Совѣщаніе въ г. Луцкѣ (резиденціи Витовта) въ 1429 го ду. Предложеніе Витовту Великому Литовской королевской короны. Согласіе Ягайлы. Интриги Збигнѣва Олесницкаго и польскихъ магнатовъ Малодушіе Ягайлы. Коронаціонный съѣздъ главъ Европейскихъ государствъ къ Витовту въ г. Троки въ 1430 году Поляки на своей границѣ задержали пословъ Императора, везшихъ Литовскую Королевскую Корону. Болѣзнь и смерть Витовта Великаго. Ближайшіе преемники его: Свитригайла Ольгердовичъ и Сигизмундъ Кестутьевичъ. Предложеніе Витовту Великому Чешской Короны.
Императоръ Германскій Сигизмундъ, всегда бывшій на сторонѣ Витовта, находился теперь въ очень затруднительномъ положеніи по случаю войны съ Турками и возстанія Гусситовъ. Онъ расчитывалъ на помощь Витовта и говорилъ: „Вижу, что король Владиславъ (Ягайла) простоватый и во всемъ подчиняется вліянію Витовта; нужно привлечь Витовта къ себѣ, чтобы посредствомъ его владѣть и Ягайлой (Dlugosz „Historia Poloniae“, t. XI, 508; Соловьевъ „Исторія Россіи", т. IV, 1093; Solignac „Histoire gener. de Pologne“, t. III, р. 351).
Начались переговоры. Рѣшено было свидѣться въ любимой резиденціи Витовта г. Луцкѣ, куда приглашенъ былъ и Ягайла. Въ 1429 году прибыли въ Луцкъ Императоръ Сигизмундъ, король Ягайла и много Литовскихъ и Польскихъ вельможъ. Императоръ Сигизмундъ предложилъ здѣсь Витовту принять королевское достоинство. Витовтъ, неоднократно ранѣе отвергавшій такія предложенія, теперь, въ интересахъ независимости Великаго Княжества, соглашался, но хотѣлъ, чтобы и Ягайла далъ свое согласіе.
Императоръ принялъ на себя посредничество и началъ разговоръ съ Ягайлой. Ягайла съ начала высказалъ опасеніе, что корона Витовта оторветъ Литву отъ Польши. Тогда Императоръ увѣрилъ Ягайлу, что королевское достоинство не увеличитъ власти Витовта, который и „безъ короны имѣетъ большую власть и почетъ", но, напротивъ, послужитъ къ славѣ и чести самаго Ягайлы: Ягайла въ числѣ своихъ подручниковъ будетъ имѣть вѣнценосца короля. Тогда Ягайла согласился на признаніе Витовта королемъ (С. Соловьевъ „Исторія Россіи", т. IV, 1094; Дм. Б.-Каменскій „Исторія Мал. Руси." гл.-VI, 56).
По открытіи общаго совѣщанія, Императоръ уѣхалъ. Всѣ Литовскіе прелаты, князья и бояре горячо высказались въ пользу королевской короны (Любавскій „Очеркъ Исторіи Лит.-Р.Госуд ", гл. 12, стр. 66). Нѣкоторые и Польскіе вельможи, убѣжденные Гнѣзненскимъ Примасомъ-Архіепископомъ, присоединили свои голоса къ Литовскимъ (Дм БантышъКаменскій, ч. I, стр. 56). Но упорное сопротивленіе оказалъ Краковск и епископъ Збигнѣвъ Олесницкій. Онъ выступилъ съ рѣчью, въ которой говорилъ о коварствѣ императора и о честолюбивыхъ замыслахъ Витовта, клонящихся къ погибели Польши; описывалъ услуги, оказанныя Ягайлой Витовту, при чемъ сказалъ, что Витовтъ не исполняетъ договоровъ и клятвенныхъ своихъ обѣщаній, и совѣтовалъ ему въ глубокой старости наслаждаться лучше воспоминаніемъ о знаменитыхъ подвигахъ своихъ, чѣмъ поѵ.рачать славу свою домогательствомъ наружнаго блеска. Въ концѣ еще добавилъ, что при избраніи Ягайлы поляки руководствовались только духовнымъ благомъ Литовцевъ, владѣнія которыхъ не могли представить имъ ничего лестнаго, потому что были всѣ почти опустошены и разобраны сосѣдними владѣльцами..." (Бантышъ-Каменскій „Исторія Мал. Руси", ч. I, стр. 56; Соловьевъ „Исторія Россіи", т. IV, 1094). Палатинъ Краковскій Янъ Тарновскій и другіе прелаты и магнаты польскіе поддержали Збигнѣва.
Разгнѣванный и оскорбленный Витовтъ, выходя изъ собранія, сказалъ: „Пусть такъ, а я найду средства сдѣлать по моему".
Поляки-же стали упрекать Ягайлу: „Развѣ насъ ты сюда позвалъ, чтобы быть свидѣтелями отдѣленія отъ Польши такихъ знатныхъ владѣній?"...
Ягайла плакалъ и, отказываясь отъ даннаго имъ согласія, клялся, что никогда не давалъ согласія императору Сигизмунду и Витовту на отдѣленіе Литвы, и что онъ радъ хоть сейчасъ бѣжать изъ Луцка, куда они сами назначатъ. И точно. Прелаты и паны польскіе уѣхали днемъ, а Ягайла побѣжалъ за ними ночію" (Соловьевъ „Исторія Россіи", Т. IV, 1094; Dlugosz „Historia Poloniae“, 1. XI, р. 520).
Малодушный Ягайла прислалъ въ оправданіе своего постыднаго поступка письмо, въ которомъ говорилъ, что коронація не обѣщаетъ ничего хорошаго и можетъ послужить только причиной раздора между Литвой и Польшей, потому что Литовцы по смерти Витовта, возгордившись могутъ, пожалуй, выбрать себѣ короля помимо поляковъ (Любавскій „Очеркъ Исторіи Литов.-Русск. Госуд.“, гл. XII, стр. 66).
Запахло войной между Литвой и Польшей, Витовта поддерживали Германскій Императоръ и Прусскій Орденъ. Ягайла и поляки испугались и рѣшили послать къ Витовту особое посольство, чтобы мирными средствами отклонить его отъ опаснаго для Польши рѣшенія.
Посланный въ Литву Збигнѣвъ Олеснинкій говорилъ Витовту: „Корона королевская скорѣе уменьшитъ твое величіе. Между князьями ты первый, а между королями будешь послѣдній". Миссія Збигнѣва осталась безрезультатной.
Витовтъ послалъ Ягайлѣ письмо, укоряя его, что онъ, по отъѣздѣ императора, взялъ назадъ свое согласіе и хочетъ сдѣлать народъ Литовскій и князя его вассалами Польши. О постыдномъ отказѣ Ягайлы отъ своего обѣщанія Витовтъ писалъ и императору Сигизмунду (Narbut: „Dzieje starozytnie narodu Litewskiego“, t. VI, 518, Соловьевъ „Исторія Россіи", т. IV, 1095).
Поляки были въ большой тревогѣ и вновь послали къ Витовту Збигнѣва Олесницкаго и палатина Яна Тарковскаго съ предложеніемъ Витовту принять корону польскую, которую уступаетъ ему Ягайла, по старости лѣтъ уже чувствующій себя неспособнымъ къ правленію.
Витовтъ отвѣтилъ, что считаетъ гнуснымъ дѣломъ принять польскую корону, отнявши ее у брата, и самъ не будетъ добиваться королевской короны, но если ее пришлютъ ему, то онъ не откажется принять (Соловьевъ „Исторія Россіи", т. IV, 1095; (Д. Бантышъ - Каменскій „Исторія Мал. Руси", ч. I, стр. 57). Посольство опять вернулось въ Краковъ ни съ чѣмъ.
Тогда поляки стали возстанавливать противъ Витовта Папу Мартина V. Они внушали Папѣ, что молодому католицизму въ Литвѣ угрожаетъ опасность, если Литва отдѣлится отъ Польши, потому что издревле господствовавшая въ этихъ странахъ греческая вѣра опять возьметъ прежнюю силу и подавитъ только что водворившееся въ Литвѣ латинство.
Папа Мартинъ V немедленно обратился къ императору Сигизмунду съ требованіемъ не посылать короны въ Литву, а отъ Витовта требовалъ не принимать короны.
Получивъ папскую грамоту, Витовтъ писалъ въ 1430 году Польскому сенату, укоряя Ягайлу и сенатъ въ томъ, что они чернятъ его предъ Папой и предъ другими католическими владѣтелями, возбуждая противъ него общественное мнѣніе въ чужихъ странахъ.
Тревога поляковъ усилилась, когда въ Польшу дошла вѣсть, что Литовскіе бояре дали Витовту присягу сложить ему противъ короля Ягайлы и Королевства Польскаго.
По рѣшенію Польскаго Сената, Збигнѣвъ Олесницкій вновь отправился въ Литву успокоить Витовта относительно Папскаго посланія. Витовтъ только сказалъ Збигнѣву, что если Литовскіе бояре и дали ему присягу, то это домашнее Литовское дѣло. Присяга бояръ дана для предохраненія Литвы вообще отъ внезапнаго нападенія враговъ.
Не достигнувъ ничего, Збигнѣвъ вернулся въ Краковъ. Между тѣмъ событія шли своимъ чередомъ.
Витовтъ Великій и Литовская паны-рада твердо рѣшили короновать Великое Княжество Литовское королевской короной. Поляки употребляли всѣ усилія и всевозможныя интриги, чтобы воспрепятствовать этому.
Еще въ 1429 году Витовтъ пригласилъ къ себѣ въ Троки на торжества коронаціи нѣкоторыхъ владѣтельныхъ особъ. Днемъ коронаціи назначено было 15 августа 1430 года — праздникъ Успѣнія Богоматери, но къ этому сроку запоздали послы императора, и торжество перенесено было на 8 сентября.
Съѣхалось много владѣтельныхъ особъ и множество Литовскихъ князей, пановъ и бояръ. Прибыли въ Троки: король Польскій Ягайла, великій князь Московскій (внукъ Витовта) Василій III и съ нимъ митрополитъ Московскій Фотій, король Датскій, гроссмейстеръ Прусскій, ландмаршалъ Ливонскій, господарь Валашскій, князь Мазовецкій, ханъ Крымско-Перекопскій, князь Тверской, князь Рязанскій, князь Одоевскій, посолъ Византійскаго императора, Папскій посолъ, послы Великаго-Новгорода и Пскова и др. Ждали пословъ Германскаго Императора съ короной.
„Это собраніе знаменитыхъ гостей у Витовта представляло зрѣлище рѣдкое, — они старались удивить хозяина великолѣпіемъ одеждъ и множествомъ слугъ, а хозяинъ удивлялъ ихъ роскошными пирами, коихъ не бывало въ Европѣ. Ежедневно изъ погребовъ княжескихъ отпускалось по 700 бочекъ меду кромѣ вина, романеи и пива. На кухню привозили 700 быковъ и яловицъ, 1400 барановъ, 100 зубровъ и столько-же лосей и кабановъ. Семь недѣль продолжались праздненства въ Трокахъ, въ Вильнѣ“... (Дм. Бантышъ-Каменскій „Исторія Малыя Руси", ч. I, стр. 57; Карамзинъ „Исторія Госуд. Россійск.", т. V, 250).
Поляки приняли всѣ мѣры, чтобы не пропустить въ Литву посылаемой императоромъ Витовту короны Они поставили по границѣ сторожевые отряды, чтобы задержать пословъ съ короной.
На границѣ Саксоніи и Пруссіи схвачены были послы Императора — Чигала и Ротъ — , которые ѣхали въ Литву съ извѣстіемъ, что вслѣдъ за ними слѣдуетъ посольство съ короной. Они,везли съ собой грамоту Императора Витовту на королевскій титулъ. Поляки задержали пословъ и грамоту. Узнавъ-же о томъ, что вслѣдъ идетъ многочисленное знатнѣйшее посольство съ короной, поляки отрядили трехъ польскихъ магнатовъ съ большимъ отрядомъ войска. Эти магнаты поклялись перехватить посольство съ короной и не допустить короны въ Литву, чтобы помѣшать отдѣленію Литвы отъ Польши.
Приблизясь къ границѣ, посольство узнало о намѣреніяхъ поляковъ; послы испугались и возвратились къ императору (Dlugosz „Historia Poloniae“, t. XI, 548; Соловьевъ „Исторія Россіи", т. IV, 1096, Дм. Бант.-Каменскій „Исторія Малыя Руси", ч. I, стр. 57; De Solignac „Histoire generale de Pologne“, і. III, р. 359).
Вѣсть объ этомъ тяжело поразила престарѣлаго Витовта Великаго и потрясла его здоровье. Однако онъ не примирился съ этимъ насиліемъ поляковъ. Онъ послалъ приглашеніе Ягайлѣ прибыть въ Вильну.
Польскіе прелаты и паны, опасаясь въ такое время отпустить въ Литву Яіайлу одного, поручили Збигнѣву Олесницкому сопровождать его.
Между тѣмъ Императоръ Сигизмундъ, узнавъ о продѣлкахъ поляковъ, послалъ къ Витовту своихъ пословъ сообщить ему, что для коронаціи Витовтъ можетъ употребить изготовленную въ Вильнѣ корону и что это нисколько не помѣшаетъ признанію его королемъ.
Ягайла прибылъ въ Вильну. Витовтъ встрѣтилъ его съ большимъ торжествомъ, но самъ день ото дня становился слабѣе. Огорченія и лѣта подточили могучій его организмъ; особенной болью въ рыцарскомъ сердцѣ отзывалось вѣроломство и лицемѣріе Ягайлы, дерзость домогательствъ и насилія поляковъ.
И тутъ Ягайла увѣрялъ Витовта, что онъ лично радъ дать свое согласіе, но ничего не можетъ сдѣлать безъ согласія Збигнѣва, котораго приставили къ нему поляки: нужно какъ-нибудь размягчить этотъ камень (Dlugosz „Historia Poloniae“, і. XI, 553; С. Соловьевъ „Исторія Россіи", т. IV, 1096).
Витовтъ пробовалъ „размягчить этотъ камень" словами, дарами и угрозой лишить Збигнѣва Краковской епископіи, но тотъ „ad majorem Poloniae gloriam“ упорно стоялъ на инструкціи, имъ же самимъ внушенной польскимъ магнатамъ и Ягайлѣ.
Оскорбительное для Витовта Великаго противодѣйствіе Збигнѣва Олесницкаго окончательно сокрушило жизненныя силы великаго Литовскаго героя и великаго борца за независимость Литовской земли.
Богато одаренный умъ. неистощимая жизненная энергія, свободолюбивый духъ привели его къ закладкѣ Дворца Свободы Литовскаго народа. Преодолѣвъ необычайныя трудности и препятствія на своемъ пути, онъ уже закладывалъ угловой камень въ фундаментъ, какъ смерть поразила его. Скончался Витовтъ Великій 1430 года, м. октября 27 дня.
Вся незаурядная жизнь Витовта Великаго есть отцовское завѣщаніе дальнѣйшимъ поколѣніямъ Литовскаго народа неодступно продолжать его дѣло, ради котораго онъ велъ такую тяжелую борьбу: успѣвалъ, терпѣлъ неудачи, снова успѣвалъ, но не падалъ духомъ и не сходилъ съ намѣченнаго пути, на которомъ впереди ярко горѣла прекрасная заря Независимости и Свободы родной Литвы.
Тѣло Витовта Великаго торжественно погребено въ склепѣ подъ Виленскимъ р.-католическимъ Кафедральнымъ Соборомъ.
По смерти Витовта Великаго тотчасъ же началось расхищеніе поляками земель Великаго Княжества Литовскаго. Поляки заняли Подолію, вытѣснивъ оттуда Литовскихъ намѣстниковъ и урядниковъ и замѣнивъ ихъ своими. Но въ важнѣйшемъ вопросѣ избранія преемника Витовту Великому поляки оставались еще подъ обаяніемъ личности его и не смѣли противодѣйствовать. Литовскія князья, паны и бояре избрали Великимъ Княземъ Литовскимъ Свитригайлу-Болеслава Ольгердовича, который "по старинѣ", съ соблюденіемъ древняго Литовскаго ритуала, сопровождавшаго вступленіе новаго Великаго Князя, вышелъ къ народу въ великокняжескихъ доспѣхахъ, съ ключами отъ сокровищъ Витовта. Свитригайла занялъ великокняжескій столъ отъ своего имени, не упоминая имени короля Ягайлы. Отвергая всякую зависимость Литвы отъ Польши, Свитригайла укорялъ Ягайлу и даже грозилъ ему за захватъ поляками Подоліи.
Началась между Литвой и Польшей война. Ягайла осадилъ даже было Луцкъ, но взять его не могъ и принужденъ былъ заключить миръ съ Свитригайлой.
Не успѣвъ оружіемъ, поляки стали искать иные пути для удержанія Литвы. Тутъ опять главную роль сыгралъ тотъ-же Збигнѣвъ Олесницкій (Соловьевъ, Исторія Россіи", т. IV, 1101). Онъ воспользовался Городельскимъ актомъ 1413 г., по которому высшіе должности въ Великомъ Княжествѣ могли занимать только р.-католики. Великій князь Свитригайла, отвергая всякую связь съ Польшей, пренебрегалъ всякими актами, данными Ягайлой полякамъ, въ томъ числѣ и Городельскимъ. На высшія должности онъ назна чалъ и католиковъ и „схизматиковъ" (т. е. православныхъ)при чемъ католикамъ казалось, что въ иныхъ случаяхъ онъ Даваль предпочтение „схизматикамъ", хотя самъ былъ уже католикомъ. Это обстоятельство посѣяло въ средѣ Литовскихъ бояръ-католиковъ неудовольствіе противъ Свитригайлы. Этимъ и воспользовались поляки, выставивъ соперника Свитригайлѣ въ лицѣ младшаго брата Витовта - Сигизмунда Кестутьевича, князя Стародубскаго. Сигизмундъ при помощи поляковъ и Литовскихъ бояръ-католиковъ, устранивъ Свитригайлу, принялъ управленіе Великимъ Княжествомъ, но поляки сразу-же ограничили его. Ему дали въ наслѣдственное владѣніе одни Троки, а Волынь — въ пожизненное съ тѣмъ, что по его смерти Волынь должна была перейти отъ Литвы къ Польшѣ... Это все, что дали поляки Сигизмунду, но за то взяли отъ него много. По договору отъ 15 октября 1432 года, на основаніи Виленскихъ актовъ 1401 года, Сигизмундъ Кестутьевичъ обязался быть послушнымъ королю Ягайлѣ, какъ Великому Князю Литовскому; помогать Польшѣ во всѣхъ ея войнахъ, не имѣть дружескихъ отношеній съ Прусскимъ Орденомъ и съ врагомъ Польши Свитригайлой, отдать Польшѣ Подолію, а по его смерти и Волынь, не принимать королевскаго достоинста и признать за Ягайлой и его преемниками наслѣдственныя права на Великое Княжество Литовское... Договоръ этотъ подписали: самъ Сигизмундъ, сынъ его Михаилъ (впослѣдствіи ушедшій въ Москву) и Литовскіе паны-Рада. Для укрѣпленія въ Литвѣ положенія Сигизмунда самъ Ягайла прибылъ въ Литву. Встрѣченный въ Крынкахъ (близь Гродны) Сигизмундомъ и Литовскими боярами, Ягайла объявилъ, что онъ повелѣваетъ Литовскимъ прелатамъ, князьямъ и боярамъ повиноваться Сигизмунду, а не Свитригайлѣ.
Въ „Полномъ Собраніи Русскихъ Лѣтописей" (т. III, 113) Сигизмунду дается такая характеристика.
„Сей-же князь лютъ и нелитостивъ и сребролюбивъ паче всѣхъ человѣкъ, и много князей Литовскихъ погубилъ, инныя истопи, инныя погуби мечемъ, а пановъ и земскихъ людей не мало безъ милосердія изгуби". Такъ, отъ него подъ топоромъ погибли: Трокскій палатинъ (воевода) Янушъ и гетманъ (маршалъ) Литовскій Румбольтъ. Онъ страдалъ болѣзненной подозрительностью, которая питалась дѣйствительно открывавшимися противъ него однимъ за другимъ заговорами. Вскорѣ Сигизмундъ Кестутьевичъ былъ убитъ въ Трокахъ во своемъ дворцѣ, въ 1440 году (Бестужевъ-Рюминъ „Рус. Ист.", т. II, стр. 48).
Въ прямую противоположность своему великому брату Сигизмундъ поддался польскимъ вліяніямъ и унизилъ Великое Княжество Литовское.
Литовскіе-же бояре, склонившіеся на его сторону быть можетъ и подъ обаяніемъ имени его Великаго брата, вскорѣ-же увидѣли свою ошибку, но поздно. Руководствуясь личными своими интересами, они, вопреки завѣтовъ Витовта Великаго, поддались польскс му обольщенію и размѣняли общегосударственную политику Великаго Княжества Литовскаго на политику „провинціальнаго патріотизма и самолюбія", очевидно вовсе не подозрѣвая, на какой опасный путь они ставятъ судьбы Великаго Княжества и народа Литовскаго.
Говоря и преемникахъ Витовта Великаго, невольно задаешь себѣ вопросъ: неужели этотъ незаурядный политикъ обошелъ предъ своей смертью молчаніемъ вопросъ о своемъ замѣстителѣ. Боровшійся всю жизнь съ неотступными притязаніями Поляковъ, онъ не могъ не думать о послѣдующихъ судьбахъ Великаго Княжества. Въ то-же время онъ хорошо зналъ характеры и способности возмсжныхъ претендентовъ, а поэтому вопросъ о преемникѣ долженъ былъ глубоко тревожить его.
Отвѣтъ на этотъ серьезный вопросъ даютъ древніе хронисты: Dlugosz (1415—1480) въ своей „Historia Poloniae" и Kromer (1512 1589) въ „Polonia". Dlugosz увѣряетъ, что Витовтъ Великій, умирая, поручилъ Великое Княжество Литовское королю Ягайлѣ. Kromer же говоритъ, что Витовтъ Великій, собравъ предъ своей смертью знатнѣйшихъ пановъ и бояръ, объявилъ своимъ преемникомъ Свитригайлу (Авг. Коцебу „Свитригайла, вел. кн. Литовскій", 1835 г. стр. 75).
Свидѣтельство Длугоша представляется неправдоподобнымъ уже потому, что Литовскіе и Русскіе паны и бояре единодушно, очевидно, въ согласіи съ предсмертной волей Витовта Великаго избрали Свитригайлу, несмотря на то, что были другіе вѣсскіе претенденты, какъ родной братъ Витовта Сигизмундъ и внукъ Ольгерда Кіевскій князь Олелько (Александръ) Владиміровичъ.
Сигизмундъ и Олелько были болѣе пріятны и болѣе желательны Ягайлѣ, какъ замѣстители Витовта. Къ Свитригайлѣ же Ягайла не питалъ дружественныхъ чувствъ и побаивался его, въ чемъ Ягайла вскорѣ убѣдился.
Едва лишь умеръ Витовтъ, Поляки захватили Подолію, тогда Свитригайла задержалъ въ Вильнѣ Ягайлу въ качествъ плѣнника и позволилъ ему выѣхать только тогда, когда Ягайла далъ обѣщаніе вернуть Подолію Литвѣ.
Но Ягайла, какъ обычно, и тутъ поступилъ коварно.
Посылая приказъ польскому коменданту гор. Каменца очистить Подолію, онъ скрылъ въ восковой свѣчѣ другой тайный приказъ тому-же коменданту не уходить изъ Каменца.
Вернувшись-же изъ Вильны въ Краковъ, Ягайла велѣлъ немедленно собрать Сеймъ въ Сендомірѣ и объявилъ на Сеймѣ, что „Польша не можетъ признать Свитригайлу Великимъ Княземъ Литовскимъ, потому что Великое Княжество навсегда присоединено къ Польшѣ, а Свитригайла, законный наслѣдникъ Ольгерда, никогда не изъявлялъ на это своего согласія" (Авг. Коцебу „Свитригайла великій князь Литовскій", 1835 г., переводъ съ нѣмецкаго, стр. 77— 79, поданнымъ Кенигсбергскаго Секретнаго Архива, № XII).
Съ увѣренностью можно сказать, что Витовтъ Великій, зная твердое настроеніе Свитригайлы, желалъ имѣть своимъ преемникомъ именно его, а не малодушнаго и неуравновѣшеннаго своего брата Сигизмунда.
Въ жизнеописаніи Витовта Великаго было-бы значительнымъ пробѣломъ, если-бы пройти молчаніемъ предложеніе ему Чешской Короны.
Чешскіе Гусситы въ упорной борьбѣ за свою національную независимость и за свободу вѣры обратились въ 1419 году къ Витовту Великому съ предложеніемъ ему Чешской Короны.
Эго предложеніе ставило Витовта въ очень затруднительное и щекотливое положеніе.
Согласиться нельзя было и отказаться неудобно.
Императоръ Сигизмундъ, воевавшій съ Гусситами, относился къ Витовту дружески, а Ягайлу очень не любилъ. Принять предложеніе Гусситовъ значило возстановить противъ себя императора и тѣмъ усилить положеніе Ягайлы, который, подъ вліяніемъ Збигнѣва Олесницкаго, и у себя въ Польшѣ принималъ суровыя мѣры противъ Гусситовъ и въ помощь императору Сигизмунду посылалъ въ Чехію воинские отряды для подавленія возстанія Гусситовъ, которые, какъ еретики, осуждены были Констанцскимъ Соборомъ (Бант.-Каменскій "Ист. Мал. Руси", ч. 1, стр. 53 — 54).
Не желая вооружать противъ себя императора, Витовтъ Великій не находилъ возможнымъ идти въ данномъ дѣлѣ противъ Ягайлы и противъ р.-католической церкви, требовавшей суровыхъ мѣръ противъ еретиковъ-Гусситовъ.
Тогда Витовтъ рѣшилъ обсудить предложеніе Гусситовъ совмѣстно съ Ягайлой (Любавскій "Очеркъ Исторіи Литовско-Русск. Госуд.", стр. 65).
Конечно, предложеніе было отклонено, — политическая атмосфера вокругъ имени Гусситовъ была очень сгущена...
Но интересы Великаго Княжества Литовскаго и политическіе планы Витовта Великаго не могли ограничиться отклоненіемъ предложенія Гусситовъ. Витовтъ Великій находилъ необходимымъ оказать Гусситамъ моральную поддержку въ борьбѣ ихъ за національную и религіозную свободу. Онъ послалъ въ Чехію родственника своего князя Зигмунта Корибута, сына убитаго въ 1399 году при р. Ворсклѣ въ битвѣ съ Татарами князя Дмитрія-Корибута Ольгердовича, бывшаго князя Новгород-Сѣверскаго и Брянскаго.
Зигмунтъ Корибутъ вмѣстѣ съ вождемъ Гусситовъ Прокопомъ все время принималъ участіе въ борьбѣ Гусситовъ.
Витовть Великій и его преемникъ Свитригайла поддерживали постоянную связь съ Чешскими Гусситами.
Въ началѣ 1432 года Ягайлѣ удалось перехватить два письма Свитригайлы въ Чехію на имя Зигмунта Корибута и Прокопа. Копіи этихъ писемъ, писанныхъ на Богемскомъ языкѣ, Ягайла переслалъ Императору Сигизмунду, какъ доказательство сношеній Свитригайлы съ Гусситами, съ цѣлью возстановить императора противъ Свитригайлы. Императоръ
переслалъ эти копіи Свитригайлѣ.Въ томъ-же 1432 году 29 апрѣля Свитригайла въ письмѣ изъ Новогрудка къ Магистру Прусскаго Ордена между прочимъ говоритъ, что „Зигмунтъ Корибутъ и Прокопъ и всѣ старѣйшины Гусситовъ обѣщали признавать его враговъ за своихъ враговъ и его союзниковъ за своихъ союзниковъ" (Авг. Коцебу „Свитригайла вел. кн. Литовскій", стр. 81, Кенигсбергскаго Секр. Архива № XIV и № XX).
Въ томъ-же 1432 году 17 декабря Свитригайла посылаетъ изъ Вишнева своего „любезновѣрнаго" Ноствица въ Богемію къ Корибуту и Прокопу съ тайнымъ словеснымъ порученіемъ (ibidem).
Но въ 1433 году „полководцы Свитригайлы: Корибутъ, Острогъ и Носсъ завладѣли Подоліей и Волынью" (ibidem). Возстаніе Гусситовъ приняло другое теченіе, и Зигмунтъ Корибутъ выѣхалъ изъ Чехіи.
И дѣйствительно, 1 февраля 1436 года императоръ Сигизмунтъ („въ XXIX лѣто Венгерскаго королества, въ XVI лѣто Римскаго королевства, въ XVI лѣто Богемскаго королевства, — имперіею-же въ III лѣто") пишетъ Свитригайлѣ письмо и приглашаетъ его Прибыть въ Богемію, въ Прагу „ко дню св. Георгія", при чемъ говоритъ: „готовы мы оказать вамъ помощь и тѣмъ удобнѣе учинить то можемъ теперь, когда Всемогущему угодно было паки покорить оружію нашему воинственный Богемскій народъ (ibidem, стр. 214—217, Кенигсб. Секр. Арх. № 59).
Слѣдовательно, въ 1435 году возстаніе Гусситовъ было подавлено.
Въ м. январѣ 1435 года сынъ Великаго Князя Сигизмунда Кестутьевича Михаилъ разбилъ при „Свіантѣ" (Wijuk Kojalowicz „Hist. Lithuanie") войско Свитригайлы и взялъ въ плѣнъ до 40 именитыхъ плѣнниковъ, между ними Богемцевъ и Силезцевъ, въ томъ числѣ и раненнаго Зигмунта Корибута. Сигизмундъ Кестутьевичъ велѣлъ „однихъ плѣнниковъ зарѣзать, другихъ утопить, иныхъ отравить ядомъ; не пощадилъ и брата своего (племянника) Зигмунта Корибута, — велѣлъ растравить раны, полученныя имъ въ сраженіи" (Бант.-Каменскій „Исторія Мал. Руси", ч. I, стр. 65).