31. Очень часто вопросы, касающиеся хронологии памятника, стоят в тесной связи с его истолкованием (эксегесой, интерпретацией, герменевтикой) вообще, так что они могут быть решены или в связи с последним, или даже в конечном результате его.
Истолкование памятника может быть, с одной стороны, внешним, с другой — внутренним. Под внешним истолкованием памятника разумеется установление его первоначального назначения, определение той цели, которой памятник призван служить. Внутреннее истолкование памятника состоит в уяснении его формы, его орнаментации, его сюжета.
Начинать нужно с внешнего истолкования памятника. Та цель, ради которой он сделан, определяет, прежде всего, основные черты его формы, величины, материала и пр., и эта внешняя форма зачастую является основою и исходным пунктом для всего остального. От внешней формы памятника зависит и ею обусловливается его внутреннее содержание, его орнаментация. И это приложимо не только к предметам обиходным, к предметам, так называемого, прикладного искусства, но и к памятникам „grand art“. „Искусство для искусства“ в сущности громкая фраза; такого искусства никогда не существовало, по крайней мере, в „здоровые“ эпохи его истории. Представления об „идеально-прекрасном“, не имеющем в виду никакой реальной цели, представления, которыми обусловлена бо̀льшая часть эстетических теорий XIX века, затрудняла правильное понимание сущности развития искусства, так как тут произведение искусства насильственно отрывается не только от той исторической среды, в которой оно возникло, но и от свойственного ему реального назначения, придающего ему тот или иной определенный характер. Попытка истолковывать памятник искусства, не принимая в расчет отношений, существующих между его целью и назначением, с одной стороны, художественной формою и реальным содержанием — с другой, никогда не приведет к прочным результатам.
Способы, при помощи которых можно притти к внешнему истолкованию памятника, различны и зависят от характерных свойств самого памятника. Предметы домашней утвари, прикладного искусства получают свое истолкование в зависимости от того употребления, которому они предназначены служить. Тем не менее, такие, например, античные сосуды, для которых нет аналогий в новой художественной промышленности и назначение которых не бросается сразу в глаза, получили правильное свое истолкование только благодаря тому, что на самих античных изображениях встретились указания, для какой цели сосуды эти служили. Вазовая картина всегда должна быть об‘ясняема в связи с формою сосуда, который она украшает. С другой стороны, иногда назначение сосуда выясняется из его сюжета и орнаментации. В архитектуре назначение здания обыкновенно определяется на основании его плана. Чем инднвидуальнее план, тем, конечно, труднее определить назначение зданпя. Иногда декоративное убранство здания помогает об‘яснить его назначение; но иногда оно может ввести и в заблуждение. Из того обстоятельства, что центральною фигурою на фронтонных изваяниях Эгинского храма является Афина, долгое время признавали, что храм этот и был посвящен этой богине; найденная надпись показала, однако, что храм принадлежал не Афине, а Афайе. Определить назначение скульптурного произведения, составлявшего некогда часть одного связного целого (напр. группы фронтонных фигур и пр.), бывает иной раз очень нелегко, и вопрос удается решить только окольными путями, напр., стилистическим анализом памятника, определением его сюжета; с другой стороны, последний становится иногда понятным только после того, как определено назначение памятника[1].
Примечания[править]
- ↑ В качестве примера можно указать на статую юноши, попавшую из собрания Альба в глиптотеку Ny Carlsberg, в Копенгагене; статуя эта, принадлежащая, несомненно, к числу фронтонных изваяний, послужили точкою опоры для отнесения к ним же и других двух памятников того же собрания. Подробности у Вл. К. Мальмберга, Древне-греческие фронтонные композиции, 383 сл.