Ломброзо. Геніальность и помѣшательство. 3-е изд. Павленкова. Спб. 1895 г. — Селли. Геніальность и помѣшательство. Спб. 1895 г. Книга Ломброзо имѣла громадный успѣхъ: четыре изданія на итальянскомъ, три изданія на русскомъ и многочисленныя на другихъ языкахъ. Заслуженъ ли, однако, этотъ успѣхъ? Намъ кажется — нѣтъ. Успѣхомъ своимъ она обязана тому обстоятельству, что обѣщаетъ доказать читателю такую парадоксальную мысль, будто геніальность есть не что иное, какъ особый видъ помѣшательства. Такъ, по крайней мѣрѣ, многіе понимаютъ задачу книги, и такъ думаютъ на самомъ дѣлѣ нѣкоторые психіатры. Напр., по мнѣнію Mopö, «матеріальной основой генія является болѣзненное состояніе мозга, „невропатологическій темпераментъ“ или болѣзненный неврозъ». Если бы Ломброзо въ самомъ дѣлѣ былъ въ состояніи доказать это положеніе, то книга его была бы интересной, въ дѣйствительности же этого вовсе нѣтъ.
На стр. 7-Й книги Ломброзо читаемъ: «Геніальность психіатры поставили на одномъ уровнѣ съ наклонностью къ преступленіямъ; въ ней они видятъ только одну изъ уродливыхъ формъ человѣческаго ума, одну изъ разновидностей сумасшествія». На стр. 9-й Ломброзо заявляетъ, что существуетъ «сходство геніальныхъ людей съ помѣшанными въ физіологическомъ отношеніи. Какъ ни жестокъ и печаленъ такого рода парадоксъ, но, разсматривая его съ научной точки зрѣнія, мы найдемъ, что въ нѣкоторыхъ отношеніяхъ онъ вполнѣ основателенъ, хотя съ перваго взгляда и кажется нелѣпымъ». Это сходство заключается въ томъ, что многіе изъ великихъ мыслителей подвержены, подобно помѣшаннымъ, судорожнымъ сокращеніямъ мускуловъ; мыслителямъ наравнѣ съ помѣшанными свойственны: постоянное переполненіе мозга кровью, сильный жаръ въ головѣ и охлажденіе конечностей и т. п. Геніальные люди наравнѣ съ помѣшанными отличаются наклонностью къ безпорядочности, полнымъ невѣдѣніемъ практической жизни. Далѣе, общность между геніальностью и помѣшательствомъ обнаруживается въ общности «вліянія атмосферныхъ явленій на геніальныхъ людей и помѣшанныхъ». Наблюденія Ломброзо показали, что «психическое состояніе помѣшанныхъ измѣняется подъ вліяніемъ колебаній барометра и термометра». Съ другой стороны, по мнѣнію Ломброзо, на основаніи статистическихъ данныхъ слѣдуетъ заключить, что «для художественнаго творчества наиболѣе благопріятнымъ мѣсяцемъ оказывается май, за нимъ слѣдуетъ сентябрь и апрѣль, тогда какъ наименѣе производительными мѣсяцами были февраль, октябрь и декабрь. То же самое замѣтно отчасти и по отношенію къ астрономическимъ открытіямъ, только для послѣднихъ преобладающее значеніе имѣетъ апрѣль и іюнь». (Мы обращаемъ вниманіе читателей на этотъ замѣчательный образецъ научнаго доказательства зависимости творчества отъ атмосферическихъ вліяній. Въ такомъ же родѣ и остальныя доказательства Ломброзо). Затѣмъ, Ломброзо перечисляетъ тѣхъ геніальныхъ людей, которые страдали умопомѣшательствомъ; въ дополненіе къ нимъ приводятся примѣры геніевъ, поэтовъ, юмористовъ между сумасшедшими.
Но что слѣдуетъ изъ этихъ сопоставленій? Читателю кажется, что изъ нихъ нужно было бы сдѣлать тотъ соблазнительный выводъ, что геніальность есть видъ помѣшательства, именно то, что Ломброзо выставилъ въ началѣ книги. Ничуть не бывало! Въ заключительной главѣ, на стр. 177, Ломброзо говоритъ: «теперь спросимъ себя, возможно ли на основаніи вышеизложенныхъ фактовъ придти къ заключенію, что геніальность вообще есть не что иное, какъ неврозъ, умопомѣшательство? Нѣтъ, такое умозаключеніе было бы ошибочнымъ». Стр. 179. «Въ физіологическомъ отношеніи между нормальнымъ состояніемъ геніальнаго человѣка и патологическимъ помѣшаннаго существуетъ не мало точекъ соприкосновенія. Между геніальными людьми встрѣчаются помѣшанные и между сумасшедшими — геніи. Но было и есть множество геніальныхъ людей, у которыхъ нельзя отыскать ни малѣйшихъ признаковъ умопомѣшательства, за исключеніемъ нѣкоторымъ ненормальностей въ сферѣ чувствительности». Слѣдовательно. Ломброзо вовсе не отождествляетъ геніальнаго съ помѣшаннымъ. Онъ только находитъ между ними общія точки соприкосновенія.
Но какой же научный интересъ въ этихъ параллеляхъ, если мы не можемъ на основаніи ихъ сдѣлать какого-либо заключенія относительно общности природы геніальности и помѣшательства? Вѣдь такія же параллели можно провести между больнымъ и здоровымъ.
Читая безконечное множество фактовъ анекдотичнаго характера, читатель предполагаетъ, что имѣетъ дѣло съ научнымъ произведеніемъ, имѣющимъ цѣлью доказать ему извѣстное положеніе. На самомъ же дѣлѣ оказывается, что параллели такъ и остаются параллелями, смысла которыхъ авторъ даже не старается разгадать.
Вообще, книга Ломброзо отнюдь не можетъ быть названа научнымъ произведеніемъ: большинство фактовъ принимаются просто на вѣру безъ всякой критики. Мѣстами обнаруживается удивительное незнаніе исторіи. Напр., на стр. 15 Ломброзо увѣряетъ, что «Сократъ умеръ отъ пьянства, вслѣдствіе бѣлой горячки». На стр. 73 приводится нелѣпѣйшій анекдотъ о происхожденіи системы Шопенгауэра. Мѣстами грѣшитъ и переводъ. На стр. 22 латинская фраза Ite experientia facta est[1] переводится: «А все-таки опытъ есть фактъ». На стр. 105 Спенсеру приписывается несуществующее у него сочиненіе.
Мы выражаемъ пожеланіе, чтобы читатель съ большою осторожностью относился къ параллелямъ Ломброзо, но было бы всего желательнѣе, чтобы читатель постарался познакомиться съ этимъ стариннымъ (еще въ древности высказывавшимся) взглядомъ на связь между геніальностью и помѣшательствомъ изъ какого-либо другого источника.
Гораздо лучше можно ознакомиться съ указаннымъ вопросомъ по книжкѣ извѣстнаго англійскаго психолога Селли. Онъ также находить, что между высшими умственными способностями и умственнымъ разстройствомъ есть нѣкоторая зависимость. Но онъ не соглашается съ мнѣніемъ Mopô, что матеріальной основой генія является болѣзненное состояніе мозга. По мнѣнію Селли, мы знаемъ слишкомъ мало объ измѣненіяхъ нервной структуры и функцій, а потому и не вправѣ произнести рѣшительнаго сужденія по вопросу о тождествѣ нервной организаціи генія и сумасшедшаго. Селли предлагаетъ критическое отношеніе къ фактамъ о помѣшательствѣ геніальныхъ людей. «Осторожный умъ, — говоритъ онъ, — легко придетъ къ выводу, что если геній представляется обыденному уму чѣмъ-то ненормальнымъ, то одного этого достаточно для внушенія біографамъ мысли выискивать или преувеличивать факты, указывающіе на болѣзненное состояніе геніальнаго ума. Подобная фальсификація, безъ сомнѣнія, происходила въ довольно обширныхъ размѣрахъ». Кромѣ того, «медики, желающіе, со свойственною всѣмъ людямъ слабостью, преувеличить значеніе своей пауки, слишкомъ охотно выискиваютъ симптомы безумія у геніальныхъ людей»… Фактъ же соотношенія между геніальностью и помѣшательствомъ объясняется тѣмъ, что люди съ геніальными умственными способностями весьма подвержены душевнымъ разстройствамъ и это происходитъ по многимъ причинамъ. нервная организація геніальныхъ людей отличается необыкновенной чувствительностью, процессъ творчества связанъ съ величайшимъ напряженіемъ. Эти и другія причины приводятъ людей геніальныхъ къ душевнымъ разстройствамъ.
Книжка Селли читается съ большимъ интересомъ и переведена безукоризненно.
- ↑ Эти слова представляютъ пародію на заключеніе католической обѣдни: «Ite, miesa est», что значитъ: «Ступайте (можете уходить), обѣдни совершена». Слова же въ текстѣ значатъ: «Ступайте (идите), опытъ совершенъ» (сдѣланъ, конченъ).