О НАЧАЛЕ ВОЙНЫ ХМЕЛНИЦКОГО.[1]
Початок и причина войны Хмелницкого есть едино от Ляхов на православие гонение и козаком отмщение, тогда бо оным не хотячи, чего не звыкли были, па́нщины робити, на службу замковую обе́рнено, которых з листами и в городе до хандожания коней старостов держали, в дворах гру́бу, то есть печи, палити, псов хандожити, дворе зметати и до инших неизносных дел приставляли; знову зась, которые зоставали козаками реестровыми, а над оными полковникове, пано́ве, шляхта от гетмана коронного посыланные были, которые бы об[2] их волности бынаймней не дба́ючи, але[3] яко могучи о их мерали , ле́гце поважаючи плату, которая постановлена была на козака от короля его милости и речи посполитой по золотых тридцать на рок, тое на себе отберали, с сотниками делячися бо сотников не козаки оберали и наставляли, але полковники кого хотели з своей руки, жебы оным жичливыми были. Также полковникове козаков до всякой домовой незвычайной работы пристановляли. В поля зась пойшовши, любо який козак достане у Татар коня доброго, того отоймут. З Запорожья чрез поля дикие з рарогом, раструбом[4], орлом, с хортом козака бедного шлет в городы, кому подарок шлючи якому панове, не жалуючи козака, хочай бы згинул, як не трудно от Татар. Знову зась хочай бы якого языка татарского поймали козаки, то с языком татарским, на кого ласкав полковник, якого жолнера своего высылает до гетмана коронного, а козацькую отвагу потлумляет. В городах зась от жидов тая была кривда, же не волно козакове в доме своем жадного напитку на потребу свою держати: не тилко меду, горелки, пива, але и браги. Которые зась на рыбу хожували козаки за порога, то на Кодаку́ на комисара рыбу десятую[5] отбирали; а полковником особливо треба дати и сотникам, асауле и писареве; аж до великого убозства козацтво прийшло, а болше шести тысячей не повинно козаков быти. Хочай и сын козацкий, тую же панщину мусел робити и плату давати. Тое над козаками было. Над посполитством зась, любо во всём жили обфито, в збо́жах в би́длях, в пасеках, але однак чего не звыкла была Украина терпети, вымыслы[6] великие были от старостов и от наместников и жидов; бо сами державцы на Украине не мешкали, тилко уряд держали, и так о крывдах посполитых людей мало знали, альбо любо и знали, только заслеплены будучи подарками от старост и жидов арандарей, же того не могли узнати, же их салом по их же шкуре и мажут, с их подданных выдравши, оным даруют, що и самому пану вольно бы узяти у своего подданного и не так бы подданный его жалкова́в; а то леда шевлюга, леда жид богатится, по килька цугов коней справляет, вымышляючи чинши великие, поволовщины, дуди, о́сыпь, мерочки сухие, з жорнов плату и иное отнимание фолфарков[7], що натрафили на человека на одного, у которого отняли пасеку, которая всей земле Полской начинила беды. А тим способом.
В Чигирине месте мешкал сотник Богдан Хмелницкий, козак ростропный в делах козацких военных и у писме вежливый и часто у двора королевского в посе́лстве будучий, и под час бытности своей с козаком значным переясловским, з Иваном Илляшем (а тот Илляш барзо зычливый королеве его милости), и упросили писмо, албо привиле́й, на робление челнов на море мимо ведомости гетманов коронных, що и одержавши, тое скрыто держали от полковников в Переясловле. А под тот час у выш менованного Хмелницкого подстаростий чигиринский Чаплинский, зостаючий от Конецполского, отнял хутор с пасекою и млином на урочище Суботове, полторы миле от Чигирина, и за той хутор посвар стал с подстаростим Хмелницкому. И Хмелницкий, видячи, же оного вечистие до́бра оному кгва́лтом выдрано, старался фо́ртелем, жебы тот привиле́й, данный от короля от его милости, на робление челновное волное козакам, достати; що и доказал, бо ма́ючи в дому своем у гостях того Илляша Ормянчина и у оного выведавшися о схованю того привилея, упоивши оного, ключ у пяного взявши, послал своего посланця́ по тот привилей, данный от короля его милости Владислава IV, который оному и привез его послане́ц. Итак з оным привиле́ем Хмелницкий за пороги пойшол и козакам ознаймил, же на волности козацкие меет привилей короля его милости. До которого много войска козацкого почалось горнути. Аже на Запороже зоставати не мог задля налоги, которая на тот час с полковниками лядскими посполу з жолнерами зоставала, пошёл на Низ к мору на поля к Лиману, и там войско к оному рушилось, утекаючи от полковников лядских. Которого Хмелницкого полковникове посылали на тие поля имати и разгромити; але оный тих посланных лядских погромил, а козацтво до оного пристало. Итак Хмелницкий, видячи, же уже учинил задор з Ляхами, и своего набытку албо и грунтов жалуючи, выслал своих посланцо́в до хана крымского, чинячи з оными згоду и приймуючи братерство, жебы ему помогали войска лядские зносити. Що хан крымский з солтаном[8] ордами з радостью на тое позволив и, приславши своих мурз до Хмелницкого, межи собою присягу с обоих сторон выконали на Низу, и зараз хан посылает с ордами великими Тугайбея до Хмелницкого. З которою ордою Хмелницкий на Запорожже наступил, до которого всё войско, зостаючое на Запорожу, пристало и Хмелницкого себе за старшо́го приняли.