13. Раскопки производились уже в древности, с религиозными целями; так цари ново-вавилонского царства производили раскопки древних святилищ. В эпоху первоначального христианства были раскопки в Палестине, на месте Голгофы, на местах мученичества святых. Папа Сильвестр II (вторая половина X в.) стал производить раскопки в Риме, руководствуясь стремлением отыскать древние памятники (любопытно отметить, что народ при этом подозревал папу в кладоискательстве). Распространившийся в Италии, начиная с XII в., „культ предков“ пробудил интерес ко всему, что̀ к этим предкам могло иметь то или иное отношение. Но лишь с эпохи Возрождения начались более или менее правильные раскопки, стоявшие в связи с оживленною строительною деятельностью Италии в XV и XVI в.в. Итальянцы очень увлекались раскопками н искали древности не только у себя, в Италии, но и на греческих островах, напр. на Хиосе. Конечно, это были далеко ненаучные раскопки. Их главною и единственною целью было отыскать возможно больше предметов старины. Некоторый порядок в производство раскопок внес декрет папы Льва X (1515 г.), в силу которого должно было пред‘являть папскому правительству каждую найденную при раскопках вещь. Постепенно стала совершенствоваться и техника раскопок, хотя систематически они почти не производились. Во второй половине XVIII в. раскопками в Италии стала интересоваться итальянская аристократия, с которою соревновали в этом отношении и англичане. В Греции, в первое десятилетие XIX в., европейские „филэллины“ произвели первые счастливые раскопки на Афинском акрополе, на острове Эгине, в Фигалии (в Аркадии). В Италии, в 20-х годах XIX века энергично раскапывались этрусские некрополи[1].
Первые, в полном смысле, слова систематические и строго научные раскопки были произведены германским правительством в Олимпии в 70-х годах. Ими было положено начало правильному ведению раскопок вообще. С того времени они так, в большинстве случаев, и производились в Греции, в Италии, на Востоке и в других местах (у нас на Кавказе — в Ани, в Южной России — на месте древней Ольвии и отчасти Херсонеса).
Обширные, систематически поставленные раскопки требуют больших материальных затрат. Поэтому производство их бывает по силам лишь правительству, или большому правительственному или общественному учреждению (например, музеям, археологическим комиссиям и пр.) Однако, не мало больших раскопок было произведено и на средства частных лиц, в числе которых на первом месте должно поставить, конечно, Генриха Шлимана. Научиться хорошо вести раскопки можно только путем долголетней практики; всякого рода теоретические сведения имеют тут только подсобное значение. Михаэлис в своей книге (I,32) считает основоположником раскопочного дела английского археолога Чарльза Томаса Ньютона, который своими раскопками Галикарнасского мавзолея, в 1857 г., открыл новую эру систематических раскопок. Раскопки Ньютона представляли, действительно, значительный прогресс, по сравнению с большею частью случайно веденными раскопками в течение первой половины XIX в. Однако, справедливость требует отметить, что если бы раскопки мавзолея произведены были так, как их стали производить в течение последних 50-ти лет, вопрос о реконструкции этого памятника, вероятно, не остался бы неразрешенным по сие время. Ньютон нрп своих раскопках все-таки руководствовался, как одною из главных целей, обогатить сокровищами искусства Британский музей, куда, действительно, найденные при его раскопках памятники и поступили.
Строго говоря, первый пример, как сказано только что, вполне научно поставленных раскопок дали раскопки, произведенные германским правительством в 1876—81 г. в Олимпии, на месте знаменитой общенациональной эллинской святыни. О них мечтал еще Впнкельман; первый же, кому мы обязаны превращением этой мечты в действительность, был профессор Берлинского университета Эрнст Курциус, которому удалось увлечь перспективою олимпийских раскопок своего воспитанника, тогда кронпринца, потом германского императора Фридриха III. Курциус ставил целью раскопок — проникнуть во всю историю Олимпии, в историю каждого его памятника (надо отметить, что Павсаний в своем „Описании Греции“ дал довольно обстоятельные сведения об Олимпии). Сам Курциус, бывший скорее историком, чем археологом, непосредственного участия в раскопках не принимал, но он был душою всего предприятия, а затем ему посчастливилось найти превосходных себе помощников. Из их числа на первом плане должно поставить архитектора по профессии, археолога по призванию, Вильгельма Дёрпфельда (W. Dörpfeld), которому техника ведения раскопок обязана более, чем кому-либо. После Олимпийских раскопок Дёрифельд, долгое время состоявший первым секретарем Немецкого Археологического Института в Афинах, руководил раскопками в Трое (после смерти Шлимана), в Тиринфе, Коринфе, Афинах, Пергаме, на Левкаде, Корфу и пр. Всеми этими работами он снискал себе славу первоклассного знатока техники раскопочного дела и создал целую школу последователей не только среди немецких археологов. Из ученых, с большим успехом подвизавшихся в деле ведения раскопок, нужно назвать, наряду с Дёрпфельдом, его соотечественников Виганда (раскопки в Приене и Милете) и Гилллера фон Гертрингена (раскопки на Фере), француза Омолля (раскопки на Делосе и в Дельфах), англичан Флиндерса Петри (долголетние раскопки в различных местах Египта) и Эванса (раскопки на Крите), итальянцев Пигорини (раскопки доисторических стоянок и некрополей в Италии) и Орси (раскопки в Сицилии), грека Каввадию (раскопки в Эпидавре), датчанина Кинга (раскопки на Родосе) и др. У нас, в России, раскапывателями, в духе и стиле Дёрпфельда, являются Б. В. Фармаковский (раскопки в Ольвии) и Н. Я. Марр (раскопки в Ани).
Для производства систематических, научно поставленных раскопок необходимо, прежде всего, обстоятельное изучение топографии раскапываемой местности. Имена многочисленных античных поселений во многих случаях дошли, иногда в неизмененном или слегка измененном виде. Даже в тех случаях, когда местность, где было древнее поселение, пришла теперь почти в полное запустение, нередко название местности, в особенности на Востоке, напоминают древние название (напр. Эрегли — Гераклея, Исник — Никея, Ладик — Лаодикея); но имеется множество и таких мест, например, в Египте, которые настолько засыпаны песком, что от них не осталось не только имени, но и никакого внешнего признака их существования. Главным источником для нахождения таких затерявшихся в тени веков местностей является преимущественно показания древних писателей, особенно географа Страбона, труд которого почти целиком дошел до нас, соответствующие части „Естественной истории“ Плиния (книги 2—6), „Описание Элллады“ Павсания, труды александрийского астронома Птолемея и так наз. мелких географов. (Отрывки нх сочинений сопоставлены в издании C. Müller, Geographi graeci minores, 2 тт., Пар. 1854). Важное значение имеют также древние дорожники (itinerària) и одна из античных карт, так наз. Tabula Peutingeriana (хранится в Вене), где показаны растоянпя между всеми большими городами римского государства[2].
Нередко о следах древнего поселения на том или другом месте можно бывает узнать по древним надписям, замурованным в стены находящихся по близости домов, церквей, мечетей и пр., или лежащих на кладбищах. Такими же показателями являются и монеты. Если много монет, на которых стоит имя одного и того же древнего города, бывает находимо на одном месте, можно быть уверенным, что здесь расположено было и соответствующее древнее поселение. Часто более или менее значительные развалины, напр. театра, храма, терм, выдаются нз слоя насыпи и тем свидетельствуют о нахождении здесь древнего города. Если все перечисленные признаки отсутствуют, о нахождении в данном месте античного поселения иной раз говорят попадающиеся там и сям около него обломки старого кирпича, а в особенности черепки ваз; их Флиндерс Петри правильно называет „археологическим алфавитом в каждой стране“.
Прежде, чем приступить к раскопкам в данной местности, необходимо обстоятельно изучить ее, по существующим литературным источникам, изучить не только ее топографию, но и историю, собрать о ней все, какие только возможно и какие доступны, сведения. Если в эту местность предпринимаемы были в свое время путешествия, необходимо ознакомиться с их результатами. (О главнейших путешествиях с археологическими целями см. указания в первой части „Введения“).
Наконец, полезно, до начала производства раскопок, собрать имеющиеся сведения о местности у ее „старожилов“. Лишь после всей этой иногда сложной, но необходимой, подготовительной работы можно приступить к раскопкам[3].
Во главе предприятия непременно должен стоять ученый археолог (или археологи), хорошо знающий п понимающий свое дело. Лишь такой руководитель раскопок поставит своею задачею всестороннее исследование раскапываемой местности, а не просто лишь попеки вещей, погоню за ними. Лишь такой руководитель будет вести дело постепенно, не бросаясь из стороны в сторону, и доведет раскопку до конца, с соблюдением всех предосторожностей. От ненаучно обставленных раскопок, веденных недостаточно научно подготовленными археологами, а производимых дилеттантами и всякими „просвещенными“, а иногда и непросвещенными „любителями“ археологии, погибло много памятников искусства и старины.
Первое и необходимое условие всяких раскопок — будут ли это раскопки большие или незначительные — состоит в том, чтобы раз начатая раскопка обязательно была доведена до конца, до полного исследования всей раскапываемой площади. Для лица, научно производящего раскопку, не должно быть никакого различия между памятниками величественными и ничтожными, между предметами художественными и обыденными, между древностями крупными и мелкими. Второе условие: всякую раскопку нужно обетавить так, чтобы при ней ни один, хотя бы ничтожный предмет древности, не погиб, не был разрушен. Это в особенности приложимо к хрупким предметам: глиняным сосудам, оксидированной утвари, металлическим вещам. Такие памятники лучше вынимать вместе с землею; последняя, когда просохнет, сама отпадет от них, и они не пострадают. Еще больше предосторожности следует принимать в том случае, когда предмет сделан из материала, легко разрушающегося при прикосновении к нему. Иной раз о существовании разрушившегося в земле предмета приходится заключать лишь по оттиску, оставленному им на земляном слое. Теперь раскопки производятся не ради добывания отдельных предметов. Цель раскопок теперь куда более сложная — вскрыть все прошлое всей раскапываемой местности, поскольку это прошлое сохранилось в виде тех или иных значительных сооружений и могил. Поэтому обстоятельства, при которых сделана та или иная находка, имеют принципиальное значение. Венера Милосская не осталась бы до сих пор неразгаданною загадкою во многих отношениях, если бы картина находки ее тщательно была зафиксирована опытный археологом. Многие из статуй, найденных в относительно далекое от нас время, не стояли бы теперь в музеях реставрированными, если бы при нахождении их было обращено внимание на поиски по соседству с местом находки недостающих частей, принадлежащих статуе. Редко бывает, чтобы архитектурный памятник, открываемый при раскопках, не заключал в себе тех или иных изменений в своем первоначальном виде — касаются ли эти изменения перестройки памятника или произведенного в нем еще в древности ремонта. Археолог обязан исследовать внимательно все эти происшедшие в памятнике изменения. Равным образом следует обращать самое тщательное внимание на устройство и расположение могил, на положение костяка, на то, как расположены были в могиле положенные с покойником предметы его обихода; коротко говоря, нужно отнестись с неослабным вниманием к топографии каждой могилы, каждого кургана. При раскопках городских поселений, существовавших, в течение ряда веков, необходимо тщательно различать отдельные хронологические, или культурные слои поселений. Смешение или недостаточно точное разграничение этих последовательных слоев совершенно обесценивает самую раскопку, и лишает исследователя возможности надлежащим образом оценить найденные при ней предметы. Раскопки на месте древней Трои воочию убедили всех и каждого, какое важное значение имеет это разграничение последовательных слоев поселения. Раскопки в Ольвии, при которых Б. В. Фармаковский со всею тщательностью отмечал последовательные слои города, выяснили картину его постепенного роста и состояния на протяжении всех эпох его существования. Руководитель раскопки должен постоянно помнить, что раскапываемая им площадь, со всеми ее остатками, представляет собою научный документ; что он, руководитель, является ответственным за полную сохранность этого документа, которым будут пользоваться и археологи, и историки и этнологи — каждый для своих специальных надобностей.
Чтобы такое предприятие, как большие раскопки, превосходящие силы одного человека, удалось, руководитель его должен подобрать себе на помощь соответствующий, смотря по характеру задачи, ученый и технический персонал. Сам руководитель должен быть не только полным хозяином в своей области, но и обладать значительною силою воображения, при помощи которого он мог бы мысленно конструировать ожидаемые результаты всего предприятия. Руководитель раскопок должен соединять в себе способность быстро соображать и практически подходить к делу. Он должен обладать главным качеством при такого рода предприятиях — терпением; одинаково уметь переносить моменты и высшего напряжения в работе и некоторой ее заминки. По окончании предприятия, рукодитель раскопки должен уметь критически сопоставить все добытое при ней и набросать общую картину достигнутых результатов. При больших раскопках обязательно должен присутствовать, с самого их начала, сведущий архитектор и эпиграфист, если сам руководитель не чувствует себя вполне компетентным знатоком в области архитектуры и эпиграфики.
До начала раскопки вся площадь ее должна быть сфотографирована, а в случае нужды с нее должна быть произведена топографическая с‘емка. Важное значение имеет вопрос, куда сносить раскапываемую землю, так как не всегда бывает легко найти такое место, которое можно было бы завалить ею, без ущерба для исследования, — равно как и вопрос об осушении глубоко лежащих мест. Не менее важное значение имеет также вопрос о привлечении к раскопкам не только более или менее опытных рабочих, но, в особенности, и вполне надежных и осмотрительных надсмотрщиков. Последние является правою рукою руководителя раскопок, и от их уменья и сознательного и добросовестного отношения к делу во многом зависят благоприятные результаты их.
Всякая раскопка требует тщательного ведения дневника работ. Нужно все записывать, все отмечать, не полагаясь на свою память. Чем подробнее и обстоятельнее ведется дневник раскопок, тем удобнее разобраться впоследствии в их результатах. Наряду с общим дневником раскопок, следует вести особый журнал делаемых находок; в нем точно должны отмечаться день, место и обстоятельство каждой находки, даваться ее краткое описание, размеры, прилагаться графический набросок или, если предмет фотографируется, указание, на соответствующий нумер снимка. Очень важно фотографировать также раскапываемую местность в различные моменты раскопки.
Таковы, в общих чертах, основные требования всяких научно поставленных раскопок, будут ли они охватывать большие или малые площади, будут ли они касаться остатков древних городов, святилищ, некрополей, гробниц, курганов, отдельных могил. Само собою разумеется, ведение раскопок зависит от местных условий, и дать общие правила их производства невозможно для всех случаев. Раскопки — дело живое, производитель их — своего рода артист; то или иное производство их зависит, в значительной степени, от опытности и уменья лица, ими руководящего, от надлежаще подобранного им кадра сотрудников и исполнителей, вплоть до рабочих, наконец, от тех материальных средств, какие на раскопки отпущены. Если этих средств мало, лучше ограничиться немногим, но это немногое произвести основательно и, главное, довести начатую раскопку до конца. Нужно помнить, что бросать раскопку отмежеванной площади, или прерывать ее до следующей „кампании“ — дело очень рискованное: всегда могут найтись охотники продолжать раскопку из числа лиц, к тому непризванных, и они могут совершенно погубить дело, хотя бы и хорошо и умело начатое. Поэтому нужно взять за правило: небольшую раскопку доводить до конца ее руководителю и в его присутствии; при больших раскопках растягивающихся иногда на длинный ряд лет, в перерыве между отдельными „кампаниями“ раскопанная и раскапываемая площадь должна оставаться под бдительным присмотром надежных людей, пользующихся полным доверием со стороны руководителя раскопок, который остается ответственным за них не только в то время, пока раскопки производятся в его присутствии, но и когда в производстве работ наступают неизбежные перерывы. Во всяком случае, тот период времени, в течение которого большие раскопки ведутся, желательно сократить до возможного минимума. Последнее зависит, в первую очередь, от тех средств, какие на раскопки отпущены. Раскопки дело серьезное, а не забава. Приступая к ним, следует взвесить все условия их производства, учесть все средства — материальные и иные, — какие потребуются, короче говоря, составить определенный план раскопок. Если обстоятельства не подходят, если надлежащих средств для выполнения плана не имеется, лучше отложить его осуществление до наступления более благоприятных времен. Земные недра, скрывающие в себе памятники старины, сохранят их лучше, если эти недра останутся вовсе нетронутыми, чем если они будут только слегка затронуты.
Раскопавший на своем веку не одну сотню русских курганов и могил А. А. Спицын составил книгу „Археологические раскопки“ (П. 1910, издание Археологической Комиссии). В этой книге желающий найдет некоторые полезные сведения. (См. также В. А. Городцов, Руководство для археологических раскопок, М. 1914, мне недоступно). В сочинении „Археологические разведки“ (П. 1908, изд. Археол. Комм.) А. А. Спицын задался целью дать „руководственные указания к разысканию наших древностей, столь разнообразных“, представить перечень уже известных в России памятников древности, дать практические указания к их отысканию и предварительному исследованию и определить приемы пх описания. И в этой, книге читатель найдет некоторые полезные указания. Было бы в высшей степени желательно, чтобы своим опытом в деле производства длительных и крупных раскопок на территории России поделились такие мастера у нас в раскопочном деле, как Б. В. Фармаковский и Н. Я. Марр. Их указания и советы, вынесенные в результате их долголетних работ в Ольвии и в Ани, сослужили бы большую службу и для теперешних и для будущих раскапывателей. Разрешение на право производства раскопок, во всяком случае, должно зависеть от вполне компетентного научного учреждения.
По окончании раскопок, особенно больших, поведших к открытию монументальных сооружений, которые должны остаться на месте, должно озаботиться об охране всей раскопанной площади. Эта задача, разумеется, должна лежать на обязанности правительства той страны, где раскопки произведены, или того учреждения, от лица которого раскопки производились.
„Раскопки, не сопровождающиеся публикацией их результатов, суть ничто“, замечает Виганд. Руководитель раскопок сообщает обыкновенно о результатах их в предварительных отчетах и, вместе с тем, оставаясь еще на месте раскопок, подготовляет необходимый материал для окончательной публикации. В особенности рекомендуется архитектору заготовлять рисунки на месте раскопок в таком виде, чтобы потом оставалось только обработать их окончательно, набело: на месте раскопок каждую деталь можно легко проконтролировать. Предварительные отчеты должны заключать в себе исключительно фактические данные, полученные при раскопках, и сопровождаться необходимыми снимками и рибунками; от научного обсуждения результатов раскопок целесообразнее в предварительных отчетах воздерживаться, оставляя их до полного окончания раскопок. У нас имеются образцовые предварительные отчеты Н. Я. Марра об его раскопках в Ани, по отдельным кампаниям их (I,128). Отчеты эти появлялись всегда очень быстро, по завершении кампаний, содержали подробные сведения о результатах их и были богато иллюстрированы, так что все интересовавшиеся ходом раскопок всегда своевременно имели точные сведения.
Когда раскопки того или другого места завершены, следует приступить к окончательной публикации их результатов. При этом не следует ограничиваться площадью, избранною для раскопок; нужно включить в публикацию сведения о всей окружающей площадь окрестности, со всеми находящимися на ней памятниками. Все это делает общую картину, на фоне которой производились раскопки, более наглядною. В окончательную публикацию должно войти следующее: история местности, где производились раскопки, с момента ее заселения и до начала раскопок; история самих раскопок; научное описание всех памятников и всех предметов, к какому бы роду остатков прошлого они ни принадлежали, открытых при раскопках; как заключение, общая характеристика научного значения результатов раскопок. Само собой разумеется, окончательная публикация должна сопровождаться возможно бо́льшим количеством всякого рода иллюстрацией, воспроизводящих и виды местности, и картину раскопок, и те или иные наиболее характерные моменты самих раскопок, а также памятники и предметы, открытые при раскопках и т. д.
Археологическая литература, особенно за последние полвека, насчитывает не малое количество достойных публикаций результатов раскопок. Образцовыми нз таких публикаций следует признать две: одна нз них посвящена раскопкам, предпринятым Германией в Олимпии (I,59), другая — раскопкам, произведенным на острове Фере Гиллером фон Гертрингеном (I,61). Окончательной публикации результатов больших и систематических раскопок из числа предпринятых на территории России — имеем в виду Ани, Ольвию, Хереонес — нет, да и не может быть, так как раскопки в указанных местах, прерванные, со времени начала Европейской войны, далеко не могут считаться законченными.
Остается еще отметить, что предпринимаемые правительственными и общественными учреждениями, а также и частными лицами археологические экспедиции, даже если они не сопровождаются раскопками, также значительно содействуют ознакомлению с памятниками старины и пополняют запас пх. Наиболее выдающиеся сочинения, посвященные описанию результатов таких археологических экспедиций, указаны в первой части „Введения“. Равным образом при путешествиях или поездках, с археологическою целью, отдельных лиц найдено было не мало памятников искусства и старины, поскольку они сохранились на поверхности земли.
Примечания[править]
- ↑ Сведения о наиболее крупных раскопках в течение XIX и XX в.в. даны в первой части „Введения“.
- ↑ K. Miller, Die Weltkarte des Castoius, genannt die Peutingersche Tafel, Равенсбург 1888.
- ↑ Дальнейшее изложение о практике раскопочного дела основано на указаниях Виганда в „Handbuch der Archäologie“ Булле.