Поѣздка ночью
Часъ полночный. Ѣдемъ. Лошадь еле движетъ ноги.
На расшатанныхъ колесахъ чуть плетутся дроги.
Погоняй, ямщикъ!
Намъ, сынамъ слѣпой удачи и лихой отваги,
Не страшны лѣсные страхи, не страшны овраги,
Сумракъ не великъ,
Дремлетъ все подъ кровомъ ночи, — погоняй, ямщикъ!
Изъ-за тучъ луна смѣется, смотрится украдкой,
И плыветъ старуха злая по равнинѣ гладкой,
Словно часовой…
Сучья голые деревьевъ къ небесамъ воздѣты:
Это молятся безмолвно черные скелеты
Въ безднѣ гробовой…
Изъ-за тучъ луна выходитъ, словно часовой.
Ликъ мой блѣденъ, взглядъ ужасенъ, распустились косы,
Я въ смятеньи темнымъ безднамъ задаю вопросы;
Бездны не молчатъ:
Поцѣлуи, стонъ моленій, голоса проклятій,
Грезы, слезы, лязгъ кинжала, пламенныхъ объятій
Затаенный ядъ.
Вздохи ночи, трепетъ ночи въ безднахъ не молчатъ…
Что тебѣ? ко мнѣ взываютъ гробовые гости:
Огоньки, перелетая на сыромъ погостѣ,
Стали въ хороводъ…
Я ищу себѣ дороги… Я неутомима:
Мракъ ли вѣчный, путь ли вѣчный, я неустрашима…
Ну, ямщикъ, впередъ!
Ты меня не остановишь, духовъ хороводъ!
Надъ заснувшей суетою, въ глубинѣ молчанья,
Сторожитъ людская дума тайны мірозданья,
Словно серафимъ,
И въ полетѣ, окрыленномъ грезою могучей,
Свѣтитъ дума мглѣ молчащей, серебристой тучѣ
И гробамъ глухимъ…
О несись же, дума, вѣчно, словно серафимъ!
