АГЕНДА, въ нѣмецкой формѣ Agende (съ лат. — „послѣдованіе“, „уставъ“), содержитъ въ себѣ чинъ богослуженія вообще и мессы въ частности. Древнѣйшіе западные писатели употребляютъ это слово только во множественномъ числѣ. Мы встрѣчаемъ, Agenda diei — богослуженіе дневное, Agenda mortuorum — послѣдованіе объ умершихъ, Agenda matutina et vespertina — утреннее и вечернее богослуженіе. Весьма естественно, слово это перешло отъ богослуженія къ названію книги, содержащей въ себѣ богослужебные уставы. Въ 1287 году Іоаннъ ануйскій употребляетъ слово „агенда“ въ смыслѣ книги, заключающей послѣдованія крещенія и благословенія. Слово это въ другомъ нѣсколько произношеніи, Agende, есть обычный лютеранскій терминъ для церковнаго богослуженія или литургіи, но въ римской церкви, начиная съ XVI вѣка, вмѣсто него вошло въ употребленіе слово „ритуалъ“ (См. Литургія, Миссалъ, Ритуалъ). Когда Лютеръ порвалъ съ церковью Рима, онъ оказался вынужденнымъ ввести общественное богослуженіе, которое бы соотвѣтствовало духу реформаціи. Самое главное различіе касалось вопроса объ евхаристіи. Лютеръ началъ съ устава для виттенбергской церкви (1524 г.). Но такого рода уставы быстро размножались; разъединенное состояніе имперіи дѣлало необходимымъ составленіе различныхъ книгъ для каждаго мелкаго герцогства. Будучи различны по своему содержанію, онѣ всѣ отличались отъ „миссала“ римской церкви тѣмъ, что написаны были на народномъ языкѣ, хотя въ нѣкоторыхъ печатался также и латинскій текстъ. Въ нихъ удерживаются старые церковные термины, и говорится о рукоположеніи и конфирмаціи, хотя епископская степень была отмѣнена. Древнѣйшая протест. агенда есть агенда герцогства Пруссіи (1525 г.). Такъ какъ религіозное развитіе приняло различныя формы — строго лютеранскую, кальвинистическую и полукатолическую, то каждая форма имѣла свою особую литургію. Такъ дѣло шло до тридцатилѣтней войны, того періода страшныхъ смятеній, когда разстроилась всякая мирная церковная жизнь, и почти уничтожена была самая церковь. Когда разстроенныя церкви опять начали возстановляться, то каждая изъ нихъ вводила у себя свои особые богослужебные уставы (1650 г.), которые сильно отличались между собою, и однако всѣ обнаруживали вліяніе новаго духа, — піетизма, который стремился къ большему благоговѣнію въ богослуженіи и благочестію. Слѣдующій вѣкъ былъ свидѣтелемъ рѣшительнаго упадка. Піетизмъ уступилъ мѣсто раціонализму. Но въ XIX вѣкъ опять началось церковно-религіозное возрожденіе, и появилось много печатныхъ уставовъ преобразованныхъ литургій. Новая эпоха началась съ появленія новой прусской „агенды“ въ 1822 году, поводомъ къ происхожденію которой было желаніе объединить лютеранскую и реформатскую церкви въ Пруссіи въ одинъ культъ. Реформатскія церкви также съ самаго начала стремились къ упорядоченію своего богослуженія, хотя Цвингли, какъ и Лютеръ, требовалъ полнѣйшей свободы. Съ 1523 года сразу въ одно время появилось нѣсколько уставовъ для болѣе важныхъ службъ — крещенія, вѣнчанія, евхаристіи, и проч., составленныхъ Цвингли или Львомъ Юде. Слово агенда теперь рѣдко употребляется у реформаторовъ. Швейцарская литургія отличается значительными особенностями въ сакраментальныхъ частяхъ, и содержитъ особыя молитвы на различные праздники. Кальвинистическая или французская литургія слѣдуетъ уставу Кальвина, составленному для женевской церкви: иногда этотъ уставъ издается вмѣстѣ съ Новымъ Завѣтомъ.
H. A. Daniel: Codex Liturgicus Ecclesiae Universae Lips., 1847—53, 4 въ томахъ (томъ З реформ. и англиканской церквей;) A. Nordmeier: Protestantische Agende, Gera, 1879.