Оригинал: фр.Les amours de Psychè et de Cupidon. — Перевод созд.: 1669, пер. ок. 1769, опубл: 1769[1]. Источник: www.rvb.ru
<ИЗ ПОВЕСТИ ЛАФОНТЕНА «ЛЮБОВЬ ПСИШИ И КУПИДОНА»>
5
О змей, прекрасный змей, хоть кажешь рот разверстый, Но я посланница богов, Чтоб ты к веселью был готов.
Они велели вас поздравствовать невестой.
С такою ж чешуей, как ты блестишь в свет дневный, Придёт с тобой сама здесь жить. Тебе чтоб скуку уменьши́ть,
Любовь тебе дает сей столько дар полезный.
О змей, прекрасный змей, к тебе еще вещаю: Где льзя такой хребет найтить, Чтоб столько златом мог блестить?
Довольно ли я сим, о змей, вас утешаю?
Как в зеркале свещи, глаза твои пылают, Ты вечно можешь юным быть,— Какой прибыток здесь есть жить:
Струи сих вод живых всем юность возвращают.
О, если б каждому давал воды ты чашку, Ты дань какую б ни желал, Всяк с радостью тебе бы дал,
Я знаю, что б иной последню дал рубашку.
Примечания
↑Любовь Псиши и Купидона, сочиненная г. де ла Фонтеном, переведена с французского, ч. 1—2, М, 1769, с. 19, 22, 55, 121, 172, 213. Перевод произведения Ж. Лафонтена (1621—1695) «Les amours de Psychè et de Cupidon» (1669), представляющего переработку сказки Апулея об Амуре и Психее из его романа «Золотой осел». В предисловии к переводу Дмитриев-Мамонов писал: «Я избрал для переводу нежнейшее из того, что г. де ла Фонтен чрез всю свою жизнь в свет издал, и в оном его сочинении самых низких слов совсем нет: но признаюсь, что желая употребить приличный штиль или слог тут, где материя оного требовала, я имел наивеличайший труд; потому что в оригинале слог хотя благороднее его нравоучительных басен, но для героичного слога весьма низок, и охоту мне подало переводить не штиль, но материю» (ч. 1, с. 15—16). В текст повести Лафонтен включил стихи, которые перевел Дмитриев-Мамонов, указав в предисловии: «Все, что у меня положено стихами, стихами сочинено и у г. де ла Фонтена» (ч. 1, с. 17).