Как резвый чёлн по зыби голубой
Скользит, от берега родного убегая,
И лебедем несётся над волной,
Трепещущим веслом морскую грудь лаская, —
Так бедуин из гор с конём своим летит
В пустынную, безбрежную свободу,
И конская нога в волнах песка шипит
Как сталь калёная, опущенная в воду.
Уже плывёт мой конь среди пучин сухих
И грудью как дельфин разрезывает их.
Мы всё быстрей летим стрелою…
След исчезает за конём…
Всё выше, выше… пыль за мною
Встаёт клубящимся столбом.
Как туча чёрный конь среди степных полян,
Звезда с чела его денницею сияет,
Волнистой гривою играет ураган,
А белых ног полёт как молния сверкает.
Конь белоногий мой, лети!
Леса и горы, прочь с пути!
Напрасно пальма, зеленея,
Зовёт в приют прохладный свой:
Промчался мимо на коне я,
И вот она уже за мной
В глуби оазиса осталася далёко
И, листьями шумя, задумалась глубоко.
Пустыни страж немой, вот диких скал гранит;
С зловещей думою он на меня глядит,
Копыт последние удары повторяя,
И слышится за мной угроза роковая:
«Куда, безумец, полетел!?
Там от полдневных жгучих стрел
Не сыщешь в помощь ничего ты,
Тебя не ждут там ни намёты,
Ни пальм зелёная краса,
Один шатёр там — небеса,
Одни лишь скалы там сухие
Да в небе звёзды кочевые»…
Угрозы тщетны!.. Ускакал
Я вдаль с двойною быстротою.
Смотрю, а ряд угрюмых скал
Уже вдали, вдали за мною.
Они назад бегут толпой,
Одна скрываясь за другой.
Вот коршун, обольщён угрозой роковою,
Уверен, что ездок его добычей стал,
И, крылья распустив в погоню, надо мною
Зловещий чёрный круг он трижды описал
И каркнул: «Чую ваши трупы!
И конь, и всадник, как вы глупы!
Путь ищет здесь ездок шальной,
А конь травы в сухой пустыне…
Напрасен труд ваш будет ныне:
Кто раз попал сюда, тот мой!
Здесь по пути лишь вихорь бродит,
След унося в песках степей,
А этот луг не для коней:
Лишь острый клюв здесь корм находит,
Одни лишь трупы здесь гниют,
Лишь коршуны кочуют тут»…
Сжав когти чёрные, злорадно он взглянул,
И взорами впились мы трижды око в око.
Кто ж оробел? Не я, а коршун! И высоко
Взвился, когда майдан я грозно натянул…
Вот он уже за мной далёко в небе реет,
Вот в воздухе повис чуть видимым пятном…
Вон с воробья уж стал… вон мушкою чернеет…
И утонул совсем в пространстве голубом…
Конь белоногий мой, лети!
Прочь, скалы, коршуны, с пути!
Вон туча в небесах на солнце набежала
И гонится за мной белеющим крылом…
Как я лечу в степи, так в небе голубом
Она лететь кичливо возмечтала.
И вот она повисла надо мной
С своей угрозой роковой:
«Куда, безумный, он несётся!?
Там жажда грудь ему спалит,
Там жгучий зной безбрежно льётся,
И дождь главы не окропит.
Ручей, журча, не орошает
Бесплодную пустыню ту,
И росу ветер поглощает,
Хватая жадно налету»…
Угрозы тщетные! Лечу я всё быстрей!
А туча стелется всё ниже надо мною,
С минутой каждою тяжелей и слабей,
И падает в бессильи над скалою.
С презрением назад бросаю гордый взгляд, —
И вот она уже вдали на небосклоне…
Я знаю, что у ней сокрыто в гневном лоне!..
Вот побагровела и, выпустивши яд,
Вся жёлчью зависти облившись, обозлилась
И, почернев как труп, с стыдом в горах укрылась…
Конь белоногий мой, лети!
Прочь, тучи, коршуны, с пути!
Теперь вокруг обвёл я взором:
Лишь степь и небо без конца
Безбрежным стелются простором,
И нет за мной уже гонца!
Природу чары сна объемлют,
Здесь ни следа стопы людской,
Стихии безмятежно дремлют
Как звери в тишине лесной,
Что не боятся человека,
Его не видевши от века.
Но, Боже! Я в песках безжизненной страны
Не первый!.. Вон вдали толпа людей мелькает…
В засаде ли сидит, добычи ль ожидает?
И кони, и они — все страшной белизны!..
Я мчусь на них — стоят… Кричу им — нет ответа,
И в каждом узнаю иссохшего скелета!..
Верблюдов остовы с костями седоков…
То — старый караван, из глубины песков
Разрытый вихрями, в лучах дневного света.
И вот, из впадин их глазных,
Из челюстей иссохших их,
Крутясь, песок бежит струёю,
Шумя с угрозой предо мною:
«Куда, безумный бедуин!?
Там ураган царит один!..»
Прочь! Я вперёд лечу стрелою!
Конь белоногий мой, лети!
Скелеты, вихри, прочь с пути!
Вот дикий ураган, могучей силы полн,
Свободный сын степей, пришёл и в отдалении
Остановил свой бег среди песчаных волн
И дико засвистал, крутясь в недоумении:
«Какой из вихрей там, братишка младший мой,
Мои владения так дерзко попирает?
А сам ничтожен так и низко так летает»… —
Свирепо зарычал он, топнувши ногой…
И вся Аравия вокруг затрепетала,
Но, увидав, что я не оробел нимало,
Он хлынул на меня песчаною горой,
Стал как дракон меня на части рвать ногтями,
Валил могучими крылами,
Дыханьем огненным палил,
В песчаных недрах зарывая,
С земли срывал, об землю бил,
Горами пыли засыпая…
Но я в борьбе не уступал
С его сыпучими волнами,
Песчаный стан четвертовал
И грыз неистово зубами…
Из рук моих хотел он взвиться в небеса,
Да нет!.. Не вырвался!.. Напрасные усилья!
И вот дождём песку со скал он полился
И пал у ног моих как труп, свернувши крылья…
Как сладко отдохнуть! К звездам возвёл я взгляд.
И звёзды все блестящими очами
На одного меня с высот небес глядят,
И кроме некого им озарить лучами!
Как вольно дышит грудь, отрадою полна!
В ней нега разлита, всего меня волнуя,
Как будто бы во всей Аравии могу я
Воздушный океан теперь испить до дна!..
Как сладко погрузить в простор безбрежный око
Так далеко и так глубоко!..
И рвётся дальше, дальше взор
За беспредельный кругозор!..
Как я раскрыл мои объятия широко!
Как будто небо всё до запада с востока
Я обнял… А мечта парит, легка, светла,
Всё выше к небесам, и, словно как пчела,
Что жало погрузив, все силы изливает,
Так с мыслью и душа в безбрежность улетает!..
