Въ пещерѣ мрачной, гдѣ всегда царитъ
Глухая ночь, куда не проникаетъ
Ни солнца свѣтъ, ни кроткихъ звѣздъ мерцанье, —
Томимся мы въ суровомъ заточеньи.
Надъ нами, вмѣсто неба голубого,
Во мракѣ безпросвѣтномъ утопая,
Нависли своды каменные… Ночь,
Глухая ночь безвыходной могилы.
Костры горятъ и пламенемъ багровымъ
Зловѣще наши лица озаряютъ.
Одни сидятъ вокругъ огней и тупо
Глядятъ на пламя. Въ ихъ глазахъ, погасшихъ
Отъ жгучихъ слезъ, застыло выраженье
Безропотной покорности судьбѣ
И темныхъ думъ, не знающихъ покоя.
Другіе бродятъ отъ костра къ костру,
Какъ скорбныя, тоскующія тѣни,
Порою остановятся и долго
Глядятъ передъ собой въ глухую тьму,
Грозятъ ей кулаками и кричатъ
Безсмысленныя, дикія проклятья,
Потомъ на камни падаютъ со стономъ
И судорожно, изступленно бьются
Въ рыданіяхъ отчаянныхъ… А ночь
Глядитъ на всѣхъ, безстрастная, глухая
Къ проклятіямъ и стонамъ. Только эхо
Изъ черной тьмы, изъ глубины пещеры,
Какъ будто издѣваясь, отвѣчаетъ
На скорбный стонъ такимъ же скорбнымъ стономъ,
На дикое проклятіе проклятьемъ…
