г. Уильямсъ удостовѣряетъ меня письменно, что при этихъ опытахъ не было мѣста для обмана или для произведенія полученныхъ изображеній какими бы то ни было извѣстными способами“ („Защита новѣйшаго спиритуализма“, стр. 54.)
Нельзя не упомянуть здѣсь о личномъ опытѣ редактора „Великобританскаго Журнала Фотографіи“ — г. Тейлора. Но такъ какъ это свидѣтельство принадлежитъ человѣку, который не только стоялъ внѣ всякихъ спиритическихъ занятій и тенденцій, но даже съ самаго начала клеймилъ все дѣло „спиритическихъ фотографій“ постыднымъ шарлатанствомъ, то мы и воспроизведемъ здѣсь это свидѣтельство цѣликомъ. Онъ отправился къ профессіональному лондонскому фотографу Гудзону, который слылъ также и спиритическимъ фотографомъ. Всю операцію онъ продѣлалъ самъ, съ своими собственными пластинками, и получилъ несомнѣнные результаты. Вотъ его слова:
„Разъ фактъ признается, является вопросъ: какимъ способомъ возникаютъ эти изображенія на пластинкѣ, покрытой коллодіумомъ. Первая мысль — приписать ихъ двойной выставкѣ со стороны фотографа Гудзона. Но тутъ представляется трудность: присутствіе самого Гудзона при этомъ вообще не необходимо; справедливость требуетъ сказать, что когда мы находились въ его помѣщеніи для производства опытовъ, имѣвшихъ цѣлью разрѣшеніе вопроса объ истинѣ такъ называемыхъ спиритическихъ фотографій, его темная комната была въ нашемъ полномъ распоряженіи, мы употребляли свой коллодіумъ и свои пластинки, и что во время всѣхъ приготовленій, выставокъ и проявленій, г. Гудзонъ всегда держался на разстояніи до десяти футовъ отъ снаряда или темной комнаты. Что на нѣсколькихъ пластинкахъ получились какія-то необыкновенныя изображенія — это несомнѣнно; но какая бы ни была причина ихъ возникновенія — о чемъ мы теперь и говорить не намѣрены — одно можно сказать: самъ фотографъ тутъ ни при чемъ. Также и толкованіе, что это могло быть результатомъ прежде употреблявшихся пластинокъ, въ этомъ случаѣ вовсе не примѣнимо, ибо пластинки были совершенно новыя и были получены отъ фирмы Ручъ и К°, всего за нѣсколько часовъ до ихъ употребленія; не говоря уже о томъ, что онѣ были у насъ постоянно подъ глазами, даже и сама пачка ихъ была распечатана только при началѣ опыта“. („Великобрит. Журн. Фотографіи“, отъ 22 авг. 1873 г., цитир. въ „Spirit. Mag.“ 1873 г., стр. 374).
Къ этому же времени относятся опыты г. Реймерса, происходившіе въ его частномъ кружкѣ, причемъ всѣ манипуляціи были произведены имъ самимъ, и получившіеся результаты оказались вполнѣ согласными какъ съ сенситивными наблюденіями медіума во время выставки, такъ и съ наблюденіями самого Реймерса во время тѣхъ матеріалнзаціонныхъ сеансовъ, на которыхъ наблюдалось появленіе той же самой фигуры, что и на фотографіи („Spiritualist“, 1874 г. I, 238. „Psych. Stud.“ 1874 г. стр. 546; 1876 г., стр. 489; 1879 г., стр. 399).
Мнѣ остается упомянуть еще о подобнаго же рода опытахъ, произведенныхъ г. Даміани въ Неаполѣ. Онъ сообщаетъ: „Одинъ молодой нѣмецкій фотографъ, увидавши мою коллекцію спиритическихъ фотографій, былъ этимъ такъ удивленъ, что предложилъ мнѣ продѣлать нѣсколько опытовъ на террасѣ моего дома, если только я возьму на себя пригласить для сей цѣли кого нибудь изъ медіумовъ. Его предложеніе было принято, и въ половинѣ октября у меня было на-готовѣ шесть медіумовъ: баронесса Черрапика, маіоръ Виджиланте, каноникъ Фіоре, и еще три женскихъ медіума. На первой пластинкѣ получился свѣтовой столбъ; на второй — свѣтовой шаръ, надъ головой одного изъ женскихъ медіумовъ; на третьей — тотъ же шаръ съ пятномъ въ серединѣ; на четвертой — пятно сдѣлалось явственнѣе; на пятой и послѣдней, въ серединѣ свѣтового пятна виднѣлось нѣчто въ родѣ головы“ („Spirit.“, дек. 3, 1875 г.) Здѣсь легко узнать тѣ же характерныя черты явленія, какія получались при опытахъ Битти.
Мнѣ, понятно, невозможно входить во всѣ частности опытовъ, о которыхъ я здѣсь упомянулъ. Пришлось бы написать цѣлую книгу. Для нашей цѣли совершенно достаточно опытовъ Битти, ибо мы имѣемъ здѣсь всѣ документы на лицо и способъ ихъ исполненія отвѣчаетъ всѣмъ условіямъ, какія только самая строгая критика могла бы потребовать. Эти опыты не имѣли другой цѣли, какъ личное убѣжденіе человѣка просвѣщенаго и любознательнаго, бывшаго, сверхъ того, мастеромъ фотографическаго дѣла; изъ полученныхъ результатовъ никакого гешефта не сдѣлалъ; эти фотографіи никогда въ продажѣ не были; всѣ ихъ серіи были отпечатаны только въ небольшомъ количествѣ экземпляровъ для раздачи между интересующимися этимъ вопросомъ, и, какъ мы надѣемся, сохраняются также въ архивахъ редакцій фотографическихъ журналовъ, которымъ онѣ были доставлены г. Битти при статьяхъ его. Неудивительно поэтому, что объ нихъ мало знаютъ, и что теперь онѣ почти забыты въ спиритизмѣ, такъ какъ весь интересъ, весьма понятно, сосредоточился на явленіяхъ видимой матеріализаціи. Будучи въ 1873 году въ Лондонѣ, я нарочно ѣздилъ въ Бристоль, чтобы познакомиться съ г. Битти, такъ какъ придавалъ полученнымъ имъ результатамъ большое значеніе, и онъ былъ такъ любезенъ, что далъ мнѣ 32 штуки изъ имѣвшихся у него фотографій. Было бы весьма полезно, для изученія предмета, воспроизвести фототипически всѣ серіи опытовъ Битти въ ихъ хронологическомъ порядкѣ; онъ самъ говоритъ: „Фотографіи эти должны, для настоящаго ихъ пониманія, быть разсматриваемы въ ихъ серіяхъ; удивителенъ въ нихъ именно процессъ развитія“. Къ сожалѣнію, я не имѣю полнаго экземпляра, а находящіяся у меня я не догадался отмѣтить по порядку, по указаніямъ Битти; съ его помощью я легко могъ бы сдѣлать это, но, къ сожалѣнію, его нѣтъ болѣе въ живыхъ. Поэтому, изъ имѣющихся у меня на лицо я выбралъ шестнадцать, которыя я подобралъ, придерживаясь порядку ихъ серіи и руководствуясь ихъ описаніемъ въ напечатанныхъ статьяхъ; мнѣ кажется, однако, что строго хронологическій порядокъ не представляетъ здѣсь существенной важности, такъ какъ степени и фазы развитія даннаго типа не подчинены безусловно, какъ мы видимъ изъ описанія, послѣдовательности во времени, но наличнымъ, болѣе или менѣе различнымъ или благопріятнымъ условіямъ даннаго опыта.
Я потому такъ распространился объ опытахъ Битти, что добытые имъ результаты я считаю краеугольнымъ камнемъ всей феноменальной области медіумической матеріализаціи, вообще, и трансцендентальной фотографіи въ особенности; въ области этой послѣдней намъ предстоитъ увидать еще другія замѣчательныя фазы ея развитія.
Когда печатаніе перваго изданія настоящей книги приведено было къ концу, я узналъ, что названный выше редакторъ „Британскаго Журнала фотографіи“ („British Journal of Photography“), Traill Taylor, произвелъ въ 1893 году съ однимъ медіумомъ еще рядъ опытовъ по части фотографіи „невидимаго“, которые увѣнчались замѣчательнымъ успѣхомъ, о чемъ онъ и сообщилъ въ своемъ журналѣ, въ № отъ 17 марта 1893 года, въ статьѣ, озаглавленной „Спиритическая Фотографія“. Полученные имъ результаты вполнѣ подтвердили возможность всего сказаннаго мною выше по этому предмету. Фотографія даетъ намъ неоспоримое доказательство, что не все въ медіумическихъ явленіяхъ чисто субъективнаго характера, но что нѣкоторыя изъ нихъ имѣютъ и объективное реальное содержаніе. Отсюда посылка громадной важности о возможности объективно-реальнаго существованія формъ и сущностей невидимаго міра, одаренныхъ разумностью. Вотъ почему фотографіи, полученныя покойнымъ Битти въ 1872 г. и названныя мною трансцендентальными, я призналъ краеугольнымъ камнемъ въ этомъ вопросѣ; съ нихъ я и приступилъ къ своей работѣ. Въ ту пору этотъ же самый Тэйлоръ, руководствуясь только глубокимъ убѣжденіемъ въ совершенной честности Битти и его полной компетентности по части фотографіи, не задумался помѣстить въ своемъ журналѣ сообщеніе Битти о полученныхъ имъ удивительныхъ результатахъ. И вотъ двадцать лѣтъ спустя, самъ Тэйлоръ имѣлъ случай произвести подобные же опыты, вполнѣ подтвердившіе биттивскіе. Нечего говорить о томъ, что опыты Тэйлора, какъ знатока своего дѣла, были произведены при условіяхъ абсолютной доказательности; поэтому заявленіе столь авторитетнаго голоса въ пользу фактической достовѣрности такъ называемой „спиритической фотографіи“ нельзя не считать рѣшающимъ (Подробности см. въ журналѣ Стэда „Borderland“, 1894 г., стр. 249 и слѣд.).
Фотографическіе опыты г. Битти, взятые въ совокупности, доказываютъ намъ, что во время медіумическихъ сеансовъ происходятъ не только умственныя явленія извѣстнаго порядка — что, впрочемъ, критика вообще и допускаетъ — но что при этомъ имѣютъ мѣсто и явленія матеріальнаго характера, въ точномъ смыслѣ этого слова, т. е. объективныя явленія, съ различными атрибутами и степенями матеріальности, въ чемъ и вся суть спорнаго вопроса; въ первоначальномъ видѣ своемъ эта матерія представляется какъ бы облачнымъ свѣтящимся испареніемъ, которое мало-по-малу сгущается и принимаетъ затѣмъ все болѣе и болѣе опредѣленныя формы — какъ это было наблюдаемо и заявляемо многими сенситивными лицами или ясновидящими, и какъ это повторилось и съ медіумами г. Битти. Въ послѣднемъ развитіи своемъ, эта матерія принимаетъ, въ помянутыхъ опытахъ, такія формы, которыя нельзя не назвать человѣческими, но которыя еще далеко не отчетливы. Что мы, дѣйствительно, имѣемъ тутъ дѣло съ формами человѣческими, мы получимъ тому доказательство въ дальнѣйшемъ развитіи этого явленія, представляемаго намъ трансцендентальной фотографіей. Но я не долженъ забывать, что, отвѣчая г. Гартману, я имѣю и далѣе придерживаться тѣхъ трудныхъ и строгихъ, хотя и совершенно раціональныхъ условій, которыя имъ поставлены для признанія несомнѣнности явленія.
Къ счастью, мы можемъ идти далѣе при требуемыхъ условіяхъ и при столь же удовлетворительныхъ, какъ и тѣ, при которыхъ происходили опыты г. Битти.
Переходной ступенью между человѣческой фигурой неопредѣленной формы и таковой же совершенно опредѣленной является опредѣленная матеріализація какой-либо части человѣческаго тѣла. Мы знаемъ, что явленіе видимой матеріализаціи, при самомъ началѣ спиритическаго движенія, состояло въ моментальномъ появленіи и исчезновеніи человѣческихъ рукъ, видимыхъ, осязаемыхъ и производящихъ различныя движенія неодушевленныхъ предметовъ. Гартманъ относитъ это явленіе къ области галлюцинаціи. Но вотъ, на таблицѣ V фототипическій оттискъ съ фотографическаго изображенія невидимой для присутствующихъ руки, полученнаго нашимъ извѣстнымъ зоологомъ, профессоромъ здѣшняго университета, Н. П. Вагнеромъ. Привожу здѣсь выдержку изъ статьи, помѣщенной имъ въ газетѣ „Новое Время“, отъ 5 февраля 1886 г., подъ заглавіемъ: „Теорія и дѣйствительность“, именно по поводу печатавшагося въ „Ребусѣ“ перевода сочиненія Гартмана о спиритизмѣ. Профессоръ Вагнеръ говоритъ:
«По поводу объективныхъ доказательствъ, требуемыхъ Гартманомъ для матеріализаціи цѣльныхъ фигуръ, я считаю теперь не лишнимъ привести мой собственный опытъ надъ фотографированіемъ медіумическихъ явленій, опытъ, который былъ сдѣланъ мною пять лѣтъ тому назадъ.
«Въ то время я былъ сильно занятъ реальнымъ подтвержденіемъ моей теоріи гипнотическихъ явленій, высказанной мною въ трехъ публичныхъ чтеніяхъ. По этой теоріи психическая сила каждаго индивида и его воля, если не совершенно идентичны, то весьма тождественны. Воля гипнотизера, усыпляя гипнотика, освобождаетъ его волю и распоряжается по своему произволу этой волей и всѣмъ механизмомъ его физическаго организма. Я предполагалъ, что выдѣляющаяся изъ субъекта вмѣстѣ съ волей психическая индивидуальность организма можетъ принять невидимый для экспериментатора, но реальный образъ, который въ состояніи будетъ уловить фотографическая пластинка, такъ какъ она составляетъ аппаратъ болѣе чувствительный къ свѣтовымъ явленіямъ, чѣмъ нашъ глазъ. Я не буду описывать весь ходъ неудачныхъ опытовъ, сдѣланныхъ мною съ этой цѣлью. Я опишу здѣсь только одинъ опытъ, давшій совершенно неожиданный результатъ.
«Субъектомъ для этихъ опытовъ послужилъ медіумъ Е. Д. Прибыткова, любезности которой я такъ много обязанъ при большинствѣ моихъ медіумическихъ опытовъ. Опытъ былъ сдѣланъ у меня на дому. Мною было, наканунѣ опыта, приготовлено семь фотографическихъ пластинокъ. Всѣ онѣ были облиты коллодіальной эмульсіей. Камера, употребляемая мною Л. В. Варнерке, стереоскопическая, работы Дальмейера. Я употребляю не простую, а стереоскопическую камеру для того, чтобы двойныя изображенія взаимно контролировали другъ друга такъ, чтобы можно было узнать всѣ случайныя пятна, которыя появятся на пластинкѣ при проявленіи негатива. Камера, которую я употребляю, такихъ размѣровъ, которые очень рѣдко употребляются фотографами въ Россіи. Вслѣдствіе этого мнѣ необходимо каждый разъ, какъ мнѣ понадобятся новыя пластинки, заказывать ихъ у фотографа или стекольщика, и они вырѣзываютъ ихъ изъ цѣльнаго стекла, которое еще ни разу не служило для фотографическихъ манипуляцій.
«Я описываю всѣ эти подробности для того, чтобы показать всѣмъ тѣмъ, которые, подобно Гартману, пожелаютъ наставлять въ сниманіи медіумическихъ фотографій, что мною были употреблены такія предосторожности, которыя каждый физикъ и фотографъ сочтутъ достаточными, и о которыхъ, вѣроятно, не имѣетъ никакого понятія знаменитый нѣмецкій философъ.
Посредствомъ психографіи намъ было указано утро, въ которое долженъ быть произведенъ опытъ, указано число пластинокъ, которыя должны быть выставлены и, наконецъ, сказано, что медіумическое изображеніе получится на третьей пластинкѣ.
«Кромѣ Е. Д. Прибытковой, я пригласилъ къ себѣ другого гипнотическаго субъекта, воспитанника одной изъ здѣшнихъ гимназій, съ которымъ мы производили весьма удачные гипнотическіе опыты. Я пригласилъ его съ тѣмъ намѣреніемъ, чтобы попробовать имъ замѣнить Е. Д. Прибыткову, въ случаѣ утомленія или какого-нибудь нервнаго разстройства съ ея стороны. Кромѣ этого субъекта, мною былъ приглашенъ мой близкій знакомый, съ которымъ мы часто дѣлали гипнотическіе опыты, М. П. Гедеоновъ. Онъ былъ необходимъ для усыпленія медіума. Наконецъ, мною былъ приглашенъ мой школьный товарищъ, занимающійся фотографіей, Вл. Ив. Якобій. Всѣ приглашенныя лица явились къ назначенному часу, утромъ, въ полдень, и мы почти тотчасъ же приступили къ опыту. Мы заперлись въ большой комнатѣ съ двумя окнами, въ которую вела одна дверь. Мы посадили медіума прямо противъ окна, и г. Гедеоновъ довольно быстро простыми пассами погрузилъ его въ гипнотическій сонъ. Мы просили, чтобы стуками намъ было сказано, когда открыть камеру и кассетку, и когда закончить выставку. Намъ привелось недолго ждать, три сильныхъ стука раздались въ полъ и затѣмъ послѣ двух- минутной выставки такіе же стуки указали закрыть камеру.
«На первыхъ двухъ выставленныхъ пластинкахъ послѣ ихъ проявленія, которое производилось немедленно въ темной комнатѣ, ничего не оказалось, кромѣ портрета медіума, спящаго на стулѣ. Выставка третьей пластинки продолжалась около трехъ минутъ и послѣ проявленія на ней, надъ головой спящаго медіума, оказалась рука.
«Я опишу теперь то положеніе, которое занимали въ комнатѣ пять лицъ, участвовавшихъ въ опытѣ въ самый моментъ фотографическаго снятія. Г. Гедеоновъ стоялъ возлѣ камеры. Гимназистъ сидѣлъ совершенно въ сторонѣ на разстояніи четырехъ шаговъ. Мы съ своимъ товарищемъ Якобіемъ также стояли у камеры.
«Я считаю излишнимъ напоминать, что аппаратъ снималъ стереоскопически, и на пластинкѣ явилось два одинаковыхъ изображенія. Рука, появившаяся надъ головой медіума, не могла принадлежать ни одному изъ присутствовавшихъ. Хотя фотографія вышла слаба, туманна, очевидно, не додержана, но все-таки на ней ясно видна кисть руки, выходящая изъ женскаго рукава, самая же рука далѣе кисти отсутствуетъ. Складъ этой руки не мужской, а женскій. Наконецъ, эта рука уродлива, большой палецъ ея отдѣляется отъ остальныхъ глубокоіі вырѣзкой. Очевидно, эта рука была не вполнѣ или неудачно матеріализована.
„Вотъ доказательства, которыя не допускаютъ ни малѣйшаго сомнѣнія въ томъ, что рука, снятая на фотографіи, была дѣйствительно медіумическое явленіе. На остальныхъ четырехъ пластинкахъ никакихъ медіумическихъ явленій не получено. Кромѣ этого сеанса, съ тою же цѣлью мной былъ сдѣланъ цѣлый рядъ сеансовъ и снято 18 пластинокъ при тѣхъ же самыхъ условіяхъ, но ни на одной никогда ничего медіумическаго не получилось“.
Съ своей стороны могу прибавить, что мнѣ лично извѣстны всѣ участники этого опыта, о результатѣ котораго я узналъ немедленно послѣ оказавшейся удачи; экземпляръ этой фотографіи я получилъ отъ самого профессора Вагнера, и она воспроизведена здѣсь фототипически на табл. V. Это было въ январѣ 1881 г. Кромѣ В. И. Якобія, котораго я только иногда встрѣчалъ у г. Вагнера, я всѣхъ остальныхъ лицъ знаю хорошо. Г-жа Прибыткова, — жена редактора „Ребуса“, морского офицера, съ которымъ ужъ много лѣтъ я нахожусь въ постоянныхъ сношеніяхъ; она обладаетъ довольно сильными медіумическими способностями: стуки, воспроизведеніе стуковъ и звуковъ въ столѣ, вызываемыхъ въ немъ присутствующими, поднятіе стола, непосредственное письмо, движеніе предметовъ при свѣтѣ и въ темнотѣ — вотъ общія черты ея медіумизма. Въ первомъ номерѣ „Ребуса“ за 1886 г. упоминается о такомъ случаѣ: на одномъ изъ ея сеансовъ, въ темнотѣ, колокольчикъ, стоявшій на столѣ, за которымъ сидѣли участвующіе, былъ поднятъ на воздухъ и сталъ звонить надъ головами. Какой-то скептикъ изловчился, руководясь звукомъ, схватить колокольчикъ рукой своей въ тотъ моментъ, когда онъ звонилъ возлѣ него. Колокольчикъ дѣйствительно поймалъ, но не руку, какъ онъ того ожидалъ. Эта рука, быть можетъ, и схвачена свѣтомъ на фотографіи, о которой идетъ рѣчь. А если бы эта рука, въ состояніи болѣе полной матеріализаціи, да съ рукавомъ, сверхъ того, была схвачена или ощупана скептикомъ — то какое бы онъ сдѣлалъ изъ этого заключеніе? Что это былъ обманъ, разумѣется, какъ это и было такъ часто провозглашаемо. Между тѣмъ мы видимъ теперь, — эта фотографія намъ доказываетъ — что такое заключеніе было бы далеко не безусловно вѣрнымъ. Но я возвращаюсь къ своему предмету. Михаилъ Петровичъ Гедеоновъ — мой давнишній знакомый; прослуживъ, въ качествѣ капитана гвардіи, всю турецкую кампанію, онъ состоялъ затѣмъ на гражданской службѣ въ центральномъ тюремномъ управленіи. Гимназистъ — это г. Красильниковъ, бывшій потомъ студентомъ медицинской академіи. Всѣ эти лица получили на память по экземпляру помянутой фотографіи, и прежде чѣмъ писать объ этомъ, я разспрашивалъ ихъ о различныхъ подробностяхъ, относящихся до опыта; г. Гедеонова я просилъ дать мнѣ о немъ письменное показаніе, и я привожу его здѣсь:
«Въ началѣ 1881 года, профессоръ Вагнеръ сообщилъ мнѣ о желаніи своемъ произвести нѣсколько опытовъ снятія фотографіи съ лица, погруженнаго въ магнетическій сонъ, съ цѣлью попытаться получить объективное доказательство возможности раздвоенія личности. Такъ какъ въ то время я усиленно занимался магнетизированіемъ, то профессоръ Вагнеръ и предложилъ мнѣ принять участіе въ этихъ опытахъ въ качествѣ магнетизера, а г-жѣ Прибытковой и г. Красильникову въ качествѣ лицъ, съ которыхъ предполагалось снимать фотографіи.
«Крайне интересуясь поставленной г. Вагнеромъ задачей, я изъявилъ полное свое согласіе и наканунѣ предположеннаго для перваго сеанса дня отправился къ профессору Вагнеру, чтобы окончательно условиться съ нимъ о подробностяхъ предстоящаго опыта и присутствовать въ качествѣ свидѣтеля при заготовленіи негативныхъ пластинокъ. У него я встрѣтилъ г. Якобія, который принялъ на себя обязанность фотографа. Въ присутствіи нашемъ пластинки эти были тщательно осмотрѣны, вытерты и затѣмъ заперты профессоромъ Вагнеромъ въ ящикъ.
«На слѣдующій день, часовъ въ 11 утра, мы всѣ, т. е. г-жа Прибыткова, г. Красильниковъ, г. Якобій и я, собрались у проф. Вагнера, въ его университетской квартирѣ, и приступили къ самому фотографированію. Г-жа Прибыткова была посажена лицомъ къ окну, въ кресло, придвинутое къ деревянной перегородкѣ, на которой было раскинуто одѣяло, имѣвшее служить фономъ; противъ нея, и нѣсколько наискось влѣво, помѣстились г. Якобій съ камерой и г. Вагнеръ, а г. Красильниковъ сидѣлъ въ сторонѣ у письменнаго стола.
«Усыпивъ въ 8-10 мин. г-жу Прибыткову магнетическими пассами, я отошелъ къ г. Якобію за камеру, и мы стали ждать установленнаго стука для открыванія объектива. Во время самаго фотографированія, продолжавшагося довольно долго въ виду слабости свѣта, я избѣгалъ постоянно смотрѣть въ лицо спящей, но мнѣ пришось раза два пристально и напряженно смотрѣть на нее, чтобы придать ей совершенную неподвижность, такъ какъ въ обоихъ случаяхъ въ полу и перегородкѣ раздавались стуки и кресло съ г-жей Прибытковой могло бы прійти въ движеніе; я опасался, чтобы вслѣдствіе этого положеніе тѣла спящей не измѣнилось и не сдѣлало невозможнымъ дальнѣйшее продолженіе опыта. Но отошедши разъ отъ г-жи Прибытковой и вставши рядомъ съ г. Якобіемъ, я къ медіуму не приближался, и вообще до окончанія фотографированія никто къ медіуму не подходилъ, и между медіумомъ и аппаратомъ никого не было.
„При такихъ условіяхъ было сдѣлано нѣсколько послѣдовательныхъ снимковъ, и на одномъ изъ нихъ, надъ головой спящей г-жи Прибытковой, получилось изображеніе женской руки въ старомодномъ широкомъ рукавѣ. Послѣ этого сеанса послѣдовало еще два, три, но достичь поставленной профес. Вагнеромъ цѣли намъ не удалось, а вскорѣ затѣмъ болѣзнь г-жи Прибытковой заставила насъ совсѣмъ прекратить подобные опыты. М. Гедеоновъ. С.-Петербургъ, январь 1886 года. Фонтанка, 52“.-
Эта фотографія замѣчательна во многихъ отношеніяхъ. Полученный результатъ былъ, прежде всего, неожиданный; цѣль, преслѣдуемая профессоромъ Вагнеромъ, состояла въ томъ, чтобы путемъ фотографическимъ доказать фактъ психическаго раздвоенія, т. е. на негативѣ имѣло получиться изображеніе медіума вмѣстѣ съ трансцендентальной формой его двойника (явленіе, которое, какъ мы увидимъ ниже, дѣйствительно наблюдалось); вмѣсто того, на негативѣ получилось изображеніе медіума и только руки, которую, пожалуй, можно считать за часть этого двойника; но здѣсь представляется особенность, которая говоритъ противъ этого предположенія. Наблюдавшіяся явленія двойниковъ носятъ совершенный образъ не только своихъ живыхъ прототиповъ, но и ихъ одѣяній; здѣсь мы имѣемъ руку, которая не походитъ на руку медіума, ибо представляетъ, по словамъ профессора Вагнера, уродливость и, въ особенности, потому, что она явилась въ рукавѣ, который не имѣлъ ничего общаго съ рукавомъ медіума. Если бы этотъ рукавъ походилъ на рукавъ медіума, мы могли бы предположить тутъ случай полнаго раздвоенія — руки вмѣстѣ съ рукавомъ. Но этого сходства нѣтъ. Къ сожалѣнію, фотографія попорчена въ томъ мѣстѣ, гдѣ правая рука медіума, и подробностей платья нельзя разсмотрѣть; но я объ этомъ пунктѣ наводилъ особыя справки, и всѣ лица, которыхъ я разспрашивалъ, засвидѣтельствовали, что на медіумѣ было платье съ узкими рукавами, какъ ихъ теперь носятъ. Кромѣ того, я просилъ г-жу Прибыткову дать мнѣ рисунокъ этого рукава; она тотчасъ и доставила мнѣ его при пояснительной запискѣ, въ которой значилось, что платье на ней было сѣро-коричневое, съ черною бархатною отдѣлкою; рукава были узкіе, плотно обхватывавшіе руку около кисти. Они заканчивались бархатными обшлагами съ коротенькимъ плиссэ изъ матеріи платья.
Появленіе этого рукава весьма замѣчательно. Не будь этого рукава, была бы дана возможность такого объясненія, что это — рука одного изъ присутствовавшихъ, мелькнувшая случайно во время выставки; объясненіе, правда, совершенно неподходящее, ибо отъ мелькнувшей руки никакого изображенія не получилось бы; ее бы надо было продержать въ данной позѣ хотя бы нѣсколько секундъ; но, все равно, стали бы это говорить, лишь бы объяснить какъ-нибудь. Здѣсь рукавъ сразу останавливаетъ подобныя объясненія. Только умышленный обманъ со стороны г. Вагнера или всѣхъ участниковъ опыта могъ бы объяснить полученный результатъ, если не признавать, во что бы ни стало, его подлинности; но и тутъ опять рукавъ представляетъ немалое затрудненіе, ибо, допустивъ обманъ, никому бы не пришло въ голову представить руку „духа“ въ рукавѣ; это могло бы только послужить явной уликой.
Но природа представляетъ намъ вещи по своему, и явленія ея далеко не согласуются съ нашими разсужденіями объ ихъ объективномъ содержаніи. Традиціонныя привидѣнія всегда носятъ какое нибудь одѣяніе — бѣлую драпировку или будничное платье; двойникъ является въ своемъ обычномъ одѣяніи; и вотъ трансцендентальная фотографія являетъ намъ человѣческія формы въ одѣяніи; и мы увидимъ ниже, что фактъ этотъ повторяется во всѣхъ фотографіяхъ этого рода — чего, по нашимъ понятіямъ, никакъ нельзя было ожидать
Имѣя теперь передъ собою положительный фактъ трансцендентальной фотографіи предмета, носящаго несомнѣнно форму человѣческой руки, мы можемъ перейти къ дальнѣйшему развитію этого явленія, — къ доказательству возможности полученія, путемъ фотографіи, и цѣльныхъ человѣческихъ фигуръ, невидимыхъ для обыкновеннаго глаза, и не только совершенно отчетливыхъ, но даже и узнаваемыхъ. Мы представимъ и это доказательство при абсолютныхъ условіяхъ достовѣрности, требуемыхъ Гартманомъ.
Выше сего уже было упомянуто мною имя г. Слэтера въ числѣ лицъ, дѣлавшихъ опыты трансцендентальноіі фотографіи для личнаго удовлетворенія. Чтобы дать понятіе о замѣчательныхъ результатахъ, имъ достигнутыхъ, я не могу сдѣлать ничего лучшаго, какъ привести здѣсь свидѣтельство извѣстнаго естествоиспытателя, А. Р. Уаллэса:
„Г. Томасъ Слэтеръ (Slater), оптикъ, давно живущій въ Euston Road въ Лондонѣ и фотографъ-любитель, взялъ съ собой новую камеру собственной работы и свои собственныя стеклянныя пластинки и отправился съ ними къ г. Гудзону. Онъ слѣдилъ внимательно за всѣмъ, что дѣлалось у фотографа и получилъ свой портретъ съ туманной фигурой возлѣ него. Послѣ этого онъ производилъ опыты въ своемъ собственномъ домѣ и достигъ замѣчательныхъ результатовъ. При первомъ его опытѣ получились двѣ головы по обѣимъ сторонамъ портрета его сестры. Одна иэъ нихъ была несомнѣнный портретъ недавно умершаго лорда Бругама, другая — менѣе явственная, признана г. Слэтеромъ за портретъ Роберта Оуэна, съ которымъ онъ былъ коротко знакомъ до самой его смерти. Однажды явилась на негативѣ женщина въ черной съ бѣлымъ волнующейся одеждѣ, стоящая возлѣ г. Слэтера. Въ другой разъ появилась ея голова и бюстъ надъ его плечомъ. Лица обоихъ этихъ портретовъ были совершенно сходны между собою — и другіе члены семейства Слэтера узнали въ нихъ портретъ матери г. Слэтера, которая умерла, когда онъ былъ еще ребенкомъ. На другомъ негативѣ вышелъ образъ дитяти, закутаннаго въ бѣлое, стоящій возлѣ маленькаго сына г. Слэтера. Совершенно-ли тождественны эти образы съ лицами, портретами которыхъ они признаны, не въ этомъ главный вопросъ. Тотъ фактъ, что вообще на негативахъ являются несомнѣнно человѣческія образы въ собственной, частной мастерской извѣстнаго оптика и фотографа-любителя, который самъ приготовлялъ свои аппараты, когда при опытахъ не было никого, кромѣ членовъ его собственной семьи — вотъ дѣйствительное чудо. Одинъ разъ случилось, что на негативѣ возлѣ изображенія г. Слэтера, который самъ снималъ свой портретъ, будучи совершенно одинъ, явилась другая фигура. Такъ какъ онъ и члены его семейства были сами медіумы, то они и не нуждались въ посторонней помощи; это, можетъ быть, было причиной, что онъ достигъ такихъ прекрасныхъ результатовъ. Одной изъ самыхъ необыкновенныхъ фотографій, полученныхъ г. Слэтеромъ, былъ портретъ его сестры во весь ростъ, на которомъ не вышло никакой другой фигуры, но изображеніе позировавшей было искусно закутано прозрачнымъ кружевомъ, которое при внимательномъ разсмотрѣніи оказалось состоящимъ изъ колечекъ разной величины, совершенно не похожихъ на кружева обыкновеннаго приготовленія, какія мнѣ случалось видѣть, или о какихъ я слышалъ. Г. Слэтѳръ самъ показалъ мнѣ эти портреты и объяснялъ условія, при которыхъ они получались. Что это не было результатомъ обмана, въ томъ нѣтъ ни малѣйшаго сомнѣнія; опыты эти имѣютъ особенное значеніе, какъ первое подтвержденіе того, что получалось прежде у профессіональныхъ фотографовъ“ („Защита новѣйшаго спиритуализма“, рус. пер., стр. 52-53).
Когда я былъ въ Лондонѣ въ 1886 г., я не безъ труда разыскалъ г. Слэтера; но фотографій у него не оказалось ни одной; онъ могъ показать мнѣ только уцѣлѣвшіе негативы.
По поводу г. Слэтера и помянутыхъ выше фотографій лорда Бругама и Роберта Оуэна, слѣдующая замѣтка, поясняющая ихъ появленіе у г. Слэтера, будетъ не безъннтересна:
«На недавнемъ собраніи лондонскихъ спиритуалистовъ въ Гоуеръ-стритъ, г. Слэтеръ (оптикъ, въ Euston Road’ѣ, № 136) разсказалъ слѣдующее о своемъ первомъ знакомствѣ со спиритизмомъ: „Въ 1856 году Робертъ Оуэнъ[1]), находясь у меня въ сопровожденіи лорда Бругама, получалъ спиритическое сообщеніе посредствомъ стуковъ; въ это время я былъ занятъ нѣкоторыми фотографическими снарядами; было выстукано, что придетъ время, когда я буду снимать спиритическія фотографіи. Робертъ Оуэнъ замѣтилъ на это, что если онъ тогда будетъ уже въ другомъ мірѣ, то непремѣнно появится на пластинкѣ. Въ маѣ 1872 г. я дѣйствительно занимался спиритическими фотографіями. Я продѣлалъ множество опытовъ и на одной пластинкѣ появились лица Роберта Оуэна и лорда Бругама, который, какъ извѣстно, былъ многіе годы однимъ изъ ближайшихъ друзей г. Оуэна и принималъ глубокое участіе въ его общественной дѣятельности“ („Spirit. Magaz.“ 1873 г., стр. 563; и также „Spiritualist“ 1875 г., II, стр. 309).
Прежде чѣмъ перейти къ послѣдней части главы о трансцендентальной фотографіи человѣческихъ формъ, здѣсь будетъ совершенно умѣстно привести тѣ благоразумныя слова, которыя Уаллэсъ, въ своей „Защитѣ“, предпослалъ отдѣлу о спиритической фотографіи и въ которыхъ содержится поясненіе, хорошо извѣстное въ спиритизмѣ, но критикой обыкновенно игнорируемое. Вотъ эти слова:
„Г. Льюисъ совѣтовалъ Комитету Діалектическаго Общества, которому поручено было заняться спиритическимъ вопросомъ, тщательно отличать факты отъ заключеній изъ фактовъ. Это особенно необходимо, когда дѣло касается спиритическихъ фотографій. Человѣческія изображенія, появляющіяся на нихъ, не будучи дѣломъ рукъ человѣческихъ, могутъ быть спиритическаго происхожденія, не будучи въ то же время изображеніями „духовъ“. Многое говоритъ въ пользу того, что эти изображенія, въ нѣкоторыхъ случаяхъ, результаты дѣйствія невидимыхъ разумныхъ существъ, но отличны отъ нихъ. Въ другихъ случаяхъ эти существа облекаются въ нѣчто матеріальное, доступное для нашихъ чувствъ; но и тогда не слѣдуетъ, чтобы созданный образъ былъ настоящимъ образомъ духовнаго существа. Это можетъ быть воспроизведеніемъ прежней смертной формы, съ ея земными принадлежностями, единственно съ цѣлью доказательства личности“ („Wallace. On miracles and modern spiritualism“. 1875 г., стр. 185).
Получивъ теперь изъ трехъ источниковъ совершенію благонадежныхъ (гг. Битти, Вагнеръ и Слэтеръ), и при условіяхъ требуемыхъ г. Гартманомъ, неоспоримое доказательство, путемъ фотографическимъ, возможности возникновенія матеріальныхъ невидимыхъ для нашего глаза образовъ, съ характеромъ формы человѣческой, мы имѣемъ, мнѣ кажется, право изслѣдовать развитіе этого явленія до тѣхъ степеней совершенства, которыхъ оно достигало у нѣкоторыхъ профессіональныхъ фотографовъ-медіумовъ — принимая въ доказательство его подлинности уже не искренность экспериментатора, а искренность лицъ, до которыхъ прямо относится полученная фотографія и которыя одни могутъ рѣшить вопросъ о ея истинномъ значеніи.
Я не буду говорить о лондонскомъ фотографѣ Гудзонѣ, такъ какъ отзывы о немъ самихъ спиритуалистовъ раздѣлились — нѣкорые обвиняютъ его въ обманѣ, другіе свидѣтельствуютъ о такихъ случаяхъ, гдѣ несомнѣнное сходство фотографіи съ давно умершимъ лицомъ, или появленіе фигуры на фотографіи въ позѣ, задуманной самимъ позировавшимъ или съ задуманными принадлежностями, исключаютъ всякую возможность обмана. Рядъ подобныхъ случаевъ собранъ въ трактатѣ г. М. А. (Oxon) „О спиритическихъ фотографіяхъ“ 1874 г., напечатанномъ въ лондонскомъ журналѣ „Human Nature“ 1874 г., стр. 363 и слѣд. Я предпочитаю остановиться иа личности американца Мумлера, репутація котораго осталась неприкосновенною во все время его долгой профессіональной дѣятельности. Кромѣ того, подлинность его фотографій установлена испытаніемъ, значеніе котораго равняется научному изслѣдованію: онѣ прошли черезъ горнило судебнаго процесса, и не смотря на ожесточенное преслѣдованіе противнаго лагеря, поддерживаемаго всею силою общественнаго мнѣнія и предубѣжденія, онѣ вышли побѣдительницами.
Я не могу входить здѣсь во всѣ подробности спиритической дѣятельности Мумлера и его процесса, — это заняло бы слишкомъ много мѣста; ограничусь только нѣкоторыми данными, между которыми особенно интересна исторія возникновенія этихъ фотографій. Мы приведемъ ее въ собственныхъ словахъ Мумлера, изъ показаній, данныхъ имъ на судѣ во время его процесса. Здѣсь надо обратить особенное вниманіе на то, что явленіе трансцендентальной фотографіи началось въ то время, когда Мумлеръ былъ еще по профессіи граверъ, а съ фотографическимъ дѣломъ вовсе не былъ знакомъ. Онъ говоритъ: «Въ 1861 году, въ Бостонѣ, гдѣ я занималъ въ то время должность гравера, я часто посѣщалъ одного знакомаго молодого человѣка, который работалъ въ фотографіи на Вашингтонъ-стритѣ, принадлежавшей нѣкоей м-съ Стьюартъ. Иногда, при случаѣ, я дѣлалъ опыты съ аппаратомъ, употребляя при этомъ и химическія вещества. Однажды въ воскресенье, будучи одинъ въ галлереѣ, я попробовалъ снять съ себя портретъ и при проявленіи негатива въ первый разъ замѣтилъ, что на пластинкѣ появилась вторая фигура. Въ то время я еще ничего не слыхалъ о спиритическихъ фотографіяхъ, хотя уже нѣсколько интересовался спиритизмомъ. Первая моя мысль, и теперь нерѣдко многими высказываемая, была, что фигура, получившаяся рядомъ со мной, должно быть еще раньше находилась на пластинкѣ; въ такомъ смыслѣ я и отвѣчалъ на всѣ разспросы.
«Однако, послѣдующіе опыты, сдѣланные при условіяхъ, положительно исключавшихъ подобную возможность, убѣдили меня, что сила, производящая эти фигуры, лежитъ внѣ предѣловъ человѣческой власти и вызванные эксперты, при тѣхъ же условіяхъ, не могли произвести ничего подобнаго.
„Я желалъ бы тутъ обратить особенное вниманіе на то обстоятельство, что когда я проявлялъ вышесказанныя изображенія, я былъ еще совершеннымъ новичкомъ въ фотографическомъ искусствѣ и ничего не зналъ объ употребляемыхъ при этомъ химическихъ соединеніяхъ; прибѣгая въ моихъ опытахъ къ одному пли другому составу, я просто подражалъ тому, что дѣлалъ мой пріятель, когда онъ производилъ фотографическую работу. Получивъ такимъ образомъ упомянутыя изображенія, я, по совѣтамъ нѣкоторыхъ друзей, которымъ показывалъ пластинки, повторилъ еще нѣсколько разъ эти опыты и всегда съ удивительными результатами. Тогда я рѣшился оставить свое профессіональное занятіе и посвятить себя фотографіи“ („The Spiritual Magazine“ 1869, р. 256—257).
Фактъ такого происхожденія этихъ фотографій подтверждается свидѣтельствами того времени, помѣщенными въ „Herald of Progress“ (отъ 1-го ноября 1862 г.), издаваемомъ А. Д. Дэвисомъ, и въ „Banner of Light“ (отъ 8-го ноября 1862 г.), въ статьяхъ, содержащихъ первыя извѣстія объ этомъ неожиданномъ явленіи, принятыя однако редакціями вышеупомянутыхъ журналовъ не со слѣпымъ энтузіазмомъ, а сдержанно и съ сомнѣніемъ. Особенно интересно узнать, въ какомъ видѣ появились у Мумлера его первыя трансцендентальныя фотографіи. Наличныя данныя объ этомъ предметѣ немногочисленны и весьма кратки, но тѣмъ не менѣе онѣ существуютъ, и здѣсь мы приведемъ описаніе первыхъ фотографій корреспондентомъ „Banner of Light“.
„Первая изображаетъ медіума Мумлера, одна рука котораго опирается на стулъ, а другая держитъ черное покрывало, только что снятое имъ съ камеры. На стулѣ сидитъ не вполнѣ ясная женская фигура, на видъ дѣвочка, лѣтъ 12-14. Въ ней узнали одну умершую родственницу. Надъ головой этой фигуры туманное облако, чего еще намъ никогда не случалось видѣть на фотографіяхъ. На второй изъ видѣнныхъ нами голова была окружена слабымъ сіяніемъ или какъ бы свѣтлыми расходящимися лучами, которые на нѣкоторомъ опредѣленномъ разстояніи совершенно исчезали. На двухъ другихъ имѣлось такое же изображеніе съ тою разницею, что свѣтовая окружность могла бы охватить всю фигуру, если бы карточка была больше“.
Имѣя у себя экземпляръ этой первой фотографіи Мумлера, я могу прибавить еще слѣдующее. Очертаніе верхней части тѣла довольно опредѣленно, хотя само изображеніе и туманно. Стулъ ясно видѣнъ сквозь туловище и руки, видѣнъ также и столъ, на которомъ лежитъ одна рука. Ниже таліи фигура, которая очевидно одѣта въ платье съ вырѣзнымъ лифомъ и короткими рукавами, точно расплывается въ неясномъ туманѣ, который ниже стула совершенно исчезаетъ. Часть спинки стула виднѣется сквозь лѣвую руку фигуры, небольшая часть спинки скрывается за лѣвымъ плечомъ, которое также непрозрачно, какъ шея и грудь. Надъ головой виднѣется бѣлая облачная туманность, охватывающая голову фигуры отъ одного виска до другого и спускающаяся до руки Мумлера, опирающейся о спинку стула. Имѣющаяся у меня фотографія — копія, сдѣланная въ Лондонѣ съ оригинала, и поэтому уже не такъ отчетлива.
„Вторая фотографія представляетъ фигуру женщины, сидящей на стулѣ, и за ней виднѣется неопредѣленная бѣлая масса, похожая какъ-бы на двѣ или три подушки“ („Banner of Light“ 1862, ноября 29; перепечатано въ „Spiritual Маgazine“ 1863, стр. 35 и 36).
Итакъ мы можемъ констатировать тотъ достойный вниманія фактъ, что первыя фотографіи Мумлера представляютъ слѣды тѣхъ свѣтящихся массъ, которыя мы видѣли у Битти и которыя предшествовали образованію человѣческихъ фигуръ. Болѣе чѣмъ вѣроятно, что представляющееся на этихъ фотографіяхъ въ видѣ „бѣлой туманности“, или „сіянія“, или „бѣлой массы, похожей на подушки“ и т. п., было бы также описано сенситивами, какъ „свѣтящіяся массы“.
Но вернемся къ исторіи происхожденія этихъ фотографій. Какъ только вѣсть о нихъ разнеслась, Дэвисъ, издававшій въ то время въ Нью-Іоркѣ „Herald of Progress“, нарочно послалъ въ Бостонъ знакомаго ему фотографа, м-ра Гэй, чтобъ изслѣдовать это дѣло на мѣстѣ и убѣдиться въ неподдѣльности явленія. Результатъ этого перваго техническаго изслѣдованія былъ опубликованъ въ „Herald’ѣ“ 29 ноября 1862 года, со всѣми подробностями, и затѣмъ вкратцѣ изложенъ въ письмѣ м-ра Гэй, помѣщенномъ въ „Banner’ѣ“ того же числа, которое мы здѣсь и приведемъ:
«Многоуважаемый г-нъ издатель! Узнавъ отъ м-ра Мумлера, что вы желаете обнародовать результатъ моего изслѣдованія о спиритическихъ фотографіяхъ, изготовляемыхъ г. Мумлеромъ, я съ особеннымъ удовольствіемъ сообщу вамъ то, что самъ видѣлъ. Вы можете быть увѣрены, что, дѣйствуя по порученію г. Дэвиса, я приступилъ къ своему изслѣдованію съ твердымъ намѣреніемъ вести его какъ можно строже, дабы ничто не ускользнуло отъ моего вниманія. Имѣя за собой десятилѣтнюю постоянную практику по этой части, а именно, дѣлая негативы на стеклѣ и позитивные оттиски съ нихъ на бумагѣ — я чувствовалъ себя довольно опытнымъ, чтобы открыть всякую поддѣлку.
«Такъ какъ Мумлеръ при моемъ изслѣдованіи ни въ чемъ мнѣ не препятствовалъ, то, выбравъ стеклянную пластинку, на которой м-ръ Мумлеръ имѣлъ получить мой портретъ вмѣстѣ съ спиритическимъ изображеніемъ, я самъ продѣлалъ надъ ней всѣ операціи промывки, обливанія, серебренія и помѣщенія въ кассетку. Въ продолженіе всего этого времени я не терялъ изъ виду пластинки и не далъ м-ру Мумлеру дотронуться до нея, пока не кончилъ всѣхъ операцій. Затѣмъ я подвергъ самому тщательному и подробному осмотру камеру, кассетку, трубу, внутреннюю сторону ванны и т. д., и не смотря на все это, на пластинкѣ, вмѣстѣ съ моимъ изображеніемъ, получилось, къ моему величайшему удивленію, еще другое!
«Такъ какъ я и послѣ того продолжалъ свое изслѣдованіе съ тѣми же предосторожностями и дошелъ до результатовъ еще болѣе доказательныхъ, то я, по совѣсти, долженъ признать ихъ неподдѣльными.
(„Spiritual Magazine“ 1863, p. 34-35).
Здѣсъ не мѣшаетъ добавить, что на первомъ негативѣ получился портретъ покойной жены м-ра Гэй, а на второмъ портретъ его отца, при чемъ м-ръ Гэй говоритъ: „Мумлеръ не имѣлъ никакой возможности добыть портретъ моей жены или моего отца“ („Herald“ 29 ноября 1863 г.).
Я пройду теперь молчаніемъ длинный рядъ разнаго рода заявленій, высказанныхъ въ пользу Мумлера, и цѣлый рядъ всевозможныхъ изслѣдованій, сдѣланныхъ съ цѣлью изобличить обманъ — ибо было вполнѣ естественно подозрѣвать таковой, — но приведшихъ къ отрицательному результату. Будетъ совершенно достаточно привести здѣсь статью изъ „Британскаго Фотографическаго Журнала“, присланную въ редакцію его корреспондентомъ въ Филадельфіи, г. Селлерсомъ, котораго слѣдовательно нельзя упрекнуть въ пристрастіи къ спиритизму. Вотъ она:
„Нѣсколько мѣсяцевъ тому назадъ въ газетахъ появилось извѣстіе, сообщенное фотографомъ изъ Бостона, который на одномъ изъ своихъ воскресныхъ опытовъ нашелъ на пластинкѣ двойное изображеніе. Второе изображеніе оказалось портретомъ его умершаго родственника. Послѣ чего онъ замѣтилъ, что на всѣхъ, или почти на всѣхъ изготовленныхъ имъ фотографіяхъ появлялось то же самое призрачное изображеніе съ большей или меньшей отчетливостью. Такъ какъ вѣсть объ этомъ чудѣ разнеслась повсюду, то пріемная его вскорѣ переполнилась любопытными, желающими получить портреты умершихъ друзей. Фотографы посмѣивались и утверждали, что обманъ будетъ вскорѣ обнаруженъ. Было сдѣлано много подражаній обычнымъ процессомъ, первоначально предложеннымъ сэромъ Давидомъ Брустверомъ, и еще болѣе было сдѣлано ихъ посредствомъ наложенія одной пластинки на другую, съ заготовленнымъ вторымъ изображеніемъ, и обманъ приписывали одному изъ этихъ способовъ. Изслѣдованіемъ этого дѣла занялись даже люди извѣстные своимъ научнымъ образованіемъ, но и они не могли открыть поддѣлки“…
«Что же касается до самихъ фотографій, то они существенно отличаются отъ всѣхъ другихъ подобнаго рода, которыя приходилось мнѣ видѣть, и я не знаю, какимъ бы образомъ возможно было ихъ воспроизвести. Образъ фигуры никогда не является во весь ростъ; она, обыкновенно, не идетъ ниже пояса или колѣнъ и все-таки вы никакъ не можете положительно указать, гдѣ фигура исчезаетъ. Съ перваго взгляда многимъ кажется, что вся фигура совершенно ясна, а потомъ, при подробномъ разсмотрѣніи, она уже не представляется столь отчетливой. Я самъ не видалъ негативовъ, но судя по позитивамъ, по свѣтлому тону изображенія „духа“, я сказалъ бы, что это изображеніе должно было быть первымъ предметомъ, выступавшимъ при проявленіи пластинки. Очертанія совсѣмъ не ясны. Главныя черты довольно опредѣленны, но за исключеніемъ лица, совершенно непрозрачнаго, остальныя части фигуры на столько прозрачны, что окружающіе предметы ясно видны сквозь нее, и, со всѣмъ тѣмъ, и въ этихъ главныхъ чертахъ вовсе нѣтъ той рѣзкости контуровъ, которая составляетъ обыкновенную принадлежность подложныхъ спиритическихъ фотографій, полученныхъ посредствомъ наложенія одной пластинки на другую. Спиритическія фигуры, повидимому, далеко не въ фокусѣ, когда онѣ находятся позади позирующаго, или впереди его, и нѣсколько яснѣе, когда онѣ на томъ же планѣ, но во всѣхъ случаяхъ онѣ видимо передержаны.
„Вѣрующіе въ спиритизмъ объясняютъ это дѣло такимъ образомъ. „Духи“ не могутъ вызывать на чувствительной пластинкѣ своего собственнаго изображенія, но могутъ облекать въ любую форму тончайшіе элементы матеріи и эта матерія, хотя и невидимая для нашего глаза, можетъ отражать химическіе свѣтовые лучи и такимъ образомъ дѣйствовать на пластинку. Какъ доказательство этому, приводятъ случай съ портретомъ, видѣннымъ мной у д-ра Чайльда: на немъ изображена дама, которая сильно желала получить фигуру гитары въ своей рукѣ — и вотъ форма гитары получилась на фотографіи! Спириты говорятъ, что, конечно, не можетъ быть духа неодушевленнаго предмета, но что „духи“ могутъ создавать подобные предметы по желанію; поэтому всѣ появляющіяся фигуры суть ничто иное, какъ модели, выставляемыя „духами“ передъ камерой, но никакъ не настоящіе портреты самихъ „духовъ“; они утверждаютъ также, что „духи“ почерпаютъ эти изображенія въ памяти присутствующихъ. Какъ хорошо сумѣлъ бы Бульверъ обработать подобный сюжетъ и какую чудесную, необыкновенную исторію разсказалъ бы онъ намъ на основаніи этихъ странныхъ явленій! — С. Селлерсъ“ (Перепечатано въ „The Spiritual Magazine“ 1863, стр. 125—128).
Я сократилъ это нѣсколько длинное письмо, но сохранилъ имѣющія свою цѣну техническія подробности и высказанную еще тогда гипотезу объ обработываніи невидимой матеріи и приданіи ей извѣстной формы; гипотезу эту мы находимъ десять лѣтъ спустя у Битти, и она будетъ имѣть для насъ особенное значеніе, когда вопросъ коснется видимой матеріализаціи.
Мы покончимъ съ „Фотографическимъ Журналомъ“, приведя изъ него еще одну замѣтку, относящуюся ко времени процесса Мумлера, но которая здѣсь будетъ болѣе у мѣста:
„Что касается до Мумлеровскихъ спиритическихъ фотографій, то по этому поводу было высказано много нелѣпостей за и противъ. Но тотъ писатель послѣдней категоріи, который утверждаетъ, что всякая вещь, отражающаяся на объективѣ камеры и доступная вслѣдствіе того фотографированію, непремѣнно должна быть видима и человѣческому глазу, очевидно незнакомъ съ тѣмъ отдѣломъ физики, который извѣстенъ подъ именемъ „флуоресценціи“. Есть не мало предметовъ, которые могутъ быть фотографированы, но остаются для физическаго глаза совершенно невидимы. Напримѣръ, комната можетъ быть полна ультрафіолетовыхъ спектральныхъ лучей и при посредствѣ этого „темнаго свѣта“ можетъ получиться фотографія. Въ комнатѣ, освѣщенной такимъ образомъ, предметы будутъ вполнѣ ясно отражаться на объективѣ камеры и непремѣнно отпечатаются на чувствительной пластинкѣ, между тѣмъ какъ человѣкъ съ нормальнымъ зрѣніемъ, въ то-же самое время, не увидитъ въ этой комнатѣ ни малѣйшаго атома свѣта. Поэтому фотографированіе невидимаго предмета, будь то „духа“ или какой либо вещи, невозможно считать научно невозможнымъ. Если только предметъ отражаетъ флуоресцирующіе или ультрафіолетовые лучи спектра, онъ легко можетъ быть фотографированъ, но онъ .самъ останется совершенно невидимъ для самаго зоркаго глаза“ (Перепечатано въ „The Spiritual Маgazine“ 1869, стр. 421).
Мы дошли теперь до процесса, который былъ торжествомъ Мумлера. Процессъ этотъ былъ возбужденъ противъ него Нью-Іоркской газетой „The World“ и начался въ апрѣлѣ 1869 года. Мумлеръ былъ арестованъ по обвиненію: „введенія публики въ обманъ посредствомъ изготовленія фотографій, выдаваемыхъ за спиритическія“. Вотъ главныя черты процесса: со стороны обвиненія были вызваны восемь фотографовъ, имѣвшихъ изобличить обманъ Мумлера; ими было указано на шесть способовъ, посредствомъ которыхъ возможно изготовить спиритическія фотографіи; но нu одинъ изъ нихъ не только никогда не видалъ самого Мумлера за работой, но даже не заглядывалъ къ нему въ мастерскую, не видалъ его фотографическихъ снарядовъ и ничего не было приведено въ доказательство того, чтобы фотографіи Мумлера изготовлялись однимъ изъ упомянутыхъ шести способовъ. Напротивъ, четыре фотографа: м-ръ Сли, м-ръ Гэй, м-ръ Сильверъ и м-ръ Герней, бывавшіе у Мумлера и наблюдавшіе за способомъ его фотографированія показали, что ни одинъ изъ шести упомянутыхъ способовъ не имѣетъ ничего общаго съ употреблявшимся Мумлеромъ, который ничѣмъ не отличается отъ обыкновеннаго. Болѣе того, м-ръ Сли, фотографъ изъ Паукипси, пригласилъ Мумлера къ себѣ на домъ въ Паукипси и тутъ, не смотря на то, что употреблялись камера, стекла и химическіе препараты, принадлежавшіе м-ру Сли, результатъ получился тотъ же самый. М-ръ Гэй провелъ у Мумлера три недѣли въ изслѣдованіи явленій и показалъ, что призрачныя изображенія появлялись, и тогда, когда онъ самъ продѣлывалъ всю операцію, начиная отъ промыванія пластинки и кончая проявленіемъ. М-ръ Сильверъ показалъ, что когда Мумлеръ былъ въ его (Сильвера) галлереѣ и употреблялъ аппараты и приборы м-ра Сильвера на негативѣ получилась фигура кромѣ самого Сильвера. Спиритическія изображенія появлялись даже и тогда, когда Сильверъ въ присутствіи Мумлера оперировалъ самъ своими собственными приборами. Наконецъ м-ръ Герней, извѣстный въ Нью-Іоркѣ фотографъ (№ 707, Broadway), далъ слѣдующее показаніе:
„Я занимаюсь фотографіей въ продолженіе двадцати восьми лѣтъ; я былъ очевидцемъ работъ Мумлера и хотя пришелъ съ тѣмъ, чтобы внимательно прослѣдить, но тѣмъ не менѣе не нашелъ ничего сколько нибудь похожаго на обманъ или плутовство; его способъ сниманія фотографіи былъ самый обыкновенный; единственное выходящее изъ обычнаго порядка было то, что Мумлеръ держалъ руку свою на камерѣ“.
Но есть еще другой фактъ, который былъ установленъ единогласнымъ свидѣтельствомъ: всѣ бывшіе на судѣ свидѣтели-фотографы со стороны обвиненія заявили, что призрачные образы, находящіеся на этихъ фотографіяхъ, не могутъ быть переведены съ негатива на чувствительную пластинку въ темной комнатѣ иначе, какъ посредствомъ свѣта газоваго, ламповаго или дневного.
Между тѣмъ до полудюжины свидѣтелей, посѣщавшихъ галлерею Мумлера съ цѣлью обнаружить обманъ, положительно утверждали, что онъ въ своей темной комнатѣ никакого искусственнаго или дневного свѣта не употреблялъ и что единственный свѣтъ, туда проникавшій, проходилъ сквозь маленькое оконце, завѣшанное темно-желтой тканью. И тѣмъ не менѣе Мумлеръ получалъ эти изображенія, и во многихъ случаяхъ показывалъ ихъ своимъ посѣтителямъ, спустя нѣсколько минутъ послѣ снятія. Въ случаѣ съ м-мъ Ливерморомъ (очень извѣстнымъ банкиромъ въ Нью-Іоркѣ), однимъ изъ свидѣтелей въ этомъ процессѣ, Мумлеръ проявилъ три портрета его покойной жены (каждый въ новой позѣ) въ теченіе десяти минутъ послѣ снятія съ него фотографіи.
Но и это еще не все: не только фактъ проявленія на пластинкахъ человѣческихъ фигуръ, невидимыхъ для глаза, былъ установленъ на судѣ, но двадцать человѣкъ свидѣтелей заявили, что въ этихъ фигурахъ они признали своихъ покойныхъ друзей или родныхъ. И болѣе того: пять свидѣтелей, въ числѣ которыхъ находился и судья Эдмондсъ, показали, что подобныя фотографіи были получаемы и признаваемы даже и въ такихъ случаяхъ, когда личности, ими изображенныя, никогда при жизни своей не снимались.
Подобныхъ свидѣтельствъ могло бы быть представлено безъ числа, но судья нашелъ, что достаточно и выше приведенныхъ, и на основаніи ихъ постановилъ: „что по тщательному разсмотрѣнію дѣла онъ пришелъ къ заключенію, что подсудимый долженъ считаться по суду оправданнымъ; что хотя, по своему личному мнѣнію, онъ и могъ бы предположить въ данномъ случаѣ поддѣлку и обманъ со стороны подсудимаго, но, дѣйствуя въ качествѣ судьи, онъ не считаетъ справедливымъ отсылать подсудимаго къ суду присяжныхъ (Grand Jury), такъ какъ, по его убѣжденію, виновность подсудимаго осталась недоказанной“ (Всѣ подробности можно найти въ отчетахъ по этому дѣлу, помѣщенныхъ въ журналахъ „Banner of Light“ отъ 1-го и 8-го мая и 28-го августа 1869 года, и въ „Spiritual Magazine“ 1869, стр. 241—260).
Чтобы дать нашимъ читателямъ понятіе объ этихъ узнанныхъ трансцендентальныхъ фотографіяхъ, я прилагаю здѣсь на VI таблицѣ нѣсколько образцовъ съ надлежащими свидѣтельствами и объясненіями.
Вотъ письмо м-ра Бронсонъ Муррей[2]), напечатанное въ „Banner of Light“ отъ 25-го января 1873 года.
«Господинъ редакторъ! Въ послѣднихъ числахъ истекшаго сентября, когда миссисъ Мумлеръ, находясь въ трансѣ, давала въ Бостонѣ (170, West Springfield Street) совѣты одному изъ своихъ паціентовъ, она вдругъ остановилась и, обратясь ко мнѣ, сказала, что когда я буду сниматься у м-ра Мумлера, то со мной вмѣстѣ на пластинкѣ появится фигура женщины, держащей въ рукѣ якорь изъ цвѣтовъ, давно и горячо желающій доказать мужу фактъ своего существованія; до сихъ поръ она не могла найти къ тому случая, теперь же надѣется достигнуть своей цѣли черезъ меня. Миссисъ Мумлеръ прибавила, что „при помощи увеличительнаго стекла на пластинкѣ будутъ замѣтны буквы R. Bonner“. Я спросилъ, не обозначаютъ ли онѣ Роберта Боннера, но не получилъ отвѣта. Когда я приготовился позировать, то вдругъ впалъ въ трансъ, чего со мной прежде никогда не бывало, и Мумлеру не удалось посадить меня въ надлежащую позу. Онъ никакъ не могъ заставить меня сидѣть прямо и прислониться къ желѣзному упору. Меня такъ и сняли въ состояніи усыпленія, какъ это и видно на фотографіи, и женская фигура съ якоремъ и буквами изъ цвѣточныхъ бутоновъ появилась, какъ было обѣщано; но я не зналъ никого по имени Боннеръ. (См. табл. VI фот. 1).
«Вернувшись домой, я многимъ сообщалъ объ этомъ случаѣ. Одна дама сказала мнѣ, что недавно встрѣтила какого-то мистера Боннера изъ Георгіи и желала бы показать ему портретъ. Двѣ недѣли спустя она пригласила меня къ себѣ; вскорѣ вошелъ еще господинъ, именно м-ръ Робертъ Боннеръ, и сказалъ, что на моей фотографіи, которую онъ видѣлъ у хозяйки, онъ нашелъ поразительно схожій портретъ своей жены. Никто здѣсь не оспаривалъ совершеннаго сходства этой фотографіи съ портретомъ, снятымъ съ нея за два года до ея смерти. (См. табл. VI, фот. 3, изображающую эту прижизненную фотографію м-съ Боннеръ. Къ сожалѣнію, на фототипіи 1 спиритическое изображеніе и сходство не такъ явственны какъ на оригиналѣ).
«Но это не все. Какъ только м-ръ Боннеръ увидалъ вышеупомянутую фотографію, онъ тотчасъ же обратился по почтѣ въ Нью-Іоркъ къ медіуму Флинту съ запечатаннымъ письмомъ, заключавшимъ вопросы къ женѣ[3]).
«На слѣдующій день письмо вернулось не распечатаннымъ и сопровождалось отвѣтомъ въ семь страницъ. М-съ Боннеръ подписывается въ немъ собственнымъ именемъ „Элла“ и сообщаетъ, что, выпросивъ себѣ дозволеніе явиться на пластинкѣ вмѣстѣ со мной, она это и исполнила. Далѣе она говоритъ, что братья м-ра Боннера, Уильямъ и Гамильтонъ, а также его старый пріятель, прямодушный и добрый Самъ Крэгъ находятся при ней; что въ скоромъ времени она напишетъ черезъ посредство д-ра Флинта письмо къ ихъ маленькому сыну Хэмми и прибавила, что довольна попеченіями м-ра Боннера о ребенкѣ. Затѣмъ она просила его отправиться въ Бостонѣ къ спиритическому фотографу, прибавивъ, что и она будетъ тамъ и появится вмѣстѣ съ нимъ на одной пластинкѣ съ вѣнкомъ изъ цвѣтовъ на головѣ, съ другимъ вѣнкомъ въ одной рукѣ, а другой рукой указывая кверху. Я самъ прочелъ это въ ея письмѣ, а м-ръ Боннеръ прибавилъ: „завтра я ѣду въ Бостонъ и никому тамъ не назову себя“. Черезъ четыре дня м-ръ Боннеръ посѣтилъ меня. Онъ былъ въ Бостонѣ, никому себя не называлъ и все-таки получилъ обѣщанную фотографію, на которой жена его явилась течь въ точь какъ писала. (См. табл. VI, фот. 2. Вѣнокъ въ рукѣ фигуры на фототипіи почти совсѣмъ не замѣтенъ).
„Всѣ интересующіеся предметомъ могутъ видѣть эти фотографіи у м-ра Мумлера въ Бостонѣ или у меня въ Нью-Іоркѣ… М-ръ Боннеръ — лицо хорошо извѣстное въ Георгіи и Алабамѣ“.
„Всѣ же знающіе меня, знаютъ и то, что мнѣ нѣтъ ни выгоды, ни расчета сочинить подобную исторію; доводя фактъ этотъ до общаго свѣдѣнія, я ручаюсь за его достовѣрность“.
„238 West, 52 Street. New-York City. 7 января 1873 г.“.
Фототипія 1 на табл. VII представляетъ м-ра М. А. Доу, издателя общеизвѣстнаго въ Америкѣ журнала „The Waverley Magazine“. Что же касается до фигуры, стоящей подлѣ него, то исторія ея появленія находится въ письмѣ м-ра Доу къ м-ру М. А. (Oxon), жившему въ Лондонѣ и пользовавшемуся извѣстностью въ спиритической литературѣ:
«Бостонъ, 28 сентября 1873 г.
«Письмо ваше отъ 17-го сего сентября я получилъ сегодня утромъ и попробую вкратцѣ изложить вамъ то, что видѣлъ самъ на опытѣ по части спиритическихъ фотографій. Въ типографіи и редакціи „Waverley Magazine“ работаютъ у меня около пятнадцати молодыхъ женщинъ; нѣкоторыя заняты наборомъ, другія при машинѣ, третьи разсылкою журнала, и наконецъ, четвертыя чтеніемъ и исправленіемъ рукописей для печати. Между послѣдними была одна дѣвушка, поступившая ко мнѣ въ 1861 году и остававшаяся до 1870 года, когда она вдругъ заболѣла и умерла, имѣя около 27 лѣтъ отъ роду. За послѣдніе годы своей дѣятельности она чрезвычайно развилась и сдѣлалась весьма интеллигентной и пріятной особой. Ея долгое пребываніе у меня и безкорыстная преданность моимъ интересамъ возбудили во мнѣ искреннюю къ ней привязанность, на которую она отвѣчала взаимностью, что не разъ и было ею мнѣ высказано. Прилагаю ея портретъ, сдѣланный недѣли за двѣ до ея кончины. Не буду останавливаться на ея смерти и на моемъ горѣ при этой потерѣ. Ровно черезъ недѣлю послѣ ея кончины мнѣ пришлось присутствовать на сеансѣ одного медіума, духовный руководитель котораго — молодая индіанка — сказала: „Вы привлекли красивую даму, желающую васъ видѣть; въ ея рукахъ розы, предназначенныя вамъ; она любила васъ, болѣе чѣмъ кого-либо, за вашу доброту къ ней“. Я былъ чрезвычайно удивленъ, ибо не предполагалъ, чтобы наши друзья могли проявлять земную привязанность послѣ того, какъ покинули тѣло, даже если и допустить, что они могутъ производить нѣкоторыя явленія. Я поѣхалъ на мѣсяцъ въ Саратогу (около полутораста англ, миль отъ Бостона) и встрѣтился тамъ съ докторомъ Слэдомъ, знаменитымъ медіумомъ. Онъ меня вовсе не зналъ. Я имѣлъ съ нимъ сеансъ, во время котораго онъ держалъ правой рукой подъ столомъ простую грифельную доску, тогда какъ лѣвая лежала на столѣ и касалась моей. Вскорѣ послышалось писаніе грифелемъ и, когда доску вынули изъ-подъ стола, на ней оказались слова: „Я всегда при васъ“, подписанныя ея именемъ. Вернувшись въ Бостонъ, я обратился, вслѣдствіе совѣта, даннаго мнѣ въ Саратогѣ, къ м-съ Мери М. Харди, самому популярному трансъ-медіуму въ Бостонѣ.
«Моя пріятельница немедленно явилась и сказала, что дала мнѣ въ Саратогѣ черезъ д-ра Слэда наглядное доказательство на грифельной доскѣ; и прибавила, что всегда при мнѣ, чтобы наставлять и оберегать, ибо любитъ меня, какъ наилучшаго изъ всѣхъ людей, которыхъ она знала на землѣ. На слѣдующемъ сеансѣ она неожиданно сказала, что хочетъ дать мнѣ свой портретъ. Я оставилъ это обѣщаніе безъ вниманія, ибо думалъ, что портретъ будетъ кѣмъ-нибудь нарисованъ. Въ продолженіе трехъ мѣсяцевъ у меня бывали еженедѣльно сеансы съ м-съ Харди, и я ни разу не упомянулъ о портретѣ; въ концѣ же этого времени спросилъ сообщавшуюся, намѣревается ли она дать мнѣ свой портретъ, на что она отвѣтила, что готова. Я спросилъ ее, какимъ же образомъ онъ будетъ сдѣланъ! „Посредствомъ фотографіи“, отвѣчала она. — „Будетъ ли его дѣлать тотъ же фотографъ, который снималъ васъ при жизни?“ — „Нѣтъ, это долженъ сдѣлать фотографъ медіумъ“. Въ концѣ слѣдующей недѣли я опять былъ у м-съ Харди. Какъ только она впала въ трансъ, моя пріятельница заговорила черезъ нее и сказала: „Ступайте къ Мумлеру и скажите, что придете сниматься черезъ недѣлю въ часъ дня. Я желала бы, чтобы въ двѣнадцать (обыкновенный мой часъ бесѣды съ нею) вы пришли сюда еще разъ поговорить со мной“.
„Я тотчасъ же пошелъ къ Мумлеру, гдѣ засталъ только одну м-съ Мумлеръ. Я сказалъ ей, что желаю имѣть спиритическую фотографію. Она спросила, когда я опять приду, и я отвѣтилъ: ровно черезъ недѣлю въ часъ дня. „Ваше имя?“ — „Я не хочу говорить вамъ своей настоящей фамиліи, но вы можете назвать меня м-мъ Джонсономъ“. Я внесъ деньги и вернулся домой. Черезъ недѣлю я снова зашелъ къ м-съ Харди, какъ было заранѣе рѣшено. Она впала въ трансъ. Моя пріятельница была уже тутъ и спросила меня: „Какъ вы поживаете, м-ръ Джонсонъ“? затѣмъ прибавила: „Мистеръ Доу, я не замѣчала раньше, что вы стыдитесь своего имени“. Я сказалъ, что надѣюсь получить свой собственный портретъ, но далеко не увѣренъ, что увижу и ее на пластинкѣ. „О, вы скептикъ“, воскликнула она. Я простился съ нею и отправился къ м-ру Мумлеру, куда пришелъ за четверть часа до назначеннаго времени; никого больше не было и онъ сказалъ, что мы можемъ тотчасъ же приступить къ дѣлу. Я сѣлъ на стулъ въ указанной позѣ и онъ поставилъ свой аппаратъ въ семи футахъ отъ меня. Вложивъ пластинку, онъ указалъ мнѣ, куда смотрѣть. Такъ я просидѣлъ двѣ или три минуты, послѣ чего онъ вынесъ пластинку въ другую комнату. Вернувшись съ нею, онъ сказалъ, что ничего не вышло, и вложилъ другую. Я просидѣлъ столько же времени, какъ и въ первый разъ, и онъ объявилъ, что есть какой-то неясный обликъ. На мое замѣчаніе, что мнѣ обѣщана фотографія, онъ сказалъ, что слѣдуетъ продолжать опыты и что ему приходилось иногда повторять разъ пять или шесть прежде чѣмъ удастся. Онъ вложилъ третью пластинку и я просидѣлъ ровно пять минутъ по его часамъ, которые онъ держалъ въ рукѣ, повернувшись ко мнѣ спиной и держа руку на камерѣ. Вынувъ пластинку, онъ вышелъ съ нею. Послѣ его ухода въ комнату вошла м-съ Мумлеръ, бывшая, какъ мнѣ показалось, въ полу-трансѣ. Я спросилъ, не видитъ ли она кого-нибудь, и она отвѣчала, что видитъ около меня красивую молодую даму. Тутъ она впала въ полный трансъ и пріятельница моя опять заговорила: „Теперь вы получите мою фотографію. Я буду стоять подлѣ васъ, положа руку на ваше плечо; на головѣ у меня будетъ вѣнокъ изъ цвѣтовъ“. Тутъ вернулся м-ръ Мумлеръ съ пластинкой и сообщилъ, что есть изображеніе. Взглянувъ на негативъ, я ясно увидалъ на немъ себя и стоящую подлѣ женскую фигуру. М-ръ Мумлеръ обѣщалъ прислать пробную карточку на другой же день. Я попросилъ адресовать на имя м-ра Джонсона въ почтамтъ до востребованія. На третій день я заѣхалъ въ почтамтъ и получилъ конвертъ на имя м-ра Джонсона. Распечатавъ его, я нашелъ пробную карточку, взялъ ее съ собой домой и, разсматривая въ хорошее увеличительное стекло, увидалъ прекрасный портретъ моей покойной пріятельницы въ натуральную величину. Я написалъ письмо къ м-ру Мумлеру, гдѣ подписался своимъ полнымъ именемъ, и сказалъ, что я совершенно доволенъ портретомъ. Я признаю его настоящей н неподдѣльной фотографіей и моя пріятельница неоднократно увѣряла меня, что тутъ нѣтъ никакого обмана. Прилагаемыя карточки дадутъ вамъ самимъ возможность судить о сходствѣ между ними“.
(„Human Nature“ 1874 г., стр. 486—488).
Привожу также упомянутое выше письмо г. Доу къ Мумлеру:
«Будучи въ почтамтѣ въ прошлую субботу, я получилъ посланный вами конвертъ съ пробной карточкой. Это вполнѣ удавшаяся фотографія моей пріятельницы. Прилагаю при семъ ея портретъ, сдѣланный за недѣлю до начала ея болѣзни. Сама она видѣла его только на негативѣ. Болѣзнь ея продолжалась ровно девять дней. Прошлый четвергъ, въ полдень, она сказала мнѣ чрезъ медіума, что будетъ стоять около меня съ цвѣткомъ въ рукѣ и опираться на мое лѣвое плечо. Если вы вглядитесь въ мое лѣвое плечо, то видите слабый отпечатокъ ея руки съ цвѣткомъ, но чтобы вполнѣ разсмотрѣть ихъ надо прибѣгнуть къ помощи лупы. Мнѣ кажется, что достаточно показать эти двѣ фотографіи, чтобы убѣдить любого скептика. Я оставляю свой псевдонимъ Джонсона и подписываюсь моимъ настоящимъ именемъ. Съ полнымъ уваженіемъ, вашъ Моисей Доу, издатель „Waverley Magazine“ (CM. „The Medium“ 1872, № 104).
У меня есть экземпляръ той фотографіи Мэбль Уарренъ, снятой съ нея при жизни, которую Доу переслалъ Мумлеру для сравненія (см. табл. VII, фот. 2). Сходство между обѣими фотографіями такъ же поразительно, какъ и у Боннера.
Въ „Banner of Light“ отъ 18-го марта 1871 г. помѣщено длинное письмо м-ра Доу, въ которомъ онъ весьма подробно разсказываетъ исторію этой фотографіи. Изъ него мы узнаемъ, что молодая дѣвушка называлась Мэбль Уарренъ, что она умерла въ іюлѣ 1870 года и что только въ началѣ того же года м-ръ Доу случайно познакомился съ нѣкоторыми спиритическими явленіями; онъ зналъ о нихъ такъ мало, что не понялъ даже, о какомъ „портретѣ“ ему говорили, и когда онъ пришелъ къ Мумлеру, то не сказалъ ему своего имени, считая его, подобно многимъ другимъ, обманщикомъ.
Упомяну еще объ одной фотографіи, фототипія которой при семъ прилагается (см. табл. VII, фот. 4): на ней видна вдова президента Линкольна, пришедшая къ Мумлеру попытать счастія. Она не назвалась и не снимала вуали до открытія объектива фотографическаго аппарата. Позади ея видна фигура, которая не такъ ясна по фототипіи, но достаточно опредѣленна на фотографіи, чтобы можно узнать черты лица покойнаго президента. Тогда г-жа Линкольнъ, признавши фигуру, сказала свое имя. Подробности этого интереснаго случая см. въ „Ребусѣ“ 1896 г., стр. 197. Мнѣ помнится, что я читалъ въ посмертныхъ запискахъ г-жи Линкольнъ подтвержденіе этого факта, но такъ какъ я прочелъ объ этомъ по выходѣ перваго изданія этой книги, то я въ то время не отмѣтилъ этой выписки и теперь я найти ее уже не могу.
Приведенныхъ мною примѣровъ трансцендентальныхъ фотографій Мумлера. достаточно, чтобы дать понятіе объ общемъ типѣ получавшихся у него явленій. Въ моей коллекціи около тридцати экземпляровъ этого рода фотографій, подтверждающихъ всѣ приведенныя нами выше замѣчанія м-ра Селлерса, корреспондента „Британскаго фотографическаго журнала“. Въ виду нашихъ дальнѣйшихъ разслѣдованій, я считаю не лишнимъ указать на то, что вообще нѣкотораго рода одѣяніе со ставляетъ принадлежность появляющихся фигуръ, какъ это и видно на портретахъ м-съ Боннеръ и Мэбль Уарренъ; въ видѣ украшенія нерѣдко появляются цвѣты; на одной изъ фотографій м-съ Конантъ, извѣстнаго медіума журнала „Banner“, видѣнъ самъ медіумъ и спускающіяся надъ нимъ сверху три руки, осыпающія его цвѣтами, которые падаютъ ему на голову и на грудь, а отчасти держатся еще въ воздухѣ. Одна изъ этихъ рукъ въ рукавѣ, подобно тому, какъ мы это видѣли на фотографіи профессора Вагнера, но только этотъ рукавъ обхватываетъ руку вплотную.
Я упомяну еще о трехъ фотографіяхъ, имѣющихъ особенное значеніе. На одной изъ нихъ изображена сидящая дама — м-съ Тинькгэмъ (см. таб. VI, фот. 4); въ моментъ выставки она замѣтила, что часть ея лѣваго рукава приподнимается и устремила глаза на эту точку (см. таб. VI, фот. 4). На фотографіи, подлѣ этой дамы, видно изображеніе — скажемъ, астральное — маленькой дѣвочки, въ которой м-съ Тинькгэмъ признала свою дочку; ясно видно, какъ рукавъ у платья м-съ Т. приподнятъ маленькой ручкой ребенка. Итакъ, мы имѣемъ здѣсь фотографію матеріальнаго предмета въ моментъ его движенія невидимой рукой (см. „The Medium“ 1872, № 104).
На второй фотографіи (таб. VII, фот. 3) мы опять видимъ м-съ Конантъ. Въ самый моментъ выставки она повернулась вправо съ восклицаніемъ: „Вотъ моя маленькая Уашти“ (маленькая индіанка, часто проявлявшаяся черезъ нее) — и протянула къ ней свою лѣвую руку, какъ бы желая взять ребенка за руку. На фотографіи ясно видна фигура маленькой индіанки, и пальцы ея правой руки находятся въ рукѣ м-съ Конантъ. Итакъ, мы имѣемъ здѣсь фотографію астральной фигуры, увидѣнной и признанной сенситивомъ въ моментъ выставки, какъ бывало и у Битти („Medium“ 1872, № 104).
Подтвержденіе подобнаго же явленія и вообще замѣчательный случай трансцендентальной фотографіи мы находимъ въ письмѣ профессора Гённинга (американскаго геолога), помѣщенномъ имъ по поводу Мумлеровскаго процесса въ Нью-Іоркскомъ журналѣ „Трибуна“ и перепечатанномъ затѣмъ въ Лондонскомъ „Spiritual Magazine“ (1869, стр. 260). Въ немъ сообщаются такіе интересные факты, что считаемъ нелишнимъ привести здѣсь главную часть его.
«Въ февралѣ 1867 года я познакомился съ фотографомъ, жившимъ въ Коннектикутѣ. Зайдя къ нему въ мастерскую, чтобы сняться, я замѣтилъ, что фотографъ былъ во время выставки какъ-то особенно не спокоенъ. При проявленіи пластинки оказалось, что подлѣ меня стоитъ свѣтлая облачная женская фигура. Я ничего не слыхалъ еще ни о Мумлерѣ, ни о какихъ-бы то ни было спиритическихъ фотографіяхъ. На мой вопросъ, какъ появилась на пластинкѣ эта фигура, фотографъ отвѣтилъ, что онъ самъ того не знаетъ, но въ то время, какъ онъ меня снималъ, онъ видѣлъ эту женскую фигуру подлѣ меня. Ему не хотѣлось выпускать этого портрета изъ своей мастерской, и онъ просилъ меня не говорить объ этомъ случаѣ. Тутъ онъ разсказалъ, что ему приходилось получать подобныя фотографіи въ продолженіе нѣсколькихъ уже лѣтъ, но что онъ съ своей стороны ничего для этого не дѣлалъ; онъ могъ ихъ имѣть почти всегда, стоило ему только поддаться вліянію существъ, которыхъ онъ называлъ духами, но никакъ онъ не хотѣлъ имѣть съ ними какихъ либо сношеній. Онъ не желалъ, чтобы его имя примѣшивалось къ какому бы то ни было виду спиритизма.
«Я былъ такъ убѣжденъ въ искренности моего знакомаго, что мнѣ захотѣлось изслѣдовать его необычайную способность. Послѣ долгихъ уговоровъ и увѣщаній съ моей стороны, онъ согласился наконецъ дать мнѣ нѣсколько сеансовъ и подчиниться „невидимымъ“. Я хотѣлъ щедро вознаградить его за потерю времени, но онъ отклонилъ всѣ мои предложенія, говоря, .что считаетъ себя не вправѣ употреблять свою таинственную способность для наживы. Между тѣмъ онъ согласился на всевозможныя условія для моихъ изслѣдованіи и, пользуясь этимъ, я пригласилъ въ помощь себѣ одного пріятеля. Въ продолженіе четырехъ дней все послѣобѣденное время фотографа принадлежало намъ. Мы были убѣждены въ его честности, но тѣмъ не менѣе повели дѣло такъ, какъ будто онъ былъ ловкій обманщикъ. Приготовленіе пластинокъ и проявленіе ихъ совершались при мнѣ, и вообще мы не упустили ни одной мѣры предосторожности для устраненія или раскрытія обмана. Почти на каждомъ сеансѣ у насъ получалось изображеніе той же женщины — та же свѣтлая облачная фигура появлялась, когда я былъ одинъ, или, лучше сказать, воображалъ себя однимъ. Почти на каждомъ сеансѣ фотографъ падалъ въ трансъ. Что могли мы сказать? Онъ человѣкъ съ извѣстнымъ общественнымъ положеніемъ, репутація его безупречна. Я не могу допустить ни малѣйшаго сомнѣнія въ его честности, да онъ и не имѣлъ никакихъ причинъ меня обманывать. Продавать за деньги свою странную силу онъ не хотѣлъ. Если бы даже я и считалъ его способнымъ на обманъ, я все-таки не былъ бы въ состояніи объяснить этихъ фотографій. Я знаю только два способа для полученія фотографическаго изображенія на чувствительной пластинкѣ: или нѣчто способное отражать свѣтъ должно быть поставлено въ надлежащемъ разстояніи передъ объективомъ, или же чувствительную пластинку накрываютъ другой фотографіей и выставляютъ на свѣтъ. Проникающій сквозь наложенную фотографію свѣтъ произведетъ тусклое изображеніе. Фотографъ можетъ еще употребить старую, бывшую въ дѣлѣ пластинку и тогда въ результатѣ можетъ получиться и бывшій на ней прежде отпечатокъ. Такой способъ толкованія былъ недавно предложенъ однимъ корреспондентомъ „Трибуны“. Мой фотографъ не употреблялъ старыхъ пластинокъ, слѣдовательно, къ нему остается приложить одно изъ предыдущихъ объясненій. Мнѣ положительно извѣстно, что онъ не прикладывалъ къ чувствительной пластинкѣ стараго негатива, и стало быть получалъ свои.призрачные образы инымъ способомъ. Остается еще одна возможность: не было ли просто чего нибудь передъ камерой? Но фотографъ, я и мой другъ были единственными лицами, находившимися въ комнатѣ. Могли ли мы въ продолженіе четырехъ дней быть обманываемы такимъ грубымъ образомъ? И если насъ дѣйствительно дурачили, то какъ могла играющая роль духа тайная союзница сдѣлать себя такой прозрачной? Какъ могла она держаться на воздухѣ? — ибо на одной изъ фотографій видна женщина, спускающаяся по воздуху. Всѣ фигуры прозрачны какъ газовая ткань. Какимъ же образомъ были онѣ сдѣланы? Я не спѣшилъ своими заключеніями.
«Еще другой случай дошелъ до моего свѣдѣнія. Молодая дѣвушка въ Чэльзе пришла сниматься къ одному изъ наиболѣе извѣстныхъ въ городѣ фотографовъ, какъ разъ въ то время, когда тотъ собирался уже прекратить на этотъ день работу. Дѣвушка сѣла передъ камерой и во время фотографированія почувствовала, какъ будто какая-то тѣнь промелькнула передъ ея глазами, и сказала это м-ру А., стоявшему у камеры, а онъ отвѣтилъ, что это ничего, что она можетъ мигать, но должна сидѣть неподвижно. При проявленіи пластинки на лицѣ у нея оказались двѣ руки. Эта фотографія чрезвычайно замѣчательна. Я разсматривалъ четыре экземпляра и одинъ изъ нихъ находятся у меня. Прозрачныя руки охватываютъ затылокъ дѣвушки: видны онѣ до запястья, гдѣ исчезаютъ въ безформенномъ туманѣ. Одна рука доходитъ до подбородка дѣвушки, очертаніе котораго ясно видно сквозь эту руку. Всѣ эти фотографіи имѣютъ одну общую черту — прозрачность; судья Эдмондсъ утверждаетъ, что являющіеся ему духи прозрачны и другой мой знакомый, человѣкъ высокообразованный, говорилъ мнѣ, что и онъ видитъ ихъ такими же.
„Нельзя также допустить, чтобы эти руки были заранѣе фотографированы на металлической пластинкѣ. Фотографъ говорилъ мнѣ, что пластинка была новая, никогда въ дѣлѣ не бывшая; но если даже предположить, что онъ сказалъ неправду, все нельзя понять, какимъ образомъ руки могли бы появиться поверхъ лица? Или не могъ ли онъ снять ихъ послѣ дѣвушки? Вы видите, что мизинецъ и безъимянный палецъ лѣвой руки засунуты подъ воротничекъ, что несомнѣнно доказываетъ, что дѣвушка и руки были сняты одновременно. Если даже допустить, что въ комнату незамѣтно пробралась женщина и охватила руками голову снимавшейся, то какъ ускользнула бы она отъ глазъ самого фотографа. Онъ утверждаетъ, что въ комнатѣ, кромѣ его и молодой дѣвушки, никого не было.
Допустимъ, однако, что женщина вошла незамѣтно для нихъ; но какъ она могла сдѣлать свои руки прозрачными, и совершенно скрыть остальное тѣло? Фотографъ — человѣкъ, заслуживающій полнаго довѣрія; онъ говоритъ, что никогда и не помышлялъ о какихъ либо спиритическихъ фотографіяхъ, что теоріи на этотъ счетъ у него нѣтъ никакой, что онъ знаетъ только одно, что въ появленіи этихъ рукъ онъ не повиненъ“.
Еще подробнѣе говорится объ этомъ изъ ряду вонъ выходящемъ случаѣ въ письмѣ того же Геннинга въ редакцію «Banner of Lights, 1867 года, отъ 6-го іюля, изъ котораго я приведу только слѣдующія двѣ строки, имѣющія для насъ особенный интересъ: „Лѣвая рука видна совершенно ясно до запястья, которое далѣе закрыто гладкимъ бѣлымъ обшлагомъ“.
Редакторъ „Spiritual Magazine“ прибавляетъ отъ себя, что Геннингъ, въ бытность свою въ Лондонѣ, лично подтвердилъ ему эти факты и показалъ дагерротипы, о которыхъ шла рѣчь; женщина, появившаяся на первомъ, была его жена и сходство было неоспоримое („Spiritual Magazine“, 1869 г., стр. 329).
Мнѣ остается упомянуть еще объ одной фотографіи Мумлера, на которой снятъ м-ръ Герродъ, молодой медіумъ, сидящій на стулѣ въ состояніи транса. За нимъ видно астральное изображеніе его самого или его двойника, стоящаго въ профиль съ закрытыми глазами, съ головой, нѣсколько склоненной къ медіуму. („Medium“ 1872, № 10-1).
Второй случай фотографіи двойника у другого фотографа приводится судьей Картеромъ въ письмѣ къ редактору „Banner’а,“ отъ 31 іюля 1875 г., перепечатанномъ въ „Human Nature“ 1875 г., стр. 424—425. Третій подобный же случай разсказанъ м-ромъ Глендиннингомъ и, какъ происшедшій въ частномъ кружкѣ, заслуживаетъ нашего полнаго вниманія. Приводимъ слова м-ра Глендиннинга: „около двѣнадцати лѣтъ тому назадъ мы съ однимъ изъ моихъ друзей, хорошимъ медіумомъ, пробовали заняться спиритической фотографіей и добились нѣкоторыхъ результатовъ. Вначалѣ у насъ на пластинкѣ получались какія-то странныя пятна и, будь я въ этомъ дѣлѣ по-опытнѣе, я, конечно, сохранилъ бы ихъ, чтобы подвергнуть потомъ тщательному изслѣдованію. Когда у насъ не получалось яснаго изображенія, я обыкновенно начиналъ тереть пальцами пластинку и затѣмъ вымывалъ ее. Снабжалъ насъ стеклами и химическими препаратами м-ръ Мельгешъ, секретарь одного шотландскаго фотографическаго общества, и мы относились другъ къ другу съ полнымъ довѣріемъ, какъ это бываетъ между порядочными людьми. Въ одномъ случаѣ у насъ получился портретъ медіума въ позѣ, которую онъ занималъ 10 или 15 минутъ до выставки пластинки, находясь въ то время на полдорогѣ между камерой и заднимъ фономъ. Съ нами въ комнатѣ была такъ называемая планшетка, извѣстная подъ названіемъ „Indicator“, очень быстро указывавшая по буквамъ, что намъ слѣдовало дѣлать, ибо „духи“ говорили, что они и сами еще не знаютъ, какъ производить эти изображенія и что прежде надо сдѣлать нѣсколько пробъ, и посовѣтовали намъ месмеризировать камеру, химическіе препараты и все вообще. Мы исполняли ихъ указанія отчасти ради забавы, отчасти изъ любопытства. Когда мы ихъ спросили, почему мы получили портретъ медіума въ положеніи, занимаемомъ имъ раньше, чѣмъ пластинка была выставлена, они отвѣтили, что онъ оставилъ на этомъ мѣстѣ свое „вліяніе“ и что будь въ комнатѣ ясновидящій, онъ и увидалъ бы медіума на этомъ мѣстѣ. Я этого не понимаю, но другого объясненія мы добиться не могли“ („Spiritualist“ № 234, февраля 16, 1877, стр. 76).
Эти фотографіи невидимыхъ человѣческому глазу двойниковъ — драгоцѣнные предшественники фотографіи видимыхъ и осязаемыхъ двойниковъ, о которыхъ намъ придется говорить позднѣе.
Итакъ мы видимъ, что явленіе трансцендентальной фотографіи получалось у многихъ лицъ, какъ въ Америкѣ, такъ и въ Европѣ. Есть еще не мало другихъ случаевъ, о которыхъ я и не упоминаю. Но ради историческаго интереса замѣчу, что первые признаки этого рода явленій относятся, какъ показываютъ мои справки, еще къ 1855 году. Въ „Spiritual Telegraph“, издававшемся въ Нью-Іоркѣ г-мъ Бриттаномъ (томъ VIII, стр. 152), я нахожу слѣдующую статью:
Дагерротипныя спиритическія изображенія.
„Было сдѣлано не мало опытовъ для разрѣшенія вопроса: могутъ ли получаться на дагерротипной пластинкѣ фигуры, или иныя спиритическія изображенія; но всѣ они оказались безуспѣшными, кромѣ случая, сообщеннаго мнѣ однимъ уважаемымъ другомъ изъ Нью-Орлеана. Самый фактъ состоитъ въ слѣдующемъ: м-ръ Г., дагерротипистъ и медіумъ, пробовалъ 8-го февраля снять портретъ своего маленькаго двухъ-мѣсячнаго сына, лежавшаго у бабушки на колѣняхъ… На третьемъ сеансѣ получился отличный портретъ ребенка, но странное дѣло: вверху дагерротипа изъ пункта, похожаго какъ бы на облачко, спускалась широкая свѣтовая полоса до самаго плеча ребенка и тутъ исчезала. Эта широкая и сплошная полоса походила на лучъ солнца, проникающій черезъ какое-нибудь отверстіе… При болѣе тщательномъ осмотрѣ замѣтно, что она нѣсколько прозрачна… Ни на одномъ изъ прежнихъ снимковъ не было ничего подобнаго и самое тщательное изслѣдованіе окружавшихъ предметовъ не могло дать достаточнаго объясненія оказавшагося результата“.
Вотъ еще другой случай, разсказанный на стр. 170 того же VIII тома 1855 г.: — „Нѣсколько дней тому назадъ одинъ изъ здѣшнихъ жителей м-ръ Генри Гэбгартъ выставилъ у насъ въ редакціи прекрасный фотографическій портретъ своего десятилѣтняго сына, представляющій слѣдующее странное явленіе: на груди ребенка, вкось, лежитъ очень опредѣленное свѣтовое пятно эллиптической формы, начинающееся повыше лѣваго плеча и оканчивающееся подъ правой рукою. Свѣтъ сильнѣе всего въ центрѣ и ослабѣваетъ по мѣрѣ приближенія къ краямъ. Для этого страннаго явленія не нашлось, повидимому, никакой естественной причины, ибо ни художникъ и никто другой не могли открыть ее“.
Въ обоихъ этихъ случаяхъ легко узнать первоначальныя черты фотографій м-ра Битти.
Заканчивая главу о трансцендентальной фотографіи, я не могу обойти молчаніемъ одинъ изъ новѣйшихъ случаевъ этого рода. Рѣчь идетъ о фотографѣ Дж. Гартманѣ, въ Цинцинатѣ, Огайо. Умолчать о немъ не могу, такъ какъ полученіе спиритическихъ фотографіи въ его присутствіи было подвергнуто самому строгому изслѣдованію цѣлымъ комитетомъ фотографовъ и въ условіяхъ, которыя и Эдуардъ Гартманъ не можетъ не признать вполнѣ убѣдительными. Вотъ что мы читаемъ въ Бостонскомъ „Spiritual Scientist“ отъ 6-го января 1876 года: «Какъ извѣстно, спиритическія фотографіи получались въ Цинцинатѣ, въ мастерской м-ра Типля (Теерlе, 100, West Fourth street, Cincinnati) черезъ Дж. Гартмана, за что тотъ подвергался сильнымъ нападкамъ со стороны скептиковъ, обвинявшихъ его въ мошенничествѣ. Не такъ давно, въ одной изъ нашихъ утреннихъ газетъ была статья въ три столбца, преисполненная всякихъ разсужденій и доводовъ въ доказательство, что все это пошлый обманъ и самъ Гартманъ наглѣйшій изъ шарлатановъ. Не смотря на то, что онъ на частныхъ сеансахъ давалъ доказательства, казавшіяся удовлетворительными, многіе изъ его друзей стали относиться къ нему недовѣрчиво, въ виду чего онъ на прошлой недѣлѣ обратился къ обществу вообще и къ фотографамъ въ особенности, съ заявленіемъ, что въ субботу, 25 декабря, онъ приглашаетъ къ себѣ всѣхъ желающихъ принять участіе въ публичныхъ безплатныхъ опытахъ, причемъ объяснилъ, что все веденіе дѣла будетъ возложено на участвующихъ въ изслѣдованіи; что имъ будетъ предоставлено выбрать комнату для опыта, принести свои собственныя, помѣченныя пластинки, свою камеру, химическіе препараты, однимъ словомъ все необходимое. Гартманъ же выговорилъ себѣ лишь одно право: самому приготовлять пластинки подъ надзоромъ опытныхъ фотографовъ, для отстраненія всякихъ подозрѣній въ обманѣ съ его стороны.
«Наступило свѣтлое рождественское утро и къ Гартману явилось шестнадцать человѣкъ, въ числѣ которыхъ было пять фотографовъ, практикующихъ въ нашемъ городѣ. По обсужденіи вопроса рѣшили отправиться въ фотографію м-ра Кеттера (№ 28, West Fourth-street). М-ръ Кеттеръ уже не разъ изобличалъ спиритическихъ фотографовъ, а Гартманъ никогда еще не бывалъ въ его мастерской, слѣдовательно, данныя были для него, очевидно, вдвойнѣ неблагопріятны: онъ находился въ чужой мастерской и въ незнакомомъ ему обществѣ скептиковъ, да еще спеціалистовъ, болѣе другихъ способныхъ замѣтить малѣйшую поддѣлку.
«М-ръ Гартманъ далъ охотно свое согласіе на все, поставивъ лишь условіемъ, чтобы не было споровъ, шутокъ и разныхъ выходокъ, словомъ или дѣломъ, могущихъ нарушить миръ и гармонію, необходимые для успѣха. Требованіе Гартмана, какъ совершенно справедливое, было единогласно принято, и все общество направилось въ домъ м-ра Кеттера.
«При входѣ въ мастерскую, присутствующихъ пригласили занять мѣста по обѣимъ сторонамъ камеры и соединить между собой руки. Гартманъ пожелалъ быть осмотрѣннымъ и предложилъ завязать ему глаза, но послѣдняя мѣра была отвергнута фотографами, какъ излишняя. Затѣмъ Гартманъ избралъ м-ра Мореленда своимъ ассистентомъ и свидѣтелемъ того, что все дѣлается просто и честно. Выбрали еще м-ра Мермана, фотографа-практика и сильнаго скептика; втроемъ они вошли въ темную комнату, куда м-ръ Мерманъ взялъ свои собственныя пластинки. Приготовивъ ихъ, они вернулись къ камерѣ, Мерманъ вложилъ принесенную имъ пластинку и сѣлъ сниматься. Выставка происходила среди гробового молчанія, и затѣмъ пластинку унесли въ темную комнату, куда за ней послѣдовалъ и Гартманъ. Вскорѣ раздалось восклицаніе: „Результата нѣтъ!“ Скептики ликовали.
«Приготовили другую пластинку, причемъ Мерманъ опять прослѣдилъ за всѣми дѣйствіями Гартмана, но и въ этотъ разъ ничего не вышло. Скептицизмъ торжествовалъ…
«Теперь для всѣхъ манипуляцій былъ избранъ м-ръ Кеттеръ, собственникъ мастерской — сильный скептикъ. и, по всей вѣроятности, лучшій въ городѣ экспертъ. Гартманъ, казалось, начиналъ падать въ уныніе и, отказавшись идти въ темную комнату, остался подлѣ камеры, погруженный въ глубокое раздумье. Въ темную комнату эксперты пошли безъ него, и Коттеръ самъ приготовилъ пластинку. Вернувшись, они передали кассетку Гартману, который едва могъ вставить ее какъ слѣдуетъ, такъ онъ былъ разстроенъ. Однако, онъ пригласилъ обоихъ джентльменовъ положить свои руки на камеру вмѣстѣ съ нимъ. Такъ произошла и третья выставка, — и опять безъ результата!
«Казалось, дѣла шли совсѣмъ плохо для бѣднаго Гартмана, но, тѣмъ не менѣе, онъ предложилъ м-ру Кеттеру приготовить еще одну пластинку, а самъ болѣе прежняго углубился въ свои думы. Мерманъ сидѣлъ возлѣ Гартмана и камеры, зорко наблюдая за каждымъ его движеніемъ, какъ онъ привыкъ это дѣлать въ своеq долголѣтней практикѣ „обличенія профессіональныхъ медіумовъ“.
«Когда Кеттеръ въ присутствіи Мореленда окончилъ въ темной комнатѣ приготовленія четвертой пластинки, онъ вынесъ ее оттуда въ кассеткѣ и вручилъ послѣднюю Гартману.
«Д-ръ Морро былъ выбранъ для позированія, а другой господинъ для наложенія рукъ на камеру, и снова пластинку выставили среди глубокаго молчанія. Гартманъ замѣтно дрожалъ и казалось былъ погруженъ въ нѣмую молитву. Руки лицъ, касавшихся камеры, тоже видимо дрожали, какъ будто подъ вліяніемъ какой-то тайной силы. Наконецъ Гартманъ прервалъ тягостное ожиданіе, закрывъ камеру; вслѣдъ за тѣмъ Кеттеръ, взявъ пластинку, въ сопровожденіи Мореленда удалился въ темную комнату для ея проявленія. Гартманъ продолжалъ стоять у камеры; на лбу его прибавились крупныя кацли пота; остальное же общество въ глубокомысленномъ молчаніи ожидало приговора, который имѣлъ окончательно разбить любимыя надежды спиритовъ.
«Но вскорѣ раздалось громкое восклицаніе Мореленда и возгласъ удивленія Кеттера: „Есть результатъ!“ Лицо Гартмана просіяло, между тѣмъ какъ друзья его, едва вѣрившіе хорошей вѣсти, вмѣстѣ со скептиками толпились вокругъ м-ра Кеттера, державшаго на свѣтъ стеклянную пластинку. Дѣйствительно, около головы д-ра Морро, виднѣлась склонившаяся къ нему фигура молодой женщины, даже болѣе ясная и отчетливая, чѣмъ его портретъ! Этотъ неожиданный результатъ привелъ всѣхъ въ изумленіе. Мерманъ смотрѣлъ на Кеттера, а Кеттеръ съ неменьшимъ удивленіемъ на Мермана, повторяя — „что онъ тутъ не при чемъ, что это была одна изъ его пластинокъ, и что онъ хорошо знаетъ, что когда она попала въ камеру, на ней ничего не было. А изображеніе на лицо!“ Гартманъ же вовсе не дотрагивался до пластинки, даже не входилъ въ темную комнату во время ея приготовленія. Какъ появилась эта фигура, онъ и самъ не знаетъ, но фигура тутъ! Скептики и спириты были одинаково поражены результатомъ этого замѣчательнаго и рѣшающаго опыта.
«Рѣшающаго въ томъ смыслѣ, что, хотя Кеттеръ, Мерманъ и другіе не признали спиритическаго происхожденія фигуры па пластинкѣ, тѣмъ не менѣе всѣ сошлись въ томъ, что Гартманъ, при данныхъ условіяхъ — не входя въ темную комнату, не дотрагиваясь до пластинки, — не могъ какимъ нибудь фокусомъ произвести подобнаго изображенія. Всѣ присутствующіе согласились засвидѣтельствовать своею подписью полученный результатъ.
Свидѣтельство, выданное г. Гартману.
„Мы нижеподписавшіеся, участвовавшіе въ публичномъ изслѣдованіи спиритической фотографіи, предпринятомъ по желанію м-ра Дж. Гартмана, симъ свидѣтельствуемъ, что мы тщательно слѣдили за всѣми манипуляціями надъ нашими собственными помѣченными пластинками, какъ въ темной комнатѣ, такъ и внѣ ея, и что мы не нашли никакого признака обмана или фокуса со стороны м-ра Гартмана. Мы свидѣтельствуемъ еще, что во время послѣдняго опыта, давшаго результатъ, м-ръ Дж. Гартманъ не только не касался пластинки, но и вовсе не входилъ въ темную комнату“.
J. Slatter. — С. Н. Murhman. — V. Cutter. — J. Р. Weekman. — F. Т. Moreland. — Т. Teerle — профессіональные фотографы.
„F. Saunders. — Wm. Warrington. — Joseph Kinsay. — Benjamin E. Hopkins. — E. Hopkins. — G. A. Carnaham. — Wm. Sullivan. — James P. Geppert. — D. V. Marrow. — M. D. и Robert Leslie“.
„Цинциннати, Огайо, 25 декабря 1875 г.“.
Перепечатано въ „Spiritualist“ № 179 (Томъ VIII, № 4, Лондонъ, 28 января 1876, стр. 37 и 38).
Но публика никогда не довольствуется подобными доказательствами и всегда требуетъ новыхъ, ибо никакое личное свидѣтельство не кажется достаточнымъ, коль скоро дѣло касается факта, относимаго къ области чудеснаго.
Едва прошло нѣсколько мѣсяцевъ послѣ выданнаго Гартману свидѣтельства отъ имени шести фотографовъ, какъ онъ нашелъ себя вынужденнымъ сдѣлать новый вызовъ въ газетѣ „Cincinnati Enquirer“, и новый комитетъ, съ фотографомъ Слэтеромъ во главѣ, составился для окончательнаго разрѣшенія того же вопроса. Результатомъ его было новое торжество для Гартмана, какъ это видно изъ свидѣтельства, выданнаго ему этимъ комитетомъ и напечатаннаго въ „Spiritual Scientist“ 25 мая 1876, стр. 135 и перепечатаннаго въ „Spiritualist“ 1876, I, стр. 314.
Послѣ всего изложеннаго въ этой главѣ, мы кажется имѣемъ полное право считать явленіе трансцендентальной фотографіи за фактъ положительно доказанный; а если это такъ, то и гипотеза галлюцинаціи, на которую нашъ авторъ такъ сильно опирается, ужъ достаточно въ основѣ своей поколеблена, и я съ своей стороны — подобно тому, что Гартманъ утверждаетъ относительно несостоятельности спиритической гипотезы — могу сказать, что гипотеза галлюцинаціи уже теряетъ почву подъ собою и только искусно балансируетъ на узкой „опорѣ“ (см. Гартманъ: „Спиритизмъ“, стр. 133). Останется ли отъ этой узкой „опоры“ хотя что-либо, когда мы перейдемъ къ главѣ о матеріализаціяхъ, это мы вскорѣ увидимъ.
Примечания[править]
- ↑ Извѣстный соціалистъ, отецъ Роберта Дэль Оуэна, сочиненіе котораго „Спорная Область“ издано и на русскомъ языкѣ.
- ↑ Извѣстный ныо-іоркскій спиритуалистъ, не принадлежащій къ категоріи слѣпо вѣрующихъ во все, что называется медіумическимъ явленіемъ: онъ участвовалъ въ нѣсколькихъ комиссіяхъ, открывавшихъ обманныя продѣлки медіумовъ.
- ↑ Для объясненія этого факта читателямъ необходимо сообщить, что Флинтъ, равно какъ и Мансфильдъ, были особаго рода медіумы, которые имѣли способность на посылаемыя имъ запечатанныя письма къ лицамъ отшѳдшимъ отвѣчать посредствомъ медіумическаго писанія отъ имени этихъ лицъ, конечно, не распечатывая полученнаго письма, которое и отсылалось къ отправителю вмѣстѣ съ медіумическимъ отвѣтомъ.