Джузеппе Джусти
Джинджилино[править]
- Поэма печатается в переводе Н. Курочкина. В тексте сохранено принятое переводчиком написание имени персонажа: Джинжилино. Сохраняются также присущие переводу пунктуация, строфика, отдельные устаревшие слова и деление на части: у Джусти их три, у Курочкина — две. (Примеч. составителя).
Джинжилино — по-итальянски значит: игрушка, безделка, с разными вариациями смысла последнего слова, до бездельника и надувалы. Предлагаемая поэма в Италии популярна. (Примеч. переводчика).
Часть I[править]
Божества из мифологии
Всех во мраке находящихся,
Феи ложной педагогии,
Отравляющей учащихся:
5 Низость, Подлость и Искательство,
Ложь с ехидной Клеветой,
Наглость, Зависть и Предательство
Окружали всей семьей
Колыбель едва рожденного
10 Джинжилино, детский сон
Сторожа новорожденного
Стаей черною ворон,
Навевая грезы смутные
Хриплым карканьем своим,
15 Пели песнь они, беспутные,
Колыбельную над ним:
«Дитя, рожден ты гол на свет,
Фортуной не пригретым;
Но вникни чутко в наш совет —
20 И ты умрешь одетым!
Как талисман — он навсегда,
Спасая от напасти,
Тебе поможет без труда
Вкусить житейской сласти.
25 Но надо с самых ранних лет
К среде приноровляться,
Не рассуждая, прав иль нет,
Пред силою склоняться.
Наперекор рожну не прать,
- 30 Со школы верить в буку,
Под розгой лежа, целовать
Учительскую руку.
Овцой на божий мир глядеть,
Любить одну рутину,
35 И тупоумную надеть
Смирения личину…
Ум дерзкий в мире нетерпим,
Будь дураком отпетым
Или сумей казаться им —
40 И ты умрешь одетым!
Откинь напрасные мечты
О честности и славе,
Как нищий — предаваться ты
Утопиям не вправе.
45 Чтобы беды не накликать
И от чужих страданий
Всю жизнь безумно не страдать,
Беги от всяких знаний.
С уменьем жизнь свою вести
50 Лишь по путям напетым.
Ты не погибнешь без пути,
Да и умрешь одетым.
Будь скрытен: искренний чудак
Людей не понимает
55 И с откровенностью впросак
Нередко попадает.
Прощать охотнее молва
Порок и зло готова,
Чем откровенные слова,
60 Пойми значенье слова…
Во всем, всем сильным, без стыда
И с жаром подогретым,
Умей поддакивать всегда —
И ты умрешь одетым.
&65 Ни на вершок не отступай
От принятых приличий,
Под их покровом надувай
Всех в мире — без различий,
Будь даже в мнениях — порой,
70 Где надобно — свободным.
Верти хвостом, гляди лисой,
Чтоб быть для всех угодным…
Казни, при случае, порок,
Но горячися в меру…
75 Гремя об чести — под шумок
Устраивай карьеру
И за живое иногда
Ты покажись задетым,
Обман раскусят — не беда:
80 Ты все умрешь одетым.
Служи и телом и душой
Стремлениям реальным,
Не заносись своей мечтой
Ко сферам идеальным.
85 Знай, что солидный капитал
Всего прочнее в мире,
Прими себе за идеал,
Что дважды два — четыре.
Что перед логикой рублей
90 Ничтожны все химеры
И в честь безденежных людей
Давно нет в мире веры.
Суровой речью голяков
Стремись не быть поддетым,
95 Не слушай всяких пустяков —
И ты умрешь одетым.
Не верь, что бедность не порок,
Будь глух на состраданье,
Пускай идет тебе же впрок
100 Других людей страданье.
Будь скуп — имей в виду расчет,
Ждет горе тароватых —
И в мире сила и почет
Удел одних богатых.
105 А ты рожден на этот свет
На нищету отпетым.
Одно спасенье: наш совет —
И ты умрешь одетым».
Мелькнуло в вечность двадцать лет с тех пор"
110 Как эту песню слушал Джинжилино,
И вот жрецов науки приговор
В нем нового венчает гражданина…
На акте он — с сияющим лицом
Свой получает докторский диплом…
115 С эстрад высоких громко трубачи
Дудят под лад торжественным минутам;
Науки — совы" знания — сычи
Согласно сыпят похвалы ему там,
И общее сочувствие деля,
120 За поведенье хвалят неделя.
Доволен им сам ректор, Мозготряс,
С улыбкою он шамкает губами…
Профессор Глупое — ровно целый час
Напутствует словесными цветами
125 На подвиг жизни юношу… и ряд
Приводит он метафор и цитат…
Устал, вспотел новейший Цицерон,
Цветистые слагая выраженья,
Но вот уже к концу приводит он
130 Поток шумливый словоизверженья.
Весь красный от волнения, как рак,
Он речь свою заканчивает так:
«Гряди же в мир — возлюбленное чадо,
Примером кроткой доблести служить,
135 В наш век, когда от изгари и чада
Спирает дух — и нет отрады жить!
Кишат кругом зловредные ученья,
Все море — взбаламучено от лжи…
Карай же в людях вредные стремленья,
140 И миру яд их тайный обнажи!
Как агнец чист — ты с самой колыбели
Возвесть в талант смирение умел,
Глядел на все, как старшие глядели,
Без спроса шагу сделать ты не смел.
145 Брил бороду, усы и стригся гладко,
Трактирных сходбищ ты не посещал,
Знал, что курить табак студенту гадко,
И женских ласк, как язвы, избегал.
Пребудь таким… каким ты сохранился,
150 Каким переступаешь наш порог,
Чтоб целый мир тобой, как мы, гордился
И совратить прогресс тебя не мог!
О писанный, немазанный!.. отныне
Скорбь лютая! — ты более не наш,
155 Но верим мы: смиренья благостыне
Себя всего всецело ты отдашь,
Казня порок, утопии и мненья
И крик шальной безмозглых свистунов,
Ты перейдешь как идеал смиренья,
160 Как светоч правды — в дальний ряд веков».
Смолк поток велеречивый,
Раздались аплодисменты,
Кончен акт — толпой шумливой
Поднялися с мест студенты,
165 Музыканты громозвучный
Проиграли гимн финала,
Праздник кончился научный,
Опустела разом зала.
Возвеличенный успехом,
170 Гордо смотрит Джинжилино,
Но в дверях его со смехом
Ждет товарищей дружина.
И едва он на пороге
Храма знанья показался,
175 Как кругом, к его тревоге,
Свист пронзительный раздался. —
Порывается пробраться
Джинжилино осторожно,
Но сквозь строй друзей прорваться
180 Оказалось невозможно:
Шалуны его всем сбором
Разом под руки поддели
И неистовейшим хором
Песню в честь ему запели:
185 «Tibi quoque, tibi quoque —
Осенила благодать,
С этих пор in iur’utroque
Мир свободно надувать.
Все и всех продать готовый,
190 Ради выгоды своей, —
Славься, славься, доктор новый,
Украшенье наших дней.
Между нас своим пронырством
Ты известность заслужил,
195 И презренье с богатырством
Ты от всех переносил.
В голове одна солома»
Но с уменьем чушь нести
Наш ученый до диплома
200 Ухитрился доползти.
Славься" жалкая мокрица"
Славься" будущий шакал"
Перед высшими — лисица"
Перед низшими — нахал!«
Часть II[править]
Я не знаю — мой демон иль муза моя
Навлекли мою мысль на столицу*,
Пандемоний страданий, неправды и зла,
И гнилого порока больницу…
- Флоренцию. (Примеч. переводчика).
5 В безусловном движеньи впадают в нее
Реки зла и добра» будто в море"
И кипит" и шумит вечно в ней суета
И царит безысходное горе!
Копошатся, как черви на сыре гнилом,
10 Тени бледные в ней в наше время —
Люди мелких расчетов, корыстных забот —
Славных предков бесславное племя…
Добродетель пресна в них и вял в них порок,
Сердце дряблое бьется в них тупо,
15 В полумертвом покое стремления их
Отдают разложением трупа.
Лишь немногие только священный огонь,
Гений, вызванный славной отчизной,
Сохраняют в душе и тщеславной толпе
20 Служат вечной, живой укоризной…
Я не знаю, мой демон иль муза мою
Мысль на эту дорогу наводит —
Но встают волоса на моей голове
И на душу мне ужас находит!
25 О родная страна! сгас твой светоч давно,
Но оставил он света так много,
Что лишь вспомнишь о славе былой — и в душе
Ощущаешь святую тревогу…
Но напрасно твой город-красавец со стен
30 На людей прежней доблестью веет,
Он — живая гробница, но власти живить
Полумертвых живых не имеет!..
В поздний вечера час, страх простуды когда
Хилых граждан в дома загоняет,
35 И уход их — от смрада гнилых нечистот
Воздух улиц его очищает;
В час, когда заглушая души пустоту
От разврата, тоски и безделья,
Пьют патриции в старых палаццо своих,
40 Потопляя сознанье в похмелье;
В час, когда по театрам зевают толпы
Молодежи пустой и бездельной
И шальных стариков, надувающих мир
И душой и личиной поддельной —
45 Я, мечтатель печальный — с восторгом живым,
Пред Флоренции вечной красою,
Между улиц ее опустелых брожу —
И в былое несуся мечтою…
Тишь… прохлада — полночные тени легли
50 И зараза людская далеко;
На глазах вдохновения слезы — и грудь
Дышит так и легко и глубоко…
Но лишь стоит сравнить мне палаццо твои
И красу монументов суровых
55 С этим множеством лавок, отелей, локанд…
(Сцена действий детей твоих новых)
И мне стыдно, мне больно и горько за них!
Их прошедшая слава невнятна;
Лишь пожива одна, да сухая корысть
60 Отупелым умам их понятна.
И хотелось бы мне на себе разорвать,
Как позор, их покроя одежды,
Эту вывеску духа канкрозного их
И ослиных стремлений невежды!
65 Без силы — отвращения
Избегнуть своего,
Вхожу я в круг вращения
Героя моего!
О муза непорочная,
70 Прости мне, дочь весны,
Что в грязь и ямы сточные
Спуститься мы должны,
Зайти в клоаки смрадные,
Миазмами дышать
75 И песни безотрадные
О плесени слагать.
Забудь благоухание
Живящее садов
И тихое журчание во
80 Сверкающих ручьев;
Зардевшее — сутаною
Лицо свое прикрой
И пред гнилою раною
Свой горький ужас скрой…
85 Вперед — любви усилия!
Бестрепетно готов
Стихом с житейской гнили я
Снять призрачный покров.
Как мрачно смотрит мглистая,
90 Чернеющая ночь!
Нет силы — Муза чистая,
Уйдем отсюда прочь…
Иль нет… еще терпение
На несколько минут —
95 Вот надпись: «заведение»;
Под ней — гуляк приют.
Одной каргою ловкою,
Я знаю, он открыт
(В народе мышеловкою
100 Молва его крестит).
Он был задуман с целями
Практических услуг…
И воры в нем — артелями
Проводят свой досуг.
105 Идут в него радетели
Невежества и зла
И волки, лжесвидетели
На всякие дела,
Вся тля мелкочиновная но
110 Из пьявок и крючков,
Весь цвет и сволочь кровная
Процессов и судов,
Шельмованные, битые
До крови игроки,
115 Все змеи ядовитые
И злые пауки.
Здесь — ночью совещания
И диспуты ведут,
Отсюда — злодеяния
120 И клеветы идут…
Здесь сплетня сочиняется,
Здесь пишется донос,
Все чистое марается —
И лишь на зло запрос.
125 Хозяйка заведения
Шестидесяти лет,
И здесь — ее суждения
Для всех авторитет.
Кривая и ехидная
130 И злая, как чума,
Все мытарства постыдные
Она прошла сама.
Считая низость мерою
Своих позорных дней —
135 Матроной и Гетерою
Бывать случалось ей.
Сводить дела любовные,
За мужа взятки брать,
Вершить судьбы чиновные
И даже… воровать.
140 Тюрьм тайны заповедные
Изведать по пути,
Чрез воду, «трубы медные»
И сквозь огонь пройти…
Став «бабою бывалою»,
145 Во лжи прокалена,
Премудростью немалою
Исполнилась она…
Спеша своей карьерою,
Герой проник легко"
150 Что, снюхавшись с Мегерою"
Пойдет он далеко.
Он лестию притворною
Старуху обошел
И ловко к ней в позорную
155 Фавору он вошел…
И, наконец, решается
Карга ему открыть
Всю суть, что называется,
Искусства в свете жить.
160 Весь опыт свой цинический
И зла лазейки все,
Весь жизни смысл практический
Во всей его красе…
По целым дням беседует
165 С ним злобная вдова
И нагло проповедует
Бесстыдные слова:
«Будь эгоист и плюй на все, что честно,
Но только в такт с рассудком и уместно…
170 Весь этот ряд практически несложных,
Но неизбежных в жизни аксиом,
Ты знаешь сам — без взглядов невозможных,
Ты с юности был скромен и смышлен.
Сам понял ты, чего не делать надо,
175 Чтоб не гнало тебя людское стадо.
Оно тебя не гонит — и прекрасно…
На ветер слов я не хочу терять;
Ковшами в море воду лить — напрасно,
В лесную глушь — дров незачем таскать…
180 К другой лишь половине наставленья
Прислушайся… и в ней-то все значенье!
Согнись дугой всего первей и прежде,
Собой — поклон приличный представляй.
Солидным людям в речи и одежде
185 Ты вкрадчиво и рабски подражай,
Одетый чисто — ценится и знатью,
Все люди различаются — по платью.
Известный взор: смесь наглости и лести
У знатоков сумей ты перенять,
190 Чтоб „да“ и „нет“ им выражая вместе,
Ты видел им, а мог и не видать…
Войди во вкус значения и власти…
(Кругом примеров много этой страсти).
К кому-нибудь из сильных в круг семейный
195 Старайся ты на вечера попасть,
Подробно быт узнай семьи келейный
И подыграйся смело ей под масть
И даже… если выдастся минута,
Не брезгуя, разыгрывай и шута.
200 Когда играть с тобою станут в карты,
Хоть за „болвана“ весело садись,
И если б даже сильно проиграл ты,
С улыбкою и скромно расплатись:
Порою в картах место навернется,
205 И проигрыш — сторицею вернется.
Сумей семье .ты стать необходимым,
Главе ее — все сплетни сообщай,
В минуту сплина — слухом, даже мнимым,
Его досуг с уменьем развлекай —
210 Все взысканные роком — прихотливы,
Но все во благо тем, что не ленивы…
Случится ль, твой протектор занеможет,
Раз по сту в день проведывать иди,
Брани врача, когда он не поможет,
215 Ушла сиделка — за нее сиди.
Поправится протектор твой — прекрасно,
Знай, что себе ты нажил благодать;
Умрет — уйди, не сетуя напрасно
И труп оставь спокойно догнивать.
220 Иди искать протектора другого:
Живому дело — только до живого!
Будь с дамами уклончиво любезным,
Но слишком не старайся лебезить,
Порою то, что может быть полезным,
225 Тебе же сильно может повредить…
Приударяй за всеми, если можно…
Но не спеша, обдумав осторожно…
Прикройся целомудрия личиной,
Когда хозяйка дома молода,
230 В беседе с нею — мысли ни единой
Не пророни игривой никогда.
Будь с горничными вежлив, их встречая,
Рукам (главнейше) воли не давая.
Когда женат протектор на старухе,
235 Все прихоти ее ты исполняй,
Вокруг ее жужжи, подобно мухе,
На лестницы под ручки поднимай…
Имей всегда на все довольно духа —
И натворит с тобой чудес старуха.
240 Не заносись — угодлив будь с прислугой,
Подмазывай ее по временам,
За то она тебе своей услугой
Поможет так, что не увидишь сам.
Рука-то руку моет не напрасно…
245 А обе чисты — значит, и прекрасно…
Порой иной слуга аристократа
Так Зевса-то сумел к рукам прибрать,
Что только с ним сойдясь запанибрата,
Себе всех благ ты можешь ожидать…
250 А заслужить фавору у лакея
Не слишком трудно, лести не жалея…
Каких бы сцен и передряги разной
В быту вельможи ты ни увидал,
Молчи, как пень… без болтовни-то праздной
255 Тебе ж послужит в пользу и скандал…
Будь нем, как рыба; ешь пирог с грибами,
Держа язык, как должно, за зубами…
На похвалы не будь скупым и смело
Огулом лесть протектору вали,
260 Хвали его за дело и без дела,
Хвали в глаза и за глаза хвали…
Великих мира слух для лести тонок:
Сосет двух маток ласковый теленок.
Женись, коль то протектору угодно,
265 Но в деньгах сторговаться не забудь.
Дает он много… ну и превосходно…
На все другое щекотлив не будь,
Ведь не искать же совершенств в невесте…
Будь чутким ты в корысти — для разживы
270 Все подбирай, что случай ни пошлет…
Иные люди — докучать ленивы,
За то ни в чем им в жизни не везет.
Знай: сильных власть и блага были б снами,
Лишь не умей они делиться с нами.
275 Ведь все они на нас с тобой похожи,
А кто себя не любит превознесть?
Приятно — из тщеславия вельможе
Благотворить и награждать — за лесть…
Все из одной мы вырезаны репы.
280 Зачем же мы, то зная, будем слепы?
В исканиях не будь нетерпеливым,
Переноси: „увидим“, „поглядим“;
На „но“, „пожалуй“, „если“ — будь с нос л ивы м,
И погоди, коль скажут „погодим“,
285 Лишь не зевай, не оставляй докуки
И с журавлем синицу схватишь в руки.
Сноси и брань, когда патрон не в духе,
Пообожди… и снова докучай.
Летай кругом уклончивее мухи
И в мед, глядишь, толкнешься невзначай…
290 Чтоб быть в чести и сильным, и богатым —
Будь в мелочах и в важном — Сикстом пятым».
Окончила Мегера поученье,
Не проронил усердный ученик
295 Ни звука речи… но в ее ученье
Способностями всеми чутко вник…
И стал он в жизни исполнять программу,
Раз навсегда заученную им.
Прошел весь грязный путь стыда и сраму
300 И был всегда счастлив и невредим.
Оставил он чиновную карьеру
(Она, увы! мильонов не дает),
Банкиром стал — и веку в такт и в меру
Вот в наши дни что мой герой поет:
305 «Верую в силу твою
Золото — мира властитель,
Будь мне отныне — один
Действий моих повелитель!
Прибыль, процент, векселя…
310 В вас моя слава и честь,
Ваших заслуг, как песку,
Смертному даже не счесть.
Верю я — в право мое
Руки нагреть от кредита,
315 И назначенье свое
В благах — не знать дефицита.
Враг всех зловредных идей,
Мирно всю жизнь проведу я
В сонме солидных людей,
320 На молодежь — негодуя.
Разных еще дураков
Выгод приманкой прельщу;
Смертью — торговых домов
По миру много пущу».
Примечания[править]
По жанру эта сатирическая трилогия о Джинджилино, созданная в 1844—1845 гг., родственна поэмам-шуткам «Договор», «Бал», «Посвящение в кавалеры». Выведенный в ней тип чиновника-карьериста, прошедшего от университетской скамьи до службы в полиции, дополняет галерею типов «перевертышей», созданных эпохой Реставрации.
В «Речи о Джусти» известный итальянский поэт конца XIX в. Дж. Кардуччи ярко обрисовал бюрократическую систему Тосканы 1840-х годов, показав, насколько глубоко въелась коррупция в государственные учреждения, фактически ставшие орудием тирании.
Замысел поэмы-шутки возник у Джусти еще в юности, когда он по доносу одного из приятелей был на год отчислен из университета. Но многие современники Джусти (а также и ряд комментаторов) считали прототипами поэмы двух тосканских министров — Дж. Бальдассерони и Фр. Форти, а прототипом многоопытной дамы, познавшей в совершенстве чиновничьи нравы, — некую особу, имевшую большое влияние на министра Фоссомброни. Можно говорить о явном влиянии на автора «Джинджилино» сатирической поэмы Дж. Парини «День», в которой иронический или саркастический «совет герою» является одним из основных средств сатирического развенчания.
Поэма быстро разошлась в списках и стала широко известной еще до выхода в свет издания «Стихов» 1845 г., где она была напечатана.
Джусти посвятил свою поэму поэту-воину Алессандро Поэрио (1802—1848), герою нескольких битв с австрийцами. А. Поэрио, высланный из Неаполя, жил в Германии, где был дружен с Гете, затем переселился во Францию и, наконец, в Тоскану, где сдружился с Дж. Каппони, а с 1826 г. — с Джусти. Последнему Поэрио посвятил несколько своих стихотворений. Личность благородного героя А. Поэрио представляла собой прямую противоположность подлому и расчетливому Джинджилино и как бы воплощает в себе идеал, вдохновлявший поэта-сатирика.
Перевод Н. Курочкина напечатан (под псевдонимом Пр. Преображенский) в журнале «Искра», № 41—43 за 1864 год. В переводе отсутствует посвящение А. Поэрио и обращенный к нему «Пролог», предваряющий поэму. У Курочкина имеется подзаголовок: «Сатирическая поэма Джусти», отсутствующий в оригинале.
Часть I[править]
120 …За поведенье хвалят неделя. — т. е. хвалят бездельника (неделя).
185 …"Tibi quoque… (лат.) — и тебя.
187 …in iur utroque… (лат.) — с полным правом.
Часть II[править]
3 Пандемоний — в «Потерянном рае» у Мильтона — скопище адских сил.
5 …в нее…-- т. е. во Флоренцию.
55 …локанд…-- домов, сдающихся внаем, гостиниц.
63 …духа канкрозного…-- болезнетворного, зараженного духа корыстных «отупелых умов».
247 …Так Зевса-то сумел к рукам прибрать…-- Джусти говорит о всесильном хозяине, которым умело вертит его слуга.
292 …Сикстом пятым. — Здесь говорится о ловком кардинале Ф. Перетти, который, добиваясь избрания на место папы, успешно притворился добрым и слабохарактерным и благодаря этому в 1585 г. стал папой Сикстом V (Аричи, Фьоретто).