Въ послѣдній моментъ наступленія транса одинъ изъ присутствующихъ засмѣялся, и это тотчасъ же отразилось на медіумѣ: онъ началъ стонать. Послѣ того наступила долгая тишина. Потомъ сказано: «Дайте сдѣлать послѣдній опытъ». На вопросъ: «Опять выдетъ?» отвѣчено: «Да». Отодвинули, по обыкновенію, столъ и медіумъ выйдя пріостановился на порогѣ двери, потомъ пошелъ скоро, почти обыкновеннымъ шагомъ, дошелъ до противуположной двери, повернулся и также скоро пошелъ обратно; дойдя до своего кресла, быстро повернулся и сѣлъ на него. Тотчасъ послѣдовали три удара. Согласно указанію наканунѣ, всѣ присутствующіе отошли и сѣли у противуположной двери. Тотчасъ же драпри сильно зашевелилось, и лѣвая половина его открыла косякъ двери, по которому пальцами руки дѣлались частые удары, но руки никто изъ присутствовавшихъ но видалъ, исключая Н. Д. Красильникова. Вскорѣ стуками въ кабинетѣ медіума сказано: «Видѣли руку влѣво», а потомъ: «Будите и опять сеансъ». Вслѣдъ за этимъ мы услыхали звуки какъ бы отрыванія отъ карниза одной изъ половинокъ драпри, со стороны кабинета, и въ то же время потребована условленными пятью ударами азбука и сказано: «Берегите медіума, мы имъ завладѣли до завтряшняго вечера». На вопросъ: «Кто?» отвѣчено: «Дмитрій, Лина». Вопросъ: «Какъ беречь медіума?» Отвѣтъ: «Любите, молитесь и будите». Медіумъ проснулся въ очень хорошемъ расположеніи духа.
Для второго сеанса обѣ половинки драпри были сколоты булавками и оставлено отверстіе на высотѣ двухъ съ половиною аршинъ отъ пола.
Противъ обыкновенія медіумъ впалъ въ трансъ не сразу: когда руки совсѣмъ уже сдвинулись со стола и корпусъ откидывался на спинку кресла, онъ снова выпрямился и положилъ руки на столъ. Когда же, несмотря какъ бы на сопротивленіе медіума, полный трансъ все-таки наступилъ, послѣдовало три сильныхъ удара и присутствующіе перешли къ противуположной двери. Тотчасъ послѣдовало то же, что и на первомъ сеансѣ: лѣвая половина драпри открыла косякъ двери и начались стуки по немъ пальцами руки: затѣмъ рука, за драпри нѣсколько разъ передвигалась отъ косяка къ отверстію и обратно. Присутствующіе ежеминутно ожидали появленія руки изъ-за драпри, но усмотрѣли ее только двое: Н. Д. Красильниковъ видѣлъ руку опять въ то время, когда она пальцами стучала по косяку, а, по словамъ г-жи Ж., она какъ бы промелькнула противъ отверстія. При этихъ условіяхъ трудно рѣшить, была ли видима рука для этихъ двухъ участниковъ, какъ людей несомнѣнно сенситивныхъ, или тутъ помогло ихъ настроенное воображеніе. Когда движеніе руки за драпри прекратилось, сказано было: «Будите и опять садитесь». Медіумъ проснулся въ сильномъ волненіи.
Для третьяго сеанса Е. Д. садилась очень неохотно и просила поставить въ кабинетѣ стаканъ воды. При наступленіи транса борьба со сномъ была еще нагляднѣе: руки, падая со стола, снова выпрямились и въ горизонтальномъ положеніи три раза приближались къ столу и снова удалялись отъ него и тогда только упали на колѣни. Голова противъ обыкновенія упала на грудь. Когда драпри было спущено, мы услыхали, что карандашомъ какъ будто что то размѣшивали въ стаканѣ съ водою и сейчасъ же сказали по азбукѣ: «Пусть медіумъ выпьетъ». На вопросъ: «Зачѣмъ?» отвѣчено: «Полезно». Послѣ того присутствующіе, по данному знаку, перешли къ противуположной двери. Тотчасъ же повторилось то же, самое: лѣвый косякъ двери открылся но тотчасъ все драпри сильно заколыхалось и съ шумомъ упало на полъ. Мы увидѣли медіума сидящимъ въ креслѣ, которое было отодвинуто въ глубину комнаты. Поспѣшили спустить другое драпри, висѣвшее со стороны кабинета. Медіумъ началъ сильно волноваться, охать и стонать. Тогда было сказано: «Руки сегодня не будетъ. А сила какова. Медіумъ, вѣдь, не хотѣлъ засыпать». На просьбу одного изъ присутствующихъ — кончить сеансъ, было разрѣшено разбудить медіума.
Упавшее драпри указывало на дѣйствительно большую медіумическую силу: петля лѣвой стороны его была снята съ гвоздя, а петля правой (толстая, кожаная) была разорвана, при чемъ пострадало и драпри.
Не успѣли разбудить Е. Д., какъ я, отнесясь почему-то недружелюбно къ инциденту со стаканомъ воды, поспѣшилъ вынести его въ другую комнату, но жена, какъ только вышла изъ кабинета, тотчасъ направилась туда и, несмотря на темноту, отыскала стаканъ и выпила воду прежде, нежели я успѣлъ предупредить это.
Когда упавшее драпри было убрано, Е. Д., несмотря на дурное расположеніе духа, по усиленной просьбѣ присутствующихъ согласилась побесѣдовать съ помощью блюдечка, чтобы разъяснить неудачу сеанса. Между прочимъ было сказано: «Была борьба Дмитрія и Лины. Отецъ не хотѣлъ, чтобы она уснула. Завтра будетъ слаба. Надо лежать. Красную (сырую) говядину. Устройте ужинъ. Уговорите выпить краснаго вина, хотя она терпѣть его не можетъ. Ей нужно противорѣчить, чтобы была реакція крови. Волненіе необходимо».
Неудача предпринятаго опыта была несомнѣнна, а между тѣмъ этотъ рядъ сеансовъ имѣлъ вредное вліяніе на здоровье жены. Это, какъ сейчасъ увидимъ, былъ хорошій урокъ не злоупотреблять силами медіума, а главное, не всегда слушаться незримыхъ дѣятелей на сеансахъ.
Наступило воскресенье. Жена съ утра чувствовала себя очень слабой. Послѣ утренняго чая съ трудомъ встала изъ-за стола, но, пересиливая себя, продолжала свои ежедневныя занятія. Послѣ обѣда слабость, и въ особенности ногъ, замѣтно усилилась, но она бодрилась и съ удовольствіемъ ожидала вечера, чтобы ѣхать ужинать, но когда настало время для отъѣзда, слабость ногъ была настолько велика, что пришлось отказаться отъ этого. Въ понедѣльникъ ноги окончательно отказались служить и жена вынуждена была двигаться по комнатамъ съ посторонней помощью или съ палкою въ рукахъ, и то съ большимъ трудомъ. При ея живомъ характерѣ и обыкновенной подвижности такое состояніе сильно удручало ее. Привыкнувъ дѣлать все сама и по возможности обходится безъ услугъ окружающихъ ее, она не могла помириться съ своимъ безпомощнымъ состояніемъ.
Пріѣхалъ нашъ постоянный докторъ и былъ крайне удивленъ, отчего такъ быстро и неожиданно развилось такое сильное малокровіе. «Тутъ нѣтъ ни кровинки», какъ выразился онъ, осмотрѣвъ внутреннюю сторону глазныхъ вѣкъ, и прописалъ какое-то соотвѣтствующее лекарство. На другой день здоровье больной еще ухудшилось: появилась сильная зябкость, конечности рукъ и ногъ были какъ ледяныя. Второй визитъ доктора не улучшилъ положенія дѣла. Да и что онъ могъ сдѣлать, какой поставить діагнозъ, не зная и не подозрѣвая даже причины болѣзни. Познакомить его съ тѣмъ, что было въ предыдущіе дни, я считалъ безполезнымъ: медицинскія знанія не помогли-бы ему разобраться въ этомъ. Онъ ограничился предписаніемъ усиленно питать организмъ подходящими продуктами, согрѣвать ноги въ постели горячей водою и скорѣй переѣхать на дачу.
Такимъ образомъ, надежда на помощь медицины была потеряна, а между тѣмъ болѣзненные припадки стали совсѣмъ непонятными. 7-го числа жена съ утра находилась въ сильно раздраженномъ состояніи, а къ двумъ часамъ слегла въ постель и впала въ безсознательное состояніе, подобное медіумическому трансу, причемъ, почти безостановочно говорила и, между прочимъ, коснулась бывшихъ сеансовъ, сказавъ: «Вѣдь, Лина сказала, что въ моей болѣзни опасности нѣтъ, такъ не бойтесь. Вамъ сказано было заранѣе, что буду больна. Ну, что-же, уморили! Эхъ, вы!» Спустя нѣкоторое время, она пришла въ себя, а черезъ полчаса снова наступило безсознательное состояніе, во время котораго она, между прочимъ, сказала: «Намѣшали бурды, а вы допустили выпить (очевидно, рѣчь шла о выпитомъ стаканѣ воды). Отстаньте, Лина, знаю, что у васъ тоже болитъ, дергаетъ високъ и шею (показала при этомъ мѣсто на шеѣ). Ну да, знаю, знаю.»
Около семи часовъ послѣдовало замѣчательное явленіе. Цѣлый день я провелъ около больной, не выходя изъ комнаты. Въ семь часовъ мнѣ крайне необходимо было ѣхать по очень нужному дѣлу, но оставить жену въ такомъ положеніи не было возможности.
Я сидѣлъ у стола, на которомъ стоялъ стаканъ съ лекарствомъ, покрытый бѣлой бумагой. Волнуясь, я придумывалъ, какъ мнѣ выйти изъ этого затруднительнаго положенія. Въ это время я замѣтилъ, что голова жены лежитъ неудобно и подошелъ къ кровати поправить подушку, а когда вернулся къ столу, то увидалъ на этой бумагѣ написанную, почеркомъ жены, фразу: «Лечи и торчи — Лина.»
Около девяти часовъ жена начала сильно стонать, сжимая голову руками. Чтобы облегчить очевидное страданіе головы, я вложилъ ей въ ротъ три крупинки гомеопатическаго лекарства «Belladonna» и она тотчасъ пришла въ нормальное состояніе, заговорила обыкновеннымъ, спокойнымъ голосомъ, была очень удивлена наступившему вечеру и не помнила, какъ провела день.
Утромъ слѣдующаго дня она оставила постель и была въ нормальномъ состояніи, но ноги попрежнему отказывались служить. Въ такомъ положеніи она провела еще четыре дня, потерявъ всякую надежду ходить безъ помощи палки.