Россія готова была на жертвы, что доказывается тѣмъ, что русская кровь уже три мѣсяца назадъ проливалась за свободу братьевъ Славянъ лучшими сынами воинственной Россіи.
По вопросу о предполагавшейся въ Константинополѣ конференціи представителей 6-ти великихъ державъ, Порта долго медлила, считая для себя конференцію униженіемъ и возраженіе противъ конференціи сдѣлала, какъ Англіи, такъ и другимъ державамъ.
Въ виду важности дѣла, 4 декабря, (по нов. стилю),[1] былъ приглашенъ изъ мѣста постояннаго своего пребыванія, Бирмингема, въ Лондонъ лордъ Биконсфильдъ (Дизраели). Но еще ранѣе,—когда отношенія державъ къ восточному вопросу представлялись далеко не ясными, Англія въ лицѣ своего премьера Дизраели успѣла высказаться въ пользу Турціи, ея независимости и цѣлости. Дизраели (Биконсфильдъ) въ рѣчи своей, сказанной на банкетѣ, намекнулъ, что Турція имѣетъ свои права, а за правое дѣло можетъ постоять Англія, чтобы воспрепятствовать Россіи въ ея завоевательныхъ стремленіяхъ, направленныхъ на Константинополь, а можетъ быть и на Индію. Тутъ же между прочимъ было упомянуто о Парижскомъ трактатѣ, заключенномъ послѣ Крымской войны; но все, что сказано было почтеннымъ лордомъ, касалось личныхъ интересовъ Англіи и ея политическихъ взглядовъ.
Въ тотъ же самый день произнесенія рѣчи премьеръ-министромъ, турецкій посолъ въ Лондонѣ, Музерусъ-Паша, получилъ отъ Порты приказаніе заявить Сенъ-Джемскому кабинету, что Турція отказывается отъ конференцій и убѣдительно проситъ Англію взять назадъ свое предложеніе, а вмѣсто того формулировать какую-нибудь программу мира.
Отъ 7 ноября нашъ государственный канцлеръ, князь Горчаковъ, отправилъ нашему послу въ Лондонѣ, графу Шувалову, депешу; въ депешѣ этой было между прочимъ сказано, что:—еще въ августѣ прошлаго года князь Горчаковъ, предвидя опасности зарождавшагося тогда возстанія, поручилъ графу Дерби обратить на балканское движеніе вниманіе англійскаго кабинета.
Но Британское правительство не придало тогда надлежащаго значенія, какъ самому факту начинавшагося тогда возстанія, такъ и замѣчанію русскаго государственнаго канцлера. Но Австрія, болѣе заинтересованная положеніемъ дѣлъ на Балканскомъ полуостровѣ, условилась съ Русскимъ правительствомъ на счетъ мѣропріятій къ умиротворенію и плодомъ этого былъ извѣстный проэктъ графа Андраши, который былъ одобренъ англійскимъ кабинетомъ.
Но опытъ доказывалъ, что проэктъ этотъ невыполнимъ по недостатку практическихъ средствъ осуществленія.
Въ виду этого три императорскіе Двора (Россія, Пруссія и Австрія) просятъ великія державы развить и пополнить программу графа Андраши съ установленіемъ гарантій изложенныхъ потомъ въ извѣстномъ Берлинскомъ меморандумѣ.
Но Лондонскій кабинетъ, какъ извѣстно, отвергъ эти предложенія, не входя въ ихъ разсмотрѣніе и обсужденіе и даже не замѣнивъ ихъ никакимъ другимъ предложеніемъ.
Итакъ трудъ умиротворенія былъ прерванъ, Петербургскій и Лондонскій кабинеты расходилась въ мнѣніи относительно средствъ умиротворенія на востокѣ. Что-же касается до Парижскаго трактата, за который такъ горячо стояла Англія, то вмѣшательства великихъ державъ въ дѣла Сиріи и Кандіи фактически доказали неизбѣжность отступленія отъ предписаній вышесказаннаго трактата. Къ тому же цѣль Россіи и ея виды такъ просты и ясны и желаніе ея улучшить славянское положеніе, такъ понятно общечеловѣческому чувству, а христіанину въ особенности, что не нужно никакихъ истолкованій, никакихъ объясненій.
Спустя нѣсколько времени послѣ обнародованія депеши и частнаго письма государственнаго канцлера стало извѣстно, что Англія вооружается, что корабли, которые назначены къ отплытію въ Остъ-Индію, приказано остановить въ Гибралтарѣ и на островѣ Мальтѣ. Что въ Великобританіи мобилизированъ 1 корпусъ ея арміи изъ 22 батальоновъ пѣхоты, 7 полковъ кавалеріи и 80 орудій.
Явились у всѣхъ вопросы: что это значитъ? Рѣшить было пока трудно; нѣкоторыя англійскія газеты стали говорить, «что» молъ «по дорогѣ въ Константинополь русскія войска встрѣтятся съ англійскими солдатами».
Что касается до Россіи, то въ теченіи этого времени Государь Императоръ получилъ со всѣхъ концовъ Россіи множество всеподданеѣйшихъ адресовъ отъ дворянства и городскихъ обществъ, исполненныхъ выраженій вѣрно-подданнѣйшихъ чувствъ и готовности на всякія жертвы: за вѣру, царя и отечество.
