Бѣлбогъ и Чернобогъ
Бесѣду-споръ вели.
И громъ возникъ, и вздохъ,
Вблизи, и тамъ вдали.
5 Въ пучинѣ звуковой,
И въ царствѣ тишины,
Въ пустынѣ міровой,
Звучали двѣ струны.
Мѣняясь безъ конца,
10 Вблизи, какъ и вдали,
Снотворца и Творца
Два дѣйства дружно шли.
Снотворецъ возвѣщалъ,
Что сонъ — богатство душъ,
15 Но день рождался алъ,
Творецъ вился, какъ ужъ.
Творецъ вился, какъ змѣй,
Рождался изумрудъ,
Отъ солнечныхъ лучей
20 Вездѣ цвѣты цвѣтутъ.
Все видно, все свѣтло,
Рукой все можно взять.
Мѣняется стекло,
Дрожитъ морская гладь.
25 Рубины на поляхъ
Горятъ какъ свѣжiй макъ,
Но въ страстныхъ лепесткахъ
Есть кровь и боль и мракъ.
Но въ огненныхъ цвѣткахъ
30 Таится тяжкій сонъ.
И въ странныхъ облакахъ
Вечерній небосклонъ.
Темнѣетъ глубь морей,
Темнѣй вверху сафиръ,
35 Въ лѣсахъ, среди вѣтвей,
Иной мерцаетъ міръ.
Какъ хаосъ — міръ лѣсной,
Ужь поздно для лучей,
Ужь Воронъ тьмы ночной
40 Прокаркалъ часъ ночей.
И желтая Луна
Безъ блеска въ небесахъ,
И бродятъ тѣни сна,
И бродитъ Сонъ и Страхъ.
45 И тонкая струна
Дрожитъ, нѣжнѣй, чѣмъ вздохъ.
Но чья, но чья она,
Бѣлбогъ і Чернобогъ?
Бѣлбогъ съ Чернобогомъ былъ въ спорѣ,
50 Кто въ чарахъ красивыхъ сильнѣй.
Раскинулось темное Море,
Помчались потоки лучей.
И Солнце, во имя Бѣлбога,
Пронзило огнемъ глубину,
55 И въ высяхъ ночного чертога
Зажгло золотую Луну.
Но хитростью Бога Ночного
Несчетности яркихъ лучей
Зажглись — какъ безмолвное слово
60 Во влажностяхъ темныхъ очей.
И ежели Небо красиво,
Ночной оно чарой зажглось,
Какъ блескъ синевого отлива,
На пышности черныхъ волосъ.
65 Такъ спорили долго и много
Два Бога, и міръ былъ смущенъ,
И День полюбилъ Чернобога,
И Сумракъ въ Бѣлбога влюбленъ.
