Горныя вершины—застывшія волны Великаго Моря, котораго больше нѣтъ. Его нѣтъ, но они намъ свѣтятъ.
Яркія вершины сознанія и творчества—застывшія волны мгновенія, доведенныя до своей наибольшей высоты. Они одѣты въ одежду вѣрно найденныхъ словъ, и слова эти свѣтятся, когда мгновенье, давшее имъ рожденіе, давно уже отзвучало.
Горныя вершины единичны, и по самому существу своему все выше и выше уходятъ отъ плоскости, служащей общимъ основаніемъ высокому и низкому, по самому закону своего строенія восходятъ отъ земли и жизни къ небесности и призрачному бытію, сужаясь, обостряясь, утончаясь, одѣваясь въ блестящую одежду.
Вершины сознанья и творчества слѣдуютъ тому же великому принципу личности, отъединенья, уединенности, отдѣленья отъ общаго, вознесенности къ той незримой чертѣ, гдѣ грани стираются, куда взойти можно лишь изрѣдка, откуда видно все, личное и общее, жизнь и смерть, грани и безграничность.
Страницы, составляющія эту книгу, представляютъ изъ себя по большей части публичныя чтенія, имѣвшія мѣсто въ разное время и разныхъ помѣщеніяхъ: въ Taylor Institution въ Оксфордѣ, въ Историческомъ Музеѣ въ Москвѣ, въ Свободномъ Русскомъ Университетѣ въ Парижѣ.
Эти страницы представляютъ изъ себя только начало длиннаго ряда очерковъ по литературѣ, искусству, и религіи. Я вижу совершенно явственно очертанія второй и третьей книги. Мнѣ весело и радостно всходить на высоту, приближаться вплоть къ глубокимъ душамъ, глядѣть въ ихъ яркіе зрачки, глядѣть въ ихъ жуткіе колодцы. Что можетъ быть красивѣе глубокой Человѣческой Души! Это бездонность, на зыбяхъ которой качаются міры. Я приближаю зеркало своей мечты, я вижу въ немъ странные новые образы, измѣненные теченіемъ лѣтъ, я хочу въ этомъ свѣтломъ зеркалѣ возсоздать на мгновенье хоть часть Міровой Красоты.
28 января 1904.
