Песнь о Роланде (эпос; Ярхо)

Песнь о Роланде
французский эпос, пер. Борис Исаакович Ярхо

Оригинал: фр. La Chanson de Roland, опубл.: между 1040 и 1115 гг.. — Перевод опубл.: Песнь о Роланде / Перев. Ф. Г. Де-Ла-Барта; с предисл. А. Н. Веселовского. — СПБ, 1897.. Источник: Песнь о Роланде : по оксфордскому тексту / пер. со старо-французского, вступительная статья и примечания Б. И. Ярхо. - Москва ; Ленинград : Academia, 1934 (Ленинград : тип. "Печатный двор"). - 316, [6] с.; 18 см. - (Литература Средневековья / под общ. ред. Р. О. Шор и Б. И. Ярхо). скан в Internet Archive

Песнь о Роланде

La Chanson de Roland Б. И. Ярхо.

I

1  Карл, наш король, великий император,
Семь долгих лет провоевал в Испании.
Нагорный край вплоть до моря попрал он, —
Твердыни нет, чтоб перед ним не пала.
5  Истерты в прах все крепости и грады.
Лишь на горе Сарагоса осталась:
Марсилий в ней богопротивный правит,
Махмета чтит, к Аполину взывает.
Но, все равно, его бог покарает.
Аой.

II

10  Марсилий царь пребывал в Сарагосе.
Пошел он в сад под тень дерев плодовых,
Ложится он на мрамор-камень желтый.
Вокруг него тысяч двадцать окольных
К герцогам он и графам молвит слово:
15  — «О, господа, сразила нас недоля.
Карл, император сладкой Франции вольной,
Вступил в наш край, поработить нас хочет.
Чтоб биться с ним, нехватает мне войска
И нет людей, чтоб рать его расстроить.
20  Мудрый совет мне дайте, как сеньору,
Как мне спастись от конца и позора».
Нехристя нет, чтоб вымолвил хоть слово.
Лишь подал глас Бланкандрин из Вальфондьт.

III

Слыл Бланкандрин средь мавров мудрецом,
25  Доблестен был, как истинный барон.
Верный вассал, чтоб сеньору помочь,
Царю он рек: «Пугаться вам грешно.
Отправьте к Карлу, что и спесив и горд,
О верной службе и о дружбе послов.
30  Пошлите в дар медведей, львов и псов,
Семьсот верблюдов, тысячу соколов
И лошаков со златом и сребром,
Всего добра на пятьдесят возов,
Чтоб наградить наемников он мог.
35  Вдоволь-де он ходил на нас войной,
Пусть, мол, теперь вернется в Ахен вновь,
А вы — за ним в Михайлов день святой,
Чтоб от него принять закон Христов,
Карлу служить по чести и добром.
40  Коль хочет он — аманатов пошлем
Десяток, два, чтоб доверял нам он.
Дадим ему сыновей наших жен,
Первым на смерть я пошлю своего.
Лучше им там расстаться с головой,
45  Чем нам терять и славу и почет,
Чем нам пойти побираться с сумой.

IV

Рек Бланкандрин: «Клянусь рукою правой
И бородой, что мне грудь обвевает:
Узрите вы — растают франки сразу.
50  Франки уйдут во Францию обратно,
В дому родном опять осядет каждый,
Выедет Карл в свою часовню в Ахен
В Михайлов день, чтоб светлый праздник справить.
Но день придет, урочный срок настанет —
55  Нету от нас ни весточки, ни гласа.
Спесив король и очень злобен нравом,
Казнить велит он наших аманатов,
Но лучше им с головами расстаться,
Чем потерять нам свет-красу Испанию,
60  И претерпеть нищету и напасти.
«Пожалуй, так!» говорят басурмане.
(Аой).

V

Марсилий царь распустил свой совет.
На зов пришли Кларин де-Баласгет,
Эстрамарит, Эудропии, его пер,
65  И бородач Гуарлан с Приамом вслед,
С дядей своим, Магеем, Мачинер,
И Джоунер, и заморский Мальбьен
И Бланкандрин, чтоб вел пред Карлом речь.
Из самых злых он десяти велел:
70  — «Вы, господа, пойдете к Карлу днесь.
Мой город Кордр он осадой обсел,
Каждый возьмет оливковую ветвь:
Что значит: мир и смиренье сердец.
Коль вы умно смягчите Карлов гнев,
75  я дам вам всласть сребра и злата всем
И вдоволь дам феодов и земель».,
Они в ответ: «Заслужим эту честь».
Аой.

VI

Марсилий царь свой совет распустил,
Вассалам рек: «Велю я вам итти,
80  Ветви олив в руках своих нести,
Пред королем такую речь вести:
Чтоб он меня Христа ради простил.
Едва-едва лишь месяц пролетит,
Пойду за ним я с тысячей своих,
85  Их и себя в Христов закон крестить,
Карлу служить по вере и любви.
Коль он велит, заложников дадим».
Рек Бланкандрин: «Вот это добрый мир».
Аой.

VII

Марсилий взял десяток мулов белых,
90  Сватильский царь их прислал ему прежде:
Седла в сребре, золотые уздечки.
На мулов тех посланники воссели,
Держат в руках оливковые ветви,
К Карлу пришли, что Францией владеет.
95  От их обмана он спастись не сумеет.
Аой.

VIII

Был император и весел и доволен.
Взял город Кордр, разбил он стены в крохи
И башни все стрелометами сбросил.
Его бойцы добычи взяли вволю,
100  Злата, сребра, дорогих узорочий.
В городе нет язычника такого,
Что не убит иль не крещен водою.
Наш император сидит в саду плодовом,
И там Роланд с Оливьером-бароном,
105  Герцог Самсон с Ансеисом прегордым,
Джефрейт д’Анжу, гонфалоньер коронный,
Еще пришли Джерин с Джерьером оба,
А где они, там и других есть вдоволь,
Пятнадцать тысяч из Франции привольной.
110  Сели бойцы на белый плат шелковый,
Тивлеи есть для утехи баронов,
Шахматный стол для старых и толковых.
Фехтует сонм тех отроков проворных/
В тени сосны там, где цветет шиповник
115  Стоит престол из золота литого.
Там сел король сладкой Франции вольной,
Брадою сед и с белой головою,
Станом красив и величав собою,
Без слова всяк его признает тотчас.
120  С седла сошли послы перед престолом
Поклон творят по чину и закону.

IX

Заговорил прежде всех Бланкандрин,
Рек королю: «Спаси вас бог един,
Пресветлый царь, которого мы чтим.
125  Марсилий царь вам так сказать велит:
Возжаждал он спасения души.
Много вам даст он от богатств своих:
Медведей, львов, ястребов на цепи,
Семьсот верблюдов и соколов лихих,
130  Сребра и злата четыреста корзин,
Чтоб пятьдесят возов вам нагрузить;
Безамов даст полновесных таких,
Что будет, чем наймитам заплатить,
Довольно лет вы у нас провели:
135  В Ахен пора вам в край родной итти.
Царь вслед пойдет. Так рек мой господиw
Руки простер к творцу наш властелин.
Склонил главу, задумавшись сидит.

X

Наш император он поник головой.
140  Дал неспеша ответ на речь послов:
Всегда его обычай был таков.
Поднял он взор, и лик его суров.
Молвил послам: «Хорош ваш разговор,
Но царь Марсилий всегда мне был врагом
145  Из тех посулов, что передал посол,
Как мне узнать, что правда и что ложь?»
Рек сарацин: «Аманатов пошлем,
Десять, пятнадцать или двадцать сынов.
Возьмем мы их из знатнейших родов:
150  На смерть готов я послать своего.
Вернетесь вы на свой владычний двор
В день Михаила, спасителя от вод.
Вослед придет, как сказал, мой сеньор,
И в тех ключах, что создал вам господь,
155  Там примет он христианский закон.
Карл говорит: «Авось спасется он».
Аой.

XI

Вечер красив, и ясен свет заката.
Карл взять велел посольских мулов к яслям,
В пышном саду велел разбить палатку.
160  Десять послов там поместились на ночь.
Двенадцать слуг во всем их ублажают.
Проспали ночь, пока заря не встала.
Вот поутру поднялся император,
К утрени встал, был у обедни ранней.
165  Сел он в тени под сосною средь сада,
Своих баронов на совет созывает,
Чтоб все дела вершить по воле франков.
Аой.

XII

Наш император под сосною сидит.
Бароны все собрались на синклит:
170  Герцог Оджьер, архипастырь Турпин,
Седой Ричарт с племянником Анри
И из Гаскони смелый граф Ацелин,
Тедбальт из Реймса и брат Милон за ним,
И были там и Джерьер и Джерин,
175  И граф Роланд явился не один:
С ним Оливьер, что смел и родовит,
Тысяча франков из французской земли,
И Гвенелон, что клятве изменил.
В недобрый час совет свой повели.
Аой.

XIII

180  «Мои бароны, — говорит император, —
Марсилий царь послов ко мне отправил,
Он мне сулит несметные богатства:
Медведей, львов и ястребов с цепями,
Семьсот верблюдов и соколов слинявших,
185  и сотни мулов под золотом арабским,
И пятьдесят возов с другим товаром.
Но с тем, чтоб я домой пошел обратно:
Он-де придет в мою вотчину, в Ахен,
Примет закон спасенный, христианский,
190  Крестится он и в лен получит Марку,
Но темен мне его помысел тайный».
Франки рекли: «Нам нужно быть на страже».
Аой.

XIV

Смолк император, свою речь завершил он,
Но граф Роланд ответил супротивно,
195  На ноги встал, сказал слова такие,
Рек королю: «Не верьте вы Марсилию.
Семь лет назад в Испанию пришли мы,
Я покорил вам и Нопль, и Комибли,
Вальтерну взял и всю округу Пины,
200  И Баласгет, и Туделу с Себилией.
Марсилий царь был изменником хитрым,
Послал он вам пятнадцать сарацинов,
Каждый держал по веточке оливы;
Те же слова они тогда твердили,
205  Тот же совет вы с франками вершили:
Не от ума они вас похвалили.
Вы графов двух к поганым снарядили:
Один — Базан, а другой был Базилий.
Марсилий снял с них головы в Альтилии.
210  Вот мой совет: воюйте с прежней силой.
Грозную рать к Сарагосе ведите,
Осаду там хоть до смерти держите.
Вот месть за тех, что злодеем убиты».
Аой.

XV

Наш император склонил главу на грудь,
215  Бороду мнет и теребит свой ус.
Не отвечал ни к худу ни к добру.
Франки молчат; но Гуенелон был тут;
На ноги встал, пред Карла он шагнул,
Гордую речь обратил он к нему.
220  Карлу сказал: «Не верьте хвастуну,
Мне иль другим — лишь благу своему.
Марсилий царь готов кончать войну
И, как вассал, вам длани протянуть,
Царство принять, как лен, из ваших рук,
225  Подобно нам, поклониться кресту.
Те, что отказ советовать начнут,
Тем дела нет, что за муки нас ждут.
Гордыни глас да не склонит ваш слух,
Бросим глупцов, подчинимся уму».
Аой.

XVI

230  Встал герцог Найм, и старый и бывалый.
При всем дворе нет лучшего вассала.
Рек королю: «Вы суд слыхали здравый:
Граф Гуенелон ответил вам на славу.
Мудрый совет: его послушать надо.
235  Марсилий царь разбит на поле бранном.
Отняли вы его крепкие замки
И стены их стрелометом сорвали,
Грады пожгли и разметали рати,
А ныне вас он молит о пощаде.
240  Великий грех его тиранить дале.
Раз он готов аманатов представить,
Довольно с нас великой этой брани».
Франки рекли: «Промолвил герцог правду».
Аой

XVII

«О, господа! Кого отправим в путь
245  В град Сарагосу, к Марсилию царю?».
Промолвил Найм: «Дозвольте, я пойду,—
Вручите жезл и перчатку послу».
Король в ответ: «Вы первый по уму.
Я бородой и усами клянусь:
250  Вас от себя я вдаль не отпущу.
Извольте сесть, пока вас не зовут».

XVIII

«Кого пошлем, о, господа бароны,
К тому царю, что правит Сарагосой?»
Роланд в ответ: «Я поеду с охотой».
255  «Не быть тому, — граф Оливьер промолвил, —
Очень горяч и горделив ваш норов.
Крепко боюсь: вы затеете ссору,
Поеду я, коль королю угодно».
Король в ответ: «Замолчите вы оба.
260  Ни вы, ни он — к поганым ни ногою.
Вот я клянусь вам седой бородою:
Перов моих не назначат в посольство».
Франки молчат: он вмиг их успокоил.

XIX

Тогда Турпин из Реймса начал речь.
265  Карлу сказал: «Вам франков слать не след.
В этой стране вы пробыли семь лет,
Вкусили всласть и напастей, и бед.
Дайте, сеньор, мне перчатку и жезл,
Чтоб ехать мне к сарацину в удел.
270  Хочу взглянуть, каков собой сосед».
В гневе король дает ему ответ:
«На белый плат сейчас извольте сесть.
Ни слова впредь, пока я не велел».
Аой.

XX

Рек кесарь Карл: «Свободные сеньоры!
275  Из стран моих изберите барона,
Чтоб справить мог к Марсилию посольство».
Молвил Роланд: «То Гуенелон, мой отчим».
Франки в ответ: «Он это сделать может.
Его пошлем: мудрее нет барона».
280  Граф Гуенелон перепугался очень,
На землю с плеч он кунью шубу сбросил.
Теперь на нем один камзол шелковый,
Лик его горд, светлы стальные очи,
Челом красив, широк и статен в бедрах,
285  Так он хорош, что все собратья смотрят.
Роланду рек: «Взбесился ты от злобы!
Ведомо всем, глупец, что я твой отчим.
Ты присудил мне итти в Сарагосу.
Дай только бог вернуться мне оттоле,
290  Воздам тебе я такою недолей,
Что ты ее не избудешь до гроба».
Роланд в ответ: «Вот безумье и гордость!
Ведомо всем, я мало чту угрозы.
Но кто мудрей, тот должен быть в посольстве,
295  Коль Карл велит, за вас пойду с охотой».

XXI

Рек Гуенелон: «Ты за меня? О, нет!
Не гридень ты, я не сеньор тебе,
Карл повелел мне эту службу несть,
Дать в Сарагосе Марсилию ответ.
300  Я пошучу легонько в той стране,
Но изолью великий этот гнев».
Слышит Роланд, разобрал его смех.
Аой.

XXII

Роландов смех Гуенелон увидал.
Лопнуть готов с досады и со зла.
305  Едва-едва он без чувств не упал.
Графу он рек: «Я ненавижу вас:
Суд был неправ, й ваша в том вина.
Свет-государь! Пред вами я предстал:
Теперь готов исполнить ваш приказ».

XXIII

310  «Знаю, что мне к поганым надо ехать.
Никто оттоль не вернулся вовеки.
С вашей сестрой, государь, я обвенчан.
Сын есть у нас, на свете краше нету.
То — Бальдевин; он будет рыцарь честный.
315  Ему даю феоды и поместья:
Уж мне его не увидать вовеки».
Карл говорит: «Вы слишком мягкосердны.
Раз я велю, так надлежит вам ехать».

XXIV

Молвил король: «Гуенелон, подойдите:
320  Вручу я вам и жезл и рукавицу.
Слышали вы, что вам их присудили».
Рек Гуенелон: «Тому Роланд причиной.
Всю жизнь его я буду ненавидеть,
И Оливьера, как его побратима,
325  И ваших перов за то, что им так мил он.
Вот, сир, при вас вражду я объявил им».
Молвил король: «Уж очень вы гневливы.
Пойдете вы, раз вам велит властитель».
«Пойти пойду, но на верную гибель,
330  Как тот Базан и брат его Базилий».
Аой.

XXV

Перчатку снял с десницы император,
Но Гуенелон рад бы быть за горами.
Перчатку взял, уронил ее наземь.
Молвили все: «Что будет, боже правый!
335  Бедой грозит его посольство франкам».
Рек Гуенелон: «О нем молва расскажет».

XXVI

Рек Гуенелон: «Отпустите в дорогу:
Раз суждено, так медлить нету толка».
Молвил король: «Христос и я с тобою».
340  Благословил его знаменьем божьим,
Затем вручил и грамоту и посох.

XXVII

Граф Гуенелон вернулся в свой шатер,
Стал надевать свой дорогой убор,
Лучший из всех, какой он выбрать мог:
345  Шпорой златой он украсил сапог,
Свой меч Морглейс привесил он на бок,
Затем вскочил к Тачебрюну в седло.
Стремя держал Гуинмер родной его.
Видели б вы, как плакал ратный род!
350  Все говорят: «О, горе вам, барон!
Здесь при дворе вы живете давно.
«Знатный вассал» зовут вас поделом,
Кто присудил отправить вас послом?
Вас защитить не сможет сам король.
355  Как смел Роланд вас избрать для сего.
Когда ваш род так знатен и высок?»
Затем рекли: «Возьмите нас в поход».
Но он в ответ: «Да не попустит бог!
Лучше умру, чем стольких ввергну в гроб.
360  В наш сладкий край вернетесь вы в свой дом,
Жене моей отвезите поклон,
Там — Пинабель (мой пер и родич он).
Там Бальдевин остался, мой сынок;
Он ваш сеньор: не покиньте его».
365  Вот поскакал... Так отбыл Гуенелон.
Аой.

XXVIII

Едет посол под оливой высокой,
А рядом с ним поганое посольство.
Вот Бланкандрин к нему подъехал сбоку,
Речь повели один мудрей другого.
370  Рек Бланкандрин: «Сколь Карл ваш дивный воин!
Пулью он взял, Калабрию освоил;
К англам проник чрез соленое море,
Петров динарий платить их приневолил.
В нашей земле зачем он нас тревожит?»
375  Рек Гуенелон: «Таков уж Карлов норов.
Нет никого, кто его переборет».
Аой.

XXIX

Рек Бланкандрин: «Сколь благородны франки!»
Но зло творят их герцоги и графы,
Что злой совет подают государю,
380  Его и всех смущают и мытарят».
Рек Гуенелон: «Я там таких не знаю.
Есть лишь Роланд, но он дождется срама.
Вот Карл вчера под тенью прохлаждался,
Когда в броне пришел его племянник.
385  Только что он Каркасону разграбил.
В руке своей держал румяный яблок.
— «Вот, государь, — так говорит он дяде, —
Вам всех царей венцы несу в подарок».
Давно пора покарать его чванство.
390  Он каждый день идет на смерть и раны.
Убьют его, и сразу мир настанет».
Аой.

XXX

Рек Бланкандрин: «Не в меру зол Роланд,
Что всех людей задумал в прах попрать
И страны все на бранный щит забрать.
395  Где рать его, что он храбрится так?»
Рек Гуенелон: «Это франкская рать.
Он дорог ей, она ему верна.
Много дарит ой злата и сребра,
Мулов, коней, доспехи и шелка.
400  Карлу дает, что попросит душа:
Он весь Восток метнет к его ногам».
Аой.

XXXI

Ехали так Бланкандрин с Гуенелоном,
Пока один не поклялся другому
Вместе радеть к Роландову урону,
405  Ехали так по путям и дорогам,
Сошли с коней под тисом в Сарагосе,
Там есть престол под тенистой сосною.
Устлан он весь александрийским шелком.
На нем сидит испанский царь верховный.
410  Вокруг него тысяч двадцать окольных,
Слова никто не скажет и не молвит.
Но лестно всем скорей услышать новость.
И вот вошли Бланкандрин с Гуенелоном.

XXXII

Встал Бланкандрин перед своим царем,
415  Об руку с ним посланник Гуенелон.
Царю он рек: «Да спасет вас Маом
И Аполин, чей закон мы блюдем.
К Карлу от вас посольство я повел.
Ответа нет, лишь руки ввысь простер.
420  Господа он восславил своего.
Вот послан к вам этот знатный барон;
По роду франк и очень властен он.
Он скажет вам, привез ли мир иль бой.
Марсилий рек: «Послушаем его».
Аой.

XXXIII

425  Но Гуенелон свой ответ обсудил:
С большим умом он начал говорить,
Как человек, что речь умел вести.
Молвит царю: «Господь вас сохрани,
Пресветлый бог, которого мы чтим.
430  Велит сказать вам Карл, мой господин,
Чтоб вы себя дозволили крестить.
И пол-Испании он в лен вам уделит.
Но если вы не согласитесь с сим,
Взять и связать он силой вас велит.
435  В Ахен тогда повезут вас за ним,
Будут вас там и судить и казнить,
Стыд и позор и гибель вам грозит».
Марсилий царь и гневен и сердит.
Дротом послу златоперым грозит,
440  Хотел метнуть, но помешал синклит.
Аой.

XXXIV

Марсилий царь побагровел лицом;
Держит он дрот, потрясает древком.
То видит граф, за меч берется он,
На два перста потянул из ножей.
445  И говорит: «Ты светел и хорош!
Пока висишь ты на бедре моем,
Не укорит нас Франции король,
Что я погиб один в земле чужой,
Лучших из них лопотчую тобой».
450  Мавры кричат: «Разведем этот бой!»

XXXV

Вступились тут властели и вельможи,
И царь опять уселся на престоле.
Рек алгалиф: «Вы сделали негоже,
Что на посла замахнулись вы дротом.
455  Внимать ему и слушать вам пристойно».
Рек Гуенелон: «Я снесть обиду должен.
Но не стерплю ни за груды сокровищ,
За злато все, что бог на свете создал,
Чтоб не изречь, пока язык есть в горле,
460  Все то, что Карл, король высокомощный,
Велел сказать врагу-недоброхоту».
Шуба на нем из соболей заморских
Покрыта вся александрийским шелком.
Сбросил он мех; Бланкандрин его поднял,
465  Только с мечом расстаться граф не хочет.
Правой рукой эфес зажал он грозно.
Мавры рекли: «Вот рыцарь благородный».
Аой.

XXXVI

Тут Гуенелон к царю идет без страха.
И говорит: «Вы сердитесь напрасно.
470  Сказать велит вам Карл, владыка франков:
Примите вы наш закон христианский.
Он даст вам в лен половину Испании,
Другую даст племяннику-Роланду
(Будет у вас половинщик пречванный).
475  Коль вы на том мириться не согласны,
Обложит Карл Сарагосу осадой.
Вас он велит схватить и закандалить,
Вас повезут в его престольный Ахен.
Вам не дадут ни коня, ни лошадки,
480  На лошака, на мула не посадят,
Бросят, как тюк, на дрянного конягу.
Будут судить и поведут на плаху.
Вот что сказать велел вам император».
И с тем письмо он вручил басурману.

XXXVII

485  Марсилий царь был грамотей великий.
Сломал печать и воск на землю кинул.
Грамоту вскрыл, рукописанье видит:
— «Пишет мне Карл, всей Франции властитель.
Напомнил мне про гнев свой и обиду
490  За тех двоих, Базана и Базилия,
Что я казнил на пригорке Альтилии.
Пишет король: коль жизнь хочу спасти я,
Пусть-де пришлю я дядю-алгалифа,
Иль он меня навек возненавидит».
495  Тут царский сын возговорил к Марсилию,
Молвил отцу: «Гуенелон нас обидел.
Брешет посол, он недостоин жизни,
Дай его мне, я с ним расправлюсь мигом».
Слышит посол, свой меч из ножен вынул.
500  Идет к сосне, стволом прикрыл он спину.

XXXVIII

Уходит в сад Марсилий властелин,
Кто познатней, те вместе пошли:
Там Бланкандрин, что и сед и мастит,
Там Джюрфалей, царев наследник, с ним
505  Там верный друг и дядя алгалиф,
Рек Бланкандрин: «Дозволь послу войти:
За нас радеть он мне клялся в пути».
Ответил царь: «Ты его приведи».
За руку взял Гуенелона старик,
510  Привел к царю и поставил в тени.
Тут злой обман замыслили они.
Аой.

XXXIX

«Сир Гуенелон! — возговорил Марсилий.—
Давеча я слегка поторопился,
Едва в сердцах не сразил вас сулицей.
515  Но дам в залог этот мех соболиный
(Ему цена пять сотен ливров с лишком);
Завтра с лихвой я искуплю обиду».
Рек Гуенелон: «И я не прочь мириться.
Коль хочет бог, пусть ниспошлет вам
милость».

XL

520  Марсилий рек: «Поверьте слову, граф,
Всею душой я полюбить вас рад.
Неймется мне узнать про Карлов прав.
Он очень стар, ушли его года.
Ему теперь за двести, я слыхал,
525  Столько земель ногами он попрал,
Столько щербин на ратный щит приял,
Стольких царей с сумой ходить послал.
Когда же ему прискучит воевать?»
Рек Гуенелон: «Не таков его нрав.
530  Всяк, кто его увидал и узнал,
Тот скажет вам, что истый витязь — Карл.
Как я б его хвалить и славить стал?
Превыше он и славы, и похвал.
Доблесть его кто сможет передать?
535  Всем пожелал господь ого взыскать.
Лучше умру, чем Карла я предам».

XLI

Рек басурман: «Дивлюсь я, слова нет,
Карлу-царю, что и мастит и сед.
Ему теперь, пожалуй, двести лет.
540  Столько земель прошел и одолел,
Столько приял он ран от пик и стрел,
Стольким царям с,сумой ходить велел...
Когда же ему сражаться надоест?»
— «Не быть тому, пока племянник здесь.
545  Лучший вассал он под плащом небес.
Отменно храбр его друг Оливьер
И перы те, что Карлу всех милей.
Франков у них там двадцать тысяч есть.
Карл защищен, не дрожит ни пред кем».
Аой.

XLII

550  Рек басурман: «Дивлюсь я свыше сил
Карлу-царю, что и сед и мастит,
За двести лет, боюсь, перевалил,
Столько земель прошел и покорил:
Столько приял он ран от острых пик,
555  Стольких царей убил иль полонил.-
Когда ж ему постынет поле битв?»
— «Не быть тому, пока племянник жив,
Лучший вассал во всех краях земли,
И Оливьер, отважный побратим,
560  И перов сонм, что Карлом так любим.
Рыцарей есть двадцать тысяч за ним.
Карл защищен, ни пред кем не дрожит».
Аой

XLIII

«Сир Гуенелон, — промолвил царь Марсилий, —
Рать у меня — на свете нет красивей,
565  Тысяч могу четыре сотни двинуть,
Карла сломлю и франков опрокину».
Рек Гуенелон: «Не тешьтесь этой силой:
Большой урон понесут сарацины.
Бросьте глупить, разумно поступите:
570  Отправьте к нам добра такую силу,
Чтоб всякий франк взглянул и дался диву:
Десятка два аманатов пошлите.
К Франции сладкой король наш возвратится,
Свой арьергард за собою покинет.
575  Будет Роланд, племянник Карлов, с ними
И Оливьер, удалой и учтивый...
Графы падут (коль верить мне хотите),
Увидит Карл, что спесь его разбита,
Навек пройдет его охота к битвам».
Аой

XLIX

580  «Сир Гуенелон! — Марсилий царь сказал: —
Как сделать так, чтоб был убит Роланд?»
Рек Гуенелон: «Совет я дать вам рад.
Будет король у тех Цйзерских врат
Позадь себя оставит арьергард.
585  Их поведет Роланд, могучий граф,
И Оливьер, его верный собрат,
Карл под начал им двадцать тысяч даст.
Пусть тысяч сто поганых будет там,
Тут первый бой они дадут врагам.
590  Франки падут от устали и ран.
Не говорю, достанется и вам.
Вторичный бой вам придется начать.
Могуч Роланд, но тут он должен пасть:
Подвиг большой совершит ваша рать.
595  Вовек потом войны вам не видать».

XLV

«Коль сделать так, чтоб Роланда сгубить,
Карлу от плеч десницу отрубить,
Дивную рать заставить лечь костьми, —
Карл не сберет вовек столь грозных сил,
боо В Большой Земле наступит вечный мир».
То слышит царь, прижал его к груди.
Стал отпирать ковчежцы и лари.
Аой.

XLVI

Марсилий рек: «Зачем нам тратить речи?
Плох тот совет, где друг другу не верят.
605  Лучше сейчас поклянитесь в измене».
Рек Гуенелон: «Я поклянусь немедля»,
И на мощах в рукояти Мурглейса
Он дал обет и закрепил злодейство.

XLVII

Был там престол слоновой кости гладкой.
610  Книгу велит Марсилий внесть в палату,
А в ней закон Маома с Тервагантом.
На нем клялся тот сарацин испанский:
Коль он найдет в арьергарде Роланда,
Нагрянет он со всею силой ратной:
615  Умрет Роланд, коль сил и счастья хватит.
Рек Гуенелон: «Да будет воля ваша».
Аой

XLVIII

Тут подошел язычник Вальдеброн.
В рыцари им Марсилий посвящен.
Молвит послу, смеясь во весь свой рот:
620  «Вот — меч; таких не нашивал никто;
На рукоять пошло червонцев сто.
Возьмите в дар ради дружбы, сеньор,
Чтоб в руки к нам попал Роланд-барон,
Пусть в арьегарде мы застанем его».
625  «Да будет так», — отвечал Гуенелон.
Вот обнялись, лобзают лоб и рот.

XLIX

Затем пришел язычник Климборин,
Громко смеясь, послу он говорил:
«Вот вам мой шлём (не видел лучших мир)>
630  Чтоб в руки к нам попал Роланд-маркиз
И нам его удалось посрамить.
«Да будет так», — Гуенелон подтвердил.
Вот обнялись, целуют лоб и лик.
Аой.

L

Тут подошла Брамимонда-царица.
635  — «Я чту вас, граф! —- она проговорила: —
«Хвалят вас все — мой супруг и эмиры.
Вашей жене эти серьги свезите;
Яхонты в них горят и аметисты;
Они ценней, чем все богатства Рима:
640  Ваш государь вовек таких не видел».
Он их берет, за сапог их задвинул.
Аой.

LI

Пришел Мальдюйт, он казначей палаты.
— «Карлу-царю готов ли дар богатый?»
А тот в ответ: «Все собрано и взято:
645  Семьсот верблюдов с серебром и со златом,
Двадцать при них знатнейших аманатов».
Аой.

LII

Марсилий взял за плечо Гуенелоиа
И рек: «Ты мудр, как надлежит барону,
Но я молю святым для вас законом,
650  Сердца от нас не отвратите снова.
Своей казны я вам отсыплю вдоволь,
Десять вьюков с арабским златом тонким.
И что ни год опять пошлю вам столько.
Вот вам ключи Сарагосы просторной.
655  Карлу дары передать удостойте.
Оставьте мне Роланда в тыльном строе.
Встречу его в лощине под горою,
Сшибусь я с ним смертельным страшным боем».
Рек Гуенелон: «Я медлю слишком долго».
660  Сел на коня, пустился в путь-дорогу.
Аой.

LIII

Наш государь приближается к цели,
Станом ои стал подле города Гельпы.
Роланд взял град и сорвал его стены.
(С этого дня сто лет никто там не жил).
665  Ждет наш король от Гуенелона вести,
Даней больших от Испании целой.
Рано с зарей, чуть утро забелело,
Граф Гуенелон к становищу подъехал.
Аой.

LIV

Наш император пробудился с зарей,
670  Слушал обедню с заутреней святой.
На мураву он сел перед шатром.
С ним был Роланд и Оливьер-барон.
И герцог Найм, и ратный весь народ.
Пришел подлец, предатель Гуенелон,
675  Речь он повел и мудро и хитро,
Рек королю: «Помилуй вас Христос!
Я вам ключи Сарагосы привез,
Большую дань и отроков в залог.
Крепко вы их заприте на замок.
680  Марсилий царь велел вам бить челом.
За алгалифа не браните его.
Сам я видал сто тысяч под щитом
Все в куяках, на голове шелом,
У всех эфес черненый золотой.
685  Их алгалиф повел на брег морской.
Они бегут перед честным крестом:
Верить в него не хотят нипочем,
Верст четырех не отошли с судном,
Застала их непогода и шторм.
690  Погибли все, их не узрит никто.
Но, будь он жив, я привез бы его.
Царь-басурман дает вам клятву в том:
Месяц один не минет целиком,
Как он придет во Францию, наш дом;
695  Примет он там христианский закон.
Руки вложив, вассал ваш будет он,
Получит в лен от вас испанский трон».
Молвил король: - «Благословен господь!
Большая вас за то награда ждет».
700  Тысяча труб по войску весть дает.
Франки снялись, снарядились в поход.
К Франции сладкой теперь их путь ведет.
Аой

LV

Великий Карл Испанию сломил,
Замки забрал, города сокрушил.
705  Мыслит король, что войну завершил.
К Франции сладкой император спешит.
Знамя его граф Роланд водрузил.
Вот на холме оно небу грозит.
Франков шатры раскинулись вблизи.
710  Нехристи мчат вдоль обширных долин.
В кольчугах все и в бармицах глухих;
Подвязан шлем, на бедрах меч висит,
Копье с флажком, на шее добрый щит.
В густых кастах на вышках ждут зари.
715  Тысяч сошлось четыреста лихих.
Боже, как жаль! не видят франки их!
Аой

LVI

День миновал, и набежала ночь.
Карл опочил, могучий наш король.
Видит себя у Цизерских ворот.
720  в руке зажал он ясеневый дрот.
Но этот дрот ухватил Гуенелон,
В гневе потряс, разбил на сто кусков.
Осколки вверх летят под небосвод....
А Карл все спит, не пробудился он.

LVII

725  Видит затем другое сновиденье:
В Ахене он стоит в своей молельне;
Но лютый вепрь ему в десницу въелся.
Вдруг вышел барс из Арденского леса,
Карлу на грудь он ринулся свирепо.
730  Но из дворца примчался выжлок резвый,
Вприпрыжку, вскачь он бросился на вепря,
Правое ухо отгрыз ему от тела.
С барсом потом он в бой вступает смело.
Франки глядят — лихое будет дело,
735  Но не видать, кто одержит победу...
А Карл все спит: проснуться мочи нету.
Аой.

LVIII

Проходит ночь, заря, сияя, встала.
Трубы трубят над ополченьем ратным.
Гордо к войскам подъехал император.
740  Карл говорит: «О, господа-вассалы!
Видите вы теснины и провалы.
Назначьте мне вождя для арьергарда».
Рек Гуенелон: «Хоть пасынка-Роланда!
В войске у вас храбрее нет вассала».
745  Слышит король, в сердцах взглянул на графа
И рек ему: «Вы сущий чорт из ада:
Смертная злость в утробу вам закралась.
Кто же пойдет с головными полками?»
Рек Гуенелон: «Пойдет Оджьер Датчанин:
750  Лучше его не сыщем в этой рати».

LIX

Вот граф Роланд приговор услыхал,
Заговорил, как рыцарь и вассал:
«О, сударь-отчим! Я благодарен вам:
Вы для меня избрали арьергард.
755  Не потеряет там Франции монарх,
Коль я смогу, коня ни скакуна,
Ни лошака, ни мула для седла,
Не потеряет осла, ни битюга,
Чтоб не был взят он на конец копья.
760  Рек Гуенелон: «То правда, знаю я».
Аой

LX

Слышит Роланд, что пойдет с арьергардом.
Отчиму он промолвил в гневе яром:
«О, негодяй, худородный мерзавец!
Думаешь ты, уроню я перчатку,
765  Как уронил ты свой жезл перед Карлом?»
Аой.

LXI

Сказал Роланд: «Мой сеньор и король!
Дайте мне лук, что у вас под рукой.
Не поразит меня такой укор,
Что уроню, как сделал Гуенелон,
770  Когда свой жезл в десницу принял он».
Поник главой наш король и сеньор.
Бороду мнет, терзает ус седой.
Плачет глазами: удержаться не смог.

LXII

Тут герцог Найм вслед за Роландом встал.
775  При всем дворе это лучший вассал.
Рек королю: «Вы слышали слова:
Гневом большим распалился Роланд.
Ему в удел достался арьергард.
Отговорить нельзя его никак.
780  Вручите ж лук, что держите в руках,
В помощь ему подберите войска».
Карл отдал лук, берет его Роланд.

LXIII

Наш государь возговорил к Роланду:
«Племянник мой, я говорю вам вправду.
785  Полвойска здесь оставляю в охрану:
То ваш оплот, блюдите их исправно.
Граф отвечал: «О, нет, король державный:
Срази господь, коль род свой обесславлю.
Франков беру я двадцать тысяч латных.
790  Сквозь горный кряж ведите рать обратно.
Пока я жив, не бойтесь супостата».

LXIV

Вот граф Роланд на скакуна вскочил.
Пришел к нему Оливьер-побратим,
Пришел Джерер и храбрый граф Джерин,
795  Пришел Атон и Беренджьер за ним;
Аусторий здесь и буйный Ансеис.
Пришли Джерарт де-Русильон, старик,
Герцог Гуайфьер, могучий властелин,
«Клянусь главой, я с вами!» — рек Турпин.
800  Рек граф Гуальтьер: «Роланд — мой господин:
Долг мне велит не разлучаться с ним».
Весь арьергард был взят из их дружин.
Аой

LXV

Роланд сказал Гуальтьер-дель-Уму, кметю:
«С тысячей франков из франкских наших весей
805  Займите вы холмы и перелески,
Чтоб ни души не потерял наш кесарь».
Гуальтьер в ответ: «Исполню к вашей чести».
С тысячей франков из франкских ихних весей.
Он занял все холмы и перелески.
810  Вернется, он подаст дурные вести:
Шестьсот мечей заблестеть не успеют,
Как Альмарис, всей Бельферны владетель,
В недобрый день затеет с ними сечу.

LXVI

Высок хребет и беспросветны долы,
815  Скалы мрачны, диковинны проходы.
Франки идут с тяжелой неохотой.
На много верст отдается их топот.
К Большой Земле они подходят скоро,
Видят Гасконь, владенье их сеньора.
820  Вспомнились им наделы и феоды,
Вспомнили дев и жен высокородных,
Такого нет, чтоб не был слезно тронут.
Но горше всех император встревожен.
Племянник — там, в теснине на стороже.
825  Заплакал Карл: удержаться не может.
Аой

LXVII

В чужой земле стоят двенадцать перов,
В дружине их — двадесять тысяч кметей,
Из них никто не убоится смерти.
Едет король во французскую землю,
830  Прячет под плащ свой лик в тоске безмерной.
Седло в седло с ним едет старый герцог.
Найм говорит: «Что вам печалит сердце?»
Король в ответ: — «И спрашивать невместно.
Так я скорблю, что скрывать не умею.
835  Граф Гуенелон посрамил нашу землю.
Ангел явил мне нынче в ночь виденье:
В моих руках разбил копье изменник.
Теперь Роланд в чужой земле нездешней,
840  Погибнет он, не найду я замены».
Аой

LXVIII

840  Слез не сдержал великий император,
И плачут с ним его сто тысяч франков.
Великий страх их объял за Роланда.
Продал его Гуенелон супостату,
С нехристя взял большую мзду и плату
845  Корзна и шелк, и серебро, и злато,
Верблюдов, львов, коней и мулов статных.
Марсилий царь созвал своих вассалов,
Герцогов всех, алмасоров и графов,
Комтурских чад виконтов, амирафлов.
850  В три дня собрал за триста тысяч мавров.
Громко гремят в Сарагосе литавры.
Махмет подъят на цоколь башни главной.
Молит его и славит род поганый.
Седло в седло помчались басурмане
855  Сквозь лес и дол через землю Серданью,
Видят они французской рати знамя.
Крепко стоят двенадцать на заставе.
Врага они без боя не оставят.

LXIX

Царев племяш пред дядю прискакал,
860  На муле он, со стрекалом в руках,
Молвит царю, со смехом на устах:
«Царь-государь, не раз служил я вам,
Столько приял и напастей и ран,
В стольких боях рубил и поборал.
865  Мне первый бой с Роландом дайте в дар;
Острым копьем его смерти предам.
Когда б Махмет мне помощь даровал,
Ушел бы враг из всех испанских стран,
С Асприйских врат до земли Дюрестант.
870  Смирился б франк, и утомился Карл.
Во весь бы век войны не видеть вам».
Марсилий царь на том перчатку дал.
Аой

LXX

Зажал в горсти перчатку Аэльрот,
Дяде сказал, надменен и суров:
875  «Царь-государь, это дар из даров.
Дайте еще мне двенадцать бойцов,
Чтоб перебить двенадцать удальцов».
Первым ему ответил Фальзарон,
Он братец был Марсилия родной:
880  «Племянник-свет, вы пойдете со мной.
Мы на врагов ударим заодно.
Здесь — малый полк, а войско отошло.
Их перебить нам, видно, суждено».
Аой.

LXXI

Вторым к нему подъехал Корсаблис,
885  Он был бербер и нравом ядовит.
Он, как вассал отважный, говорит:
Не струсит он за злато всей земли.
Но вот предстал из Бригаля Мальприм;
Быстрей коня пешком он пробежит.
890  Стал пред царем и на-голос кричит:
«На Ронцесваль теперь мой путь лежит.
Коль встречусь с ним, Роланд не будет жив».

LXXII

Был там один эмир из Балагета,
Хорош собой, лицом и смел и светел.
895  На скакуне он горделиво едет:
Красят его и убор, и доспехи.
За храбрый нрав прославлен и известен.
Будь он крещен, так был бы рыцарь честный.
Стал пред царем и так повел беседу:
900  «Тешить свой нрав я в Ронцесваль поеду.
Коль там Роланд, он не минует смерти,
С ним Оливьер и все двенадцать перов.
Франки падут средь горя и бесчестья.
А Карл уж стар и разумом не светел.
905  Война ему опостынет до смерти.
Очистит он все испанские веси».
Царь слышит речь, поклон ему отвесил.

LXXIII

Был алмасор один из Морианы,
Подлей его не найдется в Испании.
910  Стал пред царем и начал речь бахвально:
«С полком своим дойду до Ронцесваля.
Есть у меня оружных тысяч двадцать.
Коль там — Роланд, за смерть ему ручаюсь.
Не будет дня у Карла без печали».
Аой.

LXXIV

915  Там был еще Торджис из Тортелозы;
Как ленный граф, он держит этот город.
Всех христиан перебил бы с охотой.
Он средь других к Марсилию подходит.
Молвит царю: «О, государь, не бойтесь:
920  Их римский Петр Магомета не стоит.
Служа богам, мы не уступим поля.
Я в Ронцесваль к Роланду еду с боем.
Никто живым не убежит оттоле.
Видите меч? Ои и долог и прочен.
925  Его скрещу я с Дюрандалью вскоре.
До вас дойдет, кто кого переборет.
Франки падут, если с нами заспорят,
А старый Карл узнает стыд и горе.
Вовек ему не щеголять в короне».

LXXV

930  Был там еще Эскремит из Вальтерны;
Он — сарацин и владетель был ленный.
Кричит царю средь давки непомерной:
«Я в Ронцесваль иду смирить надменных.
Коль там — Роланд, падет он непременно,
935  С ним Оливьер, что среди прочих первый;
Смерти предам я всех двенадцать перов.
Франки падут, их край осиротеет.
Карл слуг таких заменить не сумеет».
Аой

LXXVI

Был там еще язычник Эсторгант.
940  Эстрамарит — ему друг и собрат.
Любой из них — предатель и жиган.
Марсилий рек: «Приблизьтесь, господа!
Пойдете вы к Ронцесвальским вратам,
Чтоб там помочь пройти моим войскам».
945  Они в ответ: «Служить готовы вам!
Узнают нас Оливьер и Роланд,
И перам всем там гибель суждеыа.
Вот наша сталь — и остра, и прочна,
Кровью-рудой обагрится она.
950  Франки падут, узнает горе Карл.
Большую Землю вы получите в дар.
О, государь, поспешимте туда.
Мы короля заставим сдаться вам».

LXXVII

Бегом бежит Маргерит из Себилии.
955  Он всей землей владел до Казмарины.
За лепоту его дамы любили,
Стоит взглянуть, чтоб лица озарились,
Все до одной улыбку скрыть не в силах.
Средь мавров нет отважней паладина.
960  Вот он в толпе теснится меж другими.
Громко кричит: «Не бойтесь, повелитель!
Я в Ронцесваль несу Роланду гибель,
И Оливьер не уйдет невредимым,
И перы все венец страданья примут.
965  Видите меч? Он с золоченым грифом;
Мне подарил его эмир из Прима.
Ручаюсь вам, он кровью обагрится.
Франки падут, их земля осрамится,
И старый Карл опозорит седины.
970  Не взвидит дня без гнева и кручины.
Франция нам через год подчинится.
Мы ляжем спать у святого Дениса».
Неверный царь поклон отвесил низкий.
Аой

LXXVIII

Был там еще и Чернюбль из Монейгра.
975  Он на ходу метет кудрями землю.
Он больший груз понесет для потехи,
Чем мулов семь поднимут без телеги.
Проклят тот край, которым он владеет:
Хлеб не растет, и солнце там не греет;
980  Не льется дождь, роса осесть не смеет;
Камня там нет, чтоб весь не почернел он;
Есть слух: туда мочиться ходят черти.
И рек Чернюбль: «Свой добрый меч привешу,
Кровью его окрашу и потешу.
985  Роланда я у Ронцесваля встречу.
Будь я не я, коль не затею сечи.
Я Дюрандаль мечом добыть сумею.
Франки падут, их край осиротеет».
Марсилий царь собрал двенадцать перов,
990  Сто тысяч дал им сарацин неверных.
Все рвутся в бой, торопятся не в меру
В ельник идут, надевают доспехи.

LXXIX

На маврах всех сарацинские брони,
А у иных юшман проложен втрое.
995  На голове шелом из Сарагосы,
Меч при боку из вьенской стали доброй,
У всех у них валенсийские копья,
На них флажки — румяный, белый, желтый.
С мулов сошли и с лошадей дорожных.
1000  Несутся вскачь на скакунах хороших.
Сияет день и ярко светит солнце.
Нету брони, чтоб не сверкала грозно.
Тысячи труб скликают рати к бою.
Слышен их шум до французского войска.
1005  Рек Оливьер: «О, друг, будь осторожен:
От сарацин сраженья ждать мы можем».
Роланд в ответ: «Пошли нам это, боже.
За короля мы стоим на стороже.
Должен вассал пострадать за сеньора,
1010  Должен терпеть и тяжкий жар, и холод,
Должен терять и волосы, и кожу.
Смотрите все: пусть каждый бьет, как может.
Песни дурной пускай о нас не сложат.
Их бой неправ, а наш угоден богу.
1015  Дурной пример не будет мною подан».
Аой.

LXXX

Граф Оливьер взошел на острый холм,
Вправо глядит на травянистый дол,
Видит он там: идет поганый род.
Громко зовет собрата своего.
1020  «С испанских стран идет к нам свет и звон,
Латы горят, из шлемов бьет огонь.
Большой грозит нашим франкам урон.
Предал нас всех негодный Гуенелон:
Нас в арьергард сюда назначил он».
1025  «Изволь молчать! — сказал Роланд-барон: —
Он — отчим мой: ни слова про него».

LXXXI

На холм крутой поднялся Оливьер;
Он смотрит вдаль, к испанской стороне:
1030  Видит он тьму сарацинских коней.
Шлемы горят от злата и камней
Видит: блестит вороненый доспех,
Копья, щиты и прапоры у всех.
Отрядов их он не смог перечесть:
1035  Столько их там, что им и счету нет.
Духом своим смутился Оливьер.
Скорее он спешит с пригорка слезть.
К франкам пришел и сообщил им весть.

LXXXII

Рек Оливьер: «Идет поганый род.
1040  Стольких зараз не видывал никто.
Их под щитом, пожалуй, тысяч сто.
Повязан шлем, броня горит светло,
Сверкает дрот, копье заострено.
Бой нам грозит, невиданный давно.
1045  Сеньоры франки, да укрепит вас бог,
Чтоб вам врагу на поле дать отпор».
Франки в ответ: «Бегущему — позор!
Пусть мы умрем, но не предаст никто».
Аой.

LXXXIII

Рек Оливьер: «Там сарацинов — тьма.
1050  А наша рать, мне видится, мала.
О, друг Роланд, вам в рог трубить пора.
Услышит Карл, поворотит войска».
Роланд в ответ: «Я не сошел с ума:
В краю родном постигнет нас хула.
1055  Буду рубить Дюрандалью сплеча,
Кровью смочу до златого креста.
Поганых рать на зло себе пришла.
Ручаюсь вам, им гибель суждена».
Аой.

LXXXIV

«О, друг Роланд, затрубите в свой рог.
1060  Услышит Карл и войско повернет.
Выручат нас бароны и король».
Роланд в ответ: «Да не попустит бог,
Чтоб за меня был посрамлен мой род;
Франции сладкой был бы стыд и укор.
1065  Я Дюрандаль вонжу в тела врагов,
Добрый мой меч, что на бедре моем,
Вы весь в крови увидите клинок.
На зло себе пришел поганый род:
Ручаюсь вам, я на смерть их обрёк».
Аой

LXXXV

1070  «О, друг Роланд, извольте протрубить.
Услышит Кард у рубежных теснин.
Ручаюсь вам, воротятся полки».
Роланд в ответ: «Господь оборони,
Чтоб обо мне шел говор меж людьми,
1075  Будто я в рог из-за мавров трубил.
Не укорит никто моей родни.
Врагов в бою я сумею найти,
Тысячу ран и семьсот нанести.
Вы Дюрандаль узрите всю в крови.
1080  Франки — бойцы: будут бить и рубить.
Испанцам тем от смерти не уйти».

LXXXVI

Рек Оливьер: «Я в том не вижу срама.
Видел я сам язычников ораву.
Покрыла рать и горы, и овраги,
1085  И все холмы, долины и курганы.
Сильны войска у тех людей поганых.
Пред ними мы — небольшая ватага».
Роланд в ответ: «С того растет отвага.
Не дай мне бог и святой его ангел,
1090  Чтоб от меня затмилась слава франков.
Лучше умру, но не покроюсь срамом.
Любит нас Карл за добрые удары».

LXXXVII

Роланд горяч, а Оливьер разумен,
Обоих дух и доблестен и чуден.
1095  Когда они на коне под кольчугой, —
Оба умрут, но поля не уступят.
Графы сильны, их речи горды духом.
Мавры летят и бешено и бурно.
Рек Оливьер: «Врагов несется груда.
1100  Они близки, а Карл далек отсюда.
В рог затрубить вам казалось остудно.
Но будь здесь Карл, он спас бы нас от худа.
Взгляните вверх, где скалы Аспры круты;
Там малый полк — на страже многотрудной.
1105  Кто побыл в нем, в другом уже не будет».
Роланд в ответ: «Позор и безрассудство!
Плоха та грудь, в которой сердце трусит.
Наш арьергард стоит и не отступит.
Здесь нужен тот, кто и колет и рубит».
Аой.

LXXXVIII

1110  Видит Роланд, боев не миновать.
Стал он грозней леопарда и льва.
Франкам кричит, к Оливьеру воззвал:
«Друг и собрат, такие брось слова!
Наш государь этих франков нам дал,
1115  В один отряд двадцать тысяч собрал,
Ни одного труса средь них не знал.
Должен страдать за сеньора вассал,
Должен терпеть он и стужу, и жар,
Мясо и кровь терять ему не жаль.
1120  Ты бей копьем, я взметну Дюрандаль,
Добрый мой меч, что сам король мне дал.
Коль я умру, кто бы им ни владал,
Скажет: носил его добрый вассал».

LXXXIX

Вот и Турпин, архиепископ, здесь.
1125  Шпорит коня, на пригорок взлетел.
Франков созвал, сказал такую речь:
«Нас государь оставил путь стеречь.
За короля должны мы умереть,
Христов закон вознесть и подпереть.
1130  Бой вам грозит, сомненья в этом нет.
Видите вы сарацинских коней.
Молитесь все, покайтесь во гресех,
Я испрошу отпущенье для всех.
Умрете, вы воспримете венец,
1135  В вышнем раю сумеете воссесть».
Сошли с коней и склонились к земле.
Благословил их Турпин во Христе.
В епитемыо им дал: рубить сильней.

XC

Франки встают, окончено моленье.
1140  Сняты грехи, дано им отпущенье.
Их осенил епископ крестной сенью.
На скакунов быстроногих воссели,
Одеты все по-рыцарски в доспехи,
Все, как один, они готовы к сече.
1145  Тут граф Роланд говорит Оливьеру:
«О, мой собрат, вы рассудили верно.
Граф Гуенелон нас всех сгубил и предал.
Злато он взял и деньги и именье.
Должен король отмстить за нас примерно,
1150  Марсилий царь нас купил у злодея,
Пусть он мечом покупку взять сумеет».
Аой.

XCI

Скачет Роланд меж испанских теснин;
Под ним скакун, отменный Вельянтиф;
Доспех на нем, как налитой, сидит.
1155  В руке копье сжимает паладин,
Он к небесам острие обратил,
Прапор к нему весь белый прицепил,
Вниз бахрома до рукавиц висит.
Весел лицом и станом красовит.
1160  Ему вослед несется побратим
И франков рать, что вся клянется им.
Надменно он глядит на сарацин
И мягко так, смиренно на своих,
Ласково им и гоже говорит:
1165  «Умерьте бег! Нам незачем спешить.
Эти враги за смертью к нам пришли,
Добычу нам большую принесли:
Таких богатств не знали короли.
При сих словах построились полки.
Аой.

XCII

1170  Рек Оливьер: «Я не скажу ни слова.
Вы знак подать не изволили рогом.
От Карла вам не подойдет подмога,
Не знает он: винить его не могут.
И те, кто здесь, не заслужат укора.
1175  Что силы есть, коню вы дайте шпоры.
Держите строй, о, господа бароны!
Думайте все, молю вас ради бога,
Как бить самим, как отражать их копья.
И Карлов клич его должны мы помнить».
1180  При сих словах вскричали франки громко.
Кто этот клич «Монджой!» услышал в поле,
Тот вспомнил вмиг про рыцарскую доблесть.
Несутся вскачь. О, боже, вот герои!
Гонят коней и шпорою их колют.
1185  Спешат разить. А что им делать боле?
Но сарацин не испугался боя.
Вот мавр и франк сошлись на бранном поле.

XCIII

Был Аэльрот, Марсилиев племянник,
Он на коне пред войском мчится рьяно.
1190  Черной хулой наших франков поганит:
«Франки-трусы, идите биться с нами.
Предал вас тот, кто дан был вам в охрану.
Дурак-король вас бросил на расправу.
Погибнет здесь сладкой Франции слава:
1195  Великий Карл руки лишится правой».
Слышит Роланд: вскипел он гневом ратным,
Шпорит коня и вскачь несется в схватку.
Граф налетел, разит копьем булатным,
Пронзает щит, и разбивает латы,
1200  Кости дробит, сквозь грудь пробил он рану,
Высадил вон весь позвоночник сразу,
Из тела дух он вышиб без остатка.
Копье всадил, потряс он супостата,
С древком в груди свалил его на траву,
1205  Шею сломал на два кусочка равных.
Молвит Роланд, сдержать не может нрава:
«О, скверный гнус! Не глуп наш император.
Всегда ему изменник был отвратен.
Премудр он был, когда нас тут оставил.
1210  Не сгинет здесь сладкой Франции слава.
Наш — первый бой. Так сыпьте же удары.
Нехристь неправ, а христиане правы».
Аой.

XCIV

Был герцог там по кличке Фальзарон,
Он — брат царя и той земли барон,
1215  Где жили встарь Дафан и Авирон.
Под небом он — отъявленнейший вор.
Промежду глаз был широк его лоб:
Полфута в нем уложиться могло,
Он не стерпел, что погиб Аэльрот,
1220  Покинул строй, летит во весь опор.
Свой ратный клич кричит поганый вор.
На франков он превыше меры зол.
«Франции сладкой еще грозит позор!»
Граф Оливьер был и гневен и скор;
1225  Коня он бьет концом злаченых шпор.
Спешит разить как истинный барон:
Пробил он щит, кольчугу распорол,
В тело всадил копье со всем флажком.
С древком в груди на землю сшиб его.
1230  Зрит Оливьер, что умер живоглот.
Гордую речь ему промолвил он:
— «Я не боюсь твоей угрозы, вор.
Эй, франки, в бой! мы победим их род!»
Кричат: «Монджой!» — так Карл зовет в поход.
Аой.

XCV

1235  Был там и царь по кличке Корсаблис,
То был бербер из нездешней земли.
Скликать он стал всех прочих сарацин:
«В этом бою легко мы победим:
Мало их здесь из французских дружин.
1240  А те, что есть, не стоят наших сил.
К Карлу домой не придет ни один.
Сегодня им от смерти не уйти».
Слышит его архипастырь Турпин.
Противней всех ему тот сарацин.
1245  Шпорой златой он коня припустил,
Спешит разить врага, что было сил.
Щит он проткнул и кольчугу расшил,
Большим копьем он грудь ему пронзил,
Пробил насквозь, на землю мертвым сбил,
1250  С древком в спине оставил на пути.
Взглянул назад: вот живоглот лежит.
Не смог молчать, неверным он кричит:
«Поганый люд, ты брешешь без пути!
Карл, наш сеньор, и здесь нас защитит.
1255  Бегством себя француз не посрамит.
Ваших друзей утихомирим вмиг.
Скажу вам весть: живьем вам не уйти.
Франки, смелей! Всяк бейся и рази!
Наш — первый бой! Господь благослови!»
1260  Вскричал «Монджой», чтоб поле сохранить.

XCVI

Джерин разит Мальприма сгоряча
(Тут добрый щит не стоит и гроша).
Хрустальный шлем разбил он пополам
(Наземь летит половина одна).
1265  До мяса он пробил ему юшман,
В тело всадил свой добрый протазан.
Пал от толчка на землю басурман.
Душу его уносит Сатана.
Аой.

XCVII

Собрат-Дщерьер поразил амурафля;
1270  Щит изломал, кольчугу продырявил.
Прямо в кишки копье ему направил,
Насквозь пробил, — так хорошо ударил,
С древком в груди его мертвым оставил.
Рек Оливьер: «Прекрасен бой наш правый».

XCVIII

1275  Герцог Самсон бьет альмасора так,
Что щит разбил, золоченый, в цветах
(Добрый юшман ни в грош ему не стал),
Сердце рассек и легкое порвал.
Убил его, кто б о нем ни рыдал.
1280  Молвил Турпин: «Вот баронский удар».

XCIX

Вот Ансеис: он скакуна пришпорил.
Торджиса бьет, что правит в Тортелозе.
Пробил он щит над шипом золоченым.
Подшивку рвет под кольчугою доброй.
1285  В тело всадил конец сулицы острой.
Пробил насквозь, на землю мертвым сбросил.
С древком в груди его оставил в поле.
Молвил Роланд: «Так добрый витязь колет».

С

Вот Энджельер, гасконец из Борделы.
1290  Шпорит коня и отпустил уздечку.
Спешит разить Эскремита с Вальтерны,
Сбил с шеи щит и раздробил на щепки.
Прорвал юшман, нашейные колечки,
Промеж ключиц пронзил грудную клетку.
1295  С древком в груди с седла свалил, на землю.
Молвил затем: «Вам не уйти от смерти».

CI

Атон разит поганца Эсторганта.
Бьет прямо в щит сквозь верхнюю прокладку,
Сквозь белый цвет и сквозь красную краску.
1300  В обе полы кольчуги колет сразу.
Острым копьем пробил на теле рану.
С лошади сшиб и бросил бездыханным.
Молвил затем: «Спасенья нет поганым».

CII

А Беренджьер разит Ветрам арита.
1305  Пробил он щит и кольчужную свиту.
В тело вонзил он крепкую сулицу.
Убил его средь сотен сарацинов.
Перов послал двенадцать царь Марсилий.
Из перов тех лишь двое не убиты:
1310  А то — Чернюбль с сибидьским Маргеритом,

CIII

Тот Маргерит был витязь благородный,
Силен, красив и легок, и проворен.
Шпорой коня на Оливьера гонит.
Щит раздробил у шипа золотого.
1315  Копье пригнал подле самого бока —
Господь упас, не сделал зла иного:
Сломил древко, но с лошади не сбросил.
Сам ускакал, никто его не тронул.
Трубит в трубу, войска скликает снова.

CIV

1320  Бой закипел: он и велик и чуден.
Но граф Роланд хорониться не будет.
Сулицей бьет, пока древко не хрустнет.
Пятнадцать раз ломал и брал другую.
Взвил Дюрандаль нагой клинок и чудный.
1325  Погнал коня, спешит разить Чернюбля.
Рассек шелом, где сверкает карбункул;
Проходит меч сквозь мисюрьку и кудри,
Промежду глаз, через кость лобовую,
Бьет напролом, сквозь частую кольчугу,
1330  У самых ног он выходит наружу,
Рассек седло и луку золотую,
Затем застрял он у лошади в крупе.
Хрустит сустав, Роланд сквозь кости рубит.
Свалил врага среди густого луга.
1335  И рек: «Подлец, ты зря пришел оттуда.
А ваш Махмет вам здесь поможет худо.
Не победит нас такая паскуда».
Аой

CV

Вот граф Роланд по равнине летает.
С ним Дюрандаль, что и рубит и ранит.
1340  Большой урон нанес поганой стае.
Видали б вы, как труп на труп он валит!
Ясная кровь все место заливает.
Кольчугу он и руки окровавил,
А добрый конь — и загривок, и рамо.
1345  И Оливьер разит, не унывая,
И перов всех там слава ждет большая,
Франки секут и бьют и поражают,
Нехристи мрут иль без чувств упадают.
Молвит Турпин: «Бароны наши храбры».
1350  Кричит: «Монджой!» То Карла возглас ратный.
Аой.

CVI

Граф Оливьер несется в бой с наскока.
Сломал копье, в руках его осколок.
Спешит разить поганца Мальзарона,
Щит раздробил злаченый, расцвеченный,
1355  Из головы повыбил оба ока,
До самых ног стекают капли мозга.
Мертвым свалил средь сарацинских сотен.
Сразил затем Торджиса с Эсторготом.
Древко разбил на части до основы...
1360  Молвил Роланд: «О, милый друг мой, что вы?
В таком бою не дерутся ослопом.
Нужна здесь сталь и железные копья,
А где ж ваш меч, что Альтеклерой прозван,
Златой эфес с хрустальным наголовьем?»
1365  «Он все в ножнах, — граф Оливьер промолвил. —
Мне недосуг: поганых бить я должен».

CVII

Сир Оливьер взял меч отменный свой
(Как наказал товарищ боевой,
Подав совет по-рыцарски прямой),
1370  Джюстину дал из Вальфереды бой,
Разит насквозь по крышке черепной.
Тело рассек с вороненой броней
И все седло с отделкой золотой,
Еще коню пробил хребет спинной,
1375  Мертвым свалил на лугу пред собой.
Молвил Роланд: «Отлично, брат родной:
Любит король нас за удар такой».
Со всех сторон восклицают: «Монджой!»
Аой.

CVIII

Летит Джерип на скакуне Сореле,
1380  А друг его, Джерьер, на Пасецерфе,
Шпорят коней, отпустили уздечки,
Спешат разить поганца Тимозеля,
Один сквозь щит, другой сквозь панцырь светлый,
Оба копья они сломили в теле.
1385  Мертвым он пал на вспаханную землю.
(Слух не прошел, и я о том не сведал,
Кто из двоих был легче и скорее).
Эсперверит там был, сынок Бореля,
Его убил Энджельер из Борделы.
1390  А сам Турпин поразил Сиглореля;
То был колдун, что побывал и в пекле,
Юпитер сам водил его под землю.
Молвил Турпин: «Он пострадал за дело».
Роланд в ответ: «Сразил ты лиходея.
1395  Брат Оливьер! мно мил удар умелый».

CIX

А между тем еще крепчает битва.
И франк и мавр ударяют на диво.
Разят одни, отражают другие
Видали б вы, как там кровавят пики,
1400  Прапоры рвут и знамена на нитки,
Как франки тай в расцвете силы гибнут,
Ни матерей, ни супруг не увидят,
Ни земляков, что ждут их за тесниной!
Скорбит о них и плачет Карл Великий.
1410  Что пользы в том? Он пособить не в силах.
Граф Гуенелои так плохо услужил им,
Продал свой род сарагосским эмирам.
Зато потом он рук и пог лишился,
Был присужден он в Ахене повиснуть,
1405  А вместе с ним его родичей тридцать:
Никто из них не смог от смерти скрыться.

CX

Чудесен бой, и сеча тяжела.
Крепко разят Оливьер и Роланд.
Турпин нанес свой тысячный удар.
1410  Все перы бьют, не жалея труда.
Дружно разят французские войска:
Тысячи мрут и сотни басурман.
Кто не бежит, умирает от ран.
Хочет иль нет, — он прожил жизнь сполна.
Лучший оплот теряют франки там.
1415  Их не узрят ни супруга, ни брат,
Ни Карл-король, что ждет их там, у врат.
Бушует вихрь среди французских стран,
Гроза и гром, и ветр, и ураган,
1420  Свирепый дождь и непомерный град,
Молнии бьют и часто и подряд,
И трус земной (по правде говорят).
От Санса вплоть до Сен-Мишельских врат,
От Безансона до гавани Гуитсант
1425  Нету домов, где стены не трещат.
С полдневных стран надвигается мгла.
Свет только там, где вспышки режут мрак.
Люди глядят, объял их сильный страх.
Все говорят: «Последний день настал.
1430  То страшный суд, скончание векам».
Но это ложь: не с того — ураган;
То — злая скорбь, что должен пасть Роланд.

CXI

Французы бьют и с мощью и с отвагой,
Нехристи мрут толпою и ватагой.
1435  Двух не спасли из сотни тысяч мавров. „
Молвил Турпин: «Хорош народ наш ратный.
Нет короля, чтоб выставил им равных».
Писано есть убо в «Деяньях Франков»,
Что Карл один имел таких вассалов.
1440  Ищут своих они на поле брани,
Плачут глазами от нежности бескрайной,
От всей души жалеют павших братий.
А там грядет Марсилий с грозной ратыо.

CXII

Марсилий царь подходит средь полей
1450  с войском большим, что он собрать велел,
Двадцать полков он выставить сумел.
Шлемы горят от злата и камней,
И блеск идет от щитов и броней,
Семь тысяч труб скликают в бой людей.
1455  Разнесся гул по окрестной земле.
Молвил Роланд: «Друг и брат Оливьер!
Трус Гуепелон задумал нашу смерть.
Измену скрыть уже нельзя теперь.
Но Карл свершит превеликую месть.
1460  Битва нас ждет всех горше и сильней,
Такой ник го не видал меж людей.
Буду рубить Дюрандалыо своей,
А ты, о, друг, Альтеклерою бей.
Сквозь столько стран мы пронесли свой меч.,
1465  Решили им так много грозных сеч.
Песни дурной о пас не смогут спеть».
Аой.

CXIII

Вот видит царь, что люд его убит.
Велит в рога и в трубы затрубить.
Меж войск своих он Скажет не один,
1470  Пред ним Абисм, поганый сарацин,
Худший злодей средь всех его дружин.
Нравом он подл и много зла свершил.
Сына святой Приснодевы не чтил.
Весь черен был, как сажа из печи.
1475  Слаще ему обмануть иль убить,
Чем злато всей галисийской земли.
Смеха не знал, вовек не пошутил.
Храбростью он и глупостью велик,
За то царю Марсилию он мил.
1480  Войска собрал под драконом своим.
Но не любил таких отец Турпин.
Чуть увидал, спешит его разить
И сам с собой спокойно говорит:
«А этот мавр, как видно, еретик,
1485  Лучше, чтоб я сейчас его убил.
Ввек я трусов и трусости не чтил».
Аой.

CXIV

Вот прямо в бой несется архипастырь,
Под ним скакун, что взят у Агросалия
(То был король, им пораженный в Дании).
1490  Хорош скакун и годен для ристания,
Копытом кос, и с плоскими ногами,
В крупе широк, короток лядвеями,
Высок в седле и с длинными боками,
С белым хвостом и гривою буланой,
1495  Мордою рыж, с короткими ушами.
Нет скакуна, что бы ему был равен.
Епископ наш коня пришпорил храбро,
К Абисму мчит (сдержать не может нрава),
Бьет прямо в щит мпогочудным ударом.
1500  В щите блестят аметисты, топазы.
Рдеет рубин и светятся алмазы
(Сам дьявол их достал из Валь-Метаса
И передал чрез эмира Галафра).
Разит Турпин, не щадит супостата4
1505  Щит не спасет от такого удара.
Из бока в бок пробил он басурмана,
Мертвым свалил среди пустой поляны*
Франки рекли: «Вот это витязь храбрый!
Цел будет жезл у нашего прелата».

CXV

1510  Франки глядят: так много там неверных
(Со всех сторон врагами луг облеплен),
Часто зовут Роланда с Оливьером
И свой оплот, своих двенадцать перов.
Но им прелат от разума ответил:
1515  «Храните честь, о, сеньоры и кмети!
Богом молю, не думайте о бегстве,
Чтоб честный муж не спел вам студной песни.
Лучше падем мы все, сражаясь вместе.
Нам суждено: мы здесь дождемся смерти.
1520  Прожили мы сегодня день последний.
Но за одно ручаюсь вам по чести,
Что вам врата отверзнет рай небесный,
Войдете в сонм Невинно Убиенных».
Франки благой обрадовались вести,
1525  Громко «Монджой!» воскликнули все вместе.
Аой.

CXVI

Был сарацин один из Сарагосы,
Пол-града он зовет своим феодом.
То — климборин; он честным не был сроду,
Скрепил союз он с графом Гуенелоном.
1530  Его в уста целовал благосклонно
И дал шелом с большим рубином темным.
Большой Земле, хвалясь, грозит уроном:
Сорвет-де, мол, он с короля корону.
Под ним — скакун; зовется Брамабошем,
1535  Быстрей летит, чем ласточка иль коршун.
Пустил узду, коня он гонит шпорой,
Спешит разить Энджельера-гасконца
(Щит и броня не служат обороной).
Конец копья ему сквозь тело гонит.
1540  Вышел конец весь целиком на волю.
С древком в груди свалил его на поле.
Громко кричит: «Таких легко мы колем!
Руби Смелей! Мы их толпу разгоним».
Франки в ответ: «О, боже, жаль героя!»
Аой.

CXVII

1545  Молвил Роланд: «Внемлите, Оливьер!
Сударь-собрат, скончался Энджельер.
В войске у нас нет рыцаря смелей».
А граф в ответ: «Дай бог свершить мне месть».
Шпорой златой скакуна подогрел,
1550  Кровавый меч, Альтеклеру, он вздел,
Что силы есть бьет мавра Оливьер,
Удар нанес, и сарацин слетел.
Душу его к себе уносит бес.
Затем убит им герцог Алфайен,
1555  Эскабаби он голову отсек,
Семь аррабитов он поскидал с коней.
Они гроша не стоят на войне.
Молвил Роланд: «Он впал в свирепый гнев.
Славно он бьет дру1йм и мне ё дрймер,
1560  За бой такой мы королю ми лей»..
Громко вскричал: «О, рыцари, смелей!»
Аой.

CXVIII

Был там еще язычник Вальдаброн,
В рыцари им Марсилий посвящен.
В море он вел четыреста судов.
1565  Любой моряк поклясться им готов.
Ерусалим изменой взял в полон.
Храм осквернил, что воздвиг Соломон.
Им патриарх у кудели сражен.
С ним же союз заключил Гуенелон
1570  (Тысячный меч в награду принял он).
Под ним скакун: зовется Грамимонт,
Летит скорей, чем сокол-быстрогон.
Погнал коня концом колючих шпор
Туда, где был знатный герцог Самсон.
1575  Пробил ОН ЩИТ, КОЛЬЧугу ПрОПОрОЛ,
В тело вогнал копье со всем флажком,
С древком в груди на землю сшиб потом.
«Эй, мавры, в бой! Легко мы их побьем!»
Франки рекли: «Увы, погиб барон!»
Аой.

CXIX

1580  Видит Роланд, что герцога уж нет,
Знайте, что впал он и в горе и в гнев.
Во весь опор помчался на коне,
С ним — Дюрандаль, что золота ценней.
Барон разит (не может он сильней):
1585  Шлем разрубил меж злата и камней,
Череп рассек и все тело в броне,
Режет седло меж злата и камней,
Клинок застрял у лошади в спине.
Бьет, не спросясь, кто хвалит, а кто — нет.
1590  Молвят враги: «Удара нет сильней!»
Роланд в ответ: «Вы ненавистны мне:
Чванство и ложь — на вашей стороне».
Аой.

CXX

Был там арап из Африки один,
То — Малькидант, Малькюд его родил.
1595  Его доспех весь золотом обит,
Ярче других против солнца блестит.
И Сальтпердют, скакун его, под ним;
Быстрей его не мчался ни один.
С размаха бьет он Ансеиса в щит.
1600  Сквозь алый цвет и сквозь лазурь разит.
Обе полы кольчуги он расшил,
Дрот и древко ему в тело вонзил.
Скончался граф, свой век он завершил.
Франки рекли: «О горе! он погиб!»

CXXI

1605  По полю мчит Турпин архиепископ.
Вовеки поп не служил литургии,
Что совершил так много дел великих.
Нехристю рек: «Пусть бог тебя унизит!
Сердце скорбит о том, кого убил ты».-
1610  Ярит коня, чтоб под всадником взвился,
В толедский щит хватил, что было силы.
Мертвым арап на мураву свалился.

CXXII

Был там и сын Капуэля, Грандоний;
Его отец был царем Кападокий.
1615  Под ним скакун по имени Марморий,
Тот конь быстрей, чем птица на просторе.
Пустил узду и скакуна пришпорил.
Джерина бьет великой силы полон.
Весь алый щит раздробил на осколки
1620  И на броне расшил ему все кольца,
В тело вонзил копье и прапор желтый,
Мертвым свалил на крутом косогоре.
Затем Джерьер им был повержен вскоре,
И Беренджьер, и Гвидон из Сантонин.
1625  Затем сразил он герцога Аустория,
Чей был Вивьер и Валерья на Роне.
Убил его. Язычники — в восторге.
Франки рекли: «Из нас не стало многих».

CXXIII

Держит Роланд в руке свой меч кровавый,
1630  Слышал он все, как франки горевали.
Так он скорбит, что готов разорваться.
Нехристю рек: «Господь тебе каратель!
Тех ты убил, за коих ждет расплата».
Ярит коня, что рвется к сече ратной.
1635  Кому ни пасть, а сшиблись супостаты.

CXXIV

Грандоний был благороден и храбр,
Доблестный был и боевой вассал.
Вот видит он: спешит к нему Роланд;
Видит впервой, но вмиг его узнал
1640  По красоте и по гордым чертам,
По стати всей, осанке и глазам.
И тут его объял невольный страх,
Хотел бежать, но не сумел никак.
С силой такой его ударил граф,
1645  Что раскроил с наносником шишак,
И нос, и рот, и челюсть пополам,
Тело рассек и алжирский юшман,
И на седле две бляхи из сребра;
Всадил клинок он в спину скакуна,
1650  Сразу убил коня и ездока.
Мавры вопят, и скорбь их глубока.
Франки рекли: «Он славно бьет врага»,

(CXXIVa)

Чудесен бой, и сеча велика.
Разят копьем французские войска,
1655  О, сколько мук увидели б вы там,
Сколько смертей и сочащихся ран!
Вповалку все друг на друге лежат.
Не может снесть мучений супостат.
Невольно он подается назад.
1660  Силой живой его франки теснят.
Аой.

CXXV

Чудесен бой, и сеча тороплива.
Франки разят от гнева и от силы.
Рубят бока и кулаки, и спины,
В живую плоть сквозь платье входят пики.
1665  По мураве зеленой кровь струится.
[Мавры вопят: «Мы держаться не в силах!]
О, франкский край, будь проклят Аполином:
Превыше всех — твой род неустрашимый».
Нету таких, что б не звали Марсилия:
1670  «Царь, поспешай, дай помощь от засилия!»

CXXVI

Тут граф Роланд говорит Оливьеру:
«Сударь-собрат, дозвольте вам поведать:
Добрый боец — архиепископ светлый;
Лучшего нет на земле и под небом:
1675  Дротом разит и сулицей отменно».
А граф в ответ: «Ему поможем делом».
При сих словах напали франки смело,
Тяжко разят и бьют они умело.
Но все ж беда христианам приспела.
1680  Видели б вы Роланда с Оливьером!
С мечом в руке они рубят и режут.
Разит копьем архиепископ светлый.
Поганых бьют — считать их мочи нету.
В грамотах есть и в свитках эта смета
1685  Тысяч всего до четырех по «Джесте».
Ходили в бой четыре раза с честью,
А пятый был всех горше и тяжеле.
Рыцари все погибли в этом деле.
Лишь шестьдесят для бога уцелело.
1690  Дорого все продадут свое тело*

CXXVII

Видит Роланд, что потери не малы.
Ради Христа к Оливьеру воззвал он:
«Скажите мне, что вам на мысли вспало.
Вот на земле — все добрые вассалы.
1690  Как жалко нам дивной Франции сладкой,
Что лишена стольких баронов славных.
О, друг-король! зачем вас нету с нами?!
Брат-Оливьер! что учиним мы сами?
Как сделать так, чтоб франки весть узнали?
1700  Рек Оливьер: «Не знаю, как поправить.
Лучше нам пасть, чем себя обесславить».
Аой,

CXXVIII

Роланд сказал: «Затрублю в Олифант.
Услышит Карл у тех Испанских врат,
Ручаюсь вам, он повернет назад».
1705  Рек Оливьер: «То был бы стыд и срам,
Тяжкий позор и дедам и сынам
Присно, вовек и па все времена.
Гордились вы, когда сказал я вам.
Теперь на то согласья я не дам.
1710  Сейчас трубить не честь и не хвала.
Вот с рук у вас стекает кровь-руда».
Роланд в ответ: «Был крепок мой удар».
Аой.

CXXIX

Так рек Роланд: «Мы здесь сражались храбро.
Я затрублю, услышит войско Карла».
1715  Рек Оливьер: «Недостойно вассала.
Добрый совет презрели вы сначала.
Будь здесь король, нам было б горя мало.
Но те, кто с ним, не восприимут срама».
Рек Оливьер: «Я бородой поклялся.
1720  Коль вновь узрю красу-сестрицу Альду
Вовеки вам не спать в ее объятьях».

CXXX

Так рек Роланд: «За что гневитесь, сударь?»
А тот в ответ: «Вы поступили худо.
Храбрость с умом — не блажь и безрассудство.
1725  Дороже нам умеренность, чем глупость.
Франки падут за ваше неразумье;
Карл не узрит вовек от нас услуги.
Будь вы умней, вернулся б Карл оттуда;
Мы б смяли их и прижали бы круто.
1730  Марсилий царь был бы пленным иль трупом.
В злой час, Роланд, далась нам ваша удаль:
Король от вас уж не дождется службы.
Таких, как вы, по Судный День не будет.
Здесь ждет вас смерть, а Францию — остуда.
1735  В нынешний день расстанутся два друга.
Вечером ждет нас тяжкая разлука».
Аой.

CXXXI

Отец Турпин услышал этот спор.
Ярит коня концом злаченых шпор
И молвит им в науку и в укор:
1740  «О, сир-Роланд и Оливьер-барон!
Богом молю, не вступайте в раздор.
Уж нас теперь спасти не может рог;
Но пусть трубит: нам это будет впрок.
Вернется Карл и даст врагам урок,
1745  Чтоб ликовать не смел поганый род.
С коней сойдут французы наши в дол,
Мертвый узрят и порубленный полк.
Оплачут нас в тоске и горе злом,
Положат нас в гробы, на лошаков,
1750  Затем свезут на монастырский двор.
Нас не съедят ни хряк, ни пес, ни волк».
Роланд сказал: «В таких словах есть толк».
Аой.

CXXXII

Тут граф Роланд свой рог взял крепко в руки,
Прижал к устам, трубит в великой муке.
1755  Хребет высок и вдаль разносит звуки.
Отзвук гремит на тридцать верст в округе.
Слышит король и преданные слуги.
Карл говорит: «То наши мавров рубят».
Но Гуенелон о том иначе судит:
1760  «Скажи другой, назвали б ложью люди».
Аой.

CXXXIII

В большой тоске и в горе граф Роланд
И в муке злой трубит в свой Олифант,
Ясная кровь стекает по устам,
Треснула кость с натуги на висках.
1765  И громкий звук разносится стократ.
Услышал Карл у тех Испанских врат.
Слышит и Найм и вся франкская рать.
Молвил король: «Я слышу Олифант.
Не будь бёды, не трубил бы Роланд».
1770  Рек Гуенелон: «Какая там беда?
Уж вы старик, и голова седа.
Слышу от вас я детские слова.
Знаете вы: своенравен Роланд
(Как может бог терпеть его грехам?).
1775  Ведь Нопль он взял и не сказался вам.
Вышли па бой дружины басурман,
Но их разбил лихой вассал Роланд.
Вымыть весь луг он приказал тогда,
Чтоб эта кровь исчезла без следа.
1780  Теперь трубит за зайцем по лесам,
Иль средь своих он хвастается там,
Что нет бойца, что б на него напал.
Чего ж стоять? Велим итти полкам.
К Большой Земле дорога далека».
Аой.

CXXXIV

1785  Трубит Роланд, уста его в крови,
Разорвались от натуги виски.
Трубит он в рог от горя и тоски.
Слышат король и франкские полки.
Промолвил Карл: «Как долго рог гремит».
1790  А Найм в ответ: «По-рыцарски трубит.
Поверьте мне: там битву завели.
Изменник тот, кто медлить вам велит.
К оружью все! Пусть кликнут бранный клич!
Скорей спасать спешите вашу гридь.
1795  То наш Роланд в отчаяньи трубит».

CXXXV

Трубить в рога приказал император.
Спешилась рать и надевает латы,
Кольчугу, шлем и меч, обитый златом,
Щит расписной и крепкий дрот булатный.
1800  Пестрят флажки: шафранный, белый, алый;
На скакунах летят бароны Карла,
Ярят коней и мчатся вниз по скату.
Такого нет, что б не сказал собрату:
«Коль мы в живых еще найдем Роланда
1805  Будут от нас тяжелые удары».
Что пользы в том? Их помощь опоздала.

CXXXVI

Явился день и утро рассвело.
В его лучах доспех горит светло,
Ярко блестят и панцырь и шелом,
1810  Сверкает щит, украшенный цветком,
Светит копье и прапорец на нем.
Король спешит, и гнев его силен,
А франков род сердит и огорчен;
Такого нет, что б не заплакал он:
1815  Боятся все — погиб Роланд-барон.
Король велит, чтоб взят был Гуенелон
И к поварам на кухню помещен.
Старшой у них по имени Бесгон.
«—Храни его: большой изменник он,
1820  Посмел предать и гридь мою и дом».
Бесгон созвал до сотни поваров,
Добрых и злых из кухни холуев.
Бороду рвут, щетину из усов,
Дали ему три сотни тумаков,
1825  Лупят его дубиной и колом,
Шею ему оковали кольцом.
Был, как медведь, на цепь посажен он.
Везут его на коне ломовом.
И сторожат, чтоб Карлу сдать потом.
Аой.

CXXXVII

1830  Хребет вксок и мрачен, и велик;
Быстры потоки, долины глубоки.
Трубы трубят в тылу и впереди,
Глас подают Олифанту вдали.
Скачет король и гневен и сердит,
1835  Франки за ним с отчаяньем в груди.
Такого нет, что б горьких слез не лил.
Молят творца Роланда сохранить
И снова их в бою соединить,
Чтоб вместе с ним разить они могли.
1840  Что пользы в том? Опоздают они.
Во-время Карл не успеет притти.
Аой.

CXXXVIII

Во гневе мчит великий кесарь Карл,
Поверх брони — седая борода.
Ярят коней бароны-господа.-
1845  Такого нет, что б о том не рыдал,
Что так далек воевода Роланд:
«Бьет он теперь испанских басурман.
Коль ранен он, то все погибнут там».
Их шестьдесят. Но, боже, что за рать!
1850  Им равных в бой не вел ни царь, ни граф.
Аой.

CXXXIX

Роланд глядит на пустошь и на горы.
Видит: лежат французские герои.
Оплакал их, как рыцарю пристойно.
«О, господа! Творец вас удостоит.
1855  В своём раю ваши души укроет*
И на святых цветах вас упокоит.
Вовек никто не видел лучших воев;
Так много лет вы мне служили стойко.
С вами король так много стран освоил.
1860  На горе вам он вас растил и гоил.
О, франкский край! О, сладкий край героев!
Ныне тебя сразило горе злое.
Франки падуг, и я тому виною.
Как вас теперь защищу и покрою?
1865  Спаси вас бог своей правдой святою.
Брат Оливьер! я до конца — с тобою.
Коль не убьют, от горя я изною».
«Сударь-собрат! пора вернуться к бою».

CXL

На поле вновь возвратился Роланд,
1870  Рубит мечом, как доблестный вассал.
Он разрубил Фальдрона пополам,
Мавров убил двадцать четыре сам.
Вовек никто так местью не пылал.
Как мчит олень, спасаясь от собак,
1875  Так перед ним несется супостат.
Сказал Турнин: «Вот славные дела.
Такая мощь всем рыцарям нужна.
Кто носит щит, кто сел на скакуна,
Силен и смел тот должен быть всегда.
1880  А если нет, так грош ему цена:
Пусть будет он в монастыре монах,
Пусть день-деньской он молит о грехах».
«Бей, не жалей!» — ответствует Роланд.
При сих словах вернулся в битву франк.
1885  Но злой урон пе минет христиан.

CXLI

Тот, кто узнал, что не будет полона.
Крепко стоит за свою оборону.
Бьются, как львы, французские бароны.
Марсилий мчит, как рыцарь благородный,
1890  На скакуне, что зовется Гайньоном,
Шпорит коня, спешит разить Бевона
(То был сеньор над Бельной и Дижоном).
Пробил копье и юшман вороненый.
На смерть убил безо всякой препоны.
1895  Затем сразил Иворья и Ивона,
И с ними пал Джерарт из Русильона.
Но близко был Роланд, наш воевода.
Нехристю рек: «Будь проклят ты от бога!
Моих друзей ты умертвил жестоко.
1900  Ты от меня не уйдешь без урока.
Как звать мой меч, узнаешь раньше срока».
Спешит разить, как надлежит барону:
Правый кулак срубил ему с разгона.
Отсек главу Джюрфалея младого
1905  (То был царев сынок белоголовый).
Мавры вопят: «Где помощь от Маома?!
О, боже наш, отмсти ты Карлу злому,
Что нам послал подобных живоглотов:
Скорей умрут, чем уступят ворота».
1910  И все кричат: «Бежим без поворота*.
При сих словах сто тысяч их уходит.
Кто б их ни звал, обратно не воротит.
Аой.

CXLII

Что пользы в том, что царь пустился в бегство?
Ведь дядя здесь, алгалиф иноверный,
1915  Гармальи царь, Карфагена, Альферпы.
Проклятый край эфиопский он держит.
Черный народ — в его владении ленном,
С ухом большим и носом широченным.
Вместе их там полсотни тысяч кметей.
1920  Вот на конях они несутся гневно.
Громко орут поганый клич победный.
Молвил Роланд: «Пас ждет венец блаженных,
Здесь мы умрем, л это знаю верно.
Подлец — кто жизнь уступит за бесценок.
1925  Сеньоры, в бои! Мечом разите светлым!
Рубитесь все ради жизни и смерти.
Франции сладкой опозорить не смейте.
Карл, мой сеньор, сюда придет, поверьте.
Узрит урок, что дали вы неверным.
1930  Пятнадцать их за одного ответят.
Тогда король нам даст благословенье».
Аой.

CXLIII

Видит Роланд, безбожники пришли;
Нечистый род; лицо — черней чернил.
Белы на нем только зубы одни;
1935  И граф сказал: «Скончались наши днй,
Поверьте мне, мы ляжем здесь костьми.
Бейте сильней, о, витязи мои!»
Рек Оливьер: «Лентяя бог казни».
При сих словах врубились в строй они.

CXLIV

1940  Увидел враг, что полк французский мал.
Всяк тем себя бодрил и утешал.
Все говорят: «Неправ их кесарь Карл».
Вот алгалиф на рыжем прискакал,
Шпорой златой ярит он скакуна,
1945  В спину он бьет Ольвьера со зла,
До тела враз кольчугу разорвал,
Чрез грудь насквозь копье ему вогнал»
Рек алгалиф: «По вкусу ль вам удар?
На горе Карл оставил вас у врат.
1950  Во всем он крив: не ждет его хвала.
За всех отмстит нам ваша смерть одйа».

CXLV

Зрит Оливьер, что ранен он насмерть;
Держит в руке Альтеклеру, свой меч,
Нехристя бьет в остроконечный шлем.
1955  Цветы, хрусталь фонтаном брызжут вверх.
Вплоть до зубов главу ему рассек.
Крепко сразил, покончил с ним навек.
И говорит: «Будь проклят, изувер!
Не скажешь впредь, что Карл понес ущерб.
1960  Ни даме ты, ни собственной жене
Не прихвастнешь на рбдной сторона,
Что хоть на грош ты причинил мне вред,
Нанес урон другому или мне».
И тут призвал он Роланда к себе.
Аой.

CXLVI

1965  Зрит Оливьер, что смерть его близка.
Спешит отмстить: раззудилась рука.
В густой толпе геройски бьет врага.
Рубит щиты, копейные древка,
Руки, ступни и плечи, и бока.
1970  Кто б видел там, как мавров он кромсал,
Как труп на труп и валил и бросал,
Молвил бы тот: «Что за добрый вассал!»
И клича он в бою не забывал:
Кричит «Монджой!» (то Карлов ратный знак).
1975  Друга зовет, Роланда-свояка:
«Сударь-собрат, ударим на врага.
Сегодня ждет нас разлука-тоска».
Аой.

CXLVII

Роланд взглянул на лицо Оливьера:
Бледно оно и бесцветно и бело.
1980  Ясная кровь ручьем бежит из тела/
Брызги летят, и земля заалела.
И молвил граф: «О, боже! что мне делать?
Сударь-собрат, на горе — ваша смелость!
Таких, как вы, не будет в мире целом.
1985  О, сладкий край, навек осиротелый,
Без добрых слуг, разбитый, опустелый!
Большой урон наша рать претерпела».
При сих словах на лошади сомлел он.

CXLVIII

И вот Роланд в беспамятстве сидит;
1990  А Оливьер насмерть копьем пробит,
Теряет кровь, в глазах его мутит.
Ни вблизь, ни вдаль так ясно не глядит,
Чтоб мог узнать человека на вид.
И тут ему попался побратим,
1995  А он его по голове разит,
Златой шелом до наносья разбил,
Но головы нигде не повредил.
И тут Роланд в себя приходит вмиг,
Благостно так и нежно говорит:
2000  «Сударь-собрат, нарочно ль ты разишь?
Ведь я Роланд, что так тебя любил.
Ты мне еще вражды не объявил».
Рек Оливьер: «Я слышу, побратим,
Не вижу вас, пусть вас господь узрит.
2005  Вас ранил я? Прошу меня простить».
Роланд в ответ: «Я цел и невредим.
Прощаю вам пред богом и людьми.
Друг к другу тут наклонились они.
Что за любовь! Но смерть их разлучит

CXLIX

2010  Зрит Оливьер, что смерть его настигла.
Глубоко в лоб глаза его ввалились.
Слух потерял и ничего не видит.
Сходит с коня и на землю ложится.
За разом раз «мой тяжкий грех» твердит он,
2015  Длани сложил и руки к небу вскинул.
Молит Творца, чтоб в рай его он принял,
Чтоб Карла спас и сладкий край родимый,
А раньше всех Роланда-побратима.
Сердце зашлось, и шлем с главы свалился.
2020  Телом своим совсем к земле приник он.
Скончался граф, он эту жизнь покинул.
Роланд-барон рыдает и крушится.
Никто вовек не знал такой кручины.

CL

Видит Роланд, что умер Оливьер,
2025  Лежит ничком, припал лицом к земле.
Нежно о нем он принялся жалеть:
«Сударь-собрат, на горе был ты смел!
Прожил с тобой я много дней и лет.
Зла не нанес ты мне, а я тебе.
2030  Коль умер ты— не жить мне на земле».
Так рек маркиз и от горя сомлел
У скакуна Вельянтифа в седле.
Но в стремена он крепко ноги вдел:
Не упадет, сумеет усидеть.

CLI

2035  Пока Роланд и плакал и грустил,
Без чувств упал и вновь набрался сил,
Тяжкий урон опять его постиг:
Франков уж нет: вся рать его лежит.
Один Турпин с Гуальтьер-дел-Умом жив.
2040  Пришел Гуальтьер с этих горных вершин,
Он отражал испанских сарацин,
Врага разбил, но лишился дружин.
Хочет иль нет, вернулся он один.
Громко теперь к Роданду возопил:
2045  «О, где ты, граф, где муж великих сил?
С тобой меня ничто не устрашит.
Я здесь, Гуальтьер, что Маэльгют пленил.
Мой дед — Дроои, что и стар и мастит,
В ратном строю тебе я побратим.
2050  Сломан мой дрот и продырявлен щит;
И панцырь мой разломан и расшит;
Я сам насквозь сулицею пробит;
Но враг меня не дешево купил».
Сим словом он Роландов слух склонил.
2055  Тот шпоры дал, к Гуальтьеру поспешил.

CLII

Роланд-барон озлился от напасти,
Ворвался в строй, избивает испанцев.
На землю их он уложил штук двадцать,
Шесть сбил Гуальтьер, пятерых — архипастырь.
2060  Мавры кричат: «Вот злобные мерзавцы!
Смотрите все, чтоб ни один не спасся.
Тот сущий трус, кто не хочет сражаться.
Кто их щадит, тот будет святотатцем».
Тут крик и гам поднимают поганцы.
2065  Со всех сторон хотят до них добраться.
Аой.

CLIII

Был граф Роланд благородный воитель,
Гуальтер-дель-Ум — отменно добрый витязь,
Сведущ в бою и храбр архиепископ.
Никто из них другого не покинет.
2070  Врезались в бой и рубят сарацинов:
Тысяча их с лошадей посходил^,
А па конях их сорок тысяч с лишним.
Не смеют, знать, подступиться поближе:
Мечут копьем и острою сулицей,
2075  Дротом, стрелой, протазаном и пикой.
Первым броском Гуальтьера погубили,
Весь щит насквозь проломили Турпину,
Погнули шлем и голову пробили,
Кольчугу всю рассекли и расшили,
2080  В тело ему вошли четыре пики,
Добрый скакун под ним лежит убитый.
О, горе нам! упал архиепископ!
Аой.

CLIV

Видит Турпин, что тяжко он изранен:
В теле торчат четыре протазана.
2085  Тут встал барон, вскочил на ноги рьяно,
Затем взглянул и поспешил, к Роланду.
И рек ему: «Я не сражен нимало.
Добрый вассал не поддастся поганым».
Тут вынул он Альмац, свой меч булатный,
2090  Тысячу раз и более ударил.
Карл после рек, что он не знал пощады:
Вокруг нашли четыреста поганых:
Кто был пронзен, а кто вконец изранен,
Не мало есть, кого он обезглавил.
2095  Так молвят «Джеста», и зревший поле брани
Святой Эгидий, кого господь прославил:
Хартию ту составил в Ланской лавре.
Несведущ тот, кто этого не знает..

CLV

Любо смотреть, как рубится Роланд.
2100  Но тело эюкет ему и пот и жар;
Страшно болит и ломит голова;
Трубя, порвал он жилы на висках.
Но хочешь знать, вернется ль кесарь Карл.
Взял Олифант и затрубил слегка.
2105  Слышит король, осадил скакуна.
И говорит: «Постигла нас беда.
Роланд нас днесь покинет навсегда.
Слышите рог? То смерть его близка.
Скачи скорей, кто хочет бить врага.
2110  Сколько есть труб, пусть скликают войска».
А было труб там тысяч шестьдесят.
Гора гудит и вторит дол рогам.
Слышит их мавр: не до шуток врагам.
Все говорят: «Сейчас нагрянет Карл».
Аой.

CLVI

2115  Враги кричат: «Король войска вернул.
Слышите вы: то гром французских труб.
Вернется Карл, — не оберемся мук.
Коль жив Роланд, он вновь начнет войну.
Вырвет у нас Испанскую страну».
2120  Вот в шишаках четыреста бегут
Лучших из всех, что оставались тут.
К Роланду мчат; их натиск зол и крут:
Граф должен бить не покладая рук.
Аой.

CLVII

2125  Видит Роланд, что враг к нему бежит:
Стал он силен и зол и страховит.
Не сдастся им, покуда будет жив.
Сел на коня, что звался Вельянтиф,
Шпорой златой скакуна горячит.
Вломился в строй: и рубит и крошит.
2130  А рядом с ним — архипастырь Турпин.
Рек другу друг: «Смелее, побратим!
Вот слышим мы: французский рог трубит.
Вернулся Карл, могучий властелин».

CLVIII

Но граф Роланд век не любил труса.
2135  Ни злых людей, ни паче гордеца,
Рыцаря тож, коль он плохой вассал.
Турпину он, епископу, сказал:
«Вы — пеши, сир, я ж сел на скакуна,
Но ради вас не сдвинусь никуда.
2140  Вместе вкусим от добра и от зла.
Ни для кого не изменю я вам.
В этом бою узнает басурман,
Как звать мечи Дюрандаль и Альмац».
Турпин в ответ: «Трус тот, кто не наддаст.
2145  Вернется Карл и отомстит за нас».

CLIX

Мавры вопят: «На зло мы родились!
Злою зарей сей день нас озарил.
Убиты все — и перы и цари.
Вот знатный Карл ведет войска свои.
2150  Трубы трубят французские вдали.
Громко звучит «Монджой!» — их ратный клик.
А граф Роланд без меры горделив.
Жив-человек не совладает с ним.
Метнем в него, а сами убежим».
2155  Кидают тьму и копий и сулиц,
Крылатых стрел и дротиков и пик.
Роландов щит проколот и пробит.
Его юшман распорот и расшит.
Но в тело дрот ни разу не проник.
2160  Был в тридцать мест поранен Вельянтиф,
Под графом он на землю пал убит.
Враги бегут; остался граф один,
Он без коня стоит несокрушим.
Аой.

CLX

Враги бегут во злобе и во гневе,
2165  В Испанский край стремятся быстрым бегом.
Но граф Роланд нейдет за ними следом:
Пал Вельянтиф, его скакун отменный.
Хочет иль нет, он должен биться пешим.
К Турпину граф подбегает поспешно,
2170  Он развязал ремни златого шлема,
И снял с него он легкий панцырь белый,
А весь камзол ла полосы разрезал,
Перевязал ему раны на теле;
Затем прижал архипастыря к сердцу
2175  И на траву уложил его нежно.
Просит Роланд епископа смиренно:
«О, знатный муж! Благослови не мешкать:
Наши друзья, что так нам были ценны,
Погибли все, но бросить их невместно.
2180  Пойду искать, найду их непременно,
Пред вами в ряд положу убиенных».
—«Идите, граф, и возвращайтесь смело.
Поле — мое и ваше, слава небу»,

CLXI

Ушел Роланд, один идет по долу,
2185  Он обыскал и равнины, и горы.
Видит: лежат Джерин с Джерьером оба.
Затем нашел Беренджьера с Атоном,
Еще нашел Ансеиса с Самсоном.
Был там старик Джерарт из Русильона.
2190  И поднял он по ряду всех баронов,
Затем пошел к архипастырю снова,
Всех их сложил у Турпинова ложа.
Плачет Турпин, удержаться не может.
Руку простер, благословил усопших.
2195  Затем сказал: «Погибли вы, сеньоры.
Преславный бог вашим душам поможет
И на святых цветах в раю уложит.
Сам я умру — уж смерть меня неволит.
Мне не видать императора боле».

CLXII

2200  Ушел Роланд и ищет средь,равнин.
Видит: лежит Оливьер-побратим.
Крепко прижал товарища к груди.
Как мог, понес туда, где был Турпин.
Подле других на щит его сложил.
2205  Прелат его простил, перекрестил.
Но вдвое граф и тужит и грустит.
Молвил Роланд: «Оливьер-побратим!
Герцог Рейньер вас мощный породил,
Что держит лен средь Рунерских долин.
2210  Чтоб щит рассечь и копьё преломить,
Чтоб гордецов и пугать и разить,
Чтоб честным всем советом пособить,
Чтоб злых людей и пугать и разить, —
Лучшего нет и ввек ему не быть».

CLXIII

2215  Видит Роланд, что перы перебиты
И Оливьер, которого любил он.
Крушится он и слезы льет обильно.
Его лицо и бесцветно и сине.
Так он скорбит, что устоять не в силах:
2220  Хочет иль нет, он замертво свалился.
«О горе вам, барон!» — сказал епископ.

CLXIV

Видит Турпин, что чувств лишился граф.
Так он скорбит, как досель никогда.
Руку простер, ухватил Олифант.
2225  Быстрая есть в Ронцесвале вода;
Хочет Турпин бойцу напиться дать.
Шатаясь, он с трудом побрел туда.
Но силы нет; не смог итти прелат:
Кровь потерял и страшно он ослаб.
2230  Едва успел пройти один арпан,
Сердце зашлось, ничком на землю пал.
Подходит смерть, конец его настал.

CLXV

Вот граф Роланд опять собрался с силой,
На ноги встал, но не избыл кручины.
2235  Смотрит он в дол и смотрит на вершины;
На мураве зеленой спят дружины,
А подле них — барон непобедимый.
То был Турпин,— что послан в божье имя!
В небо взглянул и «мой грех» возопил он,
2240  Руки сложил, простер их вверх с молитвой,
Просит, чтоб бог в свой рай его восхитил.
Умер Турпин, государев воитель.
Карлу служил в проповедях и в битвах.
Крепкий боец супротив аравитян.
2245  Благословит его господь-спаситель.
Аой.

CLXVI

Видит Роланд: епископ пал на землю;
Вытекли вон его кишки из тела:
Мозги глядят и пучатся сквозь щели;
А на груди промеж ключиц обеих
2250  Он две руки скрестил прекрасных белых.
Стал плакать граф, как повелось издревле:
«О, знатный муж! О, рыцарь родом древний!
Вручаю вас всевышнему на небе.
Зане от лет апостольских доселе
2255  Равного вам и не было и нету,
Чтоб чтить закон и обращать неверье.
Пускай ваш дух ни мук ни зла не терпит,
И в рай ему да откроются двери».

CLXVII

Чует Роланд, что смерть ему грозит,
2260  Уж из ушей текут его мозги.
Молится он, чтоб перов бог простил
И принял их архангел Гавриил.
Взял Олифант (чтоб срама не нажить),
Другой рукой Дюрандаль ухватил.
2265  Дальше, чем мог самострел дострелить,
Вошел он вглубь сарацинской земли.
Там на холме два дерева росли,
Четверо скал из мрамора меж них...
Вот к мураве зеленой граф приник,
2270  Лишился чувств, конец ему грозит.

CLXVIII

Высок хребет, и высоки дубравы.
Скалы блестят, сверкает белый мрамор.
Там пал Роланд на зеленые травы.
Видит его агарянин поганый.
2275  Там, притворись, меж другими лежал он,
Кровью лицо и тело он измазал.
Теперь вскочил и подбегает к графу.
Был он красив и силен и отважен,
Злобой объят смертельною и чванством:
2280  Взялся рукой за оружье Роланда.
И слово рек: «Разбит племянник Карла.
Вот этот меч я отнесу к арабам».
При сих словах открылись очи графа.

CLXIX

Чует Роланд: за меч схватился тот.
2285  Открыл глаза, такую речь ведет:
«Сдается мне, не из наших твой род».
Взял Олифант (не сдаст его добром),
Бьет он врага в золочёный шелом,
Сквозь сталь и кость и череп напролом,
2290  И изо лба глаза повышиб вон.
Мертвым Роланд свалил его у ног
И молвил: «Гнус! Как в ум тебе взбрело
Меня схватить ни за что, ни про что?
Всякий тебя обзовет дураком.
2295  Треснул теперь посредине мой рог,
Выпал хрусталь и золота кусок».

CLXX

Чует Роланд, что смерть его торопит.
Он поднялся, покрепче встал на ноги,
Нету в лице ни капли алой крови.
2300  Вот он к скале темнобурой подходит,
Бьет девять крат в отчаяньи и в злобе.
Звенит клинком: не зазубрит, не сломит.
«О! — молвил граф:— На помощь, матерь божья
О, Дюрандаль! Сгодилась ты на горе!
2305  Коль я умру, ты не нужна мне боле.
Стольких с тобой мы побеждали в поле.
Столько земель великих побороли,
Где правит Карл с седою бородою.
Пускай бегун не владеет тобою.
2310  Досель была ты такому на пользу,
Каких уж нет во Франции привольной».

CLXXI

Роланд разит сердоликовый камень,
Звенит клинком, никак не сломит стали.
Видит Роланд, что с ним не совладает,
2315  Тут сам с собой он горько прочитает.
«Эй, Дюрандаль, о белая, святая!
На солнце ты и светишь и сверкаешь!
Когда был Карл в долине Мориане,
Тут возвестил ему от бога ангел,
2320  Чтоб дал тебя он графу-капитану.
Меня тобой опоясал державный.
Тобой я взял Анжуйский лен с Бретанью
И Пуату и весь Мен без изъятья.
Тобой я взял весь вольный край Нормандский
2325  И взял тобой Прованс и Аквитанию,
Ломбардский край и целую Романью,
Тобой смирил баварцев и фламандцев,
Венгрию всю и Польшу без остатка,
И взял Царьград, что покорился Карлу.
2330  Средь саксов он теперь, как хочет, правит.
Тобой смирил я скоттов и ирландцев,
Англию всю (то Карлов край вассальный).
Столько земель и царств тобою взято,
Где правит Карл с бородою се датой.
2335  За этот меч мне больно и досадно.
Лучше умру, чем сдам его поганым.
О, отче наш, не дай позора франкам!»

CLXXII

Разит Роланд по камню-сердолику,
Столько отбил, что сказать не под силу.
2340  А сталь звенит — ни рубца, ни щербины —
Отскочит вверх и снова невредима.
Видит Роланд: не сломит стали дивной.
Сам про себя он жалуется тихо:
«Эй, Дюрандаль, ты свята и красива!
2345  Много святынь — в позолоченном грифе:
Там зуб Петра, святая кровь Василия,
И прядь волос святого Дионисия,
Клочок от риз приснодевы Марии.
Грешно, чтоб ты доедалась сарациййм.
2350  Пусть будешь ты в руках христианина.
И пусть тебя не носит боязливый.
Тобой попрал я много стран великих,
Где правит Карл с бородою маститой:
С того богат и славен наш властитель».

CLXXIII

2355  Чует Роланд, что смерть его пришла,
От головы до сердца доползла.
Под тень сосны уходит граф Роланд,
На мураве зеленой лег он там,
Взял под себя свой меч и Олифант,
2360  Лицом глядит на страну басурман.
Так сделал он, скажу по правде вам.
Чтоб видел Карл и все его войска,
Что умер он, поборая врага.
«Грешен», сказал и не раз и не два,
2365  Богу за грех свою перчатку дал.
Аой.

CLXXIV

Видит Роланд: его дни миновали.
Он на холме Лежит лицом к Испании.
Одной рукой он в грудь себя ударил:
«О,боже мой! Против твоей скрижали
2370  Грешен я был и в велице и в мале,
Со дня, как свет впервые увидал я,
До дня, когда убит я в этой схватке».
В высь протянул он правую перчатку.
Ангельский сонм с небес нисходит к графу.

CLXXV

2375  Лежит Роланд под сосной над долиной.
К стране врагов лицо поворотил он.
Стал вспоминать про много дел великих.
Вспомнил барон края, что взял он силой,
Свою родню в сладкой Франции милой
2380  И короля, сеньора и кормильца.
Плачет, скорбит, удержаться нет силы.
Но и души своей не позабыл он.
«Мой грех», — сказал, призвал господню милость.
«О, отче наш, — воистину не лживый,
2385  Лазаря встарь от смерти воскресивый,
Спасший от львов пророка Даниила!
Душу спаси от кары справедливой
За те грехи, что в жизни учинил я».
Ввысь протянул он перчатку с десницы.
2390  Сам Гавриил из руки ее принял.
Граф на плечо головою склонился,
Руки сложил, приял свою кончину.
Господь послал своего херувима
И на водах хранильца Михаила,
2395  И в помощь к ним святого Гавриила.
Душу его они в рай водворили.

CLXXVI

Умер Роланд. Душа его на небе.
Вернулся Карл, по Ронцесвалю едет.
Нигде пути, тропинки не заметно,
2400  Ни фута нет, ни зги, ни пяди мерной,
Где б не лежал иль наш, или неверный.
И молвил Карл: «О, мой племянник, где вы?
И где Турпин, епископ, с Оливьером?
И где Джерин с побратимом Джерьером?
2405  И где Атон с собратом Беренджьером?
Милые мне Ивон, Иворий, где вы?
Не вижу я гасконца Энджельера.
Где Ансеис и где Самсон, мой герцог?
И где Джерарт из Русильона древний?
2410  Здесь я сгубил своих двенадцать перов».
Что пользы в том? Ведь никто не ответит.
«Боже!» — рек Карл:— О горе и бесчестье,
Что не был я в начале этой сечи!»
Бороду рвет, как человек во гневе,
2415  Плачут глазами его храбрые кмети.
Пало без чувств двадцать тысяч на землю.
Больше других лх герцог Найм жалеет.

CLXXVII

Рыцаря нет, ни графа, ни барона,
Что б не рыдал и не восплакал скорбно.
2420  О сыновьях, дядьях и братьях стонут
И о друзьях и сеньорах законных.
Замертво их на землю пало много.
Тут сделал Найм, как витязь благородный,
Прежде других он Карлу молвил слово:
2425  «Смотрите вдаль на две версты к востоку.
Видите там, застлала пыль дорогу?
Много их тут из поганого рода.
Помчимся все, отмстим за смерть баронов».
«Боже! — рек Карл: —Далеко мчатся воры.
2430  Не попусти неправды и позора!
Франции цвет нечестивцами сорван!»
Король зовет Джебоина с Стоном
И в помощь к ним Тедбальта и Милона:
— «Храните дол и все поля и горы.
2435  Пусть так лежат убитые бароны,
Чтоб их ни лев, ни зверь лесной не тронул,
Чтоб не достал ни стремянный, ни отрок.
Касаться их я запрещаю строго,
Пока вернусь с соизволенья бога».
2440  А те в ответ смиренно и любовно:
«Милый сеньор, король наш! Мы готовы».
И Карл дает им тысячу баронов.
Аой.

CLXXVIII

В трубы трубить повелел властелин.
Скачет король перед челом дружин.
2445  Нашли на след испанских сарацин.
Бросились все в погоню, как один.*
Видит король, что вечер их застиг.
Сходит с коня средь свежих луговин.
На землю лег и бога замолил,
2450  Чтоб для него он солнцу запретил,
Ночь задержал и день остановил.
И вот ему тот ангел возвестил,
С которым он обычно говорил:
«О, Карл, скачи! Не смеркнет блеск светил.
2455  Знает господь: цвет Франции погиб.
Велит, чтоб ты злодеям отплатил».
При сих словах король в седло вскочил.
Аой.

CLXXIX

Для Карла бог свершает чудеса.
Солнце стоит недвижно в небесах.
2460  Враги бегут, а франки вслед спешат,
В Темном Логу настигают отряд,
Гонят мечом на Сарагосу-град.
Рубят сплеча, не щадят басурман.
Скачут по всем дорогам и тропам.
2465  Пресекла путь им Себрская река.
Дивно она быстра и глубока.
Там нет баржи, судна, ни челнока.
Кличут враги Терваганта-божка,
Прыгают вниз, но гибель их близка;
2470  Всех хуже тем, чья сбруя тяжела:
Раньше других они достигли дна;
Иных несет к низовью по волнам;
Счастливей всех, кто захлебнулся сам.
Погибли все в безмерных муках там.
2475  Франки скорбят: «О, где ты, граф Роланд!»
Аой.

CLXXX

Видит король: погиб поганый род;
Кто истреблен, а кто в реке утоп;
Его бойцам на славу был улов.
Сходит с коня благородный сеньор,
2480  На землю пал, творца восславил он.
Чуть поднялся, видит: солнце зашло.
«Здесь — наш привал», — проговорил король.
Нам в Ронцесваль возвращаться темно:
Кони у нас умаялись давно.
2485  Снимите с них и узду и седло,
Пустите их пастись среди лугов».
Франки в ответ: «Воистину, сеньор».
Аой.

CLXXXI

Вот лагерь свой император раскинул.
В пустом краю там спешились дружины
2490  Сошли с коней, облегчили им спины.
Всякий сейчас узду златую скинул.
Пустил коня пастись на луговину.
Про корм иной там нету и помину.
Устали все, улеглись паладины;
2495  На караул не вЪпиел ни единый.

CLXXXII

Наш государь прилег на мураве.
Копье стоит в головах на траве.
Он эту ночь решил проспать в броне.
На нем юшман белоснежный надет
2500  На голове позолоченный шлем,
Джойоза с ним (меча добрее нет) ,
Раз тридцать в день она меняет цвет.
Довольно мы слыхали о копье,
Которым Спас прободен на кресте:
2505  Есть, слава богу, у Карла острие.
Вправить его в Джойозу он велел:
За чудо то, за ту большую честь
Имя дано ей «Радостная» днесь.
Наш баронат об этом помнит весь:
2510  «Монджой!»— кричат. «Моя радость» Средь сеч
Никто досель не мог их одолеть.

CLXXXIII

Ночка светла, и ясен месяц новый.
Жалеет Карл Роланда дорогого,
И жаль ему Оливьера-барона
2515  И перов всех, и франкского народа.
Трупы лежат кровавые по долу.
Слез не сдержал, терзается жестоко.
За души их все время молит бога.
Устал король от этой скорби долгой,
2520  Лишился сил и задремал немного.
Все франки спят и разлеглись по логу,
И кони их уже стоять не могут.
Лежмя жуют, чтоб утолить свой голод.
Крепко учен, кто научен невзгодой.

CLXXXIV

2525  Спит Карл,, как тот,, что сильно изнемог...
Но Гавриила ниспослал ему бог,
Чтоб он во сне властелина берег
Чтоб в головах его стоял всю ночь.
Ангел царю являет вещий сон,
2530  Что некий бой ожидает его;
А это знак превеликих тревог.
Наш император взглянул на небосвод,
Видит он гром и ветры и мороз,
Видит грозу и ужас, непогод.
2535  Сходит с небес и пламя и огонь,
Падает вниз на французский народ.
Горит у пик из ясеня древко,
Горят щиты до золотых шипов,
Копья летят на тысячи кусков,
2540  Трещат куяк и железный шелом,
Видит своих баронов, в горе злом:
Медведь и барс бегут со всех сторон,
Аспид и змей, и дьявол, и дракон;
Грифы летят (тридцать тысяч числом),
2545  На франков все бросаются гуртом.
Франки кричат: «Спасите нас, сеньор!»
Жаль королю: он видит их урон,
Спешит помочь, но вдруг задержан он:
Огромный лев выходит из лесов,
2550  Очень он горд и яростен и зол,
Прыгнул к царю и вцепился в него,
Схватились тут в обнимку царь со львом.
Еще они не знают, кто кого,
Тут Карл восстал ото сна своего.

CLXXXV

2555  Было ему и другое видение:
Вот пред скалой — он в Ахенском уделе,
На двух цепях он медвежонка держит.
Вдруг от Арденн—., до тридцати медведей^
Все говорят языком Человечьим.
2560  Кричат ему: «Отдайте, сударь, зверя.
Закона нет, чтоб был он вам доверен.
Свою родню мы защищаем крепко».
Вдруг из палат несется выжлок резвый.
Схватил того, кто всех других свирепей,
2565  На мураве среди прочих медведей.
Там видит Карл: чудесный бой затеят.
Не знает он, кто кого одолеет.
Сей сон явил ему ангел небесный
Спит государь до самой зорьки светлой.

CLXXXVI

2570  Марсилий царь бежал в свою столицу.
Вот он с коня сошел в тени оливы,
Отдал свой меч и шлем и панцырь гридням,
На мураве улегся в жалком виде:
Правой руки он лишился до сгиба,
2575  Теряет кровь и сознанье и силу.
Подле него — Брамимонда-царица,
Плачет, скорбит и горестно крушится,
А вместе с ней двадесять тысяч гридней.
Клянут царя сладкой Франции милой.
2580  Затем бегут в пещеру к Аполину.
Бранят его и терзают личину:
«О, скверный бог! За что ты нас покинул?
За что позор возвел на властелина?
Служа тебе, награды не увидишь».
2585  Отняли прочь и корону и скипетр,
Вздернули вверх, петлю на столп накинув.
Затем его к своим ногам свалили,
И батожьем иссекли и избили.
У Терваганта карбункул отломили.
2590  Махмета в ров швырнули из кумирни:
Едят его и собаки и свиньи.
Аой.

CLXXXVII

Марсилий царь тогда очнулся снова,
Велел нести себя в покой со сводом.
Роспись там есть и пестрые разводы.
2595  Плачет о нем царица-Брамимонда.
Волосы рвет, зовет себя бездомной,
Громко вопит, такое молвит слово:
«Горе тебе, о, Сарагоса-город!
Ушел навек твой царь высокородный.
2600  Наши божки учинили преподло,
Его в бою покинули сегодня.
Эмиру ж то и стыдно и зазорно,
Коль не пойдет войной на род прегордый,
Что не щадит ни живота, ни рода.
2605  А ихний Карл, король седобородый,
Всегда он был и храбр и сумасброден;
И от войны не уклонялся сроду.
Жаль, что никто убить его не может».

CLXXXVIII

Карл, наш король, со всею ратной силой
2610  Семь долгих лет в Испании рубился.
Взял города и крепости разбил он.
Марсилий царь то принял за обиду,
В первый же год свои грамоты пишет;
Послал послов к Балиганту в Египет-
2615  (Был тот старик в Вавилоне эмиром;
Старше он был Виргилия с Омиром).
«Ждет-де его на подмогу Марсилий,
Иначе-мол оставит он кумиры,
Веру свою и идолов покинет,
2620  Святой закон христолюбивый примет,
С Карлом-царем решит поладить миром».
Тот — далеко: не сразу войско двинул:
Из сорока краев созвал дружину.
Свои суда он снарядил на диво:
2625  Струги, ладьи, галеры и расшивы.
Порт у него морской — Александрия.
Там корабли свои совокупил он.
Был месяц май, и лето наступило.
Вот поплыл он со всей своею силой.

CLXXXIX

2630  Грозная рать_ у нехристей неверных. .
Быстро гребут и _ дер жат ходповетру.
На мачтах тех, на тех высоких реях,
Там фонари и карбункулы рдеют,
Море от них залито сильным светом,
2635  Ярче, чем днем, красивей и яснее.
Пришли суда к испанскому прибрежью.
Весь край кругом сияет и алеет.
Вести о том к Марсилию приспели.
Аой.

CXC

Поганый люд не хочет сбавить ходу,
2640  Море сменил он на пресную воду.
Прошли Марбризу и проходят Марброзу.
По Себре вверх струги идут походом.
Там фонарей, карбункулов без счета.
Сияет свет и от мачт и от носа.
2645  Утром суда пришли под Сарагосу.
Аой.

CXCI

Сияет день, и солнце светит жарко.
Сошел эмир на прибрежье с шаланды.
Эспанелит при нем шагает справа,
Семнадцать с ним идет царей-арабов,
2650  Там без числа — и герцогов и графов.
Среди полей, в тени, под сенью лавра,
Зеленый луг устлали белым платом,
Ставят престол из кости и из злата,
Сажают там поганца Балиганта,
2655  Вокруг него стоймя дружина стала.
И вот сеньор заговорил сначала:
«Слушайте все, отважные вассалы!
Карл, их король и франкский император,
Куска не съест- без моего приказа.
2660  Испанский край прошел он силой ратной.
Его сыщу я во Франции сладкой.
Покуда жив, от него не отстану,
Коль не умрет или живьем не сдастся».
С тем он кладет на колено перчатку.

CXCII

2665  Эмир сказал, на том уперся крепко,
Хоть дай ему все золото под небом,
В Ахен сейчас пойдет за Карлом следом.
Мавры его поддержали советом.
Тут он зовет двоих своих клевретов:
2670  Их имена — Кларифан с Клариеном.
«Вы — сыновья царя Мальтраиэна.
Часто в послах служил он мне отменно.
Скачите вы в Сарагосу немедля:
Чрез вас хочу Марсилию поведать,
2675  Я дам ему над франками победу.
Коль их найду, так будет бой свирепый.
Перчатку шлю с золотою отделкой,
Ее царю на десницу наденьте;
Сей малый жезл золотой ему вверьте.
2680  Пускай придет за утвержденьем в лене.
К Карлу иду воевать его землю.
Коль предо мной не станет на колени
И не попрет он христианской веры,
С него венец я сорву непременно».
2685  Мавры в ответ: «Вы говорите верно».

CXCIII

Рек Балигант: «Поезжайте, бароны!
Жезл — одному, перчатку дам другому».
Они в ответ: «Мы, государь, готовы!»
Мчатся послы, домчались в Сарагосу.
2690  Там десять врат и три моста чрез воду.
Едут они вдоль улиц средь народа.
Когда послы явились в верхний город,
Вот у дворца им слышен громкий ропот.
Много, там есть языческого сброда.
2695  Плачут, кричат, клянут свою невзгоду.
Бранят богов, Терваганта, Маома,
От коих нет им блага никакого.
«Что делать нам? — твердит один другому. —
Вот дождались мы тяжкого урона.
2700  Марсилий-царь нас покидает скоро:
Кулак срубил Роланд ему не в пору;
Пал Джюрфалей, погиб светлоголовый.
Испанский край весь недругами полон».
Сошли послы на землю у порога.

CXCIV

2705  Послы с седла сошли под тень маслины,
Сдали коней двум слугам-сарацинам,
За епанчи друг друга ухватили,
По ступеням в большой дворец вступили.
Вошли под свод в высокую светлицу,
2710  Дурной привет рекли в любви великой:
«Тот Магомет, что всем нам повелитель,
И Тервагант с сеньором Аполином
Да сохранят и царя и царицу».
Но та в ответ: «Я слышу небылицу.
2715  Этим богам мы не хотим молиться.
Плохих чудес они нам натворили:
Наши бойцы в Ронцесвале погибли;
Мой господин богами предан в битве:
Правую кисть он потерял до сгиба;
2720  Ее срубил Роланд, барон кичливый;
Испанский край захватит Карл великий,
Что делать мне, несчастной, сиротливой!
Жаль, нет таких, чтоб меня умертвили».
Аой.

CXCV

Рек Клариен: «Госпожа, перестаньте.
2725  Мы — бирючи эмира Балиганта.
На помощь к вам пришел он с силой ратной,
Царю он шлет этот жезл и перчатку.
В Себре у нас — три тысячи фрегатов,
Быстрых галер и челноков и барок,
2730  Больших судов несчетная громада.
Силен эмир, велик средь басурманов,
Карла пойдет искать в уделы франков,
Убьет его иль сделает поганым».
Но та в ответ: «Пускай он сбавит шагу.
2735  Поближе к нам найти он может франка;
Семь лет, как Карл, воюет наши страны.
Храбрый боец — французский император:
Скорей умрет, чем сдастся в поле бранном.
Цари земли перед ним — мальчуганы.
2740  Такого нет, чтоб испугал он Карла».

CXCVI

Марсилий рек: «К чему твои слова?
Со мною речь ведите, господа.
Видите вы, что смерть моя близка.
Бездетен я: ни дочки, ни сынка.
2745  Один был сын, — и тот убит вчера.
Пусть мой сеньор отмстит за нас сполна.
На этот край есть у него права.
Коль хочет он, отдать я царство рад.
Но пусть страну он защитит сперва.
2750  Добрый совет я против Карла дам:
Месяц пройдет, повержен будет враг.
А вот ключи от сарагосских врат.
Пусть верит мне и не идет назад».
Послы в ответ: «О, государь, ты прав».
Аой.

CXCVII

2755  Марсилий рек: «Тот Карл, их властелин,
Мой люд побил и землю полонил,
Грады мои разграбил-разгромил.
У Себрских вод, отсель верстах в семи,
Он станом стал со своими людьми.
2760  Пускай туда войска ведет эмир,
На месте том сраженье учинит».
Вручил он им от города ключи.
Оба гонца склонились до земли,
Простились с ним, в обратный путь пошли.

CXCVIII

2765  На скакунов вскочили два посла,
Быстро летят, спешат покинуть град.
В страхе вошли, пред эмиром дрожат.
Дают ключи от сарагосских врат.
Рек Балигант: «Что видели вы там?
2770  А где же царь, которого я звал?»
Рек Клариен: «Он смерти ждет от ран.
Вчера король был у Испанских врат,
Оставил он почетный арьергард.
2775  Остался там его племяш, Роланд,
И перы все, и Оливьер-собрат,
И франкских войск двадесять тысяч лат.
Марсилий-царь сраженье франкам дал.
Но одного Роланд его застал,
2780  Хватил его он Дюрандалью так,
Что отрубил от десницы кулак.
И тут же сын его любимый пал,
И все бойцы, кого с собой он взял.
Хотел иль нет, он с поля убежал.
2785  Теснит его погоней кесарь Карл.
А нас он к вам за подмогой прислал.
Испанский край он обещает в дар».
При сих словах эмир в раздумье впал.
Так он скорбит: чуть не сошел с ума.

CXCIX

2790  Рек Клариен: «Эмир, сеньор мой ленный.
Было вчера в Ронцесвале сраженье.
Не стало там Роланда с Оливьером,
И перов всех, что Карлу так любезны,
Франков легло двадесять тысяч кметей.
2795  Правый кулак Марсилию отсекли.
Король его преследовал доселе.
Витязя нет во всем его уделе,
Что не убит иль не утоплен в Себре.
Станом стоят французы на прибрежьи.
2800  Так близко к нам они теперь осели:
Коль хочешь ты, легко им путь отрезать».
Глядит эмир надменно и свирепо.
В своей душе он радостей и весел;
На ноги встал, вскочил с богатых кресел.
2805  Так крикнул он: «Бароны, бросьте медлить!
Сойдем с судов, поскачемте все вместе.
Коль старый Карл убежать не сумеет,
Я отомстить за Марсилья намерен:
Он за кулак взамен получит череп».

CC

2810  Сошли с судов язычники-арабы.
На лошадей и мулов сели сразу.
Что делать им? Поскакали исправно.
А Балигант, что правит всей оравой,
Зовет к себе Джемальфина-собрата:
2815  «Ставлю тебя я воеводой главным».
Сам впереди на буром поскакал он.
Четверо с ним есть герцогов поганских.
Вот доскакал до Сарагосы-града.
Он у крыльца сошел с коня на мрамор.
2820  Стремя держать пришли четыре графа.
По ступеням он поднялся к палатам.
Бежит к нему Брамимонда и плачет.
Молвила так: «О, горе мне, неладной!
Лишилась я государя бесславно».
2825  Пала к ногам эмира Бали ганта.
Поднял ее. Грустя идут в палату.
Аой.

CCI

Марсилий-царь, чуть увидел эмира,
Молвил ои двум своим испанским гридням:
«Под руки взяв, иа постель посадите».
2830  Левой рукой берет он рукавицу.
«Сеньор-эмир — так говорит Марсилий : —
Вручаю вам все земли и столицу,
И область всю, что от нее зависит,
Я сам погиб, войска мои погибли».
2835  А тот в ответ: «Тем хуже и обидней.
Но долго мне говорить не годится:
Ведь Карл, меня ожидать побоится.
Все же от вас приму я рукавицу».
Плачет эмир и вышел из светлицы,
2840  По ступеням из палаты спустился,
Сел на коня, летит неудержимо.
И вот уже он—во главе дружины,
За разом раз взывает что есть силы:
«Франки бегут! Спешите, сарацины!»
Аой.

CCII

2845  Чуть день взошел и заря заблистала,
Проснулся Карл, французский император.
Всю ночь ему был Гавриил охраной.
Руку подъял, осенил его Дланью.
Вот встал король, доспех он отдал бранный.
2850  И войско все оружье поснимало.
Сели в седло, во весь опор скакали,
Большим путем, широкими тропами,
Чтоб видеть тех, кто убиты и пали
В большом бою в долине Ронцесваля.
Аой.

CCIII

2855  Наш государь примчался в Ронцесваль,
Мертвых нашел, над ними плакать стал;
Французам рек: «Бароны, сбавьте шаг.
Я впереди теперь поеду сам.
Видеть хочу, где племянник Роланд.
2860  В Ахене был я в праздник Рождества
Хвастались там бароны-господа
Прытью своей, боями без числа.
Тут я слыхал, как говорил Роланд:
Если падет он среди чуждых стран,
2865  Он впереди всех перов ляжет там,
Взор обратит он к вражеским войскам,
И там умрет, как ратоборный граф».
Пред войском всем в расстояиьи броска
Попрежь других на холм взобрался Карл.

CCIV

2870  Ищет король племянника драгого.
Красных цветов и трав находит вдоволь,
Что залиты баронов наших кровью.
Слез не сдержал и зарыдал он скорбно.
Меж двух дерев взошел он на пригорок,
2875  На трех камнях узнал удар барона.
Видит: лежит Роланд в траве зеленой.
Что дива в том, что Карл поддался скорби!
Сходит с коня бежит стопою скорой.
В объятья взял, прижал к груди барона.
2880  Над телом пал он замертво от горя.

CCV

Опять в себя приходит властелин.
Тут герцог Найм и с ним граф Апцелип,
Джефрейт д’Анжу и брат его Тьедри
Карла берут и под сосну снесли.
2885  Смотрит он вниз — а там Роланд лежит.
Благостно так он стал о нем тужить:
«О, друг Роланд, господь тебя спаси!
Таких, как ты, нет рыцарей других,
Чтоб в злых боях поборать и рубить:
2890  Чести моей теперь конец грозит».
Без чувств упал: не смог беды снести.
Аой.

CCVI

Карл, наш король, в себя приходит скоро.
Он — на руках у четырех баронов.
Вниз посмотрел: Роланда видит снова:
2895  Крепок на вид, но все лицо бескровно;
Завел под лоб глаза с померкшим взором.
Тужит король и нежно и любовно.
«О, друг Роланд, усни под райским кровом,
Среди цветов и праведных у бога.
2900  В испанский край пришел ты в час недобрый.
Теперь я дня не проведу бесскорбно.
О, как падет и мощь моя и гордость!
Чести своей я не найду опоры.
Под небом нет мне друга дорогого.
2905  Хоть есть родня, в ней нет бойца такого».
Волосы рвет: две пригоршни их полны.
Сто тысяч с ним — в печали безысходной.
Такого нет, чтоб не заплакал скорбно.
Аой.

CCVII

«О, друг Роланд, вернусь я в землю франков.
2910  Как буду я в своем уделе Ланском,
Из разных царств сберутся иностранцы;
Спросят меня: «Где графы-капитаны?»
А я скажу: «Погублены в Испании».
Горестно впредь я буду царством править:
2915  Дня не пройдет без плача и печали».

CCVIII

«О, друг Роланд, цвет юности хороброй!
Как буду вновь я в Ахене, в часовне,
Люди придут вестей послушать новых.
Слух принесу многочудный и грозный:.
2920  «Умер Роланд, что столько стран освоил».
Встанут на нас мятежники-саксонцы,
Болгары все и венгров злые орды,
Апулья, Рим и с ним Палермо-город
И Калиферн, и черные народы.
2925  Начнутся тут и беды и невзгоды.
Кто поведет войска мои в походы,
Коль умер тот, кто ими верховодил?
О, сладкий край! Ты степью стал бесплодной.
Так я скорблю, что умер бы охотно».
2930  Бороду рвет король белобородый,
Рвет оберучь со лба седые космы.
Сто тысяч с ним без чувств лежат от скорби.

CCIX

«О, друг Роланд, на горе вы погибли!
Господь в свой рай вашу душу восхитил.
2935  Франции — стыд от тех, кем вы убиты.
Так я скорблю — охотно я не жил бы.
Вот за меня побиты наши гридни.
Дай, боже, мне, о, сын святой Марии,
Прежде, чем я дойду к воротам Цизры,
2940  Чтоб с плотью дух сегодня распростился
И с ними там в раю соединился,
А тело здесь подле них схоронили».
Плачет глазами> рвет бороду сердито.
Рек герцог Найм: «Скорбит наш повелитель».

CCX

2945  «О, государь! — сказал Джефрейт д’Анжу. —
Оставьте вы тяжелую тоску.
Наших искать велите на лугу.
Всех, кто погиб от басурманов тут,
Пусть им сейчас могилу разгребут».
2950  И молвил Карл: «Затрубите в трубу».
Аой.

CCXI

Джефрайт д’Анжу в свой рог трубит исправно.
Франки с коней сошли по слову Карла.
Своих друзей отыскали закланных,
Снесли их всех к большому котловану.
Много там есть епископов, аббатов,
2955  Бритых гумен, каноников, монахов.
Сняли грехи и честь воздали праху.
Велят возжечь и фимиам и ладан,
Все их тела обкурить по обряду
2960  И схоронить с превеликою славой.
Как дальше быть? Пришлось их тут оставить.
Аой.

CCXII

Роландов труп велит стеречь властитель,
А вместе с ним Оливьера с Турпином.
Затем велел им раскроить грудину,
2965  Вынуть сердца и завернуть в холстину.
Мраморных три принесли домовины,
Сложили в них останки паладинов,
Но прежде их в олений мех зашили,
Крепко вином и зельем умастили.
2970  Король велит Тедбальту с Джебоином,
Графу Милону и Отону-маркизу
На трех возках везти их сквозь теснину.
Прикрыли всех галатскою ширинкой.
Аой.

CCXIII

В обратный путь собрался император.
2975  Вдруг видит он дозоры басурманов.
Прямо к нему несутся два посланца,
Зовут его па битву с Балигантом:
«Надменный царь! Ты не уйдешь обратно,
Тебя эмир нагонит с силой ратной:
2980  С собой ведет он полчища арабов.
Увидим мы, как ваши франки храбры».
Бороду мнет французский император.
Вспомнил печаль и урон, и утрату.
Грозно взглянул па весь народ свой латный.
2985  Затем вскричал громогласно и внятно:
«Бароны все! На коней и к булату!»
Аой.

CCXIV

Великий Карл готовится к отпору.
Допреж всего броню надел проворно,
Шлем повязал, припоясал Джойозу
2990  (С солнцем она не побоится спора),
Привесил он на шею щит биторнский,
Держит копье и потрясает гордо.
Затем вскочил на коня Тенцендора,
Что добыл он у брода под Марсоной,
2995  Где им убит Мальпалин из Нарбоны.
Пустил узду и часто колет шпорой:
Выехал Карл перед стотысячным сбором.
«Со мной, — кричит,— господь и Петр-апостол!»

CCXV

С долины всей к нему сбежались франки.
3000  Их тысяч сто оделись сбруей бранной.
Доспех сидит па всей дружине складно.
Кони легки и оружье исправно,
Скачут они и умело и статно.
Сумеет всяк вернуть удар обратно.
3005  На шишаках еловцы веют славно.
Видит король их гордую осанку
И говорит он графу Джозерану,
Герцогу Найму и Антельму из Майнца:
«Такая рать нас в поле не обманет,
3010  Глуп, кто при них боится басурмана.
Коль вспять сейчас не повернут арабы,
Я им с лихвой отплачу за Роланда».
А Найм в ответ: «Дай бог побить поганых».
Аой.

CCXVI

Карл говорит: «Рабель и Гуинемаи!
3015  Такой приказ вам, государи, дан:
Вы здесь теперь — Оливьер и Роланд.
И с тем даю вам меч и Олифант.
Полк головной я поручаю вам,
Франкских бойцов пятнадцать- тысяч дам,
3020  Наших юнцов из тех, кто смел и храбр.
Столько ж пойдут за вами по пятам.
Их поведут Джебоин и Лодран».
Тут герцог Найл и с ним граф Джозеран
Строят ряды, наказ дают полкам.
3025  Коль вспыхнет бой,— так будет он не мал.
Аой.

CCXVII

Французы все— в тех двух полках передних.
А после них установили третий.
Вассалы — в нем из баварских пределов.
Считайте их двадесять тысяч смело.
3030  Вовек они в сраженьях не робели.
Народа нет, что б Карлу был милее,
Опричь французов, покоряющих земли.
Их вождь — Оджьер, Датчанин, витязь смелый:
Отважный люд он повести сумеет.
Аой.

CCXVIII

3035  Вот три полка построил кесарь Карл,
И герцог Найм четвертый полк набрал.
Послал туда баронов-алемап:
То — храбрецы из пограничных стран.
Все говорят: их двадцать тысяч там.
3040  Хорош у всех и скакун и юшмап,
Им слаще смерть, чем поле сдать врагам.
Герцог — их вождь, из Трации Эрмап;
Скорей умрет — не струсцт никогда.
Аой.

CCXIX

Тут герцог Найм заодно с Джозераном
3045  Весь пятый полк набрали из нормандцев.
Франки твердят, что там их тысяч двадцать.
Все на конях лихих и в добрых латах,
Им слаще смерть, чем сдаться супостатам.
Сильней их пет парода в поле ратном.
3050  Их поведет па бой Ричарт седатый,
Будет разить копьем своим булатным.
Аой.

CCXX

Шестой отряд построен из бретонцев.
Их набралось за тридцать тысяч конных.
Скачут они, как надлежит баронам.
3055  Пестры древка со, значком укрепленным.
Сеньора их называют Одоном.
Кличет к себе он графа Неве лона,
Тедбальта с ним и маркиза Отона:
«Вот вам мой полк. Ведите без препоны».
Аой.

CCXXI

3060  У короля есть шесть отрядов первых.
Вот полк седьмой ему построил герцог.
Берет бойцов Пуату и Оверни,
Будет их там за сорок тысяч верно.
Кони — добры, оружие — отменно.
3065  Дол под холмом покрыл их строй военный.
Десницей Карл им дал благословенье
И поручил Джозерану с Годсельмом.
Аой.

CCXXII

Восьмой отряд построил Найм маститый.
Фламандцы в нем и бароны из Фризии.
3070  В конном строю их сорок тысяч с лишним.
Вовек они не отсупали в битве.
«Служба, — рек Карл, — не пропадет за ними».
Барон Рембальт и Амон из Галисии
Их поведут, как рыцарям прилично.
Аой.

CCXXIII

3075  Граф Джозерап и герцог Найм для боя
Девятый полк из самых храбрых строят,
Из лотарингцев и из бургонских воев;
Тысяч сочли их пятьдесят и боле,
Все в куяках, с подвязанным шеломом.
3080  Крепок конец на их древках коротких.
Коль арабит не будет медлить доле,
Будут разить, едва сшибутся в поле.
Их вождь — Тьедри: то герцог над Аргопой.
Аой.

CCXXIV

Десятый полк— весь из баронов франкских,
3085  Сто тысяч их, из знатных капитанов.
Все — удальцы с отважною повадкой,
С белой главой и с бородой седатой.
На них брони и двойные юшманы;
У всех есть меч французский иль испанский.
3090  На их щитах многочудные знаки.
Сели в седло и клич издали ратный.
Кричат: «Монджой!» Ведет их император.
Джефрейт д’Анжу им носит орифламму,
То стяг Петра, что встарь звался «Романа».
3095  Теперь «Монджой» дано ему названье.

CCXXV

Наш император сошел со скакуна,
Лег навзничь там, где травка зелена.
Лик обратил к востоку государь,
От всей души он стал молить творца:
3110  «Истинный бог, будь обороной нам,
Ты, наш отец, что в оны времена
Иону спас из чрева у кита.
Ты сохранил Ниневию от зла.
Ты свободил Даниила из рва,
3105  Когда он был на муку отдан львам;
Отроков трех в огне оберегал.
Твоя любовь да снидет ныне к нам.
О если б ты мне милость ниспослал,
Чтоб был отмщен племянник мой Роланд!»
3110  Кончив мольбу, с земли поднялся Карл
И сотворил господней мощи знак.
Затем король воссел на скакуна.
Найм и Джозран держали стремена.
Взял в руки щит и острый протазан.
3115  Он сановит и крепок и удал.
Светел лицом и прямо держит стан,
Крепко сидит, не свихнется с седла.
Трубы трубят в тылу и у чела.
Но громче всех рокочет Олифант.
3120  Тут плачут все: скорбят, что пал Роланд.

CCXXVI

Любо смотреть, как скачет император,
Свою браду он распростер по латам.
Любя его, все поступили так же:
Теперь легко узнать, сто тысяч франков.
3125  Минуют кряж и высокие скалы,
Глубокий дол и грозные провалы,
Вышли из врат па пустынные скаты,
Несутся вскачь до рубежей испанских.
Вот на холме расположились станом.
3130  Вернулись вспять дозоры Балиганта.
Слышит он весть от сирина-посланца:
«Узрели мы горделивого Карла;
Горд его люд и служит без обмана.
Сряжайтесь в бой! Готовьтесь к встрече бранной!»
3135  Рек Балигант: «Вот слышу голос храбрый.
Трубите сбор: пусть внемлют басурманы».

CCXXVII

Громко гремят барабаны по войску,
Звенят рожки, и трубы кличут звонко.
Спешились все и надевают брони.
3140  И сам эмир не хочет медлить боле.
Надел куяк с вороненой каймою,
Шлем повязал с насечкой золотою,
На левый бок — оружье боевое.
Имя мечу из чванства он присвоил:
3145  Слыхал эмир про Карлову Джойозу;
И вот свой меч он назвал Прециозой.
Таков и клич его на ратном поле:
Он так велел кричать неверным воям.
На шею щит повесил он широкий
3150  (С златым шипом, хрусталем оторочен;
Ремень расшит шелковым узорочьем);
В руках копье (оно зовется «Злоба»)
С толстым древком на подобье ослопа;
Лошак с трудом свезет конец тяжелый.
3155  Вскочил эмир па скакуна проворно.
Стремя держал ему Маркюлъ заморский.
Он далеко в седле расставил ноги,
В боках широк и в поясе он строен;
Грудь высока, и крепко весь сколочен,
3160  Могуч в плечах и ликом светел очень,
С гордым челом, с курчавой головою,
Как вешний цвет, сияет сединою.
Известен он отвагой боевою.
Будь он крещен, о, боже, что за войн!
3165  Шпорит коня, до ясной крови колет.
Перемахнул через яругу в поле;
А футов в ней за пятьдесят и боле.
Мавры кричат: «Такой врагов прогонит!
Француза нет, который с ним поспорит,—
3170  Хочет иль нет, эмир его поборет,
Безумен Карл, что не бежал от боя».
Аой.

CCXXVIII

Тот Балигант был витязь без пятна,
Как вешний цвет,— седая борода.
Был он премудр: знал свой закон сполна,
3175  И храбр и горд, чуть закипит война.
А сын Мальприм был рыцарь хоть куда;
Пошел в свой род: и крепок, и удал.
Молвит отцу: «Поскачем, государь!
Хочу я знать, придет ли Карл туда».
3180  рек Балигант: «Он храбрым был всегда.
В джестах звучит не раз ему хвала.
Но вот Роланд, его племянник, пал.
Не устоит пред нашей силой Карл».

CCXXIX

Рек Балигаит: «Мой милый сын Мальприм!
3185  Добрый вассал, Роланд, вчера убит,
С ним Оливьер, что храбр и знаменит,
И веры все, которых Карл любил,
И франкский полк в двадцать тысяч погиб.
Перчатки я не дам за всех других.
3190  Теперь назад пришел их властелин,—
Так мне бирюч сириец возвестил.
На десять тем он рать свою разбил.
Смел тот боец, что в Олифант трубит.
Вторит ему на трубе побратим.
3195  Скачут вдвоем перед ратью они.
Вверил король пятнадцать тысяч им
Отроков тех, что Карл зовет детьми.
Такой же полк за первым позади.
Будут они безжалостно рубить».
3200  «Первый удар — за мною», — рек Мальприм.
Аой.

CCXXX

«Мой сын, Мальприм!— рек Балигант-властитель —
Пусть будет так, раз вы о том просили:
С франками вы померяетесь силой.
С вами пойдет Тор лей, король Персиды,
3205  и Дапаморт (то лютичей властитель).
Когда вы спесь французов посрамите,
Дам я вам часть своих земель великих,
Весь Чериант и вплоть до Валь-Маркиза».
Мальприм в ответ: «О, государь, спасибо!»
3210  Вышел вперед и принял дар эмира
(А то была земля царя Флорита).
Но не пришлось ему тот лен увидеть:
Не был он там ни облачен, пи принят.

CCXXXI

Вот Балигант проезжает вдоль войска,
3215  С ним сын Мальприм исполинского роста.
Король Торлей совместно с Дапамортом
Тридцать полков построили проворно.
Число бойцов и дивно и огромно:
В меньшом полку полсотни тысяч ровно.
3220  Вот первый полк— бойцы из Бутентрота.
Милцны — в другом, народ толстоголовый:
По всей спине, по хребту становому,
Всякий из них щетинист, словно боров.
Весь третий полк — из нюблов и из блосов,
3225  Четвертый полк — из брюнов и славонцев,
А пятый полк— из сербов и из сорбов,
В шестой армян берут и мавров черных.
В седьмой вошли бойцы из Ерихона,
Негры — в восьмой, в девятый — племя гросов.
3230  Десятый полк был из Балиды грозной.
Спокон веков там жил народ недобрый.
Тут поклялся эмир своим Маомом,
Клялся, как мог, его телом и мощью:
«Франкский король лишился, видно, мозга.
3235  Коль не сбежит, так бой начнется грозный:
На голове не сносит он короны».

CCXXXII

Десять полков еще набрать сумели.
Весь первый полк — из гнусных хананеев;
Пришли они из Вальфоитских весей.
3240  Турки — в другом, и персияне — в третьем.
Четвертый полк — из диких печенегов.
В пятом — Сольтрас и аварское племя.
Угличей тьма — в шестом и ормалеев.
В седьмом полку — Самуилово племя.
3245  Прусы — в восьмом, а в девятом — словенцы.
Десятый полк — из Окцианских дебрей.
Это — народ, что в господа не верит,
О худших псах не слыхано вовеки:
Кожа у них прочнее, чем железо;
3250  Не нужно им ни панцырей, ни шлемов;
В бою они и подлы и свирепы.
Аой.

CCXXXIII

Десять полков у Балиганта:
В первом полку — из Мальпрозы гиганты.
Гунны — в другом, а в третьем — все мадьяры.
3255  Четвертый полк — из той Бальдизы дальней.
В пятом — войска вальпенозцев поганых,
В шестом — бойцы Марозы и Имаицы,
Леи — в седьмом с астримонскою ратью,
В восьмом — Аргойль, и Кларбоиа — в девятом.
3260  В десятом — люд вальфондский бородатый;
Бог не любил вовек таких поганцев.
Тридцать полков сочли «Деянья Франков».
Трубы трубят перед войском громадным,
Как удальцы несутся басурманы.
Аой.

CCXXXIV

3265  Тот Балигант был могучим сеньором.
Он пред собой велит нести дракона;
А это знак Терваганта с Маомом,
При них — кумир был Аполина-вора,
Вокруг отряд из ханапеев конных.
3270  Они кричат и восклицают громко:
«Кто от богов добиться хочет прока,
Пусть молит их и склонится глубоко».
Склоняют все главу и подбородок,
Всякий поник сияющим шеломом.
3275  Франки рекли: «Конец вам, живоглоты!
Нынче вас ждет несладкая работа.
О, боже наш! Будь кесарю оплотом.
Имя его — нам нынче клич походный».
Аой.

CCXXXV

Был Балигант мудрей всех воевод,
3280  Сына к себе и двух царей зовет:
«О, господа, поезжайте вперед.
Вы все полки поведете в поход.
Себе, беру три лучшие из орд,
3285  Из турских тем и ормалейских рот.
Со мной же рать окцианцев пойдет.
Карла побьем и французский народ.
А если Карл со мною бой начнет,
Он головы на плечах не снесет.
3290  Пусть знает он: короток с ним расчет».
Аой.

CCXXXVI

Грозны войска ви все полки чудесны.
Нет промеж них ни гор, ни рвов, ни леса,
3295  рек, пи рощ— укрыться мочи нету:
Все на виду средь равнины безмерной.
Рек Балигант: «О, мой парод неверный!
Скачите все! вперед па бой победный!»
Знамя несет Амборес Олофернский.
Мавры кричат «Прецьозу!» — клич военный.
Франки в ответ: «Вас ждет урон примерный».
3300  Громко кричат «Монджой!» попеременно.
Трубы трубят по Карлову веленью,
А Олифант — всех громче и победней.
Молвят враги: «У Карла люд отменный:
Бой нам грозит и долгий и свирепый».
Аой.

CCXXXVII

3305  Обширен дол, равнина необъятна,
Шлемы блестят каменьями и златом,
Светят щиты и черненые латы,
Маячит дрот и укрепленный прапор.
Трубы трубят так звонко в поле ратном,
3310  Но громче всех раскаты Олифанта.
Вот Балигант призвал родного брата
(То Канабей, что Флоредеей правит.
Освоил он до Валь-Севреды страны),
Кажет ему эмир дружину Карла:
3315  «Видите спесь этой Франции славной?
Кичливо вскачь несется император.
Он — позади с дружиной бородатой.
Бороды все распустили по латам.
Как снег на льду, их волосы се даты.
3320  Спешат разить копьем, мечом булатным.
Битва нас ждет, длинна и беспощадна;
В мире никто еще не видел равной». .
Дальше броска обструганною палкой
Выехал он пред дружиною ратной,
3325  Молвил и рек: «За мной, народ поганый!
Я проложу дорогу басурманам».
И тут потряс он древком протазана.
Его конец направил против Карла.

CCXXXVIII

Великий Карл Балиганта узнал:
3330  Пред ним — дракон, его знамя и знак.
И рать его арабская сильна:
Долину всю покрывает сполна,
Опричь тех мест, где франкские войска.
Крикнул король, и речь его громка:
3335  «Всякий из вас — надежный мой вассал,
Всякий не раз в сраженьи побывал.
Пред вами — враг: он подл и трусоват.
За веру их полушки я не дам.
Коль много их, какое дело нам?
3340  Все, кто со мной, ударьте по врагам!»
Тут шпорой он разъярил скакуна,
И Тенцендор дал четыре прыжка.
Франки рекли: «Вот витязь хоть куда.
Мы все — за вас! Скачите, государь!»

CCXXXIX

3345  Сияет день, и солнце ярко светит.
Красны полки,, дружинам счета нету.
Сшиблись уже ряды полков передних.
И тут Рабель и Гуинеман не медлят,
Пустив узду, коней торопят резвых,
3350  Шпорят во всю, за ними франки — следом.
Спешат разить своим копьем железным.
Аой.

CCXL

Был граф Рабель отважный паладин.
Шпорой златой он коня рассердил.
Торлея бьет, что в Персиде царит.
3355  Не помогли ии колонтарь, пи щит.
Насквозь копьем золоченым пронзил.
Мертвым его на малый куст свалил.
Франки кричат: «Господь нас защити!
Прав наш король: должны мы с ним итти».
Аой.

CCXLI

3360  Граф Гуинеман на лютича напал,
Тарч расписной, цветистый изломал,
И на куски разбил ему юшман.
В тело вонзил и острие и флаг
И не спросил, кто рад и кто не рад.
3365  Франки кричат, увидев сей удар:
«Бароны, в бой! Чтоб никто не отстал!
Прав наш король супротив басурман.
Праведный суд нам богом нынче дан».
Аой.

CCXLII

Летит Мальприм, весь бел его скакун.
3370  Сред франкских войск он врезался в толпу.
За разом раз разит и там и тут,
И без числа он валит труп на труп.
Вскричал эмир к народу своему:
«Я вас, бойцы, вскормил в своем дому
3375  Рвется мой сын к королю самому,
Вызвал на бой баронов ихних тьму.
Лучшего ввек вассала не найду.
Острым копьем помогите ему».
При сих словах вперед они бегут
3380  Рубят с плеча и колют н секут.
Бой закипел и чудесен и лют,
Сильней, чем все и днесь и встарину.
Аой.

CCXLIII

Горды войска, и рати велики
Вступили в бой и сшиблись все полки.
3385  Дивно разят поганые враги.
Сколько — мой бог!— там изломали пик,
Крепких щитов и юшманов глухих.
Видали б вы, как луг блестит от них!
Зелен ковыль (так нежны стебельки);
3390  Теперь он ал от кровавой струи.
Вот Балигант скликает к битве гридь:
«Бароны, в бой! Крещеных будем бить!»
А бой тяжел, упорен и сердит.
Сильней, чем все и встарь, и в наши дни.
3395  Лишь в смертный час закончат бой они.
Аой.

CCXLIV

Вот Балигант кричит своим народам:
«Бейте, друзья, на то и есть походы!
Дам я вам жен и статных и дородных,
Еще вам дам награды и феоды».
3400  Мавры в ответ: «Мы рубимся с охотой».
Разят во всю и сулицей и дротом.
Сто тысяч их мечами рубят дробно.
Битва кипит с мученьем и со злобой.
Тот видел бой, кто в этой сече побыл.

CCXLV

3405  Наш государь сзывает франкских кметей:
«Я вас люблю, бароны, я вам верю.
В стольких боях вы за меня радели.
Столько вы царств и царей одолели.
Я помню все и вам служить намерен
3410  Телом своим, землею и именьем.
Но вас прошу воздать за братьев мщенье
И за сынов, что пали здесь намедни.
Знаете вы, что право наше дело».
Франки в ответ: «Владыка, это верно».
3415  При Карле там двадесять тысяч смелых,
Все, как один, ему клянутся верой
Не отступать пред невзгодой и смертью.
Такого нет, что б сулицей не метил.
Все принялись мечом разить не медля.
3420  Чудесен бой, число смертей несметно.
Аой.

CCXLVI

Скачет Мальприм среди долины ровной.
Франкам нанес немало он урона.
Но Найм его измерил взглядом гордо.
Спешит разить, как витязь ратоборный.
3425  Пронзил весь щит, прокладку пропорол он.
В броне расшил вороненые полы.
Всадил ему он в тело прапор желтый.
Мертвым свалил средь семисот баронов.

CCXLVII

Царь Канабей был Балиганту брат.
3430  Коня ярит он шпорой много крат,
Поднял с крестом из хрусталя булат,
Бьет Найма в шлем, что пышен и богат.
Часть шишака он сбоку разломал,
Все пять ремней стальным клинком порвал;
3435  Он двух грошей за мисюрьку не дал,
Рассек ее до мяса пополам;
Один кусок упал к его ногам.
Силен удар, и Найм не сдобровал:
Когда б не бог, свалился бы с седла.
3440  Но обнял он за шею скакуна.
Если б напал еще раз басурман,
Погиб бы тут благородный вассал.
Но франкский Карл на помощь прискакал.
Аой.

CCXLVIII

Вот герцог Найм — в неминучей беде:
3445  Второй удар готов нанесть злодей.
Рек Карл: «О, гнус! Ты бьешь на зло себе».
Разит его по доблести своей.
Сквозь щит вогнал до сердца острие,
Расшил ему нагрудник на броне,
3450  На землю сшиб: нет никого в седле.

CCXLIX

Великий Карл был огорчен безмерно,
Когда узрел, что ранен старый герцог.
Кровь по траве бежит струею светлой.
К Найму король обратился с советом:
3455  «О, сударь Найм, за мной скачите следом.
Погиб злодей, что утеснял вас крепко.
Копье разок ему всадил я в тело».
«Я верю вам, сеньор, — ответил герцог: —
Коль буду жив, отслужу вам примерно»,
3460  Оба разят и с любовью и с верой,
За ними вслед — двадесять тысяч кметей:
Такого нет, что б не бил и не резал.
Аой.

CCL

Скачет эмир на этом поле бранном.
Спешит разить он графа Гуинемана.
3465  у сердца щит пробил он протазаном,
Сразу расшил он полы у юшмана.
И разделил ему ребра у стана.
Мертвым с коня свалил он Гуинемана.
Затем убил Джебоина с Лодраном.
3470  Им же сражен Ричарт, сеньор нормандцев,
Мавры кричат: «Прецьоза бьется славно!
Бароны в бой! Мы — под ее охраной!»
Аой.

CCLI

Взглянули б вы на арабское войско,
На басков тех, окцианцев, аргойльцев,
3475  Как все копьем поражают и колют!
А франки им не уступают поля.
Тех и других погибает все боле.
Длится резня до вечера и доле,
Велик урон среди баронов вольных.
3480  Кончится бон — не мало будет горя.
Аой.

CCLII

Разят во всю и франк и арабит.
Скрипит древко, конец стальной отбит.
Кто увидал, как там ломают щит,
Кто услыхал, как там броня трещит.
3485  Как добрый меч по шеломам звенит,
Как всадник там со скакуна летит,
Как взвоет оп и падает убит, —
Тот навсегда запомнит скорбный вид.
Сеча грозна, и бой невыносим.
3490  Тут возопил к Аполину эмир
И к Терваганту с Магометом самим:
«Боги мои! Я долго вам кадил,
Кумиры вам из золота воздвиг:
Должны меня от Карла вы спасти».
3495  Как вдруг — пред ним наперсник Джемальфин.
Дурную весть принес и объявил:
«О, государь! Вас днесь удар постиг:
Ваш сын Мальприм потерян и погиб,
И Канабей, ваш брат родной, убит.
3500  Франкам двоим удалось их сразить.
Сдается мне: сам Карл — один из них.
Телом велик — настоящий маркиз.
Апрельский цвет темней его седин».
Тут свой шелом наклоняет эмир;
3505  В землю, грустя, потупил оп свой лик.
Так он скорбит, что не хотел бы жить.
Джонглея он заморского спросил.

CCLIII

Он рек: «Джонглей, подойдите сюда.
Честен ваш нрав и мудрость велика
3510  И ваш совет уважал я всегда.
Скажите ж мне: кто прав, араб иль франк?
Будет ли днесь победа в поле нам?;»
А тот в ответ: «Ты умер, Балигант.
Не защитить тебя твоим богам.
3515  Отважен Карл, и люд его удал;
Таких рубак я в жизни не видал.
Но кликни клич: пусть разит Окциант,
Турок и энфр, арабит и гигант.
Что быть должно, не надо отлагать».

CCLIV

3520  Эмир браду распустил на юшмане.
Она бела, как боярышник в мае;
Так иль не так, он прятать не желает,
Звонкий рожок к устам он подымает,
Звучно трубит, и внемлют басурмане,
3525  По полю мчит, полки свои сбирает:
Весь Окциант, что ржет и подвывает,
И весь Аргойль, что по-собачьи лает,
К франкам летят (их дурости нет края)
В гуще толпы разят и рассекают.
3530  В первый налет семь тысяч убивают.

CCLV

Сеньор Оджьер он трусом не был сроду,
Лучший вассал из всех, что панцырь носят.
Чуть видит он, что строй французов прорван,
Зовет Тьедри он, герцога Аргоны,
3535  И Джозерана и Джефрейта-барона.
Сам королю он слово молвит гордо:
«Видите вы, как ваших рубит ворог.
Не дай вам бог вовек носить короны,
Коль вы, разя, не смоете позора».
3540  Такого нет, чтоб против молвил слово.
Несутся вскачь, коней торопят шпорой.
Спешат разить, где попадется ворог.

CCLVI

На славу бьет великий император,
И герцог Найм, и тот Оджьер Датчанин,
3545  И сир Джефрейт, что носит орифламму.
Уж о́чень храбр сеньор Оджьер Датчанин:
Шпоры дает и вскачь коня погнал он
К тому, кто нес дракона пред полками.
К ногам свалил он Амбореса наземь,
3550  А вместе с ним и дракона и знамя.
Видит эмир, что знамя наземь пало,
Что и значка Магомова не стало.
Начал он тут подумывать немало,
Что он неправ, а дело Карла право.
3555  И унялись поганые арабы.
Франков своих скликает император:
«Готовы ль вы помочь мне бога ради?»
А те в ответ: «И спрашивать не надо.
Тот трус насквозь, кто жалеет удары».
Аой.

CCLVII

3560  Вот день прошел, вечерний час настал.
Рубят мечом и язычник и франк.
Герои — те, кто вместе свел войска.
Но помнят клич свой бранный два врага:
Громко кричит «Прецьоза!» Балигант,
3565  А Карл — «Монджой!» свой знаменитый знак.
И царь царя по голосу узнал.
В поле они сошлись на скакунах.
Спешат разить, и крепок их удар,
Колют копьем в разукрашенный тарч;
3570  Трещат щиты у толстого шипа.
Полы кольчуг расшиты пополам,
По до сих пор невредимы тела.
У седел их подпруга вбок сползла.
Пали цари на землю из седла.
3575  На ноги вмиг вскочили два врага;
Каждый извлек из ножен свой булат,
Но битва тем едва лишь начата.
Не быть концу без трупа никогда.
Аой.

CCLVIII

Как храбр король сладкой Франции нашей!
3580  Эмиру ж он не грозен и не страшен.
Голым мечом поединщики машут,
Крепко разят и рассекают тарчи,
Обруч двойной и кожу напридачу.
Гвозди, шипы во все стороны скачут.
3585  Бьют без щитов по броням наудачу.
Искры летят от тех шеломов взрачных.
Вовек конца не будет рукопашной:
Один придет с повинной — не иначе.
Аой.

CCLIX

Рек Балигант: «Одумайся скорей;
3590  Прими совет и покайся в вине:
Тобой убит мой сын, сказали мне.
И кривду ты творишь в моей земле.
Будь мне вассал— ее получишь в лен:
Землей отсель до Востока владей».
3595  А Карл в ответ: «Невместно это мне.
Дружбу водить с язычником не след.
Веру прими, что бог хранить велел,
Христов закон — и я твой друг навек,
Но ты служи всевышнему и верь».
3600  Рек Балигант: «Дурную слышу речь».
Вновь бьют мечом, что носят на бедре.
Аой.

CCLX

Зело силен и доблестен эмир.
По голове он короля разит.
Стальной шелом разбил и раздробил,.
3605  Частых кудрей клинок его достиг,
Мяса отсек — не унесешь в горсти,
С нагих костей всю кожу он спустил.
Шатнулся Карл, едва-едва стоит.
Но бог его убить не попустил.
3610  Сходит к нему Гавриил с небеси
И рек: «Король, что сотворил оси?»

CCLXI

Чуть слышит Карл святой небесный глас,
Он позабыл боязнь и смертный страх.
Память и мощь к нему вернулись враз.
3615  Франкским мечом по шлему дал удар,
Там, где горят каменья, словно жар.
Череп разбил,- дал вылиться мозгам,
До бороды рассек на два куска.
Эмир убит — не воскресишь никак.
3620  И Карл вскричал «Монджой!» — победный знак.
При сих словах герцог Найм прискакал.
Ведет коня, вскочил великий Карл.
Мавры бегут: их сам господь прогнал.
Добился франк того, чего желал.

CCLXII

3625  Мавры бегут (так хочет вседержитель),
Франки — вослед, и император — с ними.
Молвил король: «Бароны, отомстите,
Духом своим и сердцем ободритесь.
С утра вы все, я видел, слезы лили».
3630  Франки в ответ: «Так будет, повелитель».
Тут всякий бьет, насколько хватит силы.
Из агарян немногие спаслися.

CCLXIII

Ужасен зной, и столб из пыли поднят.
Мавры бегут, а французы их гонят.
3635  Погоня мчит до Сарагосы стольной.
Вот поднялась на башню Брамимонда,
С ней не один иерей и каноник.
Не любит бог их ложного закона:
Нету на них ни сана, ни гуменца.
3640  Видит она: поганый род разгромлен.
Громко вопит: «Помоги нам, Маома!
Державный царь, разбиты мы с уроном,
Пал Балигант па стыд себе и сором».
Марсилий внял; к стене отвел он взоры,
3645  Слезы он льет, лицо склонил он долу.
Умер в грехах от горя и позора.
Душу свою нечистым бесам отдал.
Аой.

CCLXIV

Нехристи мрут; кто мог, тот ускакал,
Их победил в сраженья кесарь Карл.
3650  Вот он разбил Сарагосы врата,
Знает король: защита вся снята,
Город он взял и войско ввел туда,
С силой своей проспал он до утра,
Победой горд седобородый Карл.
3655  Башни ему царица отперла:
Десять больших, пятьдесят — мелкота.
Удачлив тот, с кем божия рука.

CCLXV

Вот день прошел, и ночь спустилась поздно.
Светла луна, и полыхают звезды.
3660  Наш император захватил Сарагосу,
Французов шлет до тысячи на обыск:
Где только есть мечеть иль синагога,
Железный лом берут и тяжкий молот,
Кумиры бьют и всех идолов ломят,
3665  Чтоб истребить их ворожбу и ковы.
Благочестив король и служит богу:
Святить велит своим прелатам воду.
Нехристей всех ведут крестить в часовню.
А если кто захочет прекословить,
3670  Будет убит, сожжен или закован.
Их тысяч сто закон прияло новый,
Все крещены, опричь царицы вдовой;
Ее король во Францию уводит,
Хочет ее крестить по доброй воле.

CCLXVI

3675  Вот ночь прошла, и ясный день явился.
В городе Карл все башни занял гридью»
Оставил там бойцов неодолимых,
Город хранить в государево имя.
Призвал король и рать свою и силу
3680  И Брамимонду, полонянку-царицу
(Желает ей он добра, а не лиха).
Двинулись в путь с веселием и с кликом,
Прошли Нербону и с доблестью и с силой.
Подходит Карл к Борделе знаменитой
3685  И на алтарь святого Северина
Рог возложил с казной неоценимой.
Видят его доселе пилигримы.
Вот на судах Жиронду переплыли
И вплоть до Бле Роланда проводили,
3690  С ним Оливьер, побратим именитый,
И мудрый с ним герой-архиепископ.
Сеньоры спят в белоснежных гробницах,
В церкви хранит их прах Роман-святитель.
Их именам господним поручили.
3695  Скачет король по горам и долинам.
Не отдыхал до Ахена-столицы,
Долго скакал, к своим хоромам прибыл.
Вон Карл сидит в дворце своем великом.
Шлет он послов своих тиунов кликать.
3700  Саксов зовет, баварцев, лотарингцев,
К бургундцам шлет, к алеманам и фризам,
К бретонцам всем, нормандцам, пуатвинцам.
Франков призвал, мудрейших меж другими.
Встал Гуенелон перед судом правдивым.

CCLXVII

3705  Наш государь вернулся из Испании
И прибыл в Ахен, лучший город во Франции.
Он во дворец идет в свою палату.
Приходит дама, раскрасавица-Альда,
И молвит: «Где Роланд, водитель ратный,
3710  Что мне клялся супругой сделать равной?»
В тяжкой тоске и в горе император
Плачет глазами и бороду терзает:
«Друг и сестра, спросила ты о павшем.
Но дам тебе замену побогаче:
3715  То — Лодевис, нет лучшего средь франков,
Мой сын родной, воспримет он державу».
Альда в ответ: «Мне это слово странно.
Не дай мне бог и святой его ангел,
Чтоб я жила после смерти Роланда».
3720  Бледнеет лик, к ногам его упала.
Вот умерла. Помилуй, боже, Альду!
Франки о ней печалятся и плачут.

CCLXVIII

Альда-краса с душою распростилась.
Мыслит король, что чувств она лишилась,
3725  Плачет о ней государь и крушится.
За руки,взял и поднял он девицу.
Она главой к его плечу склонилась.
Тут видит Карл, что смерть ее настигла.
На зов пришли четыре герцогини,
3730  Свезли ее к черницам в киновою,
Ночь до зари у гроба сторожили,
У алтаря с почетом схоронили.
Большую честь воздал ей повелитель.
Аой.

CCLXIX

Вот государь вернулся в Ахен светлый.
3735  Там Гуенелон, подлец, — в цепях железных.
Вот он стоит пред дворцом королевским.
К столбу его там привязали смерды,
Руки скрутив ому ремнем оленьим.
С размаху бьют дубиной и поленом.
3740  Лучшего он не заслужил удела.
В мученьях ждет, пока начнется дело.

CCLXX

Писано есть в «Деяньях» стародавних,
Что Карл созвал людей из вотчин разных.
И в Ахен-град, в часовне он собрал их
3745  В великий день, в пресветлый божий праздник,
В Сильвестров день (так говорит сказанье).
Тут начались и суд и воздаянье
Измене той, что Гуенелон направил.
Король его пред собою поставил.
Аой.

CCLXXI

3750  Промолвил Карл: «О, господа бароны!
Судите вы по правде и закону.
Взял я с собой к испанцам Гуенелона.
Он мне сгубил двадцать тысяч народа.
Племянник мой не вернулся с похода,
3755  Ни Оливьёр учтивый, благородный,
Ни перы все: он их за деньги продал».
Рек Гуенелон: «Таиться было б подло:
Роланд добра и злата мне не додал,
И я желал его смерти и гроба;
3760  Но нету здесь предательства лихого».
«Совет решит» — ответствуют бароны.

CCLXXII

Вот — Гуенелон: пред королем предстал он,
Лицом румян и вид имеет бравый,
Будь честен он., так был бы рыцарь славный;
3765  Судей он зрит и всех пришедших франков.
Тридцать при нем его родичей главных.
Вот вышел он и крикнул громогласно:
«Внемлите мне, бароны, бога ради!
Был я в войсках, что повел император,
3770  Служил ему и любовью и правдой.
Меня Роланд ненавидел издавна,
Послал меня на смерть и на расправу,
Ехать послом к царю Марсилью мавру.
Своим умом от смерти я избавлен.
3775  Я объявил вражду Роланду явно,
Другу его и всем близким и равным.
То слышал Карл при всех баронах знатных.
Я только мстил, не предавал бесславно».
Франки в ответ: «Рассудим мы по праву».

CCLXXIII

3780  Зрит Гуенелон, что делу быть в суде.
Тридцать родных он подозвал к себе.
Один там есть, кому послушны все:
То — каштеляи Соранцы, Пинабель.
Силен в речах, в отговорах — умел.
3785  Добрый боец, чтоб защищать свой меч.
Рек Гуенелон: «Вверяюсь вам в беде:
На бой и смерть пойтй не дайте мне».
Рек Пинабель: «Бояться вам не след.
Никто вас здесь не присудит к петле.
3790  Не то пускай король сберет совет:
Стальным клинком я посрамлю навет».
К его ногам пал Гуенелон в мольбе.

CCLXXIV

Баварцы есть и саксы в том совете;
Нормандцы тут с пуатвинцами вместе,
3795  Французов тьма, алеманов и немцев.
Мягче других вассалы из Оверни.
Тихо сидят: боятся Пинабеля,
И молвят все: «Оставим это дело.
Бросим судить, попросим Карла смело,
3800  Чтоб не держал на Гуенелона гнева:
Пусть служит впредь по любви и по вере.
Погиб Роланд, не вернется вовеки,
Златом, казной нам не вернуть потери.
Тот будет глуп, кто бой теперь затеет».
3805  Такого нет, что б не пристал к совету,
Опричь Тьедри (он братом был Джефрейту).
Аой.

CCLXXV

Вот к королю возвратились бароны.
Молвят ему: «Пришли мы к вам с поклоном.
Простить должны вы графа Гуенелона,
3810  Пусть служит впредь и верно и любовно.
Сжальтесь над ним: он муж высокородный.
3811а  [Умер Роланд, погиб бесповоротно;]
Вовек не зреть нам от него потомков;
За злато все он не вернется снова».
Молвил король: «Вы рассудили подло».
Аой.

CCLXXVI

3815  Видит король, что совет изменил,
Потупил взор и головой попик.
Горюет он, себя несчастным мнит,
Как вдруг Тьедри явился перед ним,
Джефрейта брат, что над Анжу царит.
3820  Строен и сух и худощав па вид;
Кудри черны, смугловат его лик;
Ростом не мал и не очень велик.
С вежеством он королю говорит:
«Сударь король! Не извольте грустить.
3825  Знаете вы: я часто вам служил,
Как повелось от прадедов моих.
Пускай Роланд пред Гуенелоном крив.
Но, вам служа, он этим был храним.
А Гуеиелон, как подлец, изменил,
3830  Клятву свою попрал и посрамил.
И я сужу: повесить и убить,
Тело его изрезать, искрошить,
Как подлеца, что подлость совершил.
Коль из родни кто смеет возразить,
3835  Мечом своим, что при бедре висит,
Этот свой суд я готов подтвердить».
Франки в ответ: «По правде рек Тьедри».

CCLXXVII

Видит король пред собой Пинабеля.
Он выше всех, проворней и смелее;
3840  Такого нет, кто его одолеет.
Рек Пинабель: «За вами повеленье.
Прошу сказать, чтоб люди не шумели.
Вот здесь Тьедри изрек свое решенье.
Лжив этот суд, и я готов к сраженью».
3845  и с тем вручил он перчатку оленью.
Рек Карл: «Залог мне нужен в этом деле».
Тридцать родных пошли за Пинабеля.
Тут рек король: «Даю вам дозволенье».
Под стражу взял их до конца сраженья.
Аой.

CCLXXVIII

3850  Видит Тьедри, что нынче будет схватка.
Карлу вручил он правую перчатку.
Тот взял ее и принял аманатов.
Велел сложить он из скамей ограду.
На тех скамьях уселись супостаты.
3855  Совет решил, что все идет, как надо:
Вызов Оджьер огласил по уставу.
Просят бойцы своих коней и латы.

CCLXXIX

Едва лишь бой одобрен был советом,
3860  Пошли бойцы, чтоб грехи исповедать.
Вкусив дары и отстояв обедню,
На монастырь внесли большую лепту.
Приходят вновь пред государя вместе,
Шпоры к ногам прицепили немедля.
Надев юшман надежный, легкий, белый,
3865  Под бородой подвязывают шлемы.
Берут мечи с золотою насечкой.
На шее — щит четырехдольный, крепкий.
В руках — копье, булат остроконечный.
На скакунов поединщики сели.
3870  Плачут теперь сто тысяч добрых кметей.
Роланда чтя, они Тьедри желают.
Чем кончат бой, лишь господу известно.

CCLXXX

Обширный луг есть в ахенской округе.
Баронам там сойтись велят тиуны.
3875  Храбры бойцы и смелы и могутны.
Копи у них быстроноги и люты.
Пустив узду, бароны шпорят круто.
На всем скаку спешат разить друг друга.
Дробят щиты, пробивают кольчугу.
3880  У их коней разорвалась подпруга.
Лука скользит, седло сползает с крупа.
Глядя на них, сто тысяч терпят муку.

CCLXXXI

Никто из них не усидел в седле.
Вскочили вмиг, оправились вполне.
3885  Силен и быстр и легок Пинабель;
К врагу бежит (ведь нет у них коней).
И каждый взял свой золоченый меч.
Разят и бьют, чтоб шеломы рассечь.
Силен удар: трещит булатный шлем.
3890  Франки скорбят, истерзались совсем.
«О, бог!— рек Карл: — Дай правде одолеть!»

CCLXXXII

Рек Пинабель: «Поддайся мне, Тьедри.
Как твой вассал по вере и любви,
Отдам тебе все угодья свои,
3895  Лишь Гуенелона с королем помири».
«Будь я подлец, — ответствует Тьедри, —
Коль сдамся я на посулы твои.
О, боже, суд меж нами сотвори».
Аой.

CCLXXXIII

Сказал Тьедри: «Ты истинный барон,
3900  Высок, могуч и хорошо сложен.
Мощью твоей весь род твой восхищен,
Брось этот бой, поддайся мне во всем,
А я тебя помирю с королем.
Такую казнь узнает Гуенелон,
3905  Что прогремит до скончанья времен».
Рек Пинабель: «Да не попустит бог!
За весь свой род я сражаться готов.
Не отступлюсь от них ни для кого.
Лучше умру, чем заслужу укор».
3910  И тут опять они разят клинком
По шишакам с насечкой золотой,
К небу от них огонь летит столбом.
Не может быть, чтоб выдержал шелом.
Без трупа бой не кончат нипочем,
Аой.

CCLXXXIV

3915  Был удальцом Пинабель из Соранцы,
Разит врага сквозь шелом провансальский.
Искры летят, ковыль стал загораться.
Стальной клинок он на Тьедри направил,
Вниз по челу его скользнуть заставил,
3920  Рассек шелом и лицо окровавил.
Стекает кровь по всей ланите правой.
До живота кольчугу продырявил,
Но, бог упас, в живых его оставил.
Аой.

CCLXXXV

Видит Тьедри, что ранен он в чело.
3925  На мураву стекает кровь светло.
Тут он разит Пинабеля в шелом,
Рассек его до наносья насквозь;
Из головы ему он вышиб мозг.
У ног его противник мертвым лег.
3930  Ударом тем закончить бой он смог.
Франки кричат: «Явил нам чудо бог.
Да будет днесь повешен Гуепелон
Со всей родней, что отдалась в залог».
Аой.

CCLXXXVI

Когда за ним остался поединок,
3935  Пошел Тьедри пред Карла-властелина,
А вместе с ним четыре паладина:
То был Оджьер и герцог Найм маститый,
Вильяльм де Бле, Джефрейт Анжуйский с ними.
Король Тьедри в свои объятья принял,
3940  И кровь утер он шубой соболиной,
Сбросил ее и другую накинул.
Бережно тут Тьедри разоружили.
На лошака арабского вскочил ой.
Едет домой с весельем и со свитой.
3945  В Ахен пришли и на площадь вступили.
Тут началась расправа над другими.

CCLXXXVII

Герцогов, графов король созвал па суд:
«Как с теми быть, кого здесь стерегут?
Они пошли за Гуенелона в суд,
3950  Они — в залог за Пинабеля тут».
Франки в ответ: «Пусть все они умрут».
И молвит Карл: «Басбрюн, ты мой тиун,
Повесь их всех на проклятом суку.
Своей седой бородою клянусь:
3955  Коль хоть один уйдет, ты будешь труп».
А тот в ответ: «Что ж больше делать тут?»
Сто приставов их силою берут;
Тридцать их есть, кого на смерть ведут.
Злодей с собой других влечет в беду.
Аой.

CCLXXXVIII

3960  Баварцы все, нормандцы вспять вернулись,
Бритты ушли и все прочие судьи.
Больше других постарались французы,
Чтоб Гуенелон погиб в ужасной муке.
Тут четырех коней подводят слуги,
3965  Вяжут его за ноги и за руки.
Те скакуны и дики и бегучи.
Четверо слуг им держат недоуздки.
Прямо к воде, что посредине луга,
Влачат его на погибель и муку.
3970  Жилы ему Свирепо растянули,
Вырвали вон ему ноги и руки.
По мураве сбегают крови струи.
Так Гуенелон, как трус бесчестный, умер.
Хвалиться впредь изменою не будет.

CCLXXXIX

3975  Когда свершил отмщенье император,
Призвал к себе он французских прелатов,
В придачу к ним баварских, алеманских:
«Вольная есть у меня полонянка,
Много она слыхала увещаний,
3980  Алчет принять наш закон христианский.
Крещенья ждет, чтоб упастись от ада».
А те в ответ: «Найти ей крестных надо,
Надежных дам, и почтенных и знатных».
Пред всей толпой у Ахена в купальнях
3985  Крестили там королеву Испании
И нарекли ей имя Юлиана:
Стала она по воле христианкой.

CCXC

Закончил Карл этот суд справедливый,
Душу отвел, излил свой гнев великий
3990  И окрестил Брамимонду царицу.
День миновал, на землю ночь спустилась.
Возлег король под сводами в светлице,
Но глас послал господь чрез Гавриила:
«О, Карл, сбери имперские дружины.
3995  Пойдешь войной на дальний край, на Биру.
Поможешь ты царю Вивьену в Инфе,
В городе том, что мавры осадили.
Зовут тебя христиане и кличут».
Наш государь итти не хочет в Биру.
4000  «Боже, — рек Карл, — сколь жизнь моя тосклива».
Слезы он льет, браду седую щиплет...

Джесте конец; Турольдус утомился.