II) Теперь мы перейдемъ къ обыкновенной фотографіи тѣхъ самыхъ матеріализованныхъ фигуръ, изображенія которыхъ были передъ этимъ получены трансцендентальнымъ путемъ, только при обратныхъ условіяхъ — медіума не видать, а фигура видна и фотографирована.
Въ этомъ отдѣлѣ я приведу два примѣра. Первый описанъ въ «Medium and Daybreak» 1875 года, на стр. 657, м-ромъ Баркасомъ, человѣкомъ положительной науки, а по спеціальности своей геологомъ. Живетъ онъ въ Нью-Кестлѣ на Тайнѣ, и отъ времени до времени читаетъ тамъ лекціи по астрономіи, геологіи, оптикѣ и физіологіи. Вотъ выдержка изъ его статьи:
«Въ пятницу, 20-го февраля 1875 года, я былъ приглашенъ въ одинъ частный домъ въ Нью-Кестлѣ па опыты фотографированія матеріализованныхъ фигуръ. На сеансѣ 6-го февраля былъ сдѣланъ опытъ и получилась фотографія маленькой закутанной фигуры. Въ обоихъ сеансахъ фотографомъ былъ м-ръ Лоозъ. Первая снятая фотографія извѣстна подъ № 1, а негативы, полученные въ моемъ присутствіи, извѣстны подъ №№ 2, 3 и 4. Въ восемь часовъ 20-го февраля мы собрались въ большой гостиной. Присутствовали: двѣ молодыя дѣвушки въ качествѣ медіумовъ, четыре дамы, четырнадцать человѣкъ мужчинъ и двѣ фотографа, м-ръ Лоозъ и его сынъ. Лоозъ не спиритуалистъ; онъ никогда не занимался ислѣдованіемъ этого предмета и до пятницы 6-го февраля, когда онъ снялъ первую фотографію, онъ никогда не видалъ подобныхъ явленій. Въ отгороженномъ ширмами углу гостиной, направо отъ камина, положили на полъ двѣ подушки для медіумовъ, которые, одѣтые въ темныя платья и пальто, вошли за ширмы въ 8 ч. 27 минутъ. Каминъ и находившееся надъ нимъ зеркало завѣсили темно-зеленымъ сукномъ, которое должно было служить фономъ для фотографій. Передъ каминомъ, въ двухъ съ половиной футахъ отъ прохода за ширмы, стоялъ стулъ. Лампочку съ магніемъ поставили па маленькій круглый столикъ около ширмъ, а подлѣ, на стулѣ, помѣстился старшій Лоозъ, чтобы зажигать магній, когда это понадобится. На середину комнаты выдвинули фортепіано и установили его приблизительно футахъ въ десяти отъ камина. На фортепіано поставили фотографическую камеру, и фокусъ былъ взятъ на пространство, находящееся между ширмами и стуломъ. Къ сукну, обтягивавшему каминъ, на разстояніи четырехъ футовъ отъ полу, прикололи три листа бѣлой бумаги, съ цѣлью точнѣе опредѣлить вышину имѣвшихъ явиться фигуръ, какъ это видно на фотографіяхъ. Участвовавшіе въ сеансѣ размѣстились рядами по обѣ стороны фортепіано, позади его и напротивъ входа за ширмы, откуда ожидалось появленіе фигуръ. Всѣ участники составили цѣпь, свѣтъ же былъ на столько убавленъ, что мы сидѣли почти въ темнотѣ. Такъ просидѣли мы около часа, занимаясь по временамъ пѣніемъ народныхъ мелодій. Въ 9 же часовъ 3 минуты намъ было сказано стуками, потомъ однимъ изъ медіумовъ въ трансѣ, что надо прибавить свѣту въ газовомъ рожкѣ и зажечь спиртовую лампочку для того, чтобы нѣсколько подготовить имѣющую появиться фигуру къ яркому магнезіальному свѣту, необходимому для фотографіи. Спиртовая лампа и газъ были зажжены и комната освѣтилась достаточно. Въ 9 ч. 40 м намъ сказали держать пластинки на-готовѣ въ ожиданіи фигуры. Какъ только все это было сдѣлано и о томъ заявлено, одна изъ половинокъ ширмы отодвинулась и передъ нами появилась маленькая женская фигура, или, по крайней мѣрѣ, живое маленькое существо, драпированное по-женски. Она встала у откинутой половинки ширмъ, противъ камеры. Магнезіальная проволока была немедленно зажжена. Яркій свѣтъ магнія освѣтилъ всю фигуру. Широкое одѣяніе покрывало ее всю, за исключеніемъ лица и рукъ, которыя были темно-коричневаго, почти чернаго цвѣта, и одна рука темнѣе другой. Одѣяніе ея, казалось, состояло изъ обыкновенной кисеи, падавшей пышными складками до самаго низа, нисколько не помятой и не запачканной. Лицо у нея было темно-коричневое, какъ у мулатовъ, глаза большіе, тусклые, съ тяжело поднимавшимися и опускавшимися вѣками, налитые кровью, какъ обыкновенно бываетъ у негровъ; носъ большой, широкій и толстыя ярко-красныя губы. Лицо, по нашимъ англійскимъ понятіямъ, никакъ нельзя было назвать красивымъ. Оно выражало робость и удивленіе, охватывающія человѣка мало образованнаго и непривычнаго къ обществу, когда онъ попадаетъ въ чуждую для него среду. Ея лицо подъ яркимъ свѣтомъ магнія было мнѣ отлично видно, но фигура не могла выносить свѣта и стала понемногу отъ него отворачиваться, почему на фотографіи № 2 видна только незначительная часть лица, черты котораго разобрать невозможно. Темныя тѣни на платьѣ происходятъ отъ складокъ въ одеждѣ, такъ какъ магній освѣщалъ фигуру сбоку. На всѣхъ фотографіяхъ ноги какъ-будто отсутствуютъ, а туловище и тѣло точно на подставкѣ. Выставка продолжалась около десяти секундъ. Когда фигура скрылась, намъ было дано обѣщаніе, что она постарается явиться опять.
«Приготовивъ вторую пластинку, стали ожидать вторичнаго появленія фигуры. Этотъ разъ она смотрѣла на насъ прямѣе, чѣмъ въ первый, и лицо ея совершенно походило на описанное мною выше. Она видимо дѣлала усилія, чтобы сохранить свою позу передъ камерой, но мало-по-малу стала отворачиваться отъ свѣта, и фотографія № 3 вышла точно также неудачна. Выставка продолжалась двѣнадцать секундъ. Мы стали упрашивать фигуру вернуться на мѣсто и держать лицо повернутымъ къ камерѣ. Она обѣщала исполнить наше желаніе съ условіемъ, чтобы присутствующіе закрыли глаза и никто, кромѣ фотографа и его помощника, не смотрѣлъ на нее. Мы, конечно, согласились на ея условія. Опять стали приготовлять пластинку, но раньше, чѣмъ все было готово, намъ сказали, что одинъ изъ медіумовъ, находясь въ трансѣ, будетъ выведенъ и посаженъ на стулъ для того, чтобы поддержать силы фигуры во время фотографированія. Одинъ изъ медіумовъ, завернутый въ темный плащъ, вышелъ, автоматически двигаясь, изъ-за ширмъ и сѣлъ на стулъ. Когда все было готово, маленькая фигура появилась снова и встала около медіума. Согласно данному обѣщанію, присутствующіе закрыли глаза и получилась фотографія № 4. На ней видно неясное очертаніе лица, безспорно похожаго на то, которое я видѣлъ въ продолженіе первыхъ двухъ выставокъ. Послѣдняя длилась около четырнадцати секундъ. Фигура и медіумъ скрылись за ширмы въ 10 ч. 25 м. Напряженіе медіумической силы было такъ велико, что прошло болѣе часу прежде, чѣмъ медіумы пришли въ нормальное состояніе, жалуясь на сильное утомленіе.
„Неподдѣльность этихъ явленій впослѣдствіи подтвердилась поразительнымъ образомъ. Оба медіума были въ Лондонѣ у Гудсона, не разъ уже получавшаго такъ называемыя спиритическія фотографіи, и позировали у него для своихъ портретовъ и могущихъ притомъ явиться иныхъ изображеній. Въ результатѣ получилась на одной изъ фотографій маленькая темная женская фигурка, лицо которой ясно видно и совершенно сходно съ лицомъ фигуры, появлявшейся на только-что описанномъ частномъ сеансѣ“ („Medium and Daybreak“ № 289, октября 15-го 1875 г., стр. 657—658).
Медіумы, служившіе для этого опыта, были миссъ Вудъ и миссъ Ферлэмъ, какъ заявляетъ о томъ м-ръ Баркасъ въ своемъ сообщеніи на съѣздѣ англійскихъ спиритуалистовъ, бывшемъ въ Лондонѣ въ 1877 году; описывая тутъ этотъ самый опытъ, онъ заканчиваетъ его слѣдующими словами: „Мнѣ могутъ возразить и, повидимому, не безъ нѣкотораго основанія, что въ этомъ случаѣ не было принято никакихъ мѣръ предосторожности, т. е. медіумовъ не раздѣвали и не облекали въ другое платье, не привязывали и по окончаніи сеанса не осматривали ихъ платья. Всѣ эти возраженія совершенію справедливы., но, не смотря на отсутствіе подобныхъ предосторожностей, фактъ появленія несомнѣнно живой человѣческой фигуры, по внѣшнему виду нисколько не похожей на медіумовъ, служитъ самъ по себѣ достаточнымъ доказательствомъ, что эта фигура не была одинъ изъ медіумовъ; а подвижное лицо ея со всѣми признаками жизни явно доказываетъ, что это была не маска“. („Spiritualist“, № 234, февраля 16, 1877 года, стр. 77).
Я долженъ здѣсь замѣтить, что, по Гартману, когда явленіе не представляетъ никакого сходства съ медіумомъ относительно „роста, внѣшности, цвѣта кожи и національности, то въ этомъ нельзя видѣть трансфигураціто медіума, и тогда для объясненія этого явленія приходится искать другія причины“ (Стр. 113). Таковъ именно случай, о которомъ сейчасъ была рѣчь, и, слѣдовательно, явленіе маленькой негритянки должно, согласно понятіямъ г. Гартмана, быть разсматриваемо какъ галлюцинація. Но, тѣмъ не менѣе, это явленіе было фотографировано, и, слѣдовательно, его негаллюцинаторный характеръ долженъ, согласно понятіямъ г. Гартмана, быть признанъ достаточно доказаннымъ.
Для второго опыта, о которомъ я буду говорить, мнѣ послужитъ классическое явленіе Кэти-Книгъ. Она была фотографирована при магнезіальномъ свѣтѣ 7-го мая 1873 года г. Гаррисономъ, издателемъ „Спиритуалиста“, который, какъ знатокъ фотографическаго искусства, продѣлалъ самъ всѣ манипуляціи. Подробное описаніе упомянутаго опыта, перваго въ этомъ родѣ въ лѣтописяхъ спиритизма, помѣщено г. Гаррисономъ въ „Спиритуалистѣ“ на стр. 200 и 201, вмѣстѣ съ гравюрой по этой фотографіи. Я упомяну здѣсь только о необходимыхъ для меня подробностяхъ. Сеансъ происходилъ при самыхъ строгихъ условіяхъ. Передъ началомъ его м-съ и миссъ Корнеръ, присутствовавшія въ качествѣ свидѣтелей, удалились вмѣстѣ съ медіумомъ, миссъ Флоренсъ Кукъ, въ ея спальню, и тамъ, раздѣвъ ее и тщательно обыскавъ, надѣли на нее вмѣсто платья, прямо на бѣлье и на юбки, темно-сѣрый суконный ватерпруфъ и тотчасъ же привели ее въ сеансовую комнату, гдѣ г. Луксморъ и связалъ ея руки тесьмою по запястьямъ. Узлы были осмотрѣны каждымъ изъ присутствующихъ и потомъ припечатаны печатью. Тогда миссъ Кукъ была посажена въ кабинетъ, также предварительно осмотрѣнный. Г. Луксморъ въ особомъ письмѣ свидѣтельствуетъ, что онъ тщательно осмотрѣлъ весь кабинетъ въ то время, когда м-съ и миссъ Корнеръ осматривали медіума. Еслибъ тутъ было что спрятано, то онъ не могъ бы не увидать этого. Тесемка отъ завязокъ была пропущена черезъ мѣдную скобку, укрѣпленную въ полу, выведена изъ-подъ занавѣски наружу и крѣпко привязана къ стулу въ нѣсколькихъ футахъ отъ кабинета, такъ что малѣйшее движеніе медіума .было бы тотчасъ обнаружено… На узлы, завязываемые г. Луксморомъ, можно положиться: онъ морякъ и знаетъ это дѣло хорошо. Что касается кабинета, то это было ни что иное, какъ небольшое пространство между угломъ комнаты съ одной стороны и выступомъ камина съ другой, отдѣленное занавѣской; ни дверей, ни оконъ въ этомъ углу не было, въ чемъ я могъ убѣдиться и лично, когда былъ на одномъ изъ сеансовъ въ домѣ г. Кука, о которомъ скажу ниже… Какъ только медіумъ вступилъ въ кабинетъ, онъ впалъ трансъ и черезъ нѣсколько минутъ Кэти выступила въ комнату, одѣтая вся въ бѣлое, какъ бывало и прежде. Въ концѣ сеанса узлы, печати и завязки были тщательно осмотрѣны всѣми присутствующими, найдены въ цѣлости и тогда только разрѣзаны. Завязки были на столько туги, что вокругъ запястьевъ отъ нихъ оставались замѣтные слѣды.
При этихъ условіяхъ было снято съ Кэти четыре фотографіи въ продолженіе сеанса. По мнѣнію г. Гартмана, который обязался давать намъ только естественныя объясненія, былъ фотографированъ никто иной, какъ самъ медіумъ. Но Гартманъ забываетъ, что въ этомъ, повидимому, простомъ опытѣ три акта, которые всѣ должны быть объяснены естественными причинами. Первый актъ состоитъ въ томъ, что медіумъ, по мнѣнію Гартмана, вышелъ изъ завязокъ, которыми былъ связанъ, и затѣмъ снова въ нихъ очутился безъ всякаго ихъ поврежденія; тутъ, слѣдовательно, фактъ проникновенія матеріи, фактъ трансцендентальный, для котораго Гартманъ не даетъ намъ никакого естественнаго объясненія. Второй актъ состоитъ въ томъ, что медіумъ, одѣтый въ темно-сѣрый ватерпруфъ, черезъ нѣсколько минутъ явился въ бѣломъ одѣяніи, съ бѣлымъ поясомъ и съ бѣлымъ вуалемъ; тутъ, слѣдовательно, былъ, по Гартману, приносъ и исчезновеніе этого одѣянія; это опять фактъ, хотя Гартманомъ и допускаемый, но тѣмъ не менѣе, фактъ трансцендентальный, для котораго опять-таки онъ не даетъ намъ никакого объясненія. Третій актъ состоитъ въ появленіи фигуры; этотъ актъ Гартманъ объясняетъ намъ посредствомъ естественной причины, утверждая, что эта фигура — самъ медіумъ. Итакъ, Гартманъ объясняетъ намъ явленіе естественное съ помощью двухъ явленій сверхестественныхъ. Едва ли какая-нибудь критика одобритъ такой способъ толкованія. Поэтому, съ своей стороны, я позволю себѣ утверждать, что доколѣ Гартманъ не представитъ намъ простого и естественнаго объясненія для первыхъ двухъ актовъ даннаго опыта, дотолѣ его естественное объясненіе третьяго акта, съ точки зрѣнія его собственной логики, несостоятельно.
Во время этого фотографическаго опыта произошелъ еще слѣдующій любопытный фактъ: «Къ концу первой половины сеанса Кэти сказала, что ея сила уходитъ, что она просто таетъ. И дѣйствительно, проникшій въ кабинетъ свѣтъ разрушалъ, повидимому, нижнюю часть фигуры и она опустилась внизъ такъ, что затылокъ касался пола, отъ тѣла же ничего не оставалось. Ея послѣднія слова были, чтобы мы пѣли и сидѣли смирно нѣсколько минутъ. Это было исполнено и Кэти скоро явилась опять въ томъ же видѣ, какъ прежде, вслѣдъ затѣмъ была снята еще одна фотографія. Луксморъ, съ своей стороны, свидѣтельствуетъ, что „вскорѣ послѣ снятія одной изъ фотографій, Кэти, раздвинувъ занавѣску, сказала, чтобы мы посмотрѣли на нее, при чемъ оказалось, что все ея тѣло исчезло. Видъ ея былъ самый странный: она, какъ будто, держалась только на шеѣ, голова была у самаго пола, бѣлое же платье ея лежало на полу, подъ нею“. Еслибы фигура Кэти не была фотографирована на этомъ сеансѣ нѣсколько разъ, до и послѣ этой дематеріализаціи воочію, то Гартманъ, разумѣется, воспользовался бы этимъ случаемъ, чтобы увидать въ немъ отличное подтвержденіе своей гипотезы, что явленіе Кэти было тутъ ничто иное какъ галлюцинація. Но такъ какъ Кэти была фотографирована, — значитъ она не была галлюцинаціей, а только ея дематеріализація была временною галлюцинаціей; такимъ образомъ для одного и того же явленія мы имѣемъ два совершенно противоположныхъ объясненія: въ данный моментъ это медіумъ, въ слѣдующій моментъ это галлюцинація! Но кѣмъ же эта галлюцинація произведена? Самимъ медіумомъ! И такъ медіумъ, возвратившись въ кабинетъ, имѣвшій только тридцать семь дюймовъ въ длину и двадцать одинъ дюймъ въ ширину, въ мгновеніе ока мѣняетъ свой туалетъ, облекается въ свой суконный ватерпруфъ, входитъ въ свои завязки, бросаетъ свое бѣлое платье на полъ (платье реальное, такъ какъ оно было фотографировано) и надъ этимъ платьемъ заставляетъ видѣть галлюцинацію своей головы! Гдѣ цѣли и смыслъ подобнаго дивертисмента? Вотъ настоящій случай для фотографіи… Но это въ далекомъ будущемъ.
Мы имѣли въ этихъ обѣихъ рубрикахъ два рода опытовъ, которые пополняли другъ друга: фотографія невидимой фигуры подтверждалась фотографіей той же фигуры, становившейся видимой, и обратно. Такимъ образомъ трансцендентальная фотографія служила доказательствомъ подлинности явленія, воспроизводимаго обыкновенной фотографіей. Эти факты, достаточно убѣдительные по себѣ, не отвѣчаютъ однако условіямъ, требуемымъ Гартманомъ, и мы перейдемъ теперь къ рубрикѣ, гдѣ встрѣтимся съ условіями, которыя уже весьма удовлетворительны для обыкновенныхъ смертныхъ, но все еще не для д-ра Гартмана.