Хазака, חזקה — юридический и вообще галахический термин, обозначает буквально «укрепление», «закрепление»; очень часто употребляется в Талмуде в довольно многочисленных и разнообразных значениях, и притом обыкновенно в качестве terminus technicus. — 1) Прежде всего, «хазака» обозначает фактическое завладение (apprehensio) недвижимостью, укрепление своих прав на землю путем физических действий, обнаруживающих намерение приобрести землю. Так, Мишна говорит: «Если кто запер дверь, построил или разрушил хотя бы малую часть забора — то это уже «хазака», т. е. недвижимость формально приобретена им» [נעל גדר ופרץ כל שהוא הרי זו הזקה] (Б. Б., III, 3). Рабы-язычники приобретаются посредством уплаты покупной цены, письменным актом и X. (т. е. фактическим проявлением господства над рабом, фактической услугой раба по отношению к господину; Мишна, Кидд., I, 3). Фактическое завладение движимой вещью, выражаемое в поднятии, притяжении и т. п., обычно противопоставляется X., но иногда и это завладение называется «хазакой» (см. также Недвижимости, Приобретение). — 2) Далее, X. обозначает давностное приобретение недвижимого имущества (usucapio). Так, Мишна говорит: «Давность по отношению к строениям, ямам… истекает в три года» (Б. Б., III, 1); см. Давность. — 3) Отсюда, термин X. перенесен на владение вообще, и притом иногда в смысле только фактического обладания, держания (detentio), иногда же в смысле юридического владения, possessio (см. Владение). — 4) Далее, под «хазакой» разумеют правило, по которому предполагается, что всякий предмет как можно долее сохраняет свое прежнее состояние, и во всяком случае, пока не доказано изменение в состоянии предмета, мы считаем его пребывающим в прежнем, известном нам состоянии. Это правило имеет важное значение во многих юридических вопросах. Так, больной посылает через уполномоченного разводное письмо жене; уполномоченный может опасаться, что ко времени вручения письма пославший уже умрет, и потому поручение после его смерти становится недействительным. Но в силу упомянутого правила, супруг, оставленный посланцем в живых, предполагается сохранившим свою жизнь до тех пор, пока посланец не получит известия о смерти его (Гитт., 28а). При обнаружении дефектов в купленной вещи, если нельзя достоверно определить, когда данные недостатки возникли, до или после совершения купли-продажи, предполагается последнее, так как первоначальное состояние вещи было без дефектов (речь идет, конечно, о таких дефектах, которые не могли быть присущи вещи с самого начала, а образовались впоследствии; Кет., 76б). Это правило о сохранении первоначального состояния, однако, не применяется, когда вещь сама в себе содержит изменяющее начало, когда самой вещи, помимо посторонних причин, присуща способность менять первоначальное состояние (Нидд., 2а). Правило это часто применяется в Талмуде как к юридическим, так и к ритуальным вопросам, формулируется оборотами речи חזקת הגוף, חזקה קמייתא, אוקי מילתא אחזקתיה и выводится Талмудом из библейских текстов (Хул., 10б). — 5) Затем, X. называется основной принцип распределения доказательств в гражданском процессе, принцип, согласно которому всякое сомнение при спорах о правах имущественных разрешается в пользу того лица, в чьем фактическом обладании находится спорный объект или спорное право. Принцип этот признается также и римским правом, и современными законодательствами (ср. beati possidentes). Semper nеcessitas probandi incumbit illi, qui agit; actore non probante reus obsolvitur — эти изречения вполне соответствуют талмудическим: המוציא מחבירו עליו הראיה — «кто ищет с другого, тому надлежит представить доказательства», и אוקי ממון אחזקתיה — «оставь имущество в его X.» (т. е. оставь его у того, в чьих руках оно фактически находится). Однако понимание этого принципа и сфера применения его в Талмуде несравненно шире, чем у римлян и современных народов. Это выражается в том, что многие случаи, в которых с римской точки зрения иск был бы признан доказанным, по Талмуду считаются сомнительными, и потому разрешаются в пользу фактического обладателя данного права, т. е. ответчика. Так, при словесном займе по римскому праву достаточно истцу доказать посредством свидетельских показаний совершение займа, и иск будет присужден ему, если ответчик, в свою очередь, не представит доказательств уплаты. По Талмуду при таких же условиях иск не был бы удовлетворен, так как ответчик может возразить, что он уплатил долг без свидетелей или хотя бы при свидетелях, но свидетели уехали, умерли, или даже забыли факт уплаты. Впрочем, эту норму Талмуда должно объяснить желанием создать для заимодавцев стимул совершать займы не иначе, как в письменной форме (при письменной форме упомянутые возражения ответчика были бы признаны неуважительными; Шеб., 41б; Б. Мец., 75б; см. Платеж). — В иных случаях ответчику не надо даже оспаривать утверждения истца, а достаточно лишь усомниться в их достоверности, чтобы выиграть процесс. Так, если возникает спор о размере причиненных убытков, причем истец категорически утверждает, что от доказанного действия (бодания вола) не только пострадала сама корова, но еще и причинен выкидыш, а ответчик сомневается в этом и допускает, что выкидыш имел место до бодания и независимо от него, — то, несмотря на категорическую форму заявлений истца и гипотетическую форму возражений ответчика, убытки присуждаются лишь в минимальном, доказанном размере (только за повреждение коровы, но не за выкидыш; Б. Кама, 46а). В тех случаях, когда предмет спора находится случайно вне сферы владения тяжущихся, предмет присуждается последнему владельцу, т. е. тому лицу, в чьем обладании предмет был до того, как очутился вне сферы владения частных лиц. Так, идет спор между продавцом и покупщиком, продана ли корова одна, без плода, или с приплодом. При этом корова находится, напр., в поле, т. е. месте, не принадлежащем ни одному из тяжущихся. Решается спор в пользу продавца (חזקת מריה קמא, Б. Мец., 100а). — Далее, Талмуд предусматривает еще случаи, когда и последнего владельца установить нельзя. В таких случаях, за отсутствием какого бы то ни было мерила для разрешения спора — суд воздерживается от вынесения решения до тех пор, пока один из тяжущихся не завладеет вещью. Но как только он завладеет вещью, его владение защищается судом, как бы право собственности, до тех пор пока его противник не приведет доказательств своего права. Эта норма замечательна тем, что суд санкционирует своим авторитетом такое владение, относительно которого известно, что оно возникло случайно и не может быть обосновано юридически (Б. Батра, 34б; см. подробнее Самоуправство, Евр. Энц., XIII, 881—883). — Однако смысл этого правила меняется в зависимости от того, идет ли спор об имуществе движимом или недвижимом. При споре о движимой вещи фактический владелец в настоящем признается собственником даже по отношению к прежнему владельцу, если последний не докажет, что переход вещи был неправомерный (путем кражи и пр.). Когда же спор идет о недвижимости, фактический владелец в настоящем должен уступить свое право прежнему владельцу, если первый не докажет правильности перехода вещи (путем купли-продажи, дарения и т. п.), потому что קרקע בחזקת בעליה עומדת — «недвижимость сохраняет хазаку своего собственника даже при переходе в фактическое обладание нового лица». То преимущество на случай судебных сомнений, которое «хазака» доставляет в движимых вещах владельцу, в недвижимых вещах та же «хазака» переносит на собственника (вернее, на прежнего владельца; Б. Мец., 102а и б). — 6) Наконец, термин X. употребляется в значении презумпции, т. е. правила, в силу которого при наличности известных условий некоторые обстоятельства признаются существующими или существовавшими, хотя бы они не были доказаны (но презумпция допускает опровержение соответствующих обстоятельств путем предоставления доказательств противного). Презумпции необходимы для разрешения гражданских споров, так как чаще всего сторонам удается доказать только часть спорных фактов, относительно же других суду приходится умозаключать, исходя из данных опыта и характера спорных отношений, на основании доказанной части. Презумпции талмудического права гораздо многочисленнее, чем в других правовых системах, и отличаются тем, что все они внолне рациональны, т. е. обоснованы логически на свойствах человеческой психики и природы данных отношений, между тем как римское право, равно как и современные законодательства, нередко дают презумпции, не вытекающие из соображений вероятности. Укажем важнейшие презумпции Талмуда в области гражданского права (их имеется также немало в области права уголовного и ритуального). К процессу относятся следующие презумпции: никто не имеет столько дерзости, чтобы в присутствии кредитора совершенно отрицать существование каких бы то ни было долговых отношений. На этом основании признание части иска дает повод предполагать правильность иска в целом, и потому признавший часть иска приглашается к отрицанию присягой остальной части иска (Шеб., 40б; см. Признание). С другой стороны, никто не имеет столько дерзости, чтобы предъявить иск совершенно без всякого основания, и потому даже по бездоказательному иску ответчик обязывается к присяге (ibid.; см. Присяга). При договоре личного найма действуют презумпции, что наниматель платит служащим в срок, согласно религиозной заповеди, что служащий, в свою очередь, требует заработную плату сейчас же, в срок, и что он не требует обыкновенно лишнего, незаслуженного или вторично раз полученного. На основании этих положений и распределяются доказательства между сторонами в случае спора о заработной плате (ibid., 44б; см. Наем личный). Когда у невесты после обручения обнаруживаются телесные недостатки, и жених оспаривает силу договора обручения, как совершенного по ошибке, по незнанию обнаруженных недостатков, а невеста утверждает, что недостатки эти возникли лишь после обручения, то при разрешении спора независимо от того принципа X., в силу которого возникновение всякого изменения в предмете мы должны относить к возможно более позднему времени, т. е. скорее после обручения, чем до него (см. правило под цифрой 4), нужно принять также во внимание презумпцию, что перед обручением жених обыкновенно убеждается в том, что невеста не имеет телесных недостатков. Обе презумпции говорят в пользу справедливости утверждения невесты. Но, с другой стороны, человеку не свойственно соглашаться на брак с невестой, имеющей телесные недостатки. Далее, если невеста, как это было принято в эпоху Талмуда, после обручения оставалась до свадьбы в доме родительском, то принимают к руководству еще следующую, решающую вопрос, презумпцию: здесь (в доме родительском) недостатки обнаружены, здесь же они и возникли, כאן נמצאו כאן היו. Если же недостатки обнаружены после перехода невесты в дом жениха, та же презумпция решает вопрос в обратном смысле: здесь они обнаружены, здесь они и возникли» (Кет., 75а и б, 76а). — Характерны еще следующие презумпции: никто не платит долга до наступления срока (Б. Батра, 5а). Свидетели не подписывают юридических актов, в которых принимали участие несовершеннолетние (Кет., 19а). Никто не совершает деликтов (не грешит), если они не обещают ему выгод (Кид., 63б). Если кому дано какое-либо поручение, то оно предполагается исполненным (Эруб., 31б). — Интересная презумпция, которую практиковал еще иерусалимский судья Адмон (Мишна Кет., XIII, 9), повторяется у римского юриста Папиниана (конец II в.). Именно, должник отвергает иск на том основании, что уже после наступления срока платежа кредитор брал взаймы у должника. Раз кредитор счел нужным делать займы у данного лица, значит, он уже ранее взыскал с него свой долг. Целый ряд презумпций римского права o commorientes (соумерших) прямо отвергается Талмудом. Так, когда от несчастья умирает сразу несколько членов одной семьи и невозможно установить, кто именно умер ранее (а это чрезвычайно важно для порядка наследования), то римские юристы установили презумпции такого рода: несовершеннолетние дети (а тем более, внуки) считаются умершими ранее своих родителей (или прародителей), а совершеннолетние потомки признаются умершими после своих родных. Талмуд подобных презумпций, как очень слабо обоснованных, не признает, а либо разрешает споры по принципу: бесспорные наследники (которые имеют право на имущество, независимо от порядка, в котором умерли наследодатели) получают наследство целиком, а сомнительные устраняются от наследования, — либо, если две группы наследников одинаково сомнительны, то спорное имущество делится между ними (Б. Батра, 157 и сл.); см. Наследственное право.
Коллизии между презумпциями. При многочисленности презумпций и разнообразном их характере часто бывает, что каждый из тяжущихся имеет на своей стороне презумпцию, и суду приходится взвешивать значение и доказательную силу каждой презумпции и давать предпочтение одной из них перед другой: Талмуд многократно рассматривает подобные коллизии. Некоторые уже приведены выше. Кроме того, заметим, что презумпция, основанная на логическом выводе из природы соответствующих отношений (X. в собственном смысле), считается всегда выше презумпции, основанной на данных опыта, на принципе большинства (см.). Далее, в имущественных спорах принцип большинства не играет роли, אין הולכין בממון: אחר הרוב, презумпция владения (изложенная выше, в правиле X. под цифрою 5) признается более сильной, чем презумпция большинства (Б. Батра, 92а). — Ср.: Frankel, Der gerichtliche Beweis nach d. mos.-talmud. Rechte, Берлин, 1846, стр. 437—458; Freudenthal, Über Princip u. Gebiet der Praesumptionen nach talmudischer Lehre, Monatsschrift (IX), 1860, стр. 161—175, 230—234, 251—271, 298—305; Lewin, Die Chazaka des talmudischen Rechts, в Zeitschrift für d. vergleichende Rechtswissenschaft, т. 29. Ф. Дикштейн.3.
X. в применении к религиозным институтам. Согласно талмудическому правилу, запрещающему ученому разрешать религиозно-ритуальные вопросы в практической жизни в пределах округа, в котором имеет местопребывание авторитетный ученый, установился в новораввинской литературе взгляд, по которому возбраняется занимать посты раввина, резника и кантора в тех общинах, где таковые посты не вакантны, хотя бы сами общины по тем или иным причинам были недовольны лицами, занимающими таковые. Даже в случае предосудительного поведения этих лиц община не вправе без решения раввинского суда сместить последних, а другим ученым запрещается X. принимать приглашение. Однако в практической жизни этот принцип по отношению к постам раввинов и канторов не соблюдался строго. Так как нарушение принципа X. многими считается нарушением заповеди אל תסיג גבול רעך — «не нарушай межи ближнего твоего», то шохет, занявший пост другого или даже просто позволивший себе зарезать скот в пределах города, где уже имеется шохет, приравнивается к нечестивым, нарушающим заповеди, и резаный скот признается запрещенным к пище. Этому вопросу посвящены многочисленные респонсы. — Ср.: М. Sofer, Chatam Sofer, отдел Jore-Dea; М. Schneerson, Zemach Zedek, отдел Jore-Dea, J. Natanson, Schoel u-Meschib и ряд других сборников респонсов. 9.
Хазака у евреев Турции, Литвы и других стран. Согласно постановлению, которое приписывается р. Гершому из Майнца, еврею запрещается выживать единоверца из дома, им снятого. Таковое запрещение лежит в основе еврейского законодательства о X. во многих странах Европы и, в свою очередь, опирается на стих: «Не нарушай межи ближнего твоего» (Второз., 19, 14). В Турции институт X., появившийся здесь не раньше начала 16 в., давал лицу, арендовавшему в продолжение трех лет дом или лавку у еврея-владельца, известные преимущества; у еврея-арендатора не могла быть отнята аренда без уважительных причин, разве только за известное вознаграждение. Точно так же, если один еврей держал в аренде дом или лавку нееврея, то другой не вправе был входить в соглашение с владельцем и вытеснить арендатора. Запрещение это имело, однако, силу лишь в том случае, когда последний содержал только один магазин или лавку и действительно пользовался ими, а не нанимал их лишь в ущерб другому. Институт хазаки в Турции имел в виду обеспечить коренное евр. население от конкуренции сефардских евреев, нахлынувших в 16 в. в страну и обладавших такими преимуществами, как большие материальные средства и опыт в торгово-промышленной деятельности. X. должна была уравнять условия существования для евреев Оттоманской империи. — Ту же цель имели в виду евр. общественные деятели на Литве, собравшиеся в 1623 году в Брест-Литовске (первая сессия Литовского ваада) для обсуждения насущных вопросов экономической и правовой жизни литовского еврейства. Ограниченные, в силу вражды христианского купечества и ремесленного сословия, в торгово-промышленной деятельности, литовские евреи, в поисках за новыми источниками дохода, берутся за арендование винокуренных и пивоваренных заводов, имений, мельниц, рыбной ловли, а также домов и лавок в имениях помещиков. Но вскоре конкуренция евреев на этом новом поприще становится беспощадной, ввиду чего ваадом 1623 года был выработан закон, согласно которому лицо, владеющее арендой в продолжение трех лет или контрактом на таковую, пользуется пожизненным личным (не потомственным) правом X. В случае если данное лицо, за смертью, не использовало права трехлетнего владения, соответствующий контракт передается детям, однако без права X. Последняя все же наследуется детьми, если, помимо аренды, у них нет других средств к пропитанию, а также вдовою, если оставшееся по муже имущество меньше ее приданого. В указанных случаях наследники сохраняют за собою право X. завещателя во всем его объеме. Для обеспечения обладателя X. от конкуренции единоверцев, ваад запрещает предпринимать шаги для соискания аренды даже в том случае, если она перешла в руки другого владельца (вследствие продажи или по наследству). С другой стороны, ваад, опасаясь образования крупных аренд, запретил приобретать наряду с арендами на месте своего жительства больше одной иногородней аренды. Однако с ухудшением материального положения литовских евреев ваад принужден был отказаться от поощрения среднего арендатора. Согласно постановлению ваада 1637 г., в общинах, насчитывающих пятнадцать и более домохозяев, последним, при отсутствии средств к жизни, разрешается раввинским судом заниматься, наравне с обладателем X., курением вина при условии возмещения последнему расходов по приобретению X. Впоследствии X. получает форму документа, выдаваемого кагалами в подтверждение этого права. С течением времени из обычая выдавать такие документы образуется представление о праве кагала распоряжаться «хазакой», которая выдается и на занятие ремеслом. Нуждаясь в деньгах, кагалы продают X. с торгов, что, в сущности, противоречило основному понятию X., как права наследственного или давностного владения. Помещики были недовольны вмешательством кагалов и нередко подвергали обжалованию действия последних. Однако на стороне кагалов стояли власти и монашеские ордена (главные кредиторы кагалов), так как X. укрепляла бюджеты кагалов и давала им возможность исправно платить проценты и удовлетворять своих кредиторов. Вопреки жалобам помещиков и самих евреев и, несмотря на то, что X. запрещена была сеймовыми конституциями (последнее, впрочем, весьма сомнительно), X. была упразднена только в 1781 г. Скарбовой Комиссий Вел. Кн. Литовского. Кагалам воспрещено было в будущем выдавать X., а лицам, получившим документы на X., предписано было представить таковые властям для уничтожения. Однако фактически X. просуществовала еще несколько десятилетий и исчезла только постепенно, с изменением правового положения евреев. В итальянских гетто установился следующий взгляд на «jus casaca». Исходя из вышеупомянутого постановления р. Гершома, община в Ферраре сохраняет право X. за евреем, нанявшим дом у христианина, даже в том случае, если христианин продаст свой дом. Еврей сохраняет навсегда право X. на дом, в котором поселился при возникновении гетто и не может быть вытеснен из него единоверцем. Это jus casaca (или gazaga) можно передать, продать еврею или дать в приданое дочерям. Папа Климент VIII санкционировал право X., которое было направлено против иногородних евреев, пытавшихся селиться в тесных гетто. Борьба за местожительство в гетто породила право X. — Ср.: Областной Пинкос Литовского ваада, т. I, §§ 73, 74 и 308; Беpшадский, «Литовские евреи», 29 и сл.; И. И. Шершевский, «О книге кагала», 69 и сл.; Хаиим Бенвенисте, Keneset ha-Gedolah, Choschen ha-Mischpat, т. I, гл. 140; «Регесты», т. III, № 2275 (универсал об упразднении X.); Abrahams, Jewish life in the middle аges, 70 и сл. М. В.5.