Персидскіе курды находятся въ различной степени зависимости отъ своего правительства, подобно курдамъ турецкимъ; однако, хотя правительственная власть въ Персіи до нѣкоторой степени и слабѣе власти турецкаго правительства, но Персія исторически, съ давнихъ временъ, весьма искусно умѣетъ ладить съ подвластными ей курдами, почему послѣдніе почти никогда не причиняли ей такихъ большихъ затрудненій, какъ это наблюдается въ Турціи. И въ настоящее время, несмотря на религіозную рознь и взаимную ненависть, существующую между персіанами и татарами-шіитами и курдами-суннитами, надо признать, что взаимныя отношенія персидскаго правительства и подвластныхъ ему курдовъ во многомъ болѣе удовлетворительны, нежели таковыя-же отношенія турецкихъ курдовъ къ правительству Турціи.
Объясняется это многими обстоятельствами, изъ которыхъ главнѣйшими, по нашему мнѣнію, нужно считать слѣдующія:
1) относительная малочисленность персидскихъ курдовъ[1], населяющихъ значительно меньшее по площади пространство, нежели въ Турціи, и раздѣленныхъ на меньшее число племенъ и аширетовъ[2]: послѣднее обстоятельство безусловно облегчаетъ персидскому правительству возможность вліять на небольшое число курдскихъ родоначальниковъ;
2) до нѣкоторой степени болѣе доступный характеръ мѣстности, населенной персидскими курдами, что облегчаетъ персидскимъ властямъ и войскамъ проникновеніе въ наиболѣе непокорные раіоны персидскаго Курдистана;
3) незначительность христіанскаго и, особенно, безпокойнаго армянскаго населенія въ персидскомъ Курдистанѣ, что избавляетъ Персію отъ вмѣшательства европейскихъ державъ, своими требованіями въ защиту христіанъ принуждающихъ Турцію обострять ея отношенія съ подвластными ей курдами;
4) спокойное отношеніе Персіи къ состоянію ея вооруженныхъ силъ и отсутствіе даже попытокъ къ увеличенію ихъ путемъ привлеченія къ отбыванію воинской повинности всѣхъ подвластныхъ ей народовъ;
5) наконецъ, какъ уже было упомянуто, извѣстный, историческимъ путемъ выработавшійся навыкъ и тактъ въ обращеніи съ курдами.[3]
Эти скорѣе пассивныя причины, конечно, не привели къ полному подчиненію курдовъ Персіи, чего нѣтъ и нынѣ, а лишь способствовали установленію удовлетворительныхъ взаимныхъ отношеній, чему нисколько не мѣшаетъ фактическое существованіе среди нѣкоторыхъ курдскихъ племенъ почти полной независимости отъ персидскихъ властей; во всякомъ случаѣ Персіи приходилось употреблять вооруженную силу гораздо чаще противъ турецкихъ курдовъ, нежели противъ своихъ.
Курды персидскаго подданства, по своему мѣстожительству, распадаются на двѣ группы: 1) курды Адербейджана и персидскаго Курдистана и 2) курды Хорасана. Послѣдняя группа, по удаленности своего мѣстожительства отъ Кавказско-Персидской границы, не имѣетъ для насъ значенія.[4]
Западная группа курдскихъ племенъ населяетъ западную, пограничную съ Турціей, полосу Адербейджана съ округомъ Соуджъ-булакомъ и провинціи Арделянъ и Керманшахъ. Повсюду персидскіе курды перемѣшаны съ другими народностями: въ Адербейджанѣ съ тюрко-татарами и небольшимъ числомъ айсоровъ или несторіанъ (собственно между озеромъ Урмія и персидско-турецкой границей); въ Арделянѣ и Керманшахѣ — съ племенами луррійскаго происхожденія.
Курды Адербейджана въ общемъ малочисленны и не превышаютъ 30-40 тысячъ душъ обоего пола. Кромѣ курдовъ Джелали и Макури, сохранившихъ до настоящаго времени племенное устройство, остальные курды собственно Адербейджана представляютъ теперь лишь ничтожные остатки и отрасли нѣкогда большихъ аширетовъ, какъ напр.: Бародостъ (въ округѣ Ушнуэ), Аку (возлѣ Хоя и Котура), Зиланлы (на сѣверо-западѣ Адербейджана), Гайдеранлы[5] и даже Ревандузъ.
Племена Макури и Джелали расположены, главнымъ образомъ, въ ханствѣ Макинскомъ и находятся подъ вліяніемъ и въ подчиненіи у хана Макинскаго. Вліяніе фамиліи Макинскихъ хановъ на этихъ курдовъ было прежде настолько большимъ, что старый Темиръ-ханъ (татаринъ-шіитъ), отецъ нынѣшняго Матуза-Кули-хана, увлекъ за собой всѣхъ курдовъ ханства (суннитовъ) и повелъ ихъ противъ полчищъ религіознаго главаря курдовъ-суннитовъ, Обейдуллы. Нѣтъ сомнѣнія, что и въ будущемъ эти племена будутъ на той сторонѣ, къ которой примкнетъ ханъ Макинскій.[6] Въ комплектованіи регулярныхъ персидскихъ войскъ эти племена не участвуютъ, но многіе изъ нихъ поступаютъ всадниками въ милицію Макинскаго хана и вооружены нашими берданками и даже трехлинейками; подати уплачиваются ими непосредственно Макинскому хану.
Остальные курды собственно Адербейджана находятся въ полномъ подчиненіи у мѣстныхъ персидскихъ властей. Эти курды, какъ уже сказано, составляютъ остатки большихъ аширетовъ, прежде свободно кочевавшихъ въ Персіи и часто переходившихъ и въ Турцію; въ настоящее время они частью полуосѣдлы, частью даже совершенно осѣдлы, и занимаются земледѣліемъ, причемъ очень бѣдны и подвергаются притѣсненіямъ и поборамъ со стороны персидскихъ властей. Въ военномъ и политическомъ отношеніяхъ эти курды не имѣютъ почти никакого значенія; единичные личности изъ нихъ только случайно попадаютъ въ сарбазы регулярной пѣхоты, т. к. никакой правильной воинской повинности они не несутъ; мало ихъ и въ постоянной конной милиціи Адербейджана. Въ послѣдней чаще встрѣчаются курды, оторвавшіеся отъ аширетовъ Джелали и Макури; эти же курды весьма часто попадаются и среди всадниковъ, содержимыхъ правителями магаловъ Карадага; нѣкоторые-же изъ нихъ, захвативъ силою обширныя земли въ Карадагѣ, поработили мѣстныхъ тюрко-татаръ, обратились въ помѣщиковъ, получили за деньги отъ персидскаго правительства чины генераловъ и полковниковъ, и даже управляютъ магалами[7], жестоко обращаясь со своими крестьянами.
Такимъ образомъ, среди курдовъ Адербейджана политическое и военное значеніе можетъ принадлежать только курдамъ ханства Макинскаго. Во время правленія ханствомъ Темиръ-хана, эти курды могли выставить до 5 тысячъ отлично вооруженныхъ всадниковъ.
Курды округа Соуджъ-булака. Общая числительность этихъ курдовъ не превышаетъ 130—140 тысячъ душъ обоего пола. Къ нимъ принадлежатъ племена Зырза, Бильбасы и Мукри.
Племена Зырза понесли большія потери во время чумы 1830 года, когда ихъ погибло болѣе 5 тысячъ семействъ; въ настоящее время они отдѣльнаго аширета не образуютъ, а разбросаны мелкими обществами среди другихъ курдскихъ племенъ и тюрко-татаръ; многіе изъ нихъ попали въ крѣпостную зависимость къ тюрко-татарамъ, которые жестоко притѣсняютъ ихъ; свободныхъ курдовъ Зырза не болѣе одной тысячи семействъ. Всѣ они уплачиваютъ подати; крѣпостные Зырза на общихъ основаніяхъ съ тюрко-татарами выставляютъ сарбазовъ; свободные Зырза въ комплектованіи регулярной пѣхоты не участвуютъ и лишь единичныя личности поступаютъ изъ нихъ въ конную милицію. Хотя большинство курдовъ Зырза и утратило свою народность, но все-же они остались суннитами.
Племена Мукри живутъ въ окрестностяхъ г. Соуджъ-булака. Въ настоящее время половина (5 тыс. семействъ, или до 30—35 тыс. душъ обоего пола) общаго ихъ числа совершенно утратила, подобно курдамъ Зырза, свое родовое устройство и дѣленіе на племена, занимается земледѣліемъ, признаетъ власть правителя Соуджъ-булака и хотя вноситъ ему лишь ничтожныя подати, но за то комплектуетъ конную милицію этого правителя, не превышающую, однако, даже на бумагѣ 200 человѣкъ; нѣкоторые Мукри попали даже въ крѣпостную зависимость къ тюрко-татарамъ и выставляютъ сарбазовъ. По словамъ Вагнера, маіора австрійской службы и бывшаго инструктора Адербейджанскихъ войскъ, племена Мукри комплектовали одинъ таифе, состоявшій изъ 500 всадниковъ; по его отзыву этотъ курдскій таифе былъ прекраснымъ коннымъ отрядомъ[8]
Другая, большая половина племенъ Мукри (до 6 тыс. семействъ, или около 40 тыс. душъ обоего пола) сохранила родовое устройство, кочевой образъ жизни и дѣлится на мелкія племена, постоянно враждующія между собой и съ сосѣдями. Авторитетъ правителя Соуджъ-булака среди этихъ курдовъ Мукри весьма условный; всѣ его попытки собрать среди нихъ хотя какія-нибудь подати, обыкновенно, оканчиваются тѣмъ, что Мукри бросаются въ Турцію и оттуда жестоко мстятъ правителю, производя въ его округѣ грабежи, насилія и разбои; правитель Соуджъ-булака не осмѣливается подвергать наказанію даже захваченныхъ въ плѣнъ курдовъ Мукри, т. к. не такъ давно бывали примѣры, что эти курды, для освобожденія своихъ товарищей, не останавливались передъ нападеніемъ на Соуджъ-булакъ и Сердештъ, чтобы лично расправиться съ слишкомъ усерднымъ представителемъ персидской власти[9]. Какъ кочевые, такъ и осѣдлые Мукри отличаются отъ всѣхъ остальныхъ курдовъ религіознымъ фанатизмомъ и находятся въ большой зависимости у своего суннитскаго духовенства, вслѣдствіе чего они настроены крайне враждебно ко всему шіитскому и ненавидятъ персовъ и тюрко-татаръ, подобно курдамъ-кизилбашамъ Дерсима и Козуджана.
Глава ихъ, Гамза-ага, первымъ примкнулъ къ толпамъ Обейдуллы и увлекъ за собой всѣхъ Мукри; во время этого похода они отличались особенной жестокостью и яростно уничтожали шіитскія селенія, а стоя подъ Тавризомъ, они совершенно опустошили его окрестности. Обладая богатыми коневыми средствами, кочевые Мукри могутъ выставить до 5 т. всадниковъ, которые, однако, врядъ-ли будутъ въ настоящее время на сторонѣ персидской арміи. Въ началѣ кампаніи 1826—28 годовъ они, правда, пополнили армію Аббаса-Мирзы, но послѣ погромовъ, испытанныхъ этой арміей, всѣ Мукри немедленно оставили валіата и вернулись на свои кочевки.
Племена Бильбасовъ кочуютъ къ югу отъ озера Урміи между Ушнуэ и Соуджъ-булакомъ; общее число ихъ не превышаетъ 8—9 тыс. семействъ, или 50—60 тыс. душъ обоего пода. Они съ давнихъ временъ извѣстны за наиболѣе свободолюбивыхъ, безпокойныхъ и разбойничьихъ курдовъ всего Курдистана; таковыми слывутъ они и въ настоящее время. Прежде они кочевали до сѣверныхъ окраинъ Адербейджана и были неоднократно усмиряемы войсками Аббаса-Мирзы; въ настоящее время они находятся въ постоянной враждѣ съ шіитами, съ племенами Мукри и съ своими турецкими сосѣдями — племенами Равендузъ. Никакой зависимости ни отъ Персіи, ни отъ Турціи, они не признаютъ, никому никакихъ податей не вносятъ, а на мѣстныхъ персидскихъ властей не обращаютъ ровно ни какого вниманія. Хотя эти племена и не богаты коневыми средствами, но все-же могуть выставить до 6 тысячъ всадниковъ, вооруженныхъ, главнымъ образомъ, холоднымъ оружіемъ и старыми системами огнестрѣльнаго.
Трудно предположить, чтобы Бильбасы, питающіе, подобно Мукри, страшную ненависть къ шіитамъ, оказались во время войны на сторонѣ персидскаго правительства; вѣроятно они воспользуются военнымъ временемъ для грабежа сосѣднихъ имъ раіоновъ персидской территоріи.
Курды Арделяна и Керманшаха. Общая числительность курдовъ, населяющихъ эти провинціи, превышаетъ 200 тыс. душъ обоего пола. Главными племенами здѣсь являются: Джаффы, Кельхуры, Гураны и Зинджаби.
Первыя два племени представляютъ собой большія группы аширетовъ, подраздѣляющихся на множество мелкихъ кочевыхъ обществъ, сохранившихъ крѣпкое родовое устройство и до настоящаго времени; значительная часть этихъ курдовъ — настоящіе кочевники, и только нѣкоторыя общества полуосѣдлы.
Джаффы насчитываютъ до 9 тыс. семействъ; изъ нихъ болѣе половины номинально считаются подъ властью турецкаго правительства, но въ дѣйствительности не признаютъ ничьей власти и зимой живутъ въ турецкомъ округѣ Солейманіе, а лѣтомъ кочуютъ въ Персіи, совершенно не подчиняясь распоряженіямъ персидскихъ властей; во время этихъ кочевокъ изъ Турціи въ Персію, и обратно, они производятъ грабежи, разбои, и страшно опустошаютъ раіонъ своего движенія; чтобы регулировать передвиженіе этихъ дикарей, персидское правительство выставляетъ во время перекочевокъ Джаффовъ отряды регулярныхъ войскъ, но въ результатѣ изъ этого никакой пользы не выходитъ, т. к. войска избѣгаютъ употребленія въ дѣло оружія, а ограничиваются лишь уговорами непокорныхъ.
Другая, меньшая половина племенъ Джаффовъ живетъ болѣе осѣдло и признаетъ надъ собой власть персидскаго правительства, чему способствуетъ разбросанность ихъ мелкихъ обществъ среди другихъ курдскихъ племенъ и тюрко-татаръ; они даже уплачиваютъ ничтожныя подати правителю г. Сенне, но въ комплектованіи вооруженныхъ силъ Персіи никакого участія не принимаютъ. Всѣ племена Джаффовъ имѣютъ большіе конскіе табуны и вооружены огнестрѣльнымъ оружіемъ старыхъ системъ.
Кельхуры насчитываютъ до 10—12 тыс. семействъ и населяютъ значительную площадь Керманшаха, смежную съ турецкой границей, размѣщаясь, главнымъ образомъ, къ югу отъ Зохаба. Подобно Джаффамъ, они дѣлятся на множество мелкихъ вѣтвей и ведутъ вполнѣ кочевой образъ жизни; значительная ихъ часть перекочевываетъ свободно изъ Персіи въ Турцію и обратно, не признавая ничьей власти и не уплачивая никому податей. Занимаясь грабежами и разбоями, они не прочь, при благопріятныхъ условіяхъ, подняться всей массой противъ самого правительства.
Племена Гураны (до 10 тыс. семействъ) и Зинджаби (до 5 тыс. семействъ) раздроблены въ настоящее время на мельчайшія общества, большей частью осѣдлы, вполнѣ спокойны, и настолько подчинены Персіи, что исправно уплачиваютъ всѣ подати, а Зинджаби даютъ даже сарбазовъ въ регулярную пѣхоту. Эти два курдскихъ племени умиротворены и подчинены властямъ искусной политикой персидскаго правительства; послѣднее всячески старалось раздробить сильные аширеты на мелкія общества, возбуждая междуусобицы между членами одного и того же аширета, а затѣмъ передавало ослабѣвшія и малочисленныя общества, со всѣми ихъ землями, въ полное подчиненіе и рабство болѣе сильнымъ обществамъ другого аширета; напр., общества курдовъ Зинджаби были весьма часто отдаваемы на откупъ и подчиненіе ханамъ племени Гураны и обратно. Такая передача слабыхъ болѣе сильнымъ племенамъ, или даже отдѣльнымъ лицамъ, — явленіе въ Персіи весьма обыкновенное.
Кромѣ этой системы, персидское правительство стремилось утвердить свою власть въ Арделянѣ еще и другими мѣрами, оказавшимися на практикѣ безрезультатными; такъ напр., въ 80-хъ годахъ, оно пробовало селить, въ раіонѣ кочевыхъ курдовъ, тюрко-татаръ и на свои средства строило послѣднимъ большія деревни; но эта мѣра не привела къ желательнымъ результатамъ и всѣ такія деревни, построенныя въ окрестностяхъ г. Сенне, были совершенно разорены въ первые же годы ихъ существованія: кочевые курды вырѣзали всѣхъ мужчинъ этихъ деревень, а женщинъ увели въ горы; въ настоящее время только жалкія развалины нѣкогда большихъ деревень свидѣтельствуютъ объ этой попыткѣ персіанъ утвердить свою власть въ Арделянѣ[10].
Кромѣ перечисленныхъ четырехъ крупныхъ курдскихъ племенъ, въ Арделянѣ и Керманшахѣ обитаютъ болѣе мелкія племена, какъ напр. Бени-Арделянъ, Османавендъ, Авроманъ и др. Всѣ эти племена осѣдлы, нѣкоторыя (напр. Бени-Арделянъ) вполнѣ спокойны, другія же, хотя и занимаются грабежами и разбоями, но въ общемъ не причиняютъ персидскому правительству особенныхъ затрудненій, уплачиваютъ нѣкоторыя подати и даже выставляютъ незначительное число сарбазовъ въ регулярныя войска.
Обобщая все изложенное о персидскихъ курдахъ, можно остановиться на слѣдующихъ заключеніяхъ:
1) Изъ 600 тысячъ персидскихъ курдовъ-суннитовъ въ достаточно твердомъ подчиненіи у персидскаго правительства находятся около 260—280 тысячъ (осѣдлые курды Адербейджана, племена Зырза и половина племени Мукри въ округѣ Соуджъ-булакѣ, часть курдовъ племени Джаоды, всѣ Гураны и Зинджаби и остальныя мелкія племена Арделяна и Керманшаха). Такое же количество курдовъ (половина Мукри, всѣ Бильбасы, большая часть Джаффовъ и всѣ Кельхуры) совершенно не признаютъ персидскихъ властей, которые довольствуются номинальной ихъ покорностью, избѣгая употреблять противъ нихъ вооруженную силу. Около 20—25 тысячъ курдовъ находятся еще въ достаточно твердомъ подчиненіи у хана Макинскаго.
2) Всѣ курдскія племена, находящіяся въ твердомъ подчиненіи у персидскихъ властей, привлечены къ отбыванію воинской повинности, главнымъ образомъ, въ регулярныхъ войскахъ.
Персидское правительство, изъ политическихъ видовъ, старается комплектовать курдами одни регулярные батальоны, т. к. въ составѣ регулярныхъ войскъ курды надежнѣе: батальоны, служа внѣ дома, оторваны отъ интересовъ своего племени; кромѣ того, по своей организаціи и роду службы, регулярные батальоны находятся въ большемъ подчиненіи у правительства, нежели части конной милиціи, призываемыя только въ военное время и организованныя строго на родовомъ началѣ; при такомъ устройствѣ конная милиція должна быть выставляема лишь племенами вполнѣ надежными, а курдовъ таковыми персидское правительство, видимо, не считаетъ.
По офиціальнымъ бумажнымъ свѣдѣніямъ курды Арделяна и Керманшаха выставляютъ 4 батальона регулярной пѣхоты (3200 чел.), число которыхъ можетъ быть увеличено до 7 батальоновъ, т. д. до 6—7 тыс. сарбазовъ, считая по общепринятому разсчету въ Персіи — по одному сарбазу отъ 5 семействъ (и рѣдко отъ 4 иди 3 семействъ). Какова степень надежности какъ этихъ исключительно курдскихъ батальоновъ, такъ и вообще всѣхъ курдовъ-сарбазовъ въ персидской арміи, сказать трудно; во всякомъ случаѣ фактъ отбыванія курдами воинской повинности, самъ по себѣ, еще ничего не доказываетъ, т. к. кто знаетъ современное состояніе вооруженныхъ силъ Персіи, тому вполнѣ ясно, что это отбываніе воинской повинности фактически сводится почти къ нулю, т. к. большинство регулярныхъ батальоновъ распущены въ отпускъ самимъ правительствомъ, а въ оставшихся на службѣ — болѣе ¾ солдатъ отпущены въ отпускъ своимъ ближайшимъ военнымъ начальствомъ; при такихъ порядкахъ воинская повинность является не особенно тяжелой и неудивительно, что курды помирились съ ней.[11]
3) Остальные курды, неподчиненные власти персидской администраціи, въ военное время, вѣроятно, частью примкнутъ къ персидской арміи, въ надеждѣ на военную добычу, а частью — воспользуются войной, какъ и всякимъ другимъ смутнымъ временемъ, для безнаказаннаго грабежа въ раіонахъ, сосѣднихъ съ ихъ мѣстожительствомъ.[12] Но если бы персидскому правительству даже и удалось образовать изъ нихъ конную милицію, то она составитъ только бремя для персидской арміи; если даже вполнѣ дисциплинированныя и удовлетворительно обученныя турецкія войска были совершенно деморализованы поведеніемъ курдскихъ полчищъ въ Ванскомъ отрядѣ Фаика-паши, то тѣмъ болѣе это вѣроятно среди персидскихъ регулярныхъ войскъ, ничѣмъ, въ сущности, не отличающихся отъ обыкновенной милиціи.
4) Предварительныя сношенія наши, въ предвидѣніи войны, съ отдаленными отъ Закавказья племенами курдовъ, кочующихъ въ Соуджъ-булакѣ, Арделянѣ и Керманшахѣ, — врядъ-ли будутъ имѣть практическій результатъ; вслѣдствіе своей дикости, раздробленія на мелкія враждующія между собой общества, а также и вслѣдствіе полнаго подчиненія своему фанатичному духовенству, — эти племена мало пригодны для переговоровъ и для заключенія какихъ-либо условій съ ними; какъ боевая сила, они намъ не нужны, а всякія смуты и затрудненія персидскому правительству они, безъ сомнѣнія, создадутъ и безъ нашего подстрекательства[13].
Тѣмъ большее значеніе имѣютъ для насъ курды Адербейджана и Макинскаго ханства. Они прекрасно вооружены, лучше другихъ курдовъ понимаютъ политическую обстановку и, вмѣстѣ съ шахсевенами[14] и кочевниками Карадага, составляютъ наилучшій матеріалъ для иррегулярной конницы; они, въ сущности, представляютъ собой, подобно шахсевенамъ, и единственную заслуживающую вниманія кавалерію Адербейджана, т. к. регулярной кавалеріи здѣсь нѣтъ, а всадники постоянной милиціи, находящіеся въ распоряженіи губернаторовъ и правителей магаловъ Карадага, набираемые какъ изъ осѣдлаго, такъ и изъ кочевого населенія Карадага, значительно уступаютъ Макинскимъ курдамъ (и шахсевенамъ) въ отношеніи годности для военныхъ цѣлей[15].
Въ виду такого значенія Макинскихъ курдовъ, необходимо обратить на нихъ особенное вниманіе и зорко слѣдить за ихъ настроеніемъ, отношеніями къ персидскому правительству икъ Макинскому хану и т. п., а для этого, ровно какъ и для изученія положенія дѣлъ въ ханствѣ, имѣющемъ для насъ важное значеніе, постоянное присутствіе нашего агента въ Маку было-бы весьма желательнымъ.[16]
Въ случаѣ безуспѣшности мирныхъ сношеній, наилучшимъ средствомъ заставить курдовъ Макинскаго ханства (равно какъ и другихъ пограничныхъ кочевниковъ Карадага и шахсевеновъ) принять въ военное время нашу сторону, или, по крайней мѣрѣ, оставаться спокойными, — является быстрый переходъ въ ихъ предѣлы и самое безпощадное и жестокое наказаніе всѣхъ, поднявшихъ противъ насъ оружіе; это вѣрное, и уже неоднократно провѣренное въ минувшія войны, средство всегда приведетъ къ желательнымъ для насъ результатамъ. Весьма вѣроятно, что курды-сунниты, не связанные съ персидскимъ правительствомъ даже религіей (что имѣетъ мѣсто въ Турціи), будутъ руководствоваться исключительно своими личными матеріальными выгодами.
Примѣчанія[править]
- ↑ Всего 750 тысячъ, изъ которыхъ 150 тысячъ живутъ въ Хорасанѣ, т. е. оторваны совершенно огь остальныхъ курдовъ.
- ↑ По списку полк. Карцева 12 аширетовъ и большихъ группъ аширетовъ, вмѣсто 52 аширетовъ и большихъ группъ аширетовъ, живущихъ въ Турціи. («Замѣтки о Курдахъ» полк. Карцева).
- ↑ Вообще персидское правительство умѣетъ привлекать на свою сторону курдовъ болѣе знатнаго происхожденія, открывая имъ широкій доступъ къ занятію даже высшихъ постовъ въ администраціи государства. Даже въ настоящее время среди высшихъ персидскихъ сановниковъ встрѣчается много лицъ курдскаго происхожденія, хотя уже и утратившихъ свои родовыя и религіозныя связи съ массой курдскаго народа; напр., нѣкоторые губернаторскіе посты заняты чистокровными курдами, а въ Адербейджанѣ оба помощника валіата (низамъ-салтане и эмири-низамъ), вѣдающіе всѣми военными и гражданскими дѣлами этой громадной провинціи, — курдскаго происхожденія. (См. нашъ «Отчетъ о поѣздкѣ по Сѣверному Адербейджану полковника Шкинскаго и капитана Аверьянова въ концѣ 1899 года>.» изд. 1900 г.).
- ↑ Въ Хорасанъ курды были переселены въ разныя времена, преимущественно при шахахъ Аббасѣ Великомъ и Надирѣ, съ цѣлью прикрыть Хорасанъ отъ набѣговъ туркменъ. Они совершенно оторвались отъ остальныхъ курдовъ и, подобно персіанамъ, исповѣдуютъ шіитскій толкъ магометанской религіи.
- ↑ Подданство обширнаго племени Гайдеранлы составляло предметъ постоянныхъ споровъ между Персіей и Турціей, но въ 80-ыхъ годахъ этотъ споръ былъ разрѣшенъ въ пользу Турціи; въ настоящее время изъ этого племени остались въ Адербейджанѣ только осѣдлые свободные землевладѣльцы.
- ↑ Поставленный на рубежѣ трехъ государствъ, старый Темиръ-ханъ весьма искусно умѣлъ ладить съ каждымъ изъ нихъ, оказываясь въ трудную минуту на сторонѣ сильнаго, но отнюдь не прекращая сношеній и съ другой стороной; такъ дѣйствовалъ онъ и въ русско-турецкую войну 1877—78 годовъ; въ то время, когда онъ предлагалъ намъ свои услуги и дѣйствительно оказалъ нѣкоторое содѣйствіе по поставкѣ продовольствія, подвластные ему курды ограбили у насъ въ тылу Баязетъ и расхитили огромный складъ турецкихъ ружей. системы Пибоди, которыми долгое время довольно открыто торговали въ Маку. Вообще Темиръ-ханъ былъ личностью выдающейся и пользовался большимъ вліяніемъ даже среди турецкихъ курдовъ; персидское правительство весьма считалось съ этимъ ханомъ. Нынѣшній Матуза-Кули-ханъ уже не пользуется такой самостоятельностью, какъ Темиръ-ханъ, и его вліяніе даже на своихъ курдовъ значительно слабѣе; вообще это заурядная личность.
- ↑ Типичнымъ представителемъ такихъ курдовъ въ роли помѣщиковъ и правителей магаловъ можетъ служить Рахимъ-ханъ, неоднократно упоминаемый мною въ моемъ печатномъ „Отчетѣ о поѣздкѣ по Сѣверному Адербейджану полковника Шкинскаго и капитана Аверьянова въ концѣ 1899 года“, изд. 1900 года.
- ↑ Л. К. Артамоновъ. Сѣверный Азербайджанъ. Изданіе 1890 г., стр. 77 первой части. Этотъ таифе въ настоящее время, какъ и почти всѣ войска Адербейджана, существуетъ вѣроятно только на бумагѣ. (Примѣчаніе автора).
- ↑ Въ 1890 году правитель этого округа, Сеифъ-Эддинъ-ханъ, былъ отравленъ своей женой, дочерью курдскаго аги племени Мукри.
- ↑ Mission scientifique en Perse par J. de Morgan. T. II. Paris, 1895.
- ↑ По своимъ нравственнымъ и физическимъ качествамъ курдъ можетъ быть весьма недурнымъ солдатомъ, но только при правильной постановкѣ и строгомъ веденіи воинскаго воспитанія и обученія, чего совершенно нѣтъ въ персидской арміи; безъ этого курдъ, какъ кочевникъ по природѣ, плохо подчиняется воинской дисциплинѣ, и какъ суннитъ, онъ ненавидитъ татаръ и персіанъ (шіитовъ). Это даетъ право думать, что, при существующихъ въ персидской арміи порядкахъ, батальоны изъ курдовъ не вполнѣ надежны. Такъ напр., въ подавленіи возстанія Обейдуллы назначить эти батальоны правительство не рѣшилось, опасаясь перехода ихъ на сторону этого шейха. Но, вообще, мы имѣемъ слишкомъ мало данныхъ, чтобы правильно рѣшить вопросъ о надежности курдовъ, пополняющихъ персидскую армію.
- ↑ Такъ напр., при вступленіи на престолъ покойнаго Нассръ-Эддинъ-Шаха, многіе родоначальники и старшины курдскихъ и луррійскихъ племенъ произвели всеобщее возстаніе, ознаменованное грабежами сосѣднихъ мѣстностей и, между прочимъ, Зохабъ былъ разграбленъ и сожженъ Кельхурами.
- ↑ Кромѣ того, для веденія какихъ-либо сношеній съ этими племенами у насъ нѣтъ положительныхъ свѣдѣній о подробностяхъ внутренней жизни этихъ курдовъ. Конечно, это обстоятельство должно быть устранено путемъ дальнѣйшаго изученія Курдистана во всѣхъ отношеніяхъ.
- ↑ Шахсевены (около 62—65 тыс. душъ обоего пола) принадлежатъ къ тюрко-татарскому племени, перекочевавшему въ Персію изъ Азіатской Турціи еще въ началѣ 17-го столѣтія (при шахѣ Аббасѣ Великомъ) и избравшему для своихъ кочевокъ Ардабильскую провинцію, гдѣ шахсевены продолжаютъ пребывать и теперь, кочуя лѣтомъ на сѣверныхъ и сѣверовосточныхъ склонахъ Савеланскаго хребта и спускаясь на зимнее время въ персидскую часть Муганской степи, гдѣ они занимаютъ почти всю Приаракскую раввину; значительная же часть шахсевеновъ располагается на зимнее время и въ долинѣ Дараюртъ-чая (Кара-су), на протяженіи 40—45 верстъ ся нижняго теченія (отъ Аракса почти до дер. Шакерлю). По религіи — магометане-шіиты, мало фанатичны, къ русскимъ относятся враждебно, вслѣдствіе того, что русское правительство въ 1886 году запретило имъ кочевать въ русской части Муганской степи; шахсевены хорошо вооружены, большей частью берданками и даже трехлинейками, мало признаютъ власть мѣстныхъ персидскихъ властей и неоднократно создавали большія затрудненія персидскому правительству.
- ↑ См. нашъ «Отчетъ о поѣздкѣ по Сѣверному Адербейджану полковника Шкинскаго и Капитана Аверьянова въ концѣ 1899 года», изд. 1900 года.
- ↑ Въ этомъ отношеніи нельзя не согласиться съ мнѣніемъ полковника Карцева, полагающаго весьма желательнымъ постоянное присутствіе нашихъ агентовъ въ Маку и въ Урміи; агентъ въ Урміи могъ-бы распространить свои наблюденія на весь персидскій Курдистанъ и на значительную часть турецкаго. (См. «Замѣтки о курдахъ» полк. Карцева).