АРСЕНІЙ преп. Комельскій, родомъ изъ московскихъ бояръ Сухарусовыхъ, съ юныхъ лѣтъ поступилъ въ обитель преп. Сергія Радонежскаго и какъ лучшій и надежнѣйшій инокъ удостоился даже поставленія въ игумена этой великой и славной обители. Но не этого жаждала его душа: онъ былъ изъ числа тѣхъ учениковъ св. Сергія, которые искали подвиговъ болѣе и болѣе тяжелыхъ и трудныхъ внѣ Сергіева монастыря и распространяли извѣстность и славу его обители въ отдаленнѣйшихъ, глухихъ и непроходимыхъ мѣстахъ тогдашней Россіи устройствомъ новыхъ и новыхъ монастырей. И вотъ, на второй же годъ игуменства онъ слагаетъ свой высокій санъ — отказывается и идетъ въ глушь вологодскихъ лѣсовъ, трясинъ и болотъ, чтобы здѣсь подвизаться и вызвать жизнь. «На берегахъ рѣчекъ Кохтыжа и Лежи была такая глушь, что преподобный, неся на себѣ для смиренія тяжелый деревянный крестъ, споткнулся и крестъ упалъ съ плечъ трудника; небесный лучъ, озарившій въ ту же минуту подвижника, заставилъ его остановиться на мѣстѣ; труженикъ водрузилъ тутъ крестъ. Онъ поставилъ себѣ хижину вблизи креста и сталъ подвизаться въ безмолвномъ уединеніи» (Филаретъ). Но недолго оставался онъ на этомъ мѣстѣ: крестьяне, приходившіе въ лѣсъ для рубки дровъ и звѣриной охоты, натолкнулись на его убогую хижину и, вѣроятно, хорошо уже знакомые съ обычнымъ ходомъ монашеской колонизаціи, когда убогая хижина отшельника чрезъ нѣсколько лѣтъ превращалась въ многолюдный монастырь, овладѣвавшій лѣсами, водами и всѣми угодьями по всѣмъ ближайшимъ съ нимъ окрестностямъ, — употребили всѣ усилія (нанося ему поруганія и оскорбленія разнаго рода), чтобы такъ или иначе выселить его изъ этихъ лѣсовъ. Они даже хотѣли убить его, сдѣлавъ нападеніе на его келлію, но не найдя его, убили его келейнаго старца. Тогда преп. Арсеній, оставивъ Комельскую пустынь, удалился оттуда верстъ за 30 въ дикій шелегодскій лѣсъ и тамъ, нѣкоторое время, подвизался въ полномъ уединеніи и безмолвіи. Случайно онъ все-таки былъ открытъ сосѣдними поселянами, которые одинъ за другимъ стали приходить къ нему, и уже не съ враждебными намѣреніями, а за совѣтомъ и духовнымъ назиданіемъ, нѣкоторые же и селились подлѣ него, съ цѣлію посвятить себя, подъ его руководствомъ, уединенно-подвижнической жизни; такимъ образомъ мало-по-малу появился рядъ келлій, составившихъ подвижническую пустынь, съ общимъ молитвеннымъ домомъ-часовней. Пустынь эта впослѣдствіи была извѣстна подъ именемъ Александро-Коровиной. Нашествіе кочанскихъ татаръ на сосѣднія населенныя мѣста загнало въ пустынь, подъ охрану благочестивыхъ отшельниковъ, цѣлыя толпы поселенцевъ, бѣжавшихъ отъ татаръ; многіе изъ этихъ бѣглецовъ, и по минованіи опасности, остались тутъ жить, не желая возвращаться на свои родныя пепелища, и пустынь заселилась, сдѣлалась многолюдной и шумной. Тогда преп. Арсеній рѣшился вернуться обратно въ комельскій лѣсъ и, преодолѣвъ всѣ препятствія, основать тамъ монастырь. Онъ побывалъ въ Москвѣ и получилъ отъ вел. кн. Василія грамоту съ большими правами и надѣломъ земли на 5 верстъ въ комельскомъ лѣсу. Изъ Москвы преп. Арс., вмѣстѣ съ инокомъ Герасимомъ, послѣдовавшимъ за нимъ изъ Шелегодской пустыни, возвратился на прежнее мѣсто его поселенія въ комельскомъ лѣсу и дѣятельно началъ устроять обитель, а затѣмъ и храмъ, который и былъ освященъ въ 1541 г. во имя Положенія честныя ризы Богоматери во Влахернѣ (во имя Богоматери той иконы, которая была взята имъ съ собою изъ Сергіева монастыря). Явился новый монастырь, который преп. Арс. постарался всячески благоустроить, хотя и не пришлось ему долго жить въ немъ, такъ какъ черезъ девять лѣтъ по освященіи церкви онъ скончался (въ 1550 г.). Пам. его 24 авг. (день его кончины). Древнее житіе его погибло въ пожарѣ, бывшемъ въ монастырѣ въ 1596 г., но тогда же возстановлено по памяти и по найденной «малой хартіи» монахомъ. — См. объ немъ у Муравьева, Филарета и Верюжскаго, Жит. рус. святыхъ.