Кустарные промыслы Нижегородской губернии/6 Ложки

Кустарные промыслы Нижегородской губернии — Ложкарное производство
автор Михаил Александрович Плотников

Источник: Плотников М. А. Кустарные промыслы Нижегородской губернии. — Издание Нижегородского губернского земства. — Нижний Новгород: Типография Ройского и Душина, 1894. — 278 с.

Ложкарное производство в Семёновском уезде Нижегородской губернии имеет главный центр своего развития. Оно встречается, как мы увидим ниже, и в других пунктах губернии, так же, как и в других местах России (например, в Вятской губернии), но нигде не достигает ни таких размеров производства, ни такой численности занимающегося промыслом населения. В трёх волостях Семёновского уезда, составляющих центральную и северо-восточную часть его: Хвостиковской, Шалдёжской и Богоявленской, нет селения, в котором бы мы не встречали занятия этим промыслом. Следующая таблица, основанная на данных статистического исследования Семёновского уезда, производившегося в 1889 году, даёт понятие о размерах и значении ложкарного промысла в целом ряде волостей.

Название волостей	Число общин с промыслами	Число занятых промыслом
		Дворов		Работников		Нерабочих			Женщин
		Надельных	Безнадельных	Надельных	Безнадельных	Стариков	Подростков	Детей
Богоявленская	30	861	55	1014	46	36	145	49	263
Хвостиковская	92	1608	231	1868	141	214	369	124	1392
Шалдёжская	18	538	27	636	21	10	103	38	154
Хохломская	13	68	8	86	10	3	12	8	—
Чистопольская	17	113	5	134	7	11	8	3	—
Хахальская	6	26	—	22	—	1	5	2	1
По уезду	171	3214	326	3760	225	275	637	223	1810

Из приведённой таблицы мы видим, что производство деревянных ложек составляет в Семёновском уезде занятие 171 общины, 3540 дворов и 6930 человек разного пола и возраста. В прекрасной монографии протоиерея Л. Борисовского о семёновском ложкарстве, помещённой во втором выпуске „Трудов комиссии по исследованию кустарной промышленности“, автор насчитывает в 1878 г. исключительно в двух волостях Семёновского уезда, Хвостиковской и Шалдёжской, до 59 селений, в которых ложкарством было занято 3524 мужчины и 712 женщин, обоего же пола и всех возрастов — 4236. Сопоставляя эти числа с вышеприведёнными данными статистического исследования 1889 г. (3519 мужчин, 1546 женщин, а всего 5065 человек), мы замечаем значительное увеличение численности лиц, занимающихся промыслом в указанных волостях, причём увеличение это относится исключительно к женскому населению. В настоящее время (1894 г.) ложкарный промысел является в Семёновском уезде промыслом, привлекающим наибольшее число женских рук, так как одна из операций его, а именно — скобление и крапление ложки, производится почти исключительно женщинами. Всего в ложкарном деле принимает участие, как мы видели выше, 1810 женщин, составляя 97,9% всех женщин, занимающихся промыслом в Хвостиковской волости, 91,1% — в Шалдёжской и 86,2% в Богоявленской (в Хвостиковской волости около 23% вообще всех женщин волости).

Однако сделанное нами сопоставление данных Л. Борисовского и статистического исследования 1889 года ещё не даёт полного представления о росте промысла. Характерно то, что Л. Борисовский не считал необходимым ввести в круг своего исследования селений Богоявленской волости, тогда как в настоящее время по числу лиц, занимающихся ложкарством, эта волость стоит прежде Шалдёжской. Но как в той, так и в другой волости промысел развился относительно нѳдавно. Тогда как в центре ложкарного производства, близ самого города Семёнова, в селениях Хвостиковской волости: дд. Хвостиковой, Ларионовой, Трегубовой, Кондратьевой и пр. не помнят начала промысла, по всей вероятности, занесённого ещё в XVIII столетии раскольниками из с. Пуреха Балахнинского уезда; в селениях, более удалённых от этого центра, помнят ещё, что „когда в лесах было свободно“, то делали кадки или токарничали. В селениях волостей Шалдёжской и Богоявленской крестьяне положительно указывают, что промысел начался не так давно, лет 20—30, „при отцах“. А до тех пор в Шалдёжской волости работали в лесах: гнали смолу и дёготь, драли лыко, гнали у помещиков скипидар. В Богоявленской волости кроме того работали блюда и чашки. Что же касается окраин распространения ложкарного производства, волостей: Чистопольской, Хахальской и др., то так ложкарство считает своё существование уже годами, а не десятками лет.

В чём же заключается причина подобной привлекательности промысла, захватывающего себе всё большую и большую область распространения? Во всяком случае, только не в выгодности, как мы это увидим ниже. Дешевизна инструментов и приспособлений, возможность эксплуатировать все силы семьи и существование постоянного сбыта, — вот вероятные причины развития промысла, несмотря на то, что и для него наступили неблагоприятные времена.

В своём производстве обыкновенная осиновая или берёзовая ложка проходит несколько ступеней обработки, из которых некоторые всегда составляют достояние особой категории производителей; другие же иногда сливаются, иногда отделяются друг от друга. Ступени эти следующие: 1) приготовление сырого материала, — осиновых или берёзовых плах, или даже „6аклуш“ т. е. отпиленных от плахи чурбанов, которым придаётся грубая форма ложки; 2) выделка ложки вчерне; 3) отделка её начисто, обтачивание и завивание черенка; 4) окрашивание и покрывание лаком. Первые две операции нередко сливаются в одних руках, но третья и четвёртая почти всегда стоят самостоятельно.

В районе усиленной ложкарной работы за лесом ездят редко, а больше покупают у заезжих крестьян Чистопольской волости, по зимам — у крестьян Костромской губернии Макарьевского и Варнавинского уездов. Заготовление осиновых баклуш становится, таким образом, главным занятием крестьян некоторых селений Семёновского уезда (например, Крутой враг Богоявленской волости, дер. Трефилиха Чистопольской волости и др.). Привозной осинник продаётся по 55—60 коп. за сотню плах, из которых потом напиливают более мелкие баклуши; воз березовых плах обходится от 1 р. до 1 р. 50 к. Но гораздо чаще материал приобретается и вырабатывается самими ложкарями. Целая деревня или артель, „компания“ человек 10—20, покупает березняк „делянками“, „рамками“ в казённых лесных дачах, Дрюковской и Керженской, нередко из вторых рук от состоятельных крестьян, скупающих такие „делянки“ для перепродажи. Потом лес этот рубится или самими покупателями или наймом и делится между товарищами сообразно вкладу. Тогда материал обходится значительно дешевле: ложкарям Хвостиковской волости на месте 75—80 коп. воз, а крестьянам Богоявленской волости — ещё дешевле: 50—60 коп., а с доставкой — 1 руб. Из воза выйдет 800—1000 ложек. Реже материалом служит ольха или рябина (по цене 60 к. за воз) и можжевельник. Дорогие сорта дерева — клён и пальму — самим ложкарям покупать не приходится: они получают их вместе с заказом от хозяев.

Но вот материал так или иначе попадает в руки производителей. Тогда для него наступает вторая ступень обработки, складывающаяся в форму домашнего семейного производства со строго проведённым началом разделения труда. В большой семье труд делится таким образом: старик отец ездит за березняком, иногда вёрст за 20, покупая лес собственной рубки, и сам распиливает и колет его на баклуши. Более крупные баклуши раскалываются на части и слегка обтёсываются по концам детьми лет 9—10. Затем обтёсанную баклушу „теслят“, долбят теслом. Это работа подростка лет 10—15. Затем ложка переходит в руки взрослого опытного рабочего. Он строгает резцом внутреннюю сторону ложки, ножом ровняет и обрезает её края, по мере умения округляет черенок. Но и такая выстроганная внутри и обчищенная ложка остаётся негладкой и шероховатой с затылка. Это уже дело бабы, хозяйки, которая скоблит ложку с затылка. Если в семье есть дочери-подростки от 10 до 16 лет, то ложка переходит затем в их руки. Особыми чернилами и гусиным пером они наводят на внутренней стороне её грубые рисунки: деревья, цветы, колокольни. Это называется „писать“ и „кропить“ ложку. В таком виде ложки или, точнее, тысячи ложек складываются в короба для продажи на семёновском базаре. Так происходит дело в больших семьях и там, где обработка ложки известна населению во всех её операциях. Знакомство со всеми операциями черновой отделки ложки свойственно более всего населению деревень, расположенных около г. Семёнова и исстари занятых промыслом (дд. Ларионово, Содомово, Деяново и др.). Но и здесь, если семейный состав кустарной единицы не полон, то известные части работы производятся вне дома. Так, если в доме нет баб, то ложки сдаются на сторону в другие семьи женщинам для скобления и крапления. На окраинах умение производить ту или другую операцию в производстве ложки нередко сосредоточивается в одном селении. Так, в Богоявленской волости в некоторых селениях, например, Кошелёве, ложку отделывают во всём, кроме скобления и крапления, и в таком виде продают в Семёнов. Семёновские скупщики такую неоскобленную и некрашеную ложку сдают за известную плату женщинам подгородных селений. Женщины селений Хвостикова, Деянова, Жужелки славятся своим искусством писать и кропить ложку. Таким образом, оживлённый обмен труда идёт между селениями и в пределах одного селения.

Однако деятельность эта всего менее отрывает от земледелия. Работают хотя и круглый год, но в свободное от полевых работ время. Главный рабочий период с Покрова до Егорьева дня, т.е. от 1 октября до 23 апреля, приблизительно за вычетом праздничных дней около 150 дней в году. Из числа надельных дворов, занятых ложкарным промыслом, не более 21,7% (4,6% целиком, а 17,1% частью) сдают свою пашню, тогда как по всему уезду процент надельных дворов, сдающих свои наделы, равен 38,3% (7,6% целиком, а 30,7% частью). Таким образом, отношение дворов, сдающих наделы, ко всему числу их в ложкарном промысле даже благоприятнее для земледелия, чем в среднем по уезду для надельных дворов вообще. Только в Хвостиковской волости, в центре производства, мы находим 7,7% (153 чел.) всех промысловых работников, исключительно занятых только промыслом. В глухую зиму, когда в промысле идёт самая усиленная работа (часов по 15 в сутки), ложкари работают большей частью в так называемых зимницах или „коровницах“; жилые избы „горницы“ берегут, потому что груды стружек и дерева, лежащие на полу, производят в избе сырость. С наступлением весенних тёплых дней занимаются промыслом на открытом воздухе перед своей избой-горницей, на завалинках и под воротами, и работают так до холодной осени.

Инструменты в ложкарном деле несложны и не отличаются дороговизной: топоры: тяжёлый (15 к.) и лёгкий обрубочный (40 к.), нож (2 к), тесло (30 — 50 к.), резцы (7 —10 к.), пила (1 р. 50 к.), гусиное перо для крапления и чернила. Большинство инструментов служат без починки не более года. Покупаются они обыкновенно у семёновских кузнецов.

Готовые изделия ложкарного производства делятся на несколько сортов. Наиболее употребительные: 1) „межеумок“ — крупная круглая ложка; 2) тонкая мелкая „полубаская“ ложка и 3) уполовник. Прежде „межеумок“, эта большая и грубая ложка, был самым употребительным орудием производства, но позднее из-за дороговизны дерева и необходимости на нём выгадывать, а также от изменения спроса производители стали более переходить на мелкий сорт. Но это касается, главным образом, Хвостиковской волости, центра района, на окраинах же, в прочих волостях, выделка „межеумка“ преобладает и до сих пор (1894 г.). В менее опытных руках встречается и ещё более низкий сорт „сибирка“. С другой стороны, в более недавнее время (т.е. во второй половине XIX века) частью под Семёновым, частью в Богоявленской волости, где при сравнительной доступности материала не так уж приходится им дорожить, вырабатывают уполовники, спрос и стоимость которых на рынке несколько выше. Помимо перечисленных сортов есть ещё ложки из более дорогого материала: пальмовые, кленовые, осиновые — узористые, но производство этой „аристократии“ ложки, благодаря дороговизне материала, находится в исключительных условиях, держится традиционно в немногих семьях, сосредоточиваясь в самом городе Семёнове.

Семёнов служит и главным центром сбыта для всей массы ложек, выделываемых в округе. По четвергам на Семёновский базар идут и едут ложкари со своими коробами, чтобы за бесценок продать плоды своей трудовой недели. Только нескоблёную ложку из селений Богоявленской волости продают в деревню Ларионову крестьянам, которые иногда за нею и сами приезжают, отделывают её начисто и сбывают на том же семёновском базаре. Цена ложки стоит в зависимости от чистоты работы, „от мастерства“. Низший сорт „сибирка“ ценится за 1000 штук — 2 руб. 50к. — 3 руб. (11—12 руб. ассигнациями); у семёновских ложкарей расчёт со скупщиками идёт по-старинному на ассигнации. Средняя цена „ложчёнки“ „не коренной“ работы — 3 руб., работы лучших мастеров — 3 р. 50 к. — 4 р. „Межеумок“ стоит зимою 4 руб. 50 коп. тысяча, на ярмарке и хорошей работы — 5 руб. Таким образом, средняя цена 1000 мелкой ложки среднего мастерства держится около 3 руб., а „межеумка“ — около 4 р. 50 к. Лет 15 тому назад (в 1880 г.), говорят, цены были значительно выше: мелкая ложка шла по 4 руб., большая — за 5 руб. 30 к. Но падение цены на ложкарные товары продолжается до самого последнего времени (до конца XIX века), хотя довольно неравномерно. Лучшие сорта ложек за последнее время почти не подешевели, но сбыт их сократился. Поэтому хороший мастер, приспосабливаясь к требованию рынка, где плохой и дешёвый товар всё-таки продаётся, делает ложку той же формы, но худшего качества. Что касается „межеумка“, то он заметно упал в цене за последние 3 года (1891—1894). Крестьяне определяют это понижение не менее, как в 30 коп. с 1000 штук, а так как цена на него и прежде была низка, то теперь почти не окупает материала.

Какова же выручка ложкаря при данной стоимости материала и условиях сбыта? На основании предшествовавших указаний, примем стоимость средней ложки 3 руб. за 1000 штук, а стоимость воза дерева, из которого выйдет 800—1000 таких ложек, — 80 к. — 1 р. В день средний мастер сработает 80 — 100 ложек, хороший — 150, а в неделю средний — 400—450, хороший — 500—600. Таким образом, 800—1000 ложек вырабатываются недели в две, и за них ложкарь получит 3 руб. Вычитая стоимость материала, получаем 2 руб. в 2 недели, 4 руб. в месяц. В течение года ложкарь сработает от 15000 до 25000 штук. Если примем среднее 20000 в год по 3 р. тысяча, то получим 50 руб. валового дохода и, за вычетом 20 р. на материал, рублей 40 чистой прибыли.

Употребляя тот же приём, мы можем грубым образом вычислить общую сумму выработки ложкарного района Семёновского уезда. Если мы примем, что выработкой ложки занимаются только взрослые работники, остальные же — старики, дети, подростки и женщины — только помогают им, то получим, что 4000 мастеров, вырабатывая в год по 20000 ложек, приготовят их до 80 миллионов, на сумму 240000 рублей, из которых 160000 составляет их прибыль. В продаже из вторых и третьих рук эти 80 миллионов ложек будут, конечно, стоить гораздо дороже.

При высшей стоимости ложки чистая прибыль может подняться до 50 р. в год: „не больше, как заплатить оброк и одеться“, — показывают крестьяне. И действительно, в Хвостиковской и Богоявленской волостях всех сборов с одного работника сходит примерно до 10 р., а в Шалдёжской — даже до 14 р. Если мы скинем с чистой выручки, да ещё положим на годовой ремонт инструментов 1 руб., то от выручки останется уже менее 30 р. Зато выгадывается на топливо: в течение всей зимы щепы от ложек и вершинник идут на топливо.

Там, где отдельные операции по обработке ложки вчерне сдаются на сторону, заработок соответственно тому сокращается. Так, сдают женщинам скоблить ложки, — мелкую копеек 10 с 1000, уполовники по 40—50 к. Тысячу ложек одна женщина оскоблит дня в 3. Кропит копеек 12—15 с 1000 штук на своих чернилах. Средняя работница накропит в день до 700 штук, хорошая 1000. Пишут и кропят с 8 лет. Заработок на выделке уполовников несколько выше, по крайней мере, прежде зарабатывали почти на рубль больше, чем на ложке. Но теперь заработок почти сравнялся. Уполовники работают определённые селения Хвостиковской волости: Деяново, Гаврилово, Содомово; Богоявленской волости: Берёзовый Враг, с. Пятницкое, Сухобезводное. Работают их из покупных осиновых баклущ. За зиму работник сделает 4500 штук. Уполовник — крупная ложка: работа над ним идёт медленнее, к тому же он иногда делается с точёными приклеенными ручками. Средний работник выделывает в неделю штук 300, расход на которые можно исчислить следующим образом: материала 1 р. 35 к., скоблить 15 коп., освещение 15 к., харчи 1 работника 70 к., итого 2 р. 35 к. Цена же сотни уполовников 80 к. — 1 р. 20 коп. Таким образом, от недельного заработки одного работника на прокормление семьи остаётся только 65 коп., да щепа от баклуш на протопление.

Поступление ложек в руки семёновских скупщиков является переходным моментом к их дальнейшей обработке. Этим заканчивается их обработка начерно, но ложка ещё далеко не отделана и не окрашена. Купленные ложки семёновские скупщики отдают для окончательной отделки в д. Дьяково (под Семёновым), где у ложки „точат пятки“, т. е. обтачивают головку — „коковку“, черенка, а бабы „завивают“ ложку, т. е. делают вокруг черенка нарезки. „Затачивание“ и „завивание“ черенка ложек — это исконное занятие населения д. Дьяковой, составляющее их исключительную специальность. В условиях производства следует отметить только присутствие иных приспособлений, в общем обходящихся не дороже ложкарных: дешёвого станка наподобие токарного и двух подпилков копеек в 40—50. Работу получают от семёновских купцов: работают потысячно: кленовые 36 коп., берёзовые 17 коп. Один рабочий с бабою сработают в день от 2500 до 3000 штук берёзовых и 1000 штук кленовых. Хозяева платят вместо денег продуктами, делая в цене на них 20% надбавки. Взявший на себя много работы нанимает иногда рабочего копеек по 10 с тысячи.

Отделанная, таким образом, начисто ложка возвращается в руки скупщиков. Но и в таком виде она ещё не готова к продаже: она не окрашена и не покрыта лаком. В Семёнове она подвергается этой операции в своей обработке. Торговцы ложек или держат особых работников, которые заняты в их заведениях окраской ложек, или сдают их самостоятельным красильщицам в Семёнове. Окрашивание заключается в покрывании ложки олифою. Олифа — это смесь из льняного масла и красок: белил, сурика и др., долго провариваемых в жарко натопленной печи. Пуд олифы стоит рублей до 10, что делает окраску ложек недоступной бедному кустарю. На хозяйских харчах и олифе красильщица получает 8 к. в сутки; на своих от 1 р. 20 к. до 40 к. с тысячи за неделю, судя по объёму, сорту ложки и успешности в работе.

Окончательно отделанная, окрашенная и покрытая лаком ложка поступает, наконец, в руки торговцев для продажи на Нижегородской ярмарке или в Городце. До этого заключительного момента она, как мы видели, проходит не менее чем через 10 рук. Однако все эти производители, исключая категории скупщиков, всё равно, работают ли они по найму на содержании хозяина, как красильщицы, или копошатся в своих избах, как ложкари, получат не больше самого необходимого, без чего нельзя жить. „Потому что, — как говорит Л. Борисовский, — в этом промысле, как и в других, всё взвешено, измерено, сочтено“. Сколько-нибудь лишнее получают разве что те категории работников, которые составляют исключение по своему мастерству, или специальности. Так, ложкари дер. Дьяковой получают несколько повышенный заработок, также и работники, выделывающие по заказу от хозяев из хозяйского материала кленовые и пальмовые ложки, требующие при своей выделке руки опытной и искусной. Но эти исключительные и немногочисленные группы производителей теряются в массе ложкарного люда, бьющегося всю зиму из-за ничтожного, доводящего до отчаяния заработка. Одна едва ли не самая главная причина этой ничтожности — это полная зависимость от скупщиков ложек. Дороговизна олифы делает окраску ложек недоступной ложкарю, а куда же сбудет он некрашеную и неотделанную ложку, кроме семёновского базара, где в лице покупателя ложек сосредоточивается и торговец олифою? И вот установление цены вполне зависит от воли небольшой группы семёновских скупщиков (человек 15), ограниченных только взаимной конкуренцией. Между тем, цены на ложки всё понижаются вследствие общего падения спроса, а стоимость сырого материала повышается. С тех пор, как „отошли леса“ и ложкарю пришлось покупать материал на деньги, доходность промысла совершенно изменилась. Однако несмотря на все эти неблагоприятные обстоятельства, ложкарный промысел по громадному сбыту изделий и своему экономическому значению не может прийти в упадок и в ближайшем будущем. Как выражается Л. Борисовский: „Ложкарство само по себе, по сути своей, есть явление неизбежное. Худо ложкарство, но не проживешь и земледелием“. Бедность отдельных лиц с каждым годом увеличивается, а между тем с каждым же годом растёт цифра ложкарей.

Что может быть сделано для повышения заработка семёновских ложкарей? Без изменений условий сбыта вряд ли что возможно. Показывайте ложкарям хорошие образцы, но работать по ним не в его интересах: скупщику нужен низший дешёвый сорт, который теперь в ходу, и усовершенствованную ложку он поставит в ту же общую цену. Улучшите способ производства настолько, чтобы кустарь мог вырабатывать в день большее количество ложек, скупщик соответственно понизит цену. И без усовершенствованных способов производства иные работники доводят выработку до баснословной цифры 200—300 ложек в день, но от этого доходность промысла для них немного поднимается.

Помимо организации сбыта, могло бы принести хотя временное облегчение удешевление сырого материала льготной продажей леса из казённых дач, в особенности продажей раздробленной. Это в значительной степени устранило бы деятельность перекупщиков леса, у которых в большинстве случаев покупают и отдельные крестьяне, и даже артели ложкарей. Не менее важна возможность приобретать из казённых лесов небольшие участки без торгов на выделку изделий. Это устранило бы конкуренцию скупщиков леса, которые „надносят цены“, покупая „делянки“ на сруб на дрова.

Семёновский уезд не единственный, в котором встречается в Нижегородской губернии ложкарный промысел. Несколько менее значительный, но всё же довольно обширный район распространения промысла находится в Балахнинском уезде, в Павелковской, Полянской и Катунской волостях. По данным статистического исследования 1889 года, ложкарным промыслом в Балахнинском уезде было занято: в Полянской волости в 92 общинах 1136 лиц мужского пола и 515 женского, в Пявелковской в 15 селениях 97 мужчин и 4 женщины и в Катунской всего в 14 селениях 59 мужчин; следовательно, всего 1292 работника мужского пола и 519 женщин или 1811 лиц обоего пола.

Ложки приготовляются здешними ложкарями из осины и частью из березняку, покупаемого брёвнами (50 к.—2 р.), или возами (1 р. 50 к.). Осиновый лес привозится сюда с р. Унжи из Костромской губернии. Местная осина слишком мелка. Работают в большинстве только зимою, но 1/3 всех рабочих занимается в общей сложности около 8 месяцев в году. Работа производится в банях, а летом — на открытом воздухе. Особенностью ложкарного промысла в Балахнинском уезде является то, что операции обработки ложек, разделённые в Семёновском уезде между разными категориями рабочих, здесь соединяются в руках одного мастеря. Поэтому в числе инструментов для выделывания ложек каждый мастер имеет и тот упрощённый токарный станок, который в д. Дьяковой служит для отделки черенка. Тем не менее, на все инструменты выходит не более 3 р. Если позволяет семейный состав, то в работу вводится некоторое разделение труда: один приготовляет баклуши, другой обтачивает ручку, третий красит и т. д. Ложки окрашиваются олифой, которая покупается готовою (рублей 8 пуд) и приготовляется здесь в д. Варакиной. На 1000 ложек выходит не более 5 фунтов олифы. Ложки выделываются только крупные „бурлацкие“. Хороший мастер в сутки приготовит 90—100 ложек, а с помощником 120—150, употребляя на это 17 часов суточной работы с незначительным отдыхом. 1000 ложек стоит, в среднем, около 5 руб. За вычетом стоимости олифы и материала с 1000 ложек очищается чистой прибыли около 3 руб. Исследователь промысла И. Ягодинский (см. Труды комиссии. т. IX), вычислял в начале 1880-х годов, что все 1277 человек, занимавшихся тогда в рассматриваемой местности промыслом, вырабатывали до 18726000 ложек на сумму 93680 руб. Сбываются они на местных базарах: в Катунках, Василёве, Городце, Пурехе и др.; частью потребителям, частью скупщикам, отправляющим весною и летом этот товар вместе с семёновским в низовые города на баржах.

Третьим местом, в котором встречается промысел, является селение Малое Силино, иначе Монастырка Лукояновского уезда. Всех кустарей в Монастырке до 150 человек (см. Нижегородский сборник, т. IX, стр. 301) Ложка приготовляется грубая, белая, делают также уполовники. Кустари говорят, что прежде в их селениях выделывали красивые ложки, „лоточком“ и с крестиком на черенке, но оставили: на местных базарах мордва разбирает ложки подешевле (от „голодухи“), а скупщики берут и плохой сорт, сбывая его в степи к татарам. Работают одни мужчины, только по зимам до Пасхи, в день не более 60. Материал покупают в Шатковском и Спасском лесах. Продают местным скупщикам по 25 к. за сотню берёзовых и 35 в. кленовых, а те отправляются с ложками в Тамбовскую, Пензенскую и Симбирскую губернии, а оттуда в степи к татарам.

Источники

1. Свод материалов, том XV, стр. 258—262, 266—274.
2. Труды комиссии по исследованию кустарной промышленности, вып. II, пр. Л. Борисовский. Ложкарство в Семёновском уезде, стр. 7—28; вып. IX. И. Ягодинский. Ложкарный промысел Балахинского уезда, 2506—2518 стр.
3. Нижегородский сборник. т. IX. А. И. Звездин, Производство деревянных ложек, стр. 301—320.
4. Материалы к оценке земель Нижегородской губернии, вып. XI, Семёновский уезд, стр. 186, 196— 204.
5. Журнал заседаний Нижегородской губернской продовольственной комиссии от 22 марта 1892 г., приложение 2. Доклад непременного члена Нижегородского губернского присутствия А. И. Зыбина.
6. Сельскохозяйственное обозрение за 1892 г.
7. Неизданные материалы статистического отделения Нижегородской земской управы.